Сандомирский Марк Психокоррекция и личностный рост: телесно-интегративный подход
|
Скачать 4.82 Mb.
|
Данным термином обозначается «отелеснивание» негативных эмоций, приводящее к возникновению дискомфортных телесных ощущений, а при их длительном существовании – разнообразных нарушений со стороны внутренних органов. С современных позиций, существует две точки зрения на соматизацию: а) соматизация может рассматриваться как слом механизмов психологической защиты (Бассин Ф.В., Прангишвили А.С., Шерозия А.Е., 1978), «прорыв психологической обороны». б) соматизация – это не «ошибка» психологической защиты, а ее собственный продукт. Это на самом деле результат действия именно механизмов защиты, но защиты несовершенной (то есть вытеснения, а не сублимации). Соматизация – аналог вытеснения, его проявление на телесном уровне. Принято считать, что среди лиц, обращающихся за медицинской помощью, значительная часть страдает в действительности не теми заболеваниями, которые служат поводом для обращения, а различными формами соматизации (Kellner R., 1991). Среди посетителей поликлиник трудоспособного возраста доля таких пациентов может достигать 30%. Подобное положение закономерно, ведь соматизация – склонность к переживанию психологического стресса на физиологическом уровне, вследствие которой развиваются реальные соматические (психосоматические) нарушения (Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г., 2000). Происходит же это в определенной последовательности: вначале человек не допускает естественного отреагирования своих эмоций, их внешнего выражения, стремится сохранять невозмутимость в глазах окружающих. В результате «задержанные» эмоции проявляются в виде телесных ощущений, на фоне ипохондрической настроенности воспринимаемых как проявления возможной болезни. И если подобный стереотип поведения становится привычным, то постепенно вследствие накопления вызванных эмоциями физиологических сдвигов формируется уже и реальная болезнь. По мнению В.Д.Тополянского и М.В.Струковской (1986), она становится «закономерным результатом последовательного культивирования так называемых задержанных эмоций» и может тем самым рассматриваться как «плата современного цивилизованного человека за умение властвовать собой». Как пишут А.Б.Холмогорова и Н.Г.Гаранян (1994), «ценность рационального мышления, характерная для западной культуры, приводит к недооценке роли эмоций в жизни и здоровье человека и даже к рассмотрению этой роли как негативной – деструктивной и разрушительной. Нередко приходится читать в прессе и слышать фразы: «отбросим эмоции в сторону», «будем говорить без эмоций». Очевидно, что подобные социальные стееротипы игнорирования эмоциональной стороны жизни, сдерживания чувств (а точнее, попытки скрыть их от окружающих) приводят к соматизации. Предрасполагают к развитию соматизации также инфантильные особенности личности – пассивность, сдерживаемая агрессивность, завышенный уровень притязаний в сочетании с зависимостью (Былкина Н.Д., 1997). В качестве возможного механизма соматизации описываются индивидуальные особенности соматосенсорного восприятия (как висцерорецепции, так и кинестетической рецепции), связанные с ипохондрическим стилем реагирования – так называемое соматосенсорное усиление (Barsky A. е.а, 1992). При этом нормальные физиологические телесные ощущения, которые обычно не привлекают сознательного внимания, воспринимаются обостренно. Им придается непропорционально важное значение, особый смысл, что описано как «личностная переработка интероцептивных ощущений» (Банщиков В.М. и др., 1967). Нередко вследствие действия этих психологических механизмов естественные ощущения расцениваются как неприятные, тревожные и потенциально опасные, а их субъективно переживаемая интенсивность усиливается. Еще одной из личностных особенностей, являющихся «фундаментом» соматизации, является алекситимия, описанная выше. Можно сказать, что при наличии алекситимии соматизация становится ее обязательным следствием, неотъемлемой составной частью. В чистом же виде, сама по себе, соматизация представляет нечто наподобие «добровольной», осознанной алекситимии – в смысле кажущейся безэмоциональности, сдерживания внешних проявлений эмоций. С психокоррекционной точки зрения наиболее частыми вытесненными эмоциональными реакциями, проявляющимися в форме соматизации, являются тревога и агрессия, реже – подавленное сексуальное влечение. Физиологически соматизация представляет собой отражение межполушарных механизмов внутрипсихического конфликта (в частности, соматосенсорное усиление является проявлением правополушарной активности). Тем самым проявления соматизации представляют собой не что иное, как сигналы подсознания, его символические послания на «языке тела», отвергаемые механизмами сознательной цензуры на уровне «предвосприятия» (по К.Роджерсу). Здесь же заложен и механизм психокоррекции, а именно осуществление сознательно-подсознательной коммуникации с помощью психологической саморегуляции – произвольного создания измененных состояний сознания, позволяющих добиться осознавания скрытого смысла этого послания (фокусировка по Ю.Гендлину, методика «психологической обратной связи» И.Шалифа, метод Ретри). 3.10. Базовая тревожность (К.Хорни) По сути, многие проявления психосоматических расстройств являются телесным отражением хронической тревоги. В этой связи необходимо в первую очередь упомянуть об описанном К.Хорни (1997) базовом чувстве тревоги, которое по ее мнению лежит в основе всех неврозов и под которым подразумевается «чувство, которым обладает ребенок, будучи изолированным и беспомощным в потенциально враждебном мире». Близкими к описанному «психоаналитическому» взгляду являются представления других психокоррекционных направлений, в частности экзистенциальной психотерапии, о тревоге как неотъемлемой части человеческого существования: «Быть человеком – значит быть тревожным» (Р.Нельсон-Джоунс, 2002). Очевидно, что подобная тревожность у зрелого человека является перенесенным во взрослый возраст переживанием ребенка и тем самым представляет собой еще одно проявление описанного ранее универсального, регрессионного механизма формирования психосоматических расстройств. Ввиду исключительной важности данного механизма, приведем весь перечень названных К.Хорни источников детских тревог, несмотря на его пространность: «Большое число враждебных внешних факторов могут вызвать у ребенка такое чувство опасности: прямое или косвенное подчинение, безразличие, неустойчивое поведение, отсутствие внимания к индивидуальным потребностям ребенка, отсутствие руководства, унижение, отсутствие внимания к индивидуальным потребностям ребенка, отсутствие руководства, унижение, слишком большое восхищение или отсутствие его, нелостаток подлинного тепла, необходимость занимать чью-либо сторону в спорах родителей, слишком много или слишком мало ответственности, чрезмерное покровительство, дискриминация, невыполненные обещания, враждебная атмосфера и так далее» (там же). Отсюда мы еще раз приходим к пониманию важности использования регрессионных механизмов в психокоррекции для исправления «детских проблем» взрослого человека, раз за разом погружающегося в измененное состояние сознания и переписывающего набело «черные» страницы своих детских воспоминаний. Нужно также упомянуть, что происхождение «базовой тревожности» по К.Хорни близко к механизмам формирования «комплекса неполноценности» по А.Адлеру: это та же самая беспомощность ребенка, его зависимость от окружающих. Комплекс неполноценности возникает, когда к этому добавляются механизмы социального подражания, когда ребенок, вынужденный смотреть на взрослых «снизу вверх», начинает сравнивать себя с ними, осознавать свою несамостоятельность и «ущербность». 3.11. Модель внутрипсихического конфликта Концепция внутрипсихического конфликта вытекает из психоаналитических представлений о структуре личности. Изначально, согласно фрейдовской «вертикальной» модели психики, это конфликты Эго, сознательной части личности, с ее морально-критической и бессознательно-инстинктивной частями (соответственно конфликты Эго и Супер-Эго, Эго и Ид). Эти представления были расширены в работах К.Хорни (1997), выделившей три вида базовых установок-аттитюдов (к людям, против людей и от них), о которых мы уже упоминали и к которым неоднократно будем возвращаться при описании психосоматических расстройств. В норме, у эмоционально устойчивой личности, все три установки гармонично сочетаются друг с другом. У невротика же они несовместимы, что и служит источником внутреннего конфликта. Типология внутренних конфликтов в зависимости от вызывающих их обстоятельств была разработана одним из основоположников гештальт-психологии К.Левиным. Согласно этой классификации, выделяются конфликты, связанные не только с уходом от негативных обстоятельств («избегание»), но также и с психологическими издержками переживания событий позитивных и желаемых («приближение»). 1) Конфликт вида «приближение – избегание». Это ситуация «пирровой победы», или расплаты за успех, которая наиболее часто встречается в повседневной жизни. А.Эллис (2002) описывает ее как противоречие между краткосрочным и долгосрочным гедонизмом. 2) Конфликт «избегание – избегание» (ситуация «между Сциллой и Харибдой», или выбор меньшего из двух зол) – вариант, в наибольшей степени предрасполагающий к депрессии. 3) Конфликт «приближение – приближение»: ситуация «буриданова осла», когда выбор лучшего из двух позитивных вариантов затруднен из-за перфекционизма. Близкими состояниями являются переживание «головокружения от успехов» (сопровождаемого эйфорией, неадекватностью поведения и внутренней растерянностью) и «синдрома достижения» (депрессивная реакция, наступающая сразу же вслед за долгожданным жизненным успехом). По Ф.Перлзу, внутренние конфликты метафорически представляются в виде борьбы двух полярных частей личности: «собаки сверху» и «собаки снизу». При этом в конечном счете всегда побеждает «собака снизу», то есть «внутренний ребенок», подсознательная часть личности. В применении к внутрипсихическому конфликту можно утверждать, что подсознание всегда находит бреши в психологической защите, в тех охранительных барьерах, которые выстраивает сознание, пытаясь таким образом заставить последнее идти навстречу вытесненным желаниям. И если сознание упорно сопротивляется, возникают нервные срывы, депрессии, психосоматические расстройства. Принцип полярности, физиологически основанный на полярном противопоставлении полушарий мозга, является универсальным принципом описания внутрипсихического конфликта. В то же время в ряде методов психокоррекции, использующих представления о внутренней неоднородности бессознательного, или «мозаичности» структуры личности на подсознательном уровне, это описание усложняется. При этом внутренний конфликт представляется как противоречия между многочисленными подсознательными «внутренними частями» личности (НЛП), или субличностями (психосинтез). 3.12. Модель психосоматических нарушений по У.Глассеру. Данная модель разработана на основе теории контроля, представляющей собой теоретический фундамент так называемой терапии реальностью. Ее автор У.Глассер определил сущность теории контроля следующим образом: «…наше поведение всегда представляет собой проявление попытки контролировать мир и самих себя как часть этого мира с целью наиболее полного удовлетворения наших потребностей» (Glasser W., 1989, цит. по Р.Нельсон-Джоунс, 2002). Тем самым человек сам по себе рассматривается как некоторая система контроля, цель которой – подчинить своему влиянию окружающих. Эти представления, на наш взгляд, перекликаются с концепцией локуса контроля по Дж.Роттеру (интернальности/ экстернальности), являясь по сути крайним представлением одного полюса шкалы контроля – интернального. В данной модели подчеркивается, что психосоматические расстройства являются активным процессом и результатом собственного выбора страдающих ими людей (в основном неосознаваемого). Болезнь – это неадаптивное поведение (неэффективный способ контроля), который человек предпочитает для управления окружающей реальностью. Например, согласно подобной точке зрения депрессия у пациента возникает не сама по себе, а вследствие того, что он «депрессирует» себя, то есть предпочитает быть подавленным, несчастным, страдающим. Подобная модель, очевидно, включает в себя трансформацию традиционных представлений о «вторичной выгоде» конверсионных и психосоматических расстройств с акцентом на их инфантильную природу. Почему подобное поведение связано с инфантильными механизмами психики? В раннем детском возрасте ребенок обучается контролировать окружающих с помощью определенных паттернов своего поведения (плач, улыбка, гнев и др.). В младенческом возрасте определенные типы дисфункционального поведения ребенка, в основе которых лежит дискомфорт (Глассер часто употребляет термин «страдание»), болезненное состояние, различные негативные эмоции, могут быть действенными способами контроля поведения окружающих его взрослых, вызывая у них жалость, сочувствие, тревогу и проч. Тем самым эти типы поведения выбираются ребенком, дополняя «репертуар» его предпочитаемых способов контроля. Аналогичным образом «болезненное» поведение, т е активное произвольное создание болезненных расстройств (описываемое Глассером как «самоунижение», «тревожение», «депрессирование» и даже… «головоболение» – miserabling, anxieting, depressing, headaching) во взрослом возрасте является ничем иным, как проявлением инфантильного способа контроля человеком поведения значимых фигур из своего окружения, получения от них помощи, либо самооправдания своей бездеятельности. Возможен также выбор болезненного состояния как способа торможения собственных стенических отрицательных эмоций (гнев, подавляемая агрессия). Будучи изначально адаптивными (точнее, искаженно-адаптивными) в раннем детстве, по мере взросления подобные способы поведения теряют свою приспособительную значимость. Для приверженного к их использованию индивида они играют саморазрушительную роль, в целом ослабляют его контроль над собственной жизнью. Дезадаптивная роль подобных способов поведения в зрелом возрасте очевидна для окружающих, однако ускользает от сознания самого пациента. Зачастую он использует подобный «болезненный выбор» за неимением лучшего, так как недостаточно осознает собственные жизненные потребности и не представляет других, более разумных и «зрелых» способов их удовлетворения и осуществления контроля. Осознавание произвольности подобного «самостоятельного выбора страдания» блокируется механизмами психологической защиты. По мысли Глассера, это происходит, чтобы уберечь сознание от болезненных переживаний – ведь для каждого человека крайне мучительно понимание того, что он сам выбрал собственное страдание. Еще один инфантильно-саморазрушительный вариант поведения, приводящий к психосоматическим проблемам, связанным с аналогичными проблемами близких людей – «жизнь под контролем чужого страдания». Подобные нарушения являются следствием эмпатии, или изначальной детской идентификации с родителями. Однако на фоне недостаточной самоидентификации и зрелости личности во взрослом возрасте подобная идентификация может приводить к тому, что человек попадает под влияние негативного контролирующего поведения окружающих. 4. Психофизиологически-ориентированные модели психосоматических расстройств Среди этой группы моделей, описывающих закономерности формирования психологических и психосоматических расстройств, необходимо упомянуть: 1. Общефизиологические, рассматривающие психосоматические расстройства как следствие системных процессов, протекающих в целостном организме, как конечный результат целой цепочки эндокринных, биохимических и нервно-рефлекторных сдвигов. а) Реакция борьбы или бегства (У.Кэннон). Практическим приложением этой модели являются различные техники релаксации, а также представления о «мышечной броне» и гиперсимпатикотонии (В.Райх) как механизмах психосоматических нарушений. б) Реакция напряжения – стресса (Г.Селье) и ее альтернатива – реакция релаксации (Г.Бенсон). В рамках данной модели психосоматические расстройства рассматриваются как «болезни адаптации» (Г.Селье) или «болезни готовности» (В.Икскюль), а реакция релаксации – как основной инструмент их устранения. 2. Нейрофизиологические, исходящие из представления о ведущей роли нервной системы в формировании психосоматических расстройств. Это в первую очередь условно-рефлекторная теория (И.П.Павлов), посстроенная на ее основе кортико-висцеральная теория (К.М.Быков, И.Т.Курцин), а также современные модели импринтинга, выученной беспомощности (М.Зелигман) и фрустрации. 3. Комплексные физиологические, метаболические модели: а) синдром дефицита удовлетворенности (К.Блюм), б) психоэкологическая модель. |
Похожие:
 |
План методической работы на 2009-2010 учебный год п. Пушкинский Цель оу: модернизация образовательного процесса, определяющего личностный рост ученика и профессиональную компетентность педагогов,... |
|
Личностный рост и его критерии Поэтому важно понять, что идеи самореализации, личностного роста и многие другие не возникли сами по себе, а являются следствием... |
|
План работы школьного методического объединения учите лей начальных... Тема работы мо: «Мотивирование всех субъектов образовательного процесса на личностный рост в рамках внедрения фгос ноо» (на 2011-2015... |
|
Общая психокоррекция. Учебное пособие |
|
Синергетический подход к исследованию социально-экономических систем Дана сравнительная характеристика традиционного и синергетического подходов. Описан синергетический подход к управлению экономикой,... |
 |
Системно деятельностный подход в обучении Системно-деятельностный подход позволяет выделить основные результаты обучения и воспитания в контексте ключевых задач и универсальных... |
|
А. С. Пушкин «Узник» иМ. Ю. Лермонтов «Узник» В фогс полного (среднего) общего образования (проект) в области «Филология» определен интегративный курс «Русская словесность (интегрированный... |
|
Роберт Столороу, Бернард Брандшафт, Джордж Атвуд Клинический психоанализ.... ... |
|
А. П. Давыдов Трудный путь к себе другому Размышления о литературном герое и сущности социальной литературы по прочтении рассказа О. Марк «Зажигалка»1 |
|
Тема: Специфика работы детского практического психолога в доу (психокоррекция) Приоритетные направления деятельности детского практического психолога в доу |