C. S. Hall, G. Lindsey. Theories of Personality New York: John Wiley and Sons, 1970

Скачать 8.09 Mb.

Название	C. S. Hall, G. Lindsey. Theories of Personality New York: John Wiley and Sons, 1970
страница	14/72
Дата публикации	10.05.2014
Размер	8.09 Mb.
Тип	Документы

literature-edu.ru > Биология > Документы

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 72

Развитие личности

Самая заметная черта теории личности Юнга, помимо концепции коллективного бессознательного и его архетипов, – то внимание, которое он уделяет поступательному характеру развития личности. Юнг полагает, что люди постоянно прогрессируют или стараются прогрессировать от менее совершенного к более совершенному. Он считает также, что человечество в целом постоянно эволюционирует к более дифференцированным формам существования.

Что является целью развития? К какому итогу движется человек и человечество? Конечная цель обозначается как само-осуществление. Само-осуществление означает максимально полную, завершенную дифференциацию и гармоничное сочетание всех аспектов целостной человеческой личности. Это означает, что психика выработала новый центр, самость, который занимает место старого центра, Я. Вся эволюция психики, от первых примитивных организмов до людей – это парад прогресса. Прогресс не останавливается с появлением человека; как человек представляет высшую ступень в отношении животных, так цивилизованный человек выступает как более совершенный по сравнению с первобытным. Но и цивилизованному человеку предстоит еще долгий путь до окончания его эволюционного странствия. Именно будущее человека интересует Юнга и именно о нем он так много пишет в своих обширных трудах.

Каузальность против телеологии

Идея цели, направляющей человеческую судьбу и определяющей его удел, представляет, по существу, телеологическое или финалистическое объяснение. Телеологическая точка зрения объясняет настоящее с точки зрения будущего. В соответствии с ней, человеческая личность понимается исходя из того, к чему она движется, а не из того, что было прежде. С другой стороны, настоящее можно объяснить прошлым. Это – точка зрения каузальности, согласно которой события настоящего – следствия или результаты предшествовавших обстоятельств или причин. Поведение в настоящем оценивается исходя из взгляда в прошлое.

Юнг утверждает, что психология, если она пытается понять личность в целом, нуждается в обеих точках зрения. Настоящее определяется не только прошлым (каузальность), но и будущим (телеология). Психологи в своем стремлении понять истину должны уподобиться двуликому Янусу. Одно лицо обращено в прошлое личности, другое – в будущее. Оба взгляда, сочетаясь, дадут полную картину личности.

Юнг полагает, что каузальность и телеология – лишь произвольно избираемые способы мышления, используемые учеными для упорядочивания и понимания естественных феноменов. Каузальность и телеология сами по себе в природе не обнаруживаются. Юнг указывает, что чисто каузальная установка скорее всего вызовет в людях чувство покорности и безысходности, ибо с каузальной точки зрения люди – пленники своего прошлого. Уже сделанное изменить нельзя. Финалистическая же установка дает людям надежду, нечто, ради чего стоит жить.

Синхрония

Ближе к концу жизни Юнг (1952а) выдвинул принцип, не связанный ни с каузальностью, ни с телеологией. Он назвал его принципом синхронии. Этот принцип применим к событиям, происходящим одновременно и не выступающим в отношении друг друга как причины: например, к соответствующим друг другу мысли и объективному событию. Такие совпадения переживал каждый. Кто-то думает о человеке – и тот появляется; или же нам может сниться сон о смерти друга или родственника, а затем мы узнаем, что это случилось именно в то время, когда мы видели сон. Как на свидетельство в пользу принципа синхронии Юнг ссылается на обширную литературу по телепатии, ясновидению и другим паранормальным феноменам. Он полагает, что многие из этих переживаний не могут объясняться случайными совпадениями; Юнг считает, что во Вселенной существует закон и иного типа, чем закон причинности. Феномены синхронии приписываются природе архетипов. Об архетипе говорят, что он по характеру психоидный, то есть и психологический, и физический. Следовательно, архетип может привнести в сознание образ физического события даже тогда, когда оно непосредственно не воспринимается. Архетип – не причина того и другого явления, скорее он обладает свойством, обеспечивающим возможность синхронии. Принцип синхронии – шаг вперед по сравнению с представлением о том, что мысль вызывает материализацию вещи, о которой думают.

Наследственность

В психологии Юнга наследственность занимает важное место. Во-первых, она ответственна за биологические инстинкты, служащие самосохранению и воспроизводству. Инстинкты составляют животную сторону человеческой натуры. Это – узы, связывающие с животным прошлым. Инстинкт – это внутреннее побуждение действовать определенным образом при возникновении определенного состояния тканей организма. Например, голод побуждает поисковое пищевое поведение и поглощение пищи. Взгляды Юнга на инстинкт соответствуют принятым в современной биологии (Jung, 1929, 1948 с).

В то же время взгляды Юнга резко расходятся с современными биологическими представлениями, когда он утверждает наследование не только биологических инстинктов, но и родовых "переживаний". Эти переживания или, говоря корректнее, возможность повторения переживаний собственных предков, врождены в форме архетипов. Как мы видели, архетип – это расовое воспоминание, ставшее наследственным, благодаря тому, что часто и универсальным образом повторялось на протяжении многих поколений. Приняв положение о культурном наследовании, Юнг встает в один ряд с приверженцами идеи наследования приобретенных черт – доктрины, валидность которой подвергается сомнению большинством современных генетиков.

Стадии развития

Юнг, в отличие от Фрейда, специально не обсуждает стадии, которые проходит личность от младенчества до взрослости. В самые ранние годы либидо инвестируется в необходимую для выживания активность. До пятилетнего возраста появляются сексуальные ценности, достигая вершины в подростковом. В годы юности и ранней взрослости доминируют основные жизненные инстинкты и витальные процессы. Молодой человек энергичен, импульсивен, страстен, и все еще в значительной степени зависим от других. Это – период жизни, когда человек овладевает профессией, женится, заводит детей, обретает общественное положение.

К концу тридцатых – началу сороковых годов жизни происходит радикальная смена ценностей. Юношеские интересы и стремления заменяются новыми, более культурными и менее биологическими. Человек среднего возраста становится более интровертированным и менее импульсивным. Мудрость и прозорливость приходят на смену физической и умственной энергичности. Ценности личности сублимируются в социальные, религиозные, гражданские и философские символы. Человек становится более духовным.

Этот период – решающее событие человеческой жизни. Он и наиболее опасен, так как, если в переносе энергии возникают нарушения, личность может навсегда остаться искалеченной. Например, это случается, когда культурные и духовные ценности среднего возраста не используют всей энергии, до того вложенной в инстинктуальные цели. В этом случае высвобождающийся избыток энергии нарушает равновесие психики. Юнг достиг больших успехов в лечении людей среднего возраста, чья энергия не нашла соответствующего выхода. (Jung, 1931а).

Прогрессия и регрессия

Развитие может быть прогрессивным, направленным вперед, либо регрессивным, направленным назад. Говоря о регрессии. Юнг имеет в виду, что сознательное Я удовлетворительным образом согласуется с требованиями внешней среды и потребностями бессознательного. При нормальной прогрессии противостоящие силы объединяются в координированном и гармоничном течении психических процессов.

Когда движение вперед прерывается фрустрирующими обстоятельствами, либидо не может инвестироваться в экстравертивные, ориентированные на среду ценности. Иначе говоря, объективные ценности Я трансформируются в субъективные. Регрессия – антитеза прогрессии.

Тем не менее. Юнг считает, что регрессивное перемещение энергии не обязательно оказывает на приспособленность именно плохое воздействие. В реальности это может помочь найти путь в обход препятствия и возобновить движение вперед. Это возможно, так как бессознательное и личное и коллективное – содержит знание и мудрость индивидуального и расового прошлого, которые были вытеснены или отвергались. Осуществляя регрессию, Я может обнаружить в бессознательном полезные знания, которые позволят преодолеть фрустрацию. Люди должны обращать особое внимание на сны, так как сны – откровения бессознательного. В юнгианской психологии сновидение рассматривается как дорожный указатель в направлении развития потенциальных ресурсов.

Взаимодействие в развитии человека прогрессии и регрессии можно проиллюстрировать следующим условным примером. Молодой человек, преодолевший зависимость от родителей, встречает непреодолимое препятствие. Он обращается к родителям за советом и поддержкой. В физическом смысле он может к ним и не обратиться, но, тем не менее, его либидо совершит регрессию в бессознательное и реактивирует находящиеся там имаго родителей. Эти родительские образы могут дать ему те знания и ту поддержку, в которой он нуждается для преодоления фрустрации.

Процесс индивидуации

Главное в юнгианской психологии – положение о том, что человек имеет тенденцию к развитию в направлении стабильного единства. Развитие – это раскрытие изначальной врожденной недифференцированной целостности. Главная цель раскрытия – само-осуществление.

Для достижения этой цели необходимо, чтобы различные системы личности дифференцировались и полностью развились. Иначе, если какая-либо часть личности отвергается, отвергаемые и менее развитые системы будут действовать как центры сопротивления, пытающиеся захватить энергию более развитых систем. Если сопротивлений слишком много, человек становится невротичен. Это может произойти, если архетипам не позволено проявляться через сознательное Я или когда покров маски становится столь плотен, что остальная личность задыхается. Мужчина, ограничивающий выход своих фемининных импульсов, или женщина, подавляющая маскулинные наклонности, создают себе проблемы, так как в этих условиях анима и анимус найдут косвенные и иррациональные способы выражения. Чтобы личность была здоровой и интегрированной, каждая система должна иметь возможность достичь полной дифференциации, развития и выражения. Процесс достижения этого называется процессом индивидуации (Jung, 1939, 1950).

Трансцендентная функция

Когда благодаря процессу индивидуации достигается внутреннее многообразие, дифференцированные системы затем интегрируются посредством трансцендентной функции. (Jung, 1916b).

Эта функция наделена способностью объединять противостоящие тенденции нескольких систем и действовать в направлении идеальной цели совершенной целостности (самости). Цель трансцендентной функции – раскрытие сущности человека, и "осуществление – во всех ее аспектах – личности, изначально сокрытой в эмбриональной зародышевой плазме; продуцирование и раскрытие изначальной потенциальной целостности" (Jung, 1943, с. 103). Другие силы личности, в особенности вытеснение, могут противодействовать трансцендентной функции, но, несмотря на любое противодействие, будет иметь место объединяющее движение вперед если не на сознательном уровне, то на бессознательном. Бессознательное выражение движения к целостности мы находим в сновидениях, мифах и других символических репрезентациях. Один такой символ, постоянно возникающий в мифах, сновидениях, архитектуре, религии, искусстве – символ мандалы. Мандала – слово из санскрита, означающее "круг". Юнг предпринял тщательное исследование мандалы, представляющей эмблему единства как в восточных, так и в западных религиях.

Сублимация и вытеснение

Психическая энергия может перемещаться. Это означает, что она может быть перенесена из одного процесса в отдельной системе на другой процесс в той же или другой системе. Перенос осуществляется в соответствии с базовыми динамическими принципами эквивалентности и энтропии. Если это перемещение управляется процессом индивидуации и трансцендентной функцией, оно называется сублимацией. Сублимация означает перемещение энергии с более примитивных, недифференцированных, инстинктивных процессов к высшим культурным, духовным, более дифференцированным. Например, когда энергия, отнятая у сексуального побуждения, инвестируется в религиозные ценности, говорят, что эта энергия сублимирована. Ее форма изменилась в том смысле, что осуществляется иной тип работы; в данном случае религиозная работа заместила сексуальную.

Когда блокируется разряд энергии через инстинктивные или сублимационные каналы, говорят, что она вытесняется. Вытесненная энергия не может исчезнуть; в соответствии с принципом сохранения энергии она направляется куда-то еще. Соответственно, она находит место в бессознательном. Получая дополнительную энергию, бессознательное обретает больший заряд, чем сознательное Я. Когда это происходит, энергия из бессознательного стремится перетечь в Я – в соответствии с принципом энтропии – и разрушить рациональные процессы. Иначе говоря, высоко энергизированные бессознательные процессы будут стремиться прорваться через вытеснение, и если это удается, человек будет вести себя иррационально и импульсивно.

Сублимация и вытеснение в точности противоположны по характеру. Сублимация прогрессивна, вытеснение регрессивно. Сублимация движет психику вперед, вытеснение – назад. Сублимация служит рациональности, вытеснение – иррациональности. Сублимация интегративна, вытеснение дезинтегративно.

В то же время Юнг просит не забывать, что, поскольку вытеснение регрессивно, оно может помочь индивиду найти в бессознательном ответ на свои проблемы и, таким образом, вернуться к движению вперед.

Символизация

Символу в юнгианской психологии приписываются две основные функции. С одной стороны, он представляет попытку удовлетворения фрустрированного инстинктивного импульса; с другой – воплощает архетипический материал. Развитие танца как формы искусства – пример попытки символического удовлетворения фрустрированного импульса – полового влечения. Тем не менее символическая репрезентация инстинктуальной активности никогда не приносит полного удовлетворения, поскольку не достигает реального объекта и не приводит к полному расходованию либидо. Танец не полностью замещает более прямые формы сексуального выражения; следовательно, постоянно идет поиск более адекватной символизации сдерживаемых инстинктов. Юнг полагает, что продвижение цивилизации на все более высокие уровни обусловлено открытием "лучших" символов, то есть тех, которые позволяют разряжать больше энергии и снимать больше напряжения.

В то же время одна из ролей символа – сопротивление импульсу. Коль скоро энергия отвлекается символом, она не может импульсивно разряжаться. Например, танцор во время танца не занят непосредственно половой деятельностью. С этой точки зрения символ – то же, что сублимация. То и другое предполагает перемещение либидо.

Способность символа репрезентировать линии развития личности, особенно – поиск целостности, играет в юнгианской психологии чрезвычайно важную роль. Это – очевидный оригинальный вклад Юнга в теорию символизма. Вновь и вновь в своих работах Юнг обращается к обсуждению символизма; символизм выступил предметом нескольких важных его книг. Сущность юнгианской теории символа мы находим в цитате: "Символ – это не знак, скрывающий нечто, всем известное. Не таково его значение; напротив, он представляет попытку пролить свет посредством аналогии на нечто, до сей поры принадлежащее миру неизвестного или на нечто еще несостоявшееся" (Jung, 1916а, с. 287).

Символы – репрезентации психики. Они не только выражают накопленную человечеством мудрость – расовую и обретенную индивидуально, но могут также репрезентировать уровни развития, далеко опережающие нынешнее состояние человечества. Символами обозначена судьба человека, высшая эволюция его психики. Содержащееся в символе знание людям напрямую неизвестно; чтобы обнаружить содержащееся в нем послание, нужно расшифровать символ.

Два аспекта символа – один ретроспективный, руководствующийся инстинктами, другой проспективный, связанный с конечными целями человечества, – два звена одной цепи. Символ можно проанализировать с каждой стороны. Ретроспективный тип анализа раскрывает инстинктуальную базу символа, проспективный – тоску человека по завершенности, возрождению, гармонии, очищению и т.п. Первый тип анализа – каузальный, редуктивный; второй – телеологический, финалистический. Полное объяснение символа возможно на основе того и другого. Юнг считает, что до него проспективный характер символа игнорировался в пользу представлений о том, что символ – лишь продукт фрустрированных импульсов.

Психическая интенсивность символа всегда больше, чем ценность вызвавшей его причины. Это означает, что за появлением символа стоят и движущая сила, и сила притяжения. Толчок дает энергия инстинктов, притяжение обусловлено трансцендентальными целями. Изолированного действия любой из этих сил для возникновения символа недостаточно. Следовательно, психическая интенсивность стимула – продукт совместного действия каузальной и финалистической детерминант и, следовательно, она превышает силу одного каузального фактора.

Типичные исследования. Методы исследования

Юнг был мыслителем и ученым. Факты он отыскивал везде – в древних мифах и современных сказках; в жизни первобытных людей и в современной цивилизации; в религиях Запада и Востока; в алхимии, астрологии, телепатии, ясновидении; в сновидениях и видениях здоровых людей; в антропологии, истории, литературе, искусстве; в клинических и экспериментальных исследованиях. Во множестве статей и книг он представляет эмпирические данные, служащие основой для его теории. Юнг настаивал на том, что его больше интересует не теория, а факты. "У меня нет системы, я говорю о фактах" (из личной беседы с авторами, 1954).

Поскольку совершенно невозможно сделать обзор огромного эмпирического материала, собранного в бесчисленных работах Юнга, мы будем вынуждены ограничиться лишь малой частью типичных исследований.

Экспериментальное исследование комплексов

Первые привлекшие внимание психологов работы Юнга были построены на сочетании метода словесных ассоциаций и физиологического измерения эмоций. Тест словесных ассоциаций предполагает, что субъекту зачитываются по одному слова с инструкцией отвечать на каждое первым пришедшим на ум словом. При помощи секундомера фиксируется время, потребовавшееся для ответа на каждое слово. При этом в экспериментах Юнга измерялись изменения дыхания – при помощи прикрепленного к груди пневмографа – и изменения электропроводности кожи – при помощи гальванометра, прикрепленного к кисти руки. Эти два способа измерения давали дополнительные данные об эмоциональных реакциях на отдельные слова – хорошо известно, что эмоции влияют на дыхание и сопротивление кожи.

Эти методы Юнг использовал для выявления комплексов пациентов. Длительная задержка ответа на стимульное слово в сочетании с изменениями дыхания и кожного сопротивления указывают на то, что слово затронуло комплекс. Например, если ответ на слово "мать" следует после длительной паузы, при этом дыхание становится нерегулярным и кожное сопротивление меняется из-за того, что вспотели руки, – эти факты дают основание предположить наличие материнского комплекса. Если и на другие слова, связанные со словом "мать", следует схожая реакция, наличие названного комплекса считается доказанным.

Случаи

Как мы указывали в предыдущей главе, Фрейд опубликовал шесть больших описаний случаев. В каждом из этих описаний Фрейд пытался охарактеризовать динамику специфического патологического состояния, например истерии в случае Доры, паранойи в случае Шребера. За исключением нескольких кратких описаний, опубликованных Юнгом до разрыва с Фрейдом, он не оставил описаний случаев, сравнимых с теми, что опубликовал Фрейд. В работе "Symbols of transformation" Юнг проанализировал фантазии молодой американки, известной ему только по статье швейцарского психолога Теодора Флурно (Flournoy Т.). Это ни в каком смысле нельзя рассматривать как описание случая, как и анализ продолжительной серии сновидений в работе "Psychology and alchemy" (1944) или анализ серии выполненных пациентом картин, описанный в работе "A study in the process of individuation" (1950). В этих случаях Юнг использует сравнительный метод, привлекая историю, мифологию, религию и этимологию для того, чтобы показать архетипическую основу фантазий и сновидений. После разрыва с Фрейдом именно сравнительный метод обеспечивал Юнга данными, подтверждающими его идеи. Читателю, возможно, будет нелегко воспринять такие загадочные труды, как "Psychology and alchemy" (1944), "Alchemical studies" (1942-1957) и некоторые другие. Однако читатель найдет простой и понятный пример сравнительной методологии Юнга в написанной им в конце жизни работе "Flying saucers: a modern myth of things seen in the skies" (1958).

Сравнительное изучение мифологии, религии и оккультных наук Так как данные относительно архетипов трудно получить только на основе современных источников. Юнг большое внимание уделял мифологии, религии, алхимии и астрологии. Исследования привели его в области, куда психологи проникали редко, и он обрел обширные познания в столь глубоких сферах, как индуизм, даосизм, йога, конфуцианство, христианская месса, астрология, первобытная ментальность, алхимия.

Один из самых впечатляющих примеров попыток Юнга документально подтвердить существование расовых архетипов мы находим в работе "Psychology and alchemy" (1944). Юнг полагает, что богатая символика алхимии выражает многие, если не все, человеческие архетипы. В работе "Psychology and alchemy" он сравнивает большую серию сновидений пациента (не своего пациента) с алхимической символикой и приходит к заключению, что для того и другого характерны одни и те же черты. Это – tour de force* символического анализа, который, дабы быть оцененным, должен рассматриваться в его целостности. Несколько примеров дадут некоторое представление о методе Юнга.

* Главный трюк (франц.).

Клинический материал состоит из более чем тысячи сновидений и видений молодого человека. Интерпретация части этих сновидений и видений составляет первую часть книги. Остальное посвящено научному рассмотрению алхимии и ее отношения к религиозному символизму. В одном из сновидений ряд людей движется вокруг квадрата в левую сторону. Сновидец находится не в центре, а стоит на одной из сторон. Люди говорят, что нужно переделать гиббона (с. 119). Квадрат – символ работы алхимика, состоящей из разложения изначального хаотического единства первичного вещества на четыре элемента, что является подготовкой к новому их сочетанию в высшем и более совершенном единстве. Совершенное единство представлено кругом или мандалой, что во сне проявляется как движение по кругу. Гиббон или обезьяна означает загадочную алхимическую субстанцию, трансформирующую исходный материал в золото. Таким образом, сон означает, что пациент должен увести сознательное это из центра личности, чтобы позволить трансформироваться вытесненным примитивным побуждениям. Пациент может достичь внутренней гармонии, лишь интегрировав все элементы своей личности, так же, как алхимик мог достичь своей цели (чего так и не случалось) правильным смешением основных элементов. В другом сновидении перед сновидцем на столе стоял стакан, полный студенистой массы (с. 168). Стакан соответствует алхимическому прибору для дистилляции, содержимое – аморфной субстанции, которую алхимик надеется превратить в ляпис или философский камень. Алхимические символы этого сновидения показывают, что сновидец пытается или надеется трансформироваться во что-то лучшее.

Когда во сне движется вода, она репрезентирует возрождающую силу алхимической живой воды; когда сновидец находит голубой цветок, цветок означает месторождение filius philosophorum (гермафродитической фигуры алхимии), когда ему снится, что он бросает на землю золотые монеты, то тем самым выражается презрение к алхимическому идеалу. Когда пациент рисует колесо. Юнг усматривает связь между ним и алхимическим колесом, означающим процессы циркуляции в алхимической реторте, посредством которых предположительно осуществлялась трансформация материала. В том же духе Юнг интерпретирует бриллиант, который в сновидении пациента выступает как вожделенный ляпис, и яйцо – как первовещество, с которым начинается работа алхимика.

На протяжении всей серии сновидений, как показывает Юнг, обнаруживаются параллели между символами, используемыми сновидцем для репрезентации своих проблем и целей, и символами, изобретенными средневековыми алхимиками для репрезентации своих стремлений. Удивительной чертой сновидений явилось относительно точное изображение материальных аспектов алхимии. Юнг считает возможным указать на точное соответствие объектов сновидения иллюстрациям, обнаруженным в старых алхимических текстах. Из этого он заключает, что движущие силы личности средневекового алхимика, спроецированные на его изыскания, и движущие силы личности пациента в точности одинаковы. Это точное соответствие образов доказывает существование универсальных архетипов. Далее, Юнг, проводивший антропологические исследования в Африке и других частях света, находит воплощение тех же архетипов в мифах первобытных народов. Они находят выражение также и в религии и искусстве, как современном, так и примитивном. "Формы переживаний каждого индивида бесконечно многообразны, но, как и алхимические символы, все они – варианты определенных центральных типов, а они универсальны" (Jung, 1944, с. 463).

Сновидения

Как и Фрейд, Юнг уделял сновидениям большое внимание. Он видел их как проспективными, так и ретроспективными по содержанию, и осуществляющими компенсаторную функцию в отношении тех аспектов личности, которые отвергаются в состоянии бодрствования, например, в сновидениях мужчины, отвергающего свою аниму, появляются фигуры анимы. Кроме того, Юнг различал "большие" сновидения, в которых присутствует много архетипических образов, и "малые", содержание которых теснее связано с сознаваемыми проблемами сновидца.

Метод амплификации. Этот метод был разработан Юнгом для объяснения определенных аспектов сновидения, предположительно обладающих большой символической значимостью. Этот метод резко отличается от метода свободных ассоциаций. При свободном ассоциировании человек обычно дает линейную серию вербальных реакций по поводу определенного элемента сновидения. Элемент сновидения – лишь начальная точка для последующих ассоциаций, и те могут отдаляться от элемента, что обычно и происходит. При использовании метода амплификации сновидца просят не уходить от элемента и давать на него множество ассоциаций. Ответы образуют констелляцию вокруг определенного элемента сновидения и отражают его многогранное значение для сновидца. Юнг считает, что истинный символ многолик и никогда не может быть полностью понят. Аналитик может помочь процессу амплификации, дополняя его своими знаниями для объяснения значения символического элемента. Он может обращаться к древним источникам, мифам, сказкам, религиозным текстам, данным этнологии, этимологическим словарям. В работах Юнга приведено много примеров амплификации, например, в отношении образа рыбы (1951) и дерева (1954).

Метод анализа серии сновидений. Вспомним, что Фрейд анализировал сновидения по одному на основе свободных ассоциаций пациента по поводу каждого последующего элемента сновидения. Затем, используя материал сновидения и свободных ассоциаций, Фрейд интерпретировал значение сновидения. Не дезавуируя этого подхода. Юнг создал иной метод интерпретации сновидений. Рассматривается не одно, а серия сновидений одного человека.

"...они (сновидения) образуют последовательную серию, в ходе которой постепенно в большей или меньшей степени выявляется значение. Серия это контекст, задаваемый самим пациентом. Это похоже на ситуацию, когда перед нами лежит не один текст, а много, и все они освещают нечто неизвестное с разных сторон; значит, чтобы понять трудные места в каждом тексте, нужно прочесть все... Разумеется, интерпретация каждого отрывка неизбежно приблизительна, но серия как целое дает нам все ключи для исправления возможных ошибок в предшествующих отрывках" (1944, с. 12).

В психологии это называется методом внутренней согласованности, и он широко используется в работе с качественным материалом типа сновидений, рассказов, фантазий. Его преимущества были продемонстрированы Юнгом в работе "Psychology and alchemy" (1944), в которой анализируется исключительно продолжительная серия сновидений.

Метод активного воображения. В соответствии с этим методом человека просят сосредоточить внимание на производящем впечатление непонятном образе сновидения или спонтанном зрительном образе и пронаблюдать, что с этим образом произойдет. Критические способности должны быть забыты, а происходящее должно фиксироваться с абсолютной объективностью. При соблюдении этих условий с образом произойдет череда изменений, проливающих свет на многое из бессознательного. Следующий пример взят из книги Юнга и Кереньи (Kerenyi, С.) "Essays on а science of mythology" (1949).

"Я видел белую птицу с простертыми крыльями. Она опустилась на одетую в голубое женскую фигуру, сидевшую наподобие античной статуи. Птица села ей на руку, в руке было зернышко пшеницы. Птица взяла его в клюв и взлетела обратно в небо" (с. 220).

Юнг указывает, что для репрезентации потока обозов можно использовать рисунок, живопись, лепку. В данном примере человек нарисовал картину, иллюстрирующую вербальное описание. На картине женщина была изображена с большими грудями, что дало Юнгу основание полагать, что она репрезентирует фигуру матери. (Захватывающая серия из 24 картин, нарисованных женщиной в процессе анализа, воспроизведена в работе Юнга (1950)).

Фантазии, продуцируемые воображением, обычно лучше структурированы, чем сновидения, поскольку возникают в бодрствующем, а не спящем сознании.

Статус в настоящее время. Общая оценка

Юнгианская психология имеет множество преданных почитателей и приверженцев во всем мире. Многие из них – практикующие психоаналитики, использующие его психотерапевтический метод и принявшие его фундаментальные постулаты относительно личности. Некоторые выступают как теоретики, разрабатывающие идеи Юнга. Среди них – Герхард Адлер (Adler, G., 1948), Майкл Фордхэм (Fordham, М., 1947), Эстер Хардинг (Harding, Е., 1947), Эрик Неуман (Neumann, Е., 1954, 1955), Герберт Рид (Read, Н., 1945), Иоланда Якоби (Jacobi, J., 1959), Фрэнсис Уайкс (Wickes, F., 1950). Юнг имел и сильных сторонников-непрофессионалов, например, таковым был Пол Меллон (Меllon, Р.) из Питтсбургских Меллонов, президент Боллингенского фонда (назвайного так в честь загородной резиденции Юнга на Цюрихском озере). Боллингенский фонд спонсирует публикации работ Юнга. Самый амбициозный на сегодняшний день проект Боллингенского фонда – перевод и публикация собрания сочинений Юнга на английском языке под редакцией Рида, Фордхэма и Адлера. Наконец, влиятельными центрами распространения идей Юнга являются институты Юнга, созданные в ряде городов.

Значительно влияние Юнга и за пределами психологии и психиатрии. Историк Арнольд Тойнби (Toynbee, А.) признает, что обязан Юнгу открытием "нового измерения царства жизни". Большой почитатель Юнга – писатель Филип Уайли (Wylie, P.), равно как и критик Льюис Мамфорд (Mumford, L.), антрополог Пол Раден (Radin, P.). Юнгом восхищался Герман Гессе. Быть может, наибольший импульс Юнг придал современному религиозному мышлению (Progoff, 1953). Юнг был приглашен в Йельский университет для чтения лекций на тему "Психология и религия" (1938). Жесткой критике Юнг подвергался за поддержу нацизма (Feidman, 1945), хотя он и его последователи энергично отвергают упреки и утверждают, что Юнг был неверно понят. (Harms, 1946; Saturday Review, 1949).

Юнг подвергался нападкам со стороны психоаналитиков фрейдовской школы, начиная с самого Фрейда. Эрнст Джонс высказал мнение, что после юнговых "великих исследований ассоциаций и dementia praeсох* он впал в псевдофилософию, из которой так и не выбрался" (с. 165). Наиболее яростная атака на аналитическую психологию была предпринята, вероятно, английским психоаналитиком Гловером (Glover, Е., 1950). Он высмеивает понятие архетипа как метафизическое и необоснованное. Он полагает, что архетипы могут быть целиком описаны в терминах опыта, а постулировать родовую наследственность абсурдно. Гловер утверждает, что у Юнга не разработаны представления о развитии, на основе которых можно было бы объяснить развитие сознания. Главный же момент критики со стороны Гловера – и это звучит неоднократно – заключается в том, что юнгианская психология являет возврат к старой психологии сознания. Он обвиняет Юнга в том, что тот низверг фрейдово понятие бессознательного и на его место возвел сознательное Я. Гловер не претендует на беспристрастность в оценке Юнга. (Другие сопоставления взглядов Юнга и Фрейда вы найдете у Грэя (Gray, 1949) и Драя (Dry, 1961)). Селесник (Selesnick, S.Т., 1963) утверждает, что Юнг во время сотрудничества с Фрейдом оказал влияние на мышление последнего в нескольких важных направлениях.

* Одно из ранних названий шизофрении.

Каково влияние Юнговой теории личности на развитие научной психологии? Непосредственно видится очень немногое, за исключением теста словесных ассоциаций и понятий экстраверсии и интроверсии. Тест словесных ассоциаций не был изобретением Юнга. Создание теста обычно приписывается Гальтону (Galton, F.), а в экспериментальную психологию его ввел Вундт. Следовательно, когда Юнг в 1909 году в Университете Кларка читал лекции о методе словесных ассоциаций, это не выглядело чем-то странным или чужеродным. Более того, исследования Юнга в области словесных ассоциаций строились на основе количественной, экспериментальной методологии, обреченной на одобрение со стороны психологов, гордящихся тем, что они – ученые. Метод словесных ассоциаций обсуждается в нескольких обзорах, посвященных клинической психологии и проективным методикам (Bell, 1948; Levy, 1952; Rotter, 1951; Anastasi, 1968).

Труднее объяснить интерес психологии к предложенной Юнгом типологии. Создан ряд тестов интроверсии-экстраверсии, издано много посвященной этому литературы. Айзенк (Eysenck H., 1947) при помощи факторного анализа определил экстраверсию-интроверсию как одно из трех первичных измерений личности (два другие – невротизм и психотизм). Он считает, что это подтверждает идеи Юнга. Другие исследования этой типологии на основе факторного анализа осуществили Горлов, Симонсон, Краусс (Gorlow, Simonson & Krauss, 1966) и Белл (Ball, 1967). Тест, направленный на диагностику четырех функций – мышления, чувства, ощущения и интуиции – в соединении с определением экстраверсии-интроверсии разработали Грэй и Уилрайт (Gray & Wheelwright, 1964) и Майерс и Бриггс (Myers & Briggs, 1962). (Критическое и сочувственное обсуждение проблемы экстраверсии-интроверсии см. в 25 главе работы Мерфи (Murphy, 1947) а также Кэрриган (Carrigan, I960)).

Со стороны психологов аналитическая психология не подвергалась столь пристрастной критике, как психоанализ Фрейда. Не нашла она прочного места и в стандартных "историях психологии". Боринг в "History of experimental psychology" уделяет шесть страниц Фрейду и четыре строки Юнгу. Потере (Peters, R.S.), пересматривая и сокращая "History of psychology" Бретта (Brett, С.S.), после достаточно полного обсуждения идей Фрейда уделяет по странице Адлеру и Юнгу. Он находит, что последние работы Юнга столь загадочны, что могут и не обсуждаться. В работе Флуджела (Flugel, J.С.) "A hundred years of psychology" Юнгу уделено больше места, но большая часть посвящена тесту словесных ассоциаций и типологии. "Historical introduction to modern psychology" Мерфи уделяет Юнгу шесть страниц (Фрейду – 24), и эти шесть страниц входят в главу "Ответ Фрейду". Когда 45 преподавателей психологии ответили на вопрос, кто, по их мнению, внес существенный вклад в психологическую теорию (им было предложено проранжировать психологов). Юнг, рядом с Гатри (Guthrie, Е.R.) и Роджерсом (Rogers, С.R.), оказался тринадцатым в списке, возглавляемом Фрейдом (Coan and Zagona, 1962).

Почему психология игнорировала аналитическую теорию и в то время, как мир в целом воздавал ей столь явные почести и уважение? Одна из главных причин состоит в том, что юнгианская психология основывается на клиническом, историческом, мифологическом материале, а не на экспериментальных исследованиях. Сторонников эксперимента она привлекала не более, чем фрейдизм. Фактически, даже меньше, поскольку в работах Юнга так много обсуждаются оккультизм, мистика, религия, что это явно отталкивает многих психологов. Критика такого рода приводила Юнга в ярость. Он настаивал на том, что интерес к оккультным наукам типа алхимии и астрологии, интерес к религии совершенно не означает принятия этих верований. Они изучаются и появляются в его работах постольку, поскольку в них черпаются данные, адекватные его теории. Юнг не берется обсуждать существование Бога; истина в том, что большинство людей верит в Бога, и это такой же факт, как то, что вода бежит по склону вниз. "Бог – очевидный психический, нефизический факт, то есть факт, устанавливаемый психически, а не физически" (1952, с. 464). Более того. Юнг принимает такие устаревшие идеи, как идея наследования приобретенных свойств и телеологическая идея. Стиль презентации идей Юнгом многим кажется запутывающим, непонятным, неорганизованным. Как следствие, теоретические представления Юнга пробудили интерес у немногих психологов и породили еще меньше исследований.

Отвержение психологией его системы определил и тот факт, что в Юнге видят психоаналитика. При мысли же о психоанализе в первую очередь на ум приходит Фрейд, и лишь во вторую – Юнг и Адлер. Олимпийская фигура Фрейда отвлекает внимание от других светил психоанализа. Публикация собрания сочинений Юнга на английском языке могла бы изменить ситуацию, если только эффект не будет подпорчен одновременной публикацией собрания сочинений Фрейда.

Хотя Юнг и не имел значительного прямого влияния на психологию, некоторые недавние изменения в ней обязаны ему, быть может, больше, чем это сознается. Непрямые влияния трудно поддаются оценке, так как идеи могут приходить в обращение как благодаря одному человеку, так и возникая более или менее спонтанно в умах нескольких людей примерно в одно и то же время, в связи с особенностями общей интеллектуальной атмосферы. Нельзя отрицать, что многие идеи Юнга ныне нашли широкое распространение, вне зависимости от того, он ли за это ответственен. К примеру, представление о само-осуществлении. Это понятие или сходные с ним можно найти в сочинениях Гольдштейна (Goldstein, К.), Роджерса, Ангьяла (Angyal, Е.), Олпорта и Маслоу (Maslow, А.) – мы называем лишь тех, чьи идеи представлены в этой книге, хотя мы нигде не находим признания авторства за Юнгом. Само по себе это не означает, что Юнг прямо или косвенно не повлиял на названных авторов. Они могли, сами того не сознавая, заимствовать эту идею у Юнга или у тех, на кого он повлиял. Или же рассмотрим идею развития от глобального к дифференцированному и далее к интегрированному состоянию, которую мы находим и у Юнга, и у Мерфи. Повлиял ли Юнг на Мерфи (обратное сомнительно, так как Юнг провозгласил свою точку зрения раньше Мерфи) или же Юнг повлиял на кого-то, повлиявшего на Мерфи, или же между ними нет никакой связи за исключением того, что оба они жили в одно время и принадлежали к западной культуре? Данных в пользу того или другого нет. Отражает ли оптимизм многих новых учений (скажем, Роджерса или Олпорта) оптимизм Юнга или он отражает дух времени? Было ли внимание Юнга к целенаправленному поведению основанием для других "целевых" теорий или же цель как теоретическое понятие вошло в моду именно сейчас, поскольку девятнадцатый век был столь механистичен? Это трудные вопросы, которые мы оставляем без ответа.

Если юнгианская теория и нуждается в чем-то, чтобы быть принятой научно мыслящими психологами, так это в том, чтобы выводимые из нее гипотезы были экспериментально проверены. Мы не имеем в виду исследования клинического типа (Adier, 1949; Fordham, 1949; Hawkey, 1947; Kirsch, 1949) или изучение типов (например, Eysenk, Gray и Wheelwright; Myers-Briggs); подразумевается более ориентированный на эксперимент подход (Bash, 1952; Melhado, 1964; Meier, 1965). Когда будет больше исследований такого плана, статус теоретических воззрений Юнга среди психологов повысится, поскольку те приветствуют теории, порождающие проверяемые гипотезы и стимулирующие исследования. Формулировка эмпирических положений на основе сложной теории Юнга требует большого искусства.

После всего сказанного – теория личности Юнга, развитая в его обширных сочинениях и соотносимая с широким кругом феноменов, оказывается одним из самых замечательных достижений современной мысли. Оригинальность и смелость мысли Юнга имеет немного аналогов в науке последнего времени, и никто, за исключением Фрейда, не открыл больше путей в то, что Юнг называл "душа человека". Вероятно, с возрастанием в западной культуре, среди молодежи особенно, склонности к интроверсии, феноменологии, медитации, мистицизму, оккультизму, экспансии сознания, индивидуации, трансцендированию, единству и "самоосуществлению". Юнг окажется лидером этого "революционного" движения. Очевидно, что сегодня больше студентов положительно относятся к Юнгу, чем несколько лет назад. Его популярность начинает превышать популярность Фрейда. Без сомнения, его идеи требуют самого пристального внимания со стороны любого студента, серьезно изучающего психологию.

4.