Закономерная случайность
|
Скачать 1.42 Mb.
|
Литературный институт им.А.М.ГорькогоЧерновик дипломастудентки 6 курса заочного отделенияИващенко Елены ВикторовныРуководитель творческого семинарапроф. С.П.ТолкачевМосква2008 Автобиография Я, Иващенко Елена Викторовна, родилась в Москве в 1966 году. Окончив среднюю школу ни минуты не сомневаясь, отправила свои стихи на творческий конкурс в Литературный институт. Результаты приехала узнавать лично. Счастью не было предела. Конкурс был пройден успешно. Я села на лавочку напротив родного деканата. Рядом примостился лохматый товарищ. Он скептически поглядел на меня и сказал: « Бедная, прошла. Посмотри на меня! Вечно будешь нищим скитальцем. Ни профессии, ни денег на кусок хлеба.» Слова поэта меня не тронули, хотя вид он имел измученный и сильно потертый! Но мои родители воспротивились. Так я оказалась в юридической академии. Закончила. Трудилась 12 лет юристом. Заработала на хлеб и масло. И все время писала. А потом на старости лет отправила на творческий конкурс прозу. И прошла. И как бы не закончилось мое обучение, эти годы были самые счастливые в моей жизни. Может потому, что так долго шла к ним. Или до всего человек должен созреть. Еще удивительный факт биографии. Стихи из организма пропали окончательно. И как же я был удивлена, что моя шестнадцатилетняя дочь стала писать стихи. В ней всплыли. Тонкие. Наблюдательные. Живые образы. В классе зовут « Пушкина». Вот такие метаморфозы. Да, замужем. О супруге. Порядочный, правильный, категоричный, талантливый инженер, далекий от литературы. ( Не пьет и занимается спортом.). Вместе 22 года, и он все не поймет, зачем это мне и чем я вообще занимаюсь. На первый взгляд ненужные подробности необходимо было приписать, после того, как мне сказали, что рассказы автобиографичны, и я пришла в ужас. Кроме того, хочу упомянуть, прочтение любого произведения, автоматически включается способность его анализировать. Конечно, критические заметки в диплом уже не поместятся, но вдруг… Люблю вас всех, несмотря на результаты обсуждения, потому что суммарный уровень счастья уже ничего не уменьшит. Ваша Е.Иващенко Рассказы Закономерная случайность. Сорок и восемьдесят. Маше сорок лет, скопила она восемьдесят тысяч рублей. Замечательно. Можно купить подержанный автомобиль. Когда начинала собирать деньги, все ее называли Мася. Сейчас Мария Николаевна. Долго думала, куда спрятать. Раньше хранила в сбербанке, успела вовремя забрать. Потом сбережения были под дощечкой паркета. Регулярно просматривая «Дежурную часть», «Петровку 38», «Хронику происшествий», «Особо опасен», «Человек и закон», «Криминал», «Дорожный патруль» и «Чистосердечное признание» пришла к выводу, куда ни спрячь – найдут. Потому решила положить на вид. Ну, чтобы совсем все видели, нельзя – это ее большой секрет. Маша скрыла сей факт от мужа и сына. Хотелось иметь тайную власть, поскольку явной не было. В итоге женщина положила хрустящие бумажки в видеокассету. На коробочке было нарисовано разбитое суденышко, прибитое к рельефному морскому берегу, и написано название фильма «Случайность.» Это было вчера, а сегодня Мася пришла с работы домой, плюхнулась в свое любимое кресло-качалку. Обвела взглядом видеотеку и не увидела свою «Случайность». Подпрыгнула и оказалась у полки. Похватала по очереди все кассеты. Нет. Стала обшаривать, обыскивать, ощупывать каждый угол. Потом принялась рыться, словно искала в квартире древние палеозойские горные породы. Села в изнеможении на диван и стала восстанавливать события вчерашнего дня. Мася не десять классов окончила. У нее красный диплом филфака МГУ. «Сплошная реминисценция»- подумала она и принялась анализировать свои действия поэтапно. На научном уровне все сошлось, а кассеты не было. Хлопнула входная дверь. Пришел сын Иван. Юноше девятнадцать лет. Учится тоже в МГУ, только на филологичеком. Хороший мальчик. Но Маша не могла видеть тройки в зачетке и слышать, как он разговаривает.
Иван перестал жевать и сел на табурет.
Иван надулся, и Маша увидела в нем малыша, который ест грязными руками сырую сосиску. Пришла в себя. Деньги были возможностью подавить страх перед грядущим. Но ее прошлое, настоящее и будущее стояло рядом.
Иван уже стоял в коридоре и названивал по сотовому:
Маша знала Лиду с детского сада. Они близкие подруги. Сыновья почти ровесники. Когда у Лиды умер муж, Маша неделю сидела у кровати и поила ее с ложечки. Прошли вместе полжизни. Похоронили родителей, болели сами, растили детей. Лида, в свое время закончила «Радиотехнический институт» и сейчас торговала бытовой техникой. Маша почти успокоилась и набрала номер телефона подруги:
У Маши взмокли руки и спина. Пошел счет секундам.
Маша вспомнила, что владеет эристикой1, но вдруг почувствовала, как струйки холодного пота потекли по спине. В глазах «заматусило», как говаривала мама. Падало давление, потом стал неметь затылок. Однажды в детстве Мася с мамой сидели в парке на лавочке и кормили голубей. Мама кормила всех и всегда. Голубей собралась целая стая. Прилетел один белый с бежево-золотым хвостом веером и хохолком на голове. И когда Мася погрузилась в атмосферу тепла и света, которое возникает от бескорыстия и добра, в центр скопления голубей упал железный прут. Мама вскрикнула. Птицы разом взлетели, в лицо пыхнуло крошками и пылью. Когда Мася открыла глаза, мама сидела над белым красавцем, который еще трепыхался и открывал клюв. Тельце было перебито железной палкой. Мася заплакала. У нее немел затылок, и в глазах плясала сетка, как в сломанном телевизоре.
Состояние, как будто Лида кинула железный прут. Хлопнула входная дверь. Пришел Олег. С мужем совместно прожили более двадцати лет. Вместе учились в университете. На вступительных экзаменах Маша никак не могла найти нужную аудиторию. К ней подошел молодой человек, взял за руку и повел за собой. И Маша пошла с удовольствием. Вначале на экзамен, потом в Загс, потом в роддом. Олег всю жизнь чем-то увлекался. Вначале марксизмом – ленинизмом, потом буддизмом, потом автомобилизмом, потом женщинами, потом пьянством, бильярдом, кулинарией. В паузах между увлечениями замирал и ползал как ящер с остановившимися глазами. Работал сначала в горкоме комсомола. Потом ВЛКСМ, как говорил Иван, «накрылся сковородой». Потом пошел торговать, потом преподавать, после бомбить. Машина была разбита в лепешку. Олег оставил на обочине, пошел в магазин за сигаретами. После этого происшествия муж осел дома и на день рождения Ивана, изучив кулинарную книгу, испек пирожки. Было очень вкусно. Все наперебой хвалили кулинара. На этом Олег остановился. Сейчас он пекарь с философским образованием. Его сменщик историк. Когда они встречаются, спорят об идеи художественно – образного реформирования религии и мифологии. Ругают Шлегеля и критикуют Шеллинга. Платят неплохо. Моральные настроения не волнуют никого. От разнообразия увлечений и работ Олег напоминал расстроенную гитару, на которой играли все подряд или даже забивали гвозди. После бурного романа со студенткой у него дергался глаз, потом немного прикрылся. Как – будто перекосило. Так и ходил перекошенный. Еще недовольство, спутник сегодняшнего дня, опустило уголки рта вниз. Короче хотел другую жизнь, получил эту. Конечно, злился и нес багаж с негативом домой. Потерпеть кораблекрушение можно даже в гавани. Люди утомлены длительным путешествием, мечтают о его конце, но хотя земля уже видна, попутного ветра все нет и нет; зной и холод терзают их, болезни и усталость обессиливают; кое-кто пытается ловить рыбу, но занятие это не приносит ни развлечения, ни еды. Человек постоянно скучает. А ведь в свое время была огромная гидросфера любви. Сейчас осталась маленькое море, которое взбили огромным миксером. Маша пережила все циклоны, цунами и штормы брачного плаванья с сеткой в глазах. «Атараксии2 нет»,- говаривала она. События привели к тому, что мужа она любила, но ему уже не верила. Сейчас Олег существовал в паузе между увлечениями. Куда качнется? Как пьяный в метро, а ты с сумками и с великовозрастным ребенком на шее. Отсюда и желание деньги подсобрать. Олег покривился, увидев рюкзак Ивана на полу. -Иван! Быстро убрать! Сын беспрекословно и быстро выполнил команду. Маше казалось, что Олег мог бы стать военным, например, генералом или министром, если бы существовало «Министерство Философии». Она быстро согрела ужин и легла в постель, отвернувшись к стене. Олег поел, заглянул в комнату, увидел, что она лежит, перекривился и ушел смотреть телевизор в большую комнату. Иван притих, сидел у себя в «детской». Маша всегда видела сквозь черное, синее. Подумаешь проблемы, зато родительская трешка. В моменты безденежья хотелось согнать себя и мужчин в одну комнату и сдать две другие узбекам или азербайджанцам, чтобы не бегать, как взбудораженная курица в поисках подработки. Ей казалось, что ее каравеллу превратили в лихтер, сменив даже род женский на мужской. Каменная стена оказалась плывуном. Вечно недовольный муж, который ни за что не отвечает, нужен, как кенгуру авоська, по - любимому выражению Ивана. Маша ползала мыслями, боясь подобраться к генеральному вопросу. Почему-то вспомнился случай у Вани в школе. Одна обеспеченная мамаша сунула пятьсот долларов в коробку конфет учительнице, от которой зависела пятерка для золотой медали. Мальчик знал на твердое «три» и педагог не подозревала, что ей могут дать такую премию за эфемерную пятерку. Учительница отнесла конфеты в поликлинику зубному врачу. Узнала через месяц и чуть с ума не сошла. Весело …со стороны. Странно, почему молчит Иван? Вдруг это он взял деньги. Моральное уродство. Двойное дно. Можно яд спрятать, можно бриллианты. Ведь разговаривает как чалдон какой-то со знанием английского. Зачем это глупое лицедейство. Отвечает на экзаменах наверняка без кривляния и коверканья. В голове не укладывается, как можно называть преподавателя «Методики русского языка» «мряшницей, «Современного русского языка» «Сряшницей», знакомую девушку «мартышкой», живот – копилкой, нос – свистком и много что не упомнить. Сердце стало мерцать, забыв о ритме. Нет! Не может быть! Мой мальчик! Это пена, шутовство. Все пройдет, только не предательство. В подтверждение мыслей вошел Иван. Помялся на пороге. Глаза беспокойные. Забыл, как играть. -Мамуль, это… Она, ну.. тетя Лида, не отдает что ли? – Марина вгляделась в лицо сына. Усилие чтобы поверить делать не пришлось.
Чтобы отделить свое пространство Ваня достал из кармана круглые очки в серебряной оправе и нацепил на нос. Сразу стал как будто большой и важный. Нежно похлопал Машу по руке и, пожелав спокойной ночи на русском языке, тоже знак великой милости, церемонно удалился. Утро следующего дня сразу не заладилось. Йогурты, купленные на завтрак оказались заплесневелые внутри, каша, которую быстро сварила Маша, пригорела. Олег на все разозлился, молча ушел. Иван убежал голодный. Молния на новых осенних сапогах разошлась, зонт забыла дома, и конечно, полил ледяной осенний дождь. Опоздала на работу. Работа Маше нравилась. Должность стала называться красиво «менеджер по персоналу». Устроилась на инспектора отдела кадров, а сейчас вырос и авторитет и зарплата. Мебельная фабрика превратилась в комбинат. Хорошего образования и ума хватило только на то, чтобы не вылететь с работы в периоды преобразований. Пришла молодежь. Они были похожи на маленьких велоцерапторов. Чтобы уцелеть взрослым и неповоротливым травоядным требовалось большое мастерство. Маша удержалась и упрочила свое положение. Изучила искусство дипломатии. Балансировала и добилась успеха. Сегодня решила уйти пораньше. Начальника не было. Отпрашиваться не у кого, потому весь день бегала, путала следы. В конце дня исчезла на час раньше, никто не заметил. Поехала на работу к Лиде. Надо было поговорить. Лида стояла за прилавком как принцесса на пресс-конференци. Немного постаревшая, но не сдавшая позиций. Сорок лет - старость молодости. Она была очень умная женщина, но предпочитала лучше быть красивой, чем умной, Как говорила Лида, средний мужчина лучше видит, чем соображает. У нее начался осенний сезон охоты на женихов. Каждый сезон по времени совпадал с ее романом, и заканчивался с одним и тем же выводом. Мужчина – это трест, который лопнул. И так по три месяца. Сейчас заканчивался триместр. Настроение у подруги было упадочное. Новый кавалер с его осенним поцелуем оказался прогоревшим мероприятием. Лида готовилась сбросить листву и надеть зимний наряд. Предстояла радикальная сезонная смена прически, цвета волос и гардероба. Старые наряды она реализовывала, приклеивая отрезанные, но вновь ювелирно прилаженные бирки, в магазине «Одежда» на первом этаже. Там приятельница сама была хозяйка, и за умеренное вознаграждение с удовольствием реализовывал Лидины вещи б/у в хорошем состоянии. На лицо и тело требовалось год от года денег все больше средств, именно потому Маша заподозрила, что ее решили сменить как старую одежду. Она стояла в отдалении и невольно любовалась подругой. В настоящее время она была рыжая, задорная и с удовольствием объясняла покупателям тонкости приборов и механизмов. Маша могла до конца рабочего дня оставаться незамеченной. Она не знала, зачем приехала. Что нужно говорить? Отдай деньги. Чушь. Не пойманный - не вор. Помедлила еще немного. Подошла. Лида что-то записывала в тетрадь. Подняла голову, увидела подругу. Точеные брови полезли наверх. -Привет. Ты чего здесь делаешь? Маша виновато пожала плечами:
У Маши от стыда «горело» лицо. Она взяла коробку. Засуетилась.
Маша забрала фен, сдачу. Захотелось рассыпаться в пыль от стыда за вчерашнее. С другой стороны куда-то делись эти проклятые деньги. Если она подумала на близких людей, значит, она толком их не знает. Совместное сосуществование это только декорации. Вечером позвонил Тима.
Тимофей рано стал взрослым. После смерти отца он взял на себя роль главы семьи. В пятнадцать лет стал давать матери советы, в шестнадцать пошел работать. В 20 самостоятельно зарабатывал. Не боялся рисковать. В результате учился на вечернем в «Высшей школе экономики» и имел маленький магазинчик «Продукты.» В настоящее время копил на машину. Умел общаться с людьми, чувствовать деньги. Сказывалась наследственность. Покойный отец делал прибыль из всего. Купил дачный участок, в округе на сто верст никакой воды. Товарищество в пятьсот домов. Выкопал бассейн, запустил в него зеркальных карпов. Желающих порыбачить пускал за умеренную плату. За год построил новую дачу в другом месте. Появились иномарки – возил запчасти. Разрешили покупку собственных квартир – работал в недвижимости. И как только бизнес наводнялся предложениями, менял место и род занятий. Умел быть на пике спроса. Работал, как говаривала Лида, пломбой в больном зубе. Сорвался, умер от инфаркта в сорок с хвостиком. Горевали сильно, но жить надо. Заслуга Тимофея была в том, что, будучи молодым человеком, не промотал оставленные деньги, а сохранил и преумножил. Маша не хотела ни о чем говорить. Толку никакого. Отношения испорчены. Если взял Тимон, ничего не докажешь. В обществе мораль испарилась. Он бизнесмен. Увидел свободные средства. Вложил в дело. Пусть не его, пусть небольшие. Машино молчание давало возможность наладить отношения. Но не говорить - это вести себя словно своровала сама. А так Тимон вернет деньги, справедливость восстановится. «Нет, не смогу, пусть Лида говорит, если сочтет нужным. Ее сын ей и разбираться.» Скомкала разговор с Тимофеем. И окончательно уверилась, что это он. Погрузилась в темный бункер одиночества. Из неутешительного состояния ее выдернул настойчивый дверной звонок. На пороге стояла соседка Римма Петровна. В ней успешно сочеталась, как она сама говорила «культурность и рыночность.» Культурность обеспечивало педагогическое образование, рыночность работа на вещевом рынке и явный интерес к чужой жизни. На Римме Петровне был велюровый халат на молнии в белых лилиях и бигуди на голове. - Машенька, будь добра, фен одолжи. Мне к подруге ехать. Девять дней. Муж помер. И знаешь, что интересно, на кладбище пришла молодая деваха. Галя не поймет, кто такая, спросили, а она, мол, вроде, как любовница. Галька расстроилась, а я говорю, хорошо не дочь. А то бывает, дети на стороне. Они и квартиру с дачей могут отсудить. За время речитатива, Маша успела отдать не распакованный фен. Римма Петровна сунула коробку под мышку и собиралась продолжить, но Маше разговаривать не хотела и стала осторожно подвигать соседку к выходу. Та оценила маневр и спросила:
Маша остановилась. - Он, что, уже был дома?
Маша достала из серванта подарочную коробку с водкой. Налила себе большую рюмку и выпила без закуски. Внутри разжалась пружина, которая собиралась вылететь, но настроение не улучшилось. Время десять вечера. Наконец хлопнула входная дверь. Пришел Иван, вымотанный…… Худшие опасения подтверждались.
Иван вскинул голову, как будто его ударили снизу:
- С кем ты был здесь позавчера и сегодня. Иван молча, не помыв рук, пошел в свою комнату. Маша, подогретая парами алкоголя и животным страхом за сына, следовала по пятам. Иван почувствовал опасность, исходящую от матери. Энергетика тигрицы, которая должна спасти дитя. Такой размах был нов. Даже в минуты загулов папани такого не бывало. Иван молчал. Маша кричала, разбила пару тарелок, плакала. Потом осознала, что он ничего не скажет. Мальчик попал в плохую компанию. Это было ясно. Где она проглядела? Во втором часу ночи Маша вошла в комнату к Ивану и заявила: -У меня нет другого выхода. Я завтра подам заявление в милицию. Свидетель есть. Ты загнал меня в угол. Иван не спал, лежал, отвернувшись к стене, но даже не пошевелился, чтобы выразить свое отношение к сказанному. Маша вышла, хлопнув дверью. Сын всегда был другом. Сейчас происходило нечто, близкое к концу света. Абсолютно не с кем было поделиться. Муж пропадал на мифических подработках. Это означало новый загул. Близкая подруга оказалась за бортом ее жизни. Остальные назывались приятели. Как это произошло? Маша склонила голову и горько заплакала. Прорыдавшись обнаружила, что рядом стоит Иван с видом матроса-революционера. Он смотрел на нее злыми глазами: - Ну что ж, будь, по-твоему. Я все расскажу. Хотел это сделать позже, но так случилось. Да, я бываю дома не один. У меня есть девушка. Давно. Мы фактически муж и жена. Скоро станем ими юридически. Я хотел это сообщить и привести ее насовсем после регистрации брака, но раз это сейчас случилось.. Машу накрыл девятый вал чувств. Она задохнулась от смятения. - Как? Кто она? Почему ты не сказал раньше? - Почему?!.- заорал Ваня.- Потому что ты с пеленок мне твердила, что любая девица захочет попасть в нашу квартиру и прописаться в ней. Что я тебе скажу, что она с Украины? И что ты - ее под каток ? Машу колотило - Что ты говоришь? Неужели ты обо мне так думаешь? Я твоя мать. - Да ты мать, а ее я люблю и в обиду не дам. И в тот вечер она была здесь, и фильмы мы смотрели, но она не брала деньги. Они ей не нужны. Я сам пойду работать Маша поняла, что ничего не воспринимает. От перенапряжения вылетели пробки. Болела голова. Нужна была передышка. Она задала последний вопрос, который ничего не решал: - Как ее зовут? - Мартынко Ариадна. Она учится со мной. Я ее люблю! – выговорил обессиливший от напряжения Иван.
|
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 |
Гари Маркус Несовершенный человек. Случайность эволюции мозга и ее последствия. Понятие клуджа проливает свет на важные стороны нашей жизни и объясняет множество проблем, с которыми мы сталкиваемся. Выводы автора... |