Учебное пособие "Философия" для высших учебных заведений подготовлено в соответствии с новыми требованиями к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки
|
Скачать 6.86 Mb.
|
| Изменяется идеал объяснения и описания. Если в классической науке объяснению приписывалась способность давать характеристику объекта, как он "сам по себе", то в неклассической науке в качестве необходимого условия объективности объяснения и описания выдвигалось требование учитывать и фиксировать факт взаимодействия объекта с приборами, с помощью которых он исследовался. Наука признала, что мышлению объект не дан в его "природно-девственном", первозданном состоянии: оно изучает не объект как он есть "сам по себе", а как явилось в наблюдении его взаимодействие с прибором. Возникла соответствующая неклассическому естествознанию картина мира, в которой появилось представление о природе как сложном динамическом и иерархизированном единстве саморегулирующихся систем. Изменились и философские основания науки. Философия ввела в систему обоснований последней идею исторической изменчивости научного знания, признала относительность истины, разработала представление об активности субъекта познания. Так, в философии Канта активность субъекта сводилась к его способности самому конституировать мир явлений, т.е. мир объектов научного знания. Очевидно, что ни о каком познании объекта как он "есть на самом деле", не могло быть и речи. Существенные изменения претерпели многие философские категории, с помощью которых философия решала проблемы научного познания. Это относится к категориям часть, целое, причина, случайность, необходимость и т.д. Изменение их содержания обусловливалось обнаружением в науке того факта, что сложные системы не подчиняются, например, классическому принципу, согласно которому целое есть сумма его частей, целое всегда больше его 498 части. Стало ясно, что целое и часть находятся в более сложных взаимоотношениях в сложных системах. Большое внимание стало уделяться категории случайность, ибо наука открыла огромную роль случайности в становлении законов необходимости. Четвертая научная революция началась в последней трети XX вв. и сопровождалась появлением постнеклассичес-кой науки. Объектами исследования на этом этапе развития науки становятся сложные системные образования, которые характеризуются уже не только саморегуляцией (с такими объектами имела дело и неклассическая наука), но и саморазвитием. Научное исследование таких систем требует принципиально новых стратегий, которые частично разработаны в синергетике. Синергетика (греч. synergeia - совместный, согласованно действующий) - это направление междисциплинарных исследований, объектом которых являются процессы саморазвития и самоорганизации в открытых системах (физических, химических, биологических, экологических, когнитивных и т.д.). Было выявлено, что материя в ее форме неорганической природы способна при определенных условиях к самоорганизации. Синергетика впервые открыла механизм возникновения порядка из хаоса, беспорядка. Это открытие было революционным, ибо прежде наука признавала эволюцию только в сторону увеличения энтропии системы, т.е. увеличения беспорядка, дезорганизации, хаоса. Синергетика обнаружила, что система в своем развитии проходит через точки бифуркации (состояния неустойчивости) и в эти моменты она имеет веерный набор возможностей выбора направления дальнейшего развития. Реализоваться этот выбор может путем небольших случайных воздействий, которые являются своеобразным "толчком" системы в формировании новых устойчивых структур. Если принять во внимание этот факт, то становится очевидным, что взаимодействие человека с такого рода системами требует повышенной ответственности, так как человеческое действие и может стать тем "небольшим случайным воздействием", которое видоизменит пространство возможных состояний системы. Субъект становится причастным к выбору системой некоторого пути 499 развития из возможных. А так как сам выбор необратим, а возможный путь развития системы не может быть просчитан с большой достоверностью, то проблема ответственности человека за бездумное вмешательство в процесс саморазвития сложных систем становится очевидной. Сказанное позволяет сделать вывод, что постнеклассическая наука имеет дело с системами особой сложности, требующими принципиально новых познавательных стратегий. Здесь картина мира строится на основе идей эволюции и исторического развития природы и человека. Все специальные картины мира, которые формируются в различных науках, уже не могут претендовать на адекватность. Они становятся лишь относительно самостоятельными фрагментами общенаучной картины мира. Для изучения и описания саморазвивающихся систем с вариабельным поведением не пригодны статические идеальные модели. Требуется строить сценарии, включая в них точки бифуркации и возможные пути развития систем. Это привело к существенной перестройке норм и идеалов исследования. Так, осуществить построение идеальной модели уже невозможно без использования компьютерных программ, которые позволяют вводить большое число переменных и цель исторической реконструкции изучаемого объекта. Рассмотрим пример. Допустим, объектом научного исследования является биосфера - природный сложный комплекс, в который включен в качестве компонента человек. Последний в процессе своей производственной деятельности взаимодействует с биосферой и влияет на ее структуры. Чтобы узнать вредные последствия этого влияния с целью выработки запретов и ограничений на некоторые виды человеческой производственной деятельности, следует построить идеальную модель с огромным числом параметров и переменных. Для обнаружения изменений в биосфере потребуется изучение изменений, происходящих под воздействием промышленности в популяциях, биоценозах (см. значение этих терминов в разделе "Материя"); следовательно, надо задействовать параметры, связанные с состоянием рек, озер, морей, океанов, лесов, гор, атмосферы и т.д.). Очевидно, что классичес- 500 кая идеальная модель не в состоянии связать в целостность все это огромное число параметров и переменных. Здесь не обойтись без особого математического эксперимента на ЭВМ, без специальных компьютерных программ и т.д. Следует отметить и еще одну существенную особенность норм и идеалов постнеклассической науки. Из вышеприведенного примера явствует, что объяснение и описание исследуемого объекта не может быть ценностно-нейтральным. В составе объективно истинного анализа будут присутствовать аксиологические факторы, а ориентация на истинность будет соотноситься с этическими и гуманистическими принципами. По-новому строятся и философские основания постнеклассической науки. Философия фиксирует зависимость научного познания от социальности и состояния культуры, с ее ценностными и мировоззренческими ориентациями, а также признает историческую изменчивость онтологических допущений, идеалов и норм познания. Многие особенности философских оснований постнеклассической науки выражены в философии постмодерна. Научные революции были одновременно сменой типов рациональности. Тип научной рациональности - это состояние научной деятельности, представленной как отношение "субъект - средства исследования - объект" и направленной на получение объективной истины. На разных этапах исторического развития науки, наступающих после научных революций, доминировал свой тип научной рациональности. Описанным выше научным революциям соответствуют, как считает В. С. Степин, классический, неклассический, постнеклассический типы научной рациональности. Классический тип рациональности в научной деятельности, понятой как отношение "субъект - средства - объект", выделяет объект в качестве главного компонента указанного отношения. При этом усилия ученого тратятся на то, чтобы как можно полнее исключить из теоретического объяснения и описания объекта все, что относится к субъекту, средствам и методам познания. В этом усматривается необходимое условие получения 501 объективного и истинного знания об объекте. На этапе классического типа рациональности ни ученые, ни философы не учитывают активность субъекта, влияние познавательных средств на процесс познания, а также не осознают социокультурной обусловленности содержания оснований науки. Неклассический тип научной рациональности, в отличие от классического, характеризуется осознанием влияния познавательных средств на объект. Это влияние учитывается и вводится в теоретические объяснения и описания. То есть в отношении "субъект - средства - объект" внимание исследователя акцентируется на объекте и одновременно на средствах. А так как средства познания использует субъект, то начинает приниматься во внимание его активность. Но по-прежнему не осознается тот факт, что цели науки, определяющие стратегии исследования и способы формирования, выделения объектов, обусловлены мировоззренческими и ценностными установками, доминирующими в культуре. Постнеклассический тип рациональности - это выход на уровень осознания того факта, что знания об объекте соотносятся не только с особенностями его взаимодействия со средствами (а значит, соотносятся и с субъектом, использующим эти средства), но и с ценностно-целевыми структурами деятельности субъекта. Другими словами, признается, что субъект влияет на содержание знаний об объекте не только в силу применения особых исследовательских средств и процедур, но и в силу своих ценностно-целевых установок, которые напрямую связаны с вненаучными, социальными ценностями и целями. В постклассике социальная жизнь, ее ценности и цели признаны компонентами (явными или неявными) научного знания об объекте, что с неизбежностью перестраивает весь категориальный аппарат философии науки и гносеологии. Смена типов рациональности есть процесс углубления рефлексивной работы мышления, сопровождающей познавательную деятельность. Ее изменение и усложнение обусловлено как внутринаучными причинами (накопление факторов, не находящих объяснения в рамках существующей научной парадигмы; открытие новых типов 502 объектов, связанное, например, с совершенствованием приборов и приемов наблюдения, появлением новых математических методов и т.д.), так и причинами вненаучными (ценностные и мировоззренческие ориентиры и установки в культуре той или иной эпохи). Каждый новый тип рациональности "вписан" в соответствующую ему научную парадигму. Но между ними не существует глубинного разрыва: новый тип не уничтожает прежний, а показывает границы его применимости. Поэтому, говоря о том, что нынешняя эпоха - это эпоха постнеклассической науки, нельзя "списывать в утиль" прежние типы рациональности: классический и неклассический. Их методологические приемы, нормы и идеалы научного познания по-прежнему востребованы при изучении объектов небольшой степени сложности, где постнеклассический тип рациональности зачастую оказывается избыточным. Прогнозируя будущее науки, можно сказать, что статус доминирующего и определяющего принадлежит постнеклассическому типу рациональности. В. С. Степин пишет об этом так: "Когда современная наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек, то требование экспликации (лат. explicatio - истолкование) ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки". В эпоху техногенной цивилизации определение стратегии научного поиска с необходимостью должно включать гуманистические ориентиры, т.е. вопросы, связанные с человеком и его жизнью на планете Земля. 6. Общество, наука, техника Слово "техника" обычно употребляется в двух смыслах. Во-первых, для обозначения мастерства субъекта какой-либо деятельности, и, во-вторых, для обозначения средств 503 и орудий деятельности. М. Хайдеггер придал ему еще один смысл: особого отношения к миру как к материалу, источнику вещества и энергии, срывающему завесы природных тайн, превращающему бытие лишь в форму и условие человеческого существования. Для обыденного сознания представляется очевидным, что техника и ее роль в обществе является предметом человеческого внимания с момента своего возникновения. Однако это не так. Лишь с возникновением технической цивилизации и, более того, по достижении ею уровня зрелости, в XIX в. возникает то, что можно назвать проблемой техники в ее отношении к культуре и истории. Еще в XVIII в., пишет О. Шпенглер в специальной работе, посвященной технике, "в век Робинзона и Руссо, английских парков и пастушеской поэзии" занимались совсем другим. Технику же вообще не замечали и во всяком случае считали ее - в сравнении с рассуждениями о морали - чем-то не заслуживающим внимания. Только "со времен Наполеона колоссально разросшаяся машинная техника Западной Европы, с ее фабричными городами, железными дорогами и пароходами, заставила, наконец, со всей серьезностью поставить эту проблему". Лишь с этого момента, говорит он, возник вопрос: "что значит техника?". Именно в этот период Гегель попытался ответить на вопрос "что значит техника?", предложив свою знаменитую формулу: человек ставит между собой и природой предмет природы и заставляет их вместо себя надрываться в работе. А Маркс ввел понятие "производительные силы" и указал на революционизирующую роль техники в развитии общества. Пар, электричество и сельфактор (прядильная машина), писал он, были несравненно более опасными революционерами, чем даже граждане Барбес, Распайль и Бланки, деятели революций 1830 и 1843 гг. во Франции. В том же XIX в. было переосмыслено понятие человеческой телесности. Было выяснено, что человек обладает не только органическим телом, в котором "локализуется" человеческий дух, заключена его индивидуальная душа и которое являет собой совокупность его органов, начиная 504 с рук, ног, мозга, нервной системы в целом, и кончая дифференцированной чувственностью. Наряду с органическим, он имеет и неорганическое тело, как бы продолжающим первое, каждый его "естественный" орган. "Тело" общественного человека - это органическое тело вместе с теми искусственными органами, которые он создает из вещества внешней природы, "удлиняя и многократно усиливая естественные органы своего тела" (Э. Ильенков). В числе этих многократно усиливающих человека искусственных органов находится то, что мы называем техникой. Зрение человека во много раз умножается очками, биноклем, приборами ночного видения, радарами, телескопами и радиотелескопами, оптическими и электронными микроскопами и т.д. Мы не только можем передвигаться с большими скоростями на автомобилях, поездах, пароходах, самолетах и космических кораблях, но и следить в режиме реального времени за событиями, происходящими за сотни, тысячи и десятки тысяч километров от нас. Можем работать в глубинах океана, на космических станциях, на Луне, Марсе и Венере. Буквально на "краю света". Более того, в эпоху нарастающей глобализации мы можем с помощью информационных технологий в этом же режиме заключать сделки с контрагентами на других континентах, участвовать в работе товарных и фондовых бирж, вливаться в гигантские финансовые потоки и выходить из них. Этот перечень можно бесконечно продолжать. В современную эпоху мы имеем массовое производство сложных технических устройств, проникающих во все сферы деятельности. Поэтому эту эпоху называют еще технотронной эпохой. По этой же причине область действительности, для которой характерно применение техники, называют техносферой, по аналогии с биосферой, ноосферой и т.д. Техника - настолько сложное явление, что сформулировать его сущностные характеристики весьма трудно. Поэтому в литературе предложено множество схем, по которым эта работа может быть осуществлена с достаточной полнотой. Наибольшей популярностью среди них пользуется схема К. Ясперса, в которой названы следующие специфические черты техники как социокультурного явления: 505 1) Техника является частью общей рационализации общества. Она покоится на деятельности исчисляющего рассудка. 2) Техника есть применение силы природы против самой природы. 3) Применение техники осуществляется методами, внешними по отношению к предмету. Она характеризует способность делать и господствовать, а не созидать и выращивать. 4) Техника ставит на место непосредственного отношения между человеком и природой опосредованное отношение. 5) Применение силы природы против самой природы основано на знании, в конечном счете, научном знании. 6) Применение техники имеет своим следствием "облегчение жизни, сокращение каждодневных усилий, затрачиваемых на поддержание условий физического существования, увеличение досуга и удобства". 7) Если животное находит уже данную среду и живет в ней, человек посредством техники выводит преднайденную среду за собственные границы в беспредельность. 8) Эта среда, выведенная в беспредельность, есть новая, искусственная среда обитания, вторая природа. А "жизнь в среде, отчасти созданной им самим, является признаком самой сущности человека", 9) Этот, созданный техникой, искусственный мир, в свою очередь, воздействует на человека, развивая, в частности, в нем дух изобретательства и предпринимательства. Несмотря на то, что сущностные характеристики техники как социокультурного явления нельзя дать списком, следует признать, что предложенная К. Ясперсом схема относится к числу весьма удачных и в значительной мере отражает то состояние, которое сложилось к началу второй половины XX в., за исключением, пожалуй, категорического утверждения о тотальной человекоразмерности техники. Понимание сущности техники, как и всякого общественного явления, во многом связано с решением вопроса о ее происхождении. В настоящее время предложен целый ряд гипотез, претендующих ответить на этот вопрос. Остановимся на некоторых из них. 506 Б. Поршневым предложена гипотеза биологического происхождения техники. Согласно этой гипотезе, в качестве недостающего звена эволюции называется семейство высших приматов (троглодитов). Их анатомия (зубы и когти) не была приспособлена к охоте и освоению туш крупных травоядных. Отсюда биологическая адаптация в виде использования и изготовления с целью утилизации режущих, колющих и скребущих камней. Сама же эволюция к человеку объясняется неуклонным разрастанием головного мозга. Более подробно об этой гипотезе рассказано в главе, посвященной проблеме человека. Наиболее распространенная трудовая гипотеза рассматривает возникновение техники сквозь призму становления внебиологических форм наследования. Согласно этой гипотезе, имеет место процесс поступательного развития целостного единства целесообразной деятельности, средств и предметов этой деятельности, а также системы общественных отношений. Возникающая техника выступает, с одной стороны, как носитель целесообразной формы, а с другой, как материальный субстрат общественных отношений. Ее освоение и развитие каждым новым поколением людей и составляет глубокую основу человеческой истории. Третья концепция рассматривает технику не в качестве первичного начала социальности, но как момент - хотя и весьма важный - большой культурной целостности, начало которой восходит к культу, обрядовым службам, магическим обрядам, игре, мифу и фантазии, о чем было сказано в названной выше главе. Четвертая гипотеза менее известна и потому заслуживает права быть изложенной более подробно. Весьма систематически разрабатывал этот подход О. Шпенглер. Согласно этому подходу, современная машинная техника происходит не из развития первоначальных орудий труда, но из кооперированной деятельности больших масс людей. Технику, утверждает О. Шпенглер, нельзя понимать инструментально. Речь идет не о создании инструментов - вещей, а о способах обращения с ними. Имен- 507 но это часто упускают в исследованиях о доисторических временах, в которых слишком много думают о музейных экспонатах и слишком мало о бесчисленных методах, которые наверняка существовали, но не оставили следа. Будучи понята как метод жизни, техника простирается за пределы человека к жизни животных. Пчелы, термиты, бобры делают удивительные постройки. Муравьи знакомы с растениеводством, строительством дорог, рабством и ведением войны. Но в этом случае мы имеем дело с техникой вида, данной ему от века. Человек же свободен от принуждения вида. У него от инстинкта отделились мышление и мыслящее действие. Он стал творцом. На этой основе происходит переход к планомерной деятельности многих, а затем и формирование техники как организации больших масс людей. Это - техника вождя и техника исполнителя. И если человек, по исходу, хищник, то теперь "характер свободного хищника передается от индивида к организованному народу - зверю с одной душой и многими руками". Техника же в обычном смысле лишь побочный продукт развития этой человеческой машины. Близкую концепцию развивал и Л. Мэмфорд, который ввел термин "мегамашина", или, как он иногда говорил, "архетипическая машина". Эта великая трудовая машина, писал он, была истинной машиной, сотворенной из человеческой плоти, нервов и мускулов. Такие машины были построены царями в век пирамид, в конце четвертого тысячелетия до н. э. Ее перводвигателем является власть. В ее состав входят наука и бюрократия. Исследователями предложен ряд периодизаций развития техники. Одна из них принадлежит Г. Волкову, который видит критерий различения этапов развития техники в перемещении от человека к технике функций, которые вызывают фундаментальные изменения в технологическом способе соединения человека и техники. Таких этапов он насчитывает три. На первом этапе господствуют орудия ручного труда, на втором - машины, на третьем - автоматы. На первом этапе человек является материальной и энергетической основой производства, а орудие только усиливает его работающие органы. На втором основой производственного процесса становится ма- 508 шина, а человек превращается в ее придаток. На третьем возникает свободный тип связи. Человек высвобождается из непосредственного процесса производства, получает возможности для творческой деятельности. На этом этапе, говорит Г. Волков, техника не ограничивается более в своем развитии пределами человеческого организма. Другая периодизация предложена Л. Мэмфордом. Последний различает эпохи развития техники в соответствии с тем, что каждая из них дает или отнимает у человека. Первая эпоха - палеотехническая, вторая - эотехническая, третья (наступающая) - неотехническая. Первая эпоха - особенно на своем последнем отрезке - имеет целью не наращивание силы, а интенсификацию жизни. Среда, в которой живет человек, - цветы, каналы, фонтаны. Содержание жизни: цвета, запахи, образы, музыка, эротический экстаз, подвиги в бою, мысль и исследование. Живы идеалы справедливости и равенства. Эпохой еще не овладело созданное буржуазией "Евангелие труда". Вторая эпоха - это "эпоха нового варварства", "угольный капитализм", "рудниковая цивилизация". Для нее характерна эрозия человеческих начал, снижение всех ценностей жизни, разрушение традиций. В новых фабричных городах люди живут и умирают без воспоминаний и надежд. Формируется отношение к жизни как к абстракции, а к стоимости - как единственной реальности. Рудник и шахта - прафеномен индустриального общества, но одновременно и символ, в котором "механическое упирается в свои пределы". "Рудниковая цивилизация" лишь "несчастная интерлюдия" к обществу, которое призвано покончить с догмами индустриализации, демократии, растущих потребностей. В этом обществе техника начинает ориентироваться на органическое. Открытия подсказываются уже не рудником, а виноградником. Наука, похоже, начинает искупать вину Галилея, элиминировавшего человека из картины мира. На наших глазах, утверждает Л. Мэмфорд, возникает общество, где будет признана антропологическая ценность техники, а человек перестанет рассматриваться как средство. Существуют и другие периодизации техники, критерии которых так или иначе тяготеют к уже нами названным. 509 Современная техника является практическим приложением науки и составляет с ней сложный симбиоз. Этот симбиоз - главное средство развития современного общества. В силу чего общественный прогресс часто рассматривается прежде всего как научно-технический. В конце XIX в. отношение к последнему стало раздваиваться. Наряду с положительным, сформировалось и отрицательное отношение к нему. Это сказалось не только на отношении к науке, но и к технике. В обществе сформировалось три подхода к технике: нейтральный (все зависит от ее применения), положительный и отрицательный. Примером первого является подход, сформулированный К, Ясперсом. Сама по себе, говорит он о технике, она не является ни благом, ни злом, но может быть использована во благо и во зло. То и другое имеет совсем иные истоки, коренится в человеке, и только это придает технике смысл. "Впервые это во всей широте понял Карл Маркс". Квинтэссенцию позиции последнего, осуждающей капиталистическое применение машин, мы можем найти в речи на юбилее чартистской газеты в 1856 г. В наше время, сказал он, все как бы чревато своей противоположностью. Мы видим, что машины, обладающие чудесной силой сокращать и делать плодотворнее человеческий труд, приносит людям голод и изнурение. Победы техники как бы куплены ценой моральной деградации. Кажется, что по мере того как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей, либо рабом своей собственной подлости. Выход Маркс видит в совлечении капиталистической оболочки с научно-технического прогресса. Оптимистический вариант понимания значения техники сформулирован Мэмфордом в изложенной концепции развития социальности. Сторонники пессимистического понимания роли техники в современном обществе указывают, что техника все более становится несоразмерной создавшему ее человеку, который постепенно теряет над ней контроль, что выражается в умножении числа и увеличении объема так называемых глобальных проблем современности. Мир человека, говорят представители "Римского клуба", болен раком и этот рак сам человек. 510 Этот подход наиболее четко выражен немецким философом X. Шельски в ставшей классической большой статье под названием "Человек в научной цивилизации". По его мнению, развитие техники приобрело такой характер, что это по-новому ставит вопрос о его самоидентификации. Сегодня уже нельзя отождествлять человека с его привычным нам, сложившимся веками культурно-историческим образом. Чтобы по-новому объяснить человека, говорит он, нужно по-новому объяснить технику. Понимание техники как продолжения органов человека хотя и верно, но теперь уже недостаточно. Суть новой реальности состоит в том, что человек полностью подпадает под необходимость, которую он сам продуцирует в качестве своего мира и своей техники. Это - техническая необходимость. Человек теперь встроен в технику. Поэтому проблема человеческой сущности не поддается иному решению, кроме технического. Теперь мы не политики, а "техники" - функционеры прогресса. "Место политического народного волеизъявления занимает закономерность вещей, которую сам человек производит в качестве науки и техники". Для теоретика, пытающегося объяснить действительность, это Означает "конец истории" в ее философском понимании. На место "истории" приходит "социология". Примерно в этом же ключе рассуждал и М. Хайдеггер. "Тоталитаризм, - писал он, - это не просто форма правления, но следствие необузданного господства техники. Человек сегодня подвержен безумию своих произведений". Какой из этих трех вариантов можно считать истинным? Представляется, что каждый из них содержит в себе момент истины. Однако нужно подчеркнуть, что пессимистический вариант не должен быть недооценен. Творение все более становится несоразмерным творцу и вполне возможно, что уже в недалеком будущем человек может оказаться в постчеловеческом мире. Или, говоря иначе, обнаружить, что он в мире уже не один и уже не главный. Предсказаний такого рода становится все больше. Имен- 511 но такого мнения придерживается профессор Келвин Уорвик, выдающийся ученый нашего времени, не так давно поставивший нас в известность, что уже через несколько десятилетий человек окажется в зависимости от созданного им самим искусственного разума. Как и известный американский ученый Ф. Фукуяма, совсем недавно написавший в статье "Запрограммированный недочеловек" о возможности с помощью информационных и биотехнологий изменять природу человека и войти на этой основе в "новую, постгуманную историю". Примерно таких же взглядов придерживается и директор Института мозга РАН академик Н. Бехтерева, которая называет даже примерную дату, когда компьютерные системы выйдут из-под контроля человека, и описывает способ, каким они это сделают. О чем, впрочем, за три четверти века до К. Уорвика, Н. Бехтеревой и Ф. Фукуямы писал русский религиозный философ Н. Бердяев: "Творение восстает против своего творца, более не повинуется ему... Тайна грехопадения - в восстании твари против Творца. Она теперь повторяется... Прометеевский дух человека не в силах овладеть созданной им техникой...". Пойдет ли развитие по этому пути, выяснится, по-видимому, уже в ближайшие десятилетия. Все более возрастающая роль техники в обществе привела к выделению в философии относительно самостоятельной области - философии техники. Хотя термин был введен еще в 1877 г. немецким мыслителем Э. Каппом, опубликовавшим книгу "Основания философии техники", статус особой философской дисциплины она приобрела в 60-е годы XX в. Философия техники тесно связана с философией науки, с одной стороны, и философской антропологией, с другой. Как и всякая дисциплина, находящаяся в процессе становления, она страдает элементами эклектики и имеет тенденцию в ряде случаев выйти за рамки философской дисциплины. Согласно В. Порусу, давнему исследователю природы философии техники, в настоящее время на первый план в этой отрасли знания выдвигаются следующие проблемы: глобальный характер технического развитая, его способность затрагивать интересы всех народов планеты; проблема ограничения ко- 512 личественного роста техники рациональными пределами; угроза всемирной катастрофы, непосредственно связанная с развитием военной техники и возможной необратимостью экологического кризиса, проблема гуманизации технического роста, предотвращения его конфликта с процессом самоутверждения творческой личности и др. Несмотря на признаки развития, судьба философии техники неясна. Это объясняется, во-первых, тем, что сама идея философских наук, дублирующих в рефлексии конкретные науки, уже более ста лет подвергается убедительной критике, во-вторых, тем, что создание под флагом философии дисциплины, напоминающей не имеющую мировых аналогов отечественную культурологию, чревата появлением конгломерата из различных методов, тем, подходов и решений, принципиально не поддающихся синтезу. Литература Границы науки: о возможностях альтернативных моделей познания. М., 1991. Заблуждающийся разум?: Многообразие вненаучного знания. М., 1990. Знание за пределами науки. М., 1996. Злобин Н. С. Культурные смыслы науки. М., 1997. Концепция самоорганизации: становление нового образа научного мышления. М., 1994 Кохановский В. П. Философия и методология науки. Ростов н/Д, 1999. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975 Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. 1995. № 4. Лешкевич Т. Г. Философия науки: мир эпистемологов. Ростов н/Д, 1999. Лешкевич Т. Г., Мирская Л. А. Философия науки: интерпретация забытой традиции. Ростов н/Д, 2000. Микешина Л. А. Методология научного познания в контексте культуры. М., 1992. 513 Наука в культуре. М., 1998. Негодаев И. А. Философия техники. Ростов н/Д, 1997. Никифоров А. Л. Философия науки: история и методология. М., 1998. Поликарпов В. С. История науки и техники. Ростов н/Д, 1999. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. Проблемы методологии постнеклассической науки. М., 1992. Рузавин Г. И. Методология научного исследования. М., 1999. Синергетическая парадигма: Многообразие поисков и подходов. М., 2000 Стенин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. Степин В. С, Кузнецова Л. Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994. Степин В. С, Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М., 1996. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986. Философия науки. Вып. 5. Философия науки в поисках новых путей. М., 1999. Философия и методология науки: В 2-х ч. М., 1994. Шпенглер О. Человек и техника// Культурология. XX век: Антология. М.,1995. Эволюционная эпистемология. Проблемы, перспективы. М., 1996. Эпистемология и неклассическая наука. М., 1992. |
Похожие:
 |
Учебное пособие для высших учебных заведений Составитель и ответственный... Предназначено в качестве учебного пособил для студентов вузов, техникумов, учащихся колледжей, гимназий, старших классов школ |
 |
Учебно-методический комплекс по дисциплине « дв. 1» «Ценные бумаги» разработан в соответствии с требованиями фгос впо (федеральный компонент) к обязательному минимуму содержания и уровню... |
|
Программа по дисциплине Иностранный язык (английский) Государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования и государственными требованиями к минимуму содержания... |
|
Учебно-методический комплекс по дисциплине «07. 00. 03» Фгос впо (федеральный или региональный компонент) к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки дипломированного выпускника... |
|
Учебно-методический комплекс по дисциплине Б2 Фгос впо (федеральный или региональный компонент) к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки дипломированного выпускника... |
|
Институт иностранных языков Требования к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки выпускника вуза, предъявляемые Государственным образовательным... |
|
Учебное пособие допущено Министерством образования Российской Федерации... Социальная психология малой группы: Учебное пособие для вузов. — М.: Аспект Пресс, 2001.— 318 с. ІзхШ 5-7567-0159-1 |
|
Практикум л. И. Губарева о. М. Мизирева т. М. Чурилова экология человека... Учебное пособие предназначено для студентов высших учебных заведений, оно может быть использовано также преподавателями вузов, учителями... |
|
Утверждено Разработана на основании примерной учебной программы данной дисциплины. Составленной в соответствии с государственными требованиями... |
|
Учебно-методический комплекс по дисциплине « Б5» Фгос впо (федеральный или региональный компонент) к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки дипломированного выпускника... |