Скачать 305.7 Kb.
|
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2009, № 4, с. 5-14 СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО: ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ, ОБЪЕКТИВНЫЕ ОСНОВЫ, ПРОТИВОРЕЧИВАЯ СУЩНОСТЬ ©2009 г. 3. Ш. Гафуров1 Сегодняшний мировой финансово-экономический и системный кризис - это проблема уже не предпринимательского, а глобального корпоративного капитала. Так или иначе кризисные тенденции затрагивают практически все политико-правовые формы современной общественной жизни и, в частности, современное социально-правовое государство. Термин "социально-правовое государство" напрямую связан со смысловой конструкцией "социальное правовое государство", предложенной Г. Геллером еще в 1930 г. Научная ценность данного термина и соответствующего понятия стала особенно очевидной в наши дни, ибо в современном мире давно нет ни правового государства в чистом виде, ни социального, а есть социальное правовое государство, все чаще именуемое в юридической литературе как социально-правовое. Социально-правовое государство возникает в середине XX в. в результате длительного, более полувекового процесса перерастания правового государства не просто в социальное, а именно в социально-правовое государство. Образовавшееся в результате подобной трансформации новое государство, став социальным, не перестает быть правовым. Но даже если допустить существование чисто социального государства, то и оно вопреки утверждениям многих весьма авторитетных отечественных правоведов3, не утрачивает своего правового характера, если, конечно, под правом не понимать исключительно частное право. Причины возникновения социально-правового государства. Самой общей объективной причиной появления на арене политико-правовой жизни Запада социально-правового государства стал глубокий кризис правового государства в первой половине XX в. На международной арене этот кризис проявился прежде всего в неспособности такого государства предотвратить возникновение двух мировых войн с их бесчисленными материальными и человеческими страданиями и жертвами, развитие национально-освободительных движений, восстаний народов колоний и последующий распад колониальных империй (Англии, Франции, Германии и др.), народно-демократические и социалистические революции в Европе и Азии, рождение, наконец, из них мировой социалистической системы, существенно сузившей сферу господства мирового капитала. Короче, правовое государство оказалось во многом бессильным сохранить благоприятные внешние условия своего собственного существования. Правовое государство, взятое в своем чистом виде, оказалось несостоятельным и в качестве защитника прав и свобод человека, причем не только прав рабочего большинства, для которого право собственности превратилось в право на свою рабочую силу, но и прав класса собственников, чье право собственности было поставлено под сомнение пролетарскими революциями. Кроме того, оно стало сокращаться, подобно шагреневой коже, с началом осуществления лейбористскими и социал-демократическими правительствами социальных реформ. Таковы основные проявления кризиса правового государства в первой половине XX столетия. В своей совокупности они и стали главной причиной появления на свет социально-правового государства. Сегодня диапазон оценок социально-правового государства и в зарубежной, и в отечественной юридической литературе чрезвычайно широк. Если начинать с оптимистических оценок социально-правового государства, то нельзя не заметить, что они нередко граничат с восторженным отношением к нему. Например, известный на Западе немецкий правовед К. Хессе, освещая деятельность социального государства, практически полностью уподобляет таковое социалистическому. По его глубокому убеждению, первое, как и второе, устанавливает всеохватывающей контроль над обществом, фактически являясь не только планирующим и управляющим государством, но и непосредственно занимающимся всем производством материальных и духовых благ и распределяющим их4. В не меньшей степени сказанное относится и к отечественным исследователям. При всей критичности их общего подхода к рассматриваемому явлению в расставляемых ими акцентах очень часто преобладают мажорные тона. Так, С.В. Калашников в своем основательном труде "Функциональная теория социального государства" пишет: "Полное совпадение социалистических принципов и целей с атрибутами социального государства свидетельствует об очень тесной связи социального государства и социалистической идеологии. По сути, социальное государство стало реализацией социалистической идеи". В не менее радужных красках предстает социальное государство и в работе мэра Москвы Ю.М. Лужкова "Развитие капитализма в России. 100 лет спустя. Спор с правительством о социальной политике". В итоге теоретически сформулированная и практически реализованная концепция "социального государства", "государства всеобщего благосостояния", считает он, - главный и наиболее позитивный из всех реализованных общественных проектов XX в. Проект пропитан идеей социальной ответственности государства и социального прогресса, воплощает эволюцию капитализма, постепенное мирное проникновение в ткань капиталистической экономики социалистических принципов - равенства, справедливости, социального мира6. Можно полностью разделить мысли приведенных авторов о том, что социальное государство -свидетельство заимствования капитализмом черт социализма, внедрения таких гуманистических принципов, как справедливость и равенство. Можно согласиться также с утверждениями о постоянном присутствии мощных социалистических начал в современной капиталистической системе (в виде во многом уже обобществленного высокоэффективного производственного аппарата, высокой степени социализации отношений собственности, наличия многочисленных демократических форм функционирования политико-правовых институтов в интересах подавляющего большинства населения и т.д.). Тем не менее, думается, что присоединиться целиком к изложенной позиции без оговорок нельзя. Первая оговорка продиктована тем, что из приведенных выше (в общем правильных тезисов) делается чрезмерно широкое обобщение о судьбах современного капитализма, о том, что эволюция социально-правового государства позволила поставить его на службу большинства общества. Согласиться с подобными оценками довольно трудно, тем более в свете современного кризиса. Правящие в капиталистическом мире силы действительно включили перераспределительный механизм, обеспечивающий прожиточный минимум для неимущих, но сделали это отнюдь не по доброте душевной. Социальное государство (welfare state) - это явное отклонение от логики развития и природы капитализма, которое лишь в малой степени может быть объяснено заботой о создании спроса и потребителей массовой продукции. Главное в другом - в наличии системного антикапитализма в виде СССР. В ходе "холодной войны", глобального противостояния с СССР, в противоборстве двух глобальных проектов капиталисты вынуждены были откупаться от среднего и рабочего классов, замирять их (налоги на капитал, высокие зарплаты, пенсии, пособия и т.п.). Вторая оговорка обусловлена тем, что как в отечественной, так и в иностранной литературе достаточно широкое распространение имеет и противоположный взгляд на социальное государство, т.е. в целом негативное отношение к нему. В частности, глубоко аргументированной критике подвергает его видный российский правовед С.С. Алексеев, делая это с последовательно либерально-демократических, гуманистических позиций. Совершенно справедливо он квалифицирует социальное государство как "стыдливый аналог" социалистического государства, акцентируя тем самым максимальную близость этих двух понятий. Но, в противоположность изложенным выше взглядам, это обстоятельство вызывает у него не удовлетворение, а скорее опасение: «Пожалуй, только ужасы сталинского "социализма" и гитлеровского "национал-социализма", - пишет ученый, — потребовали терминологических корректив, замены дискредитированного выражения "социалистическое государство" на более обтекаемое и неопределенное - "социальное государство". Впрочем, и ныне при освещении деятельности "социального государства" употребляются характеристики, присущие именно социалистической государственности.. .»7. Еще большую тревогу по сравнению с тревогой отечественных и зарубежных либерал-демократов вызывает рассматриваемое государство у либертарианцев. Так, современный американский либертарианец Девид Боуз, категорически отвергая идею социального государства, в своей книге о либертарианстве пишет следующее. Сей час очевидно, что общество, тотально контролируемое государством, - это подлинная катастрофа, и все больше людей задается вопросом, почему общество хочет ввести немного социализма, если полный социализм ведет к таким плачевным результатам. С его точки зрения, дать деньги и власть такому государству - все равно, что дать виски и ключи от машины подросткам. Ведь оно берет деньги у одних людей и, прикарманив изрядную долю, оставшееся отдает другим людям8. Окончательный вердикт Девида Боуза суров: социальное государство как вредное для общества, во всяком случае американского, подлежит ликвидации9. С противоположных только что изложенным, а именно с леворадикальных позиций, критикуют социальное государство представители всемирно известной Франкфуртской школы: Г. Маркузе, Э. Фромм, Ю. Хабермас и др. Для них социальное государство имеет один порок - оно недостаточно социалистично. В их трудах социальное (социально-правовое) государство предстает как государство, в котором нет свободы. При всей своей рациональности, пишет например один из самых выдающихся философов и политологов XX в. Г. Маркузе, государство благосостояния является государством несвободы, поскольку тотальное администрирование ведет к систематическому ограничению: а) "технически" наличного свободного времени; б) количества и качества товаров и услуг, "технически" наличных для удовлетворения первостепенных потребностей индивидов; в) интеллекта (сознательного и бессознательного), способного понять и реализовать возможности самоопределения10. Таков во многих отношениях беспрецедентный разброс мнений в современной литературе о социальном, а значит, и социально-правовом государстве. Тем не менее этот разброс не означает, что в приведенных позициях по отношению к рассматриваемому государству нет ничего общего. При всей их неоднородности им присущи два принципиально важных общих момента. Первый - признание того, что по своей сути социальное государство - это аналог социалистического государства. Как пишет в этой связи выдающийся отечественный философ и политолог А. А. Зиновьев, эволюция Запада в "основных сферах общественного устройства идет в направлении, сближающем западное общество с коммунистическим. Теория конвергенции этих социальных систем была выдвинута не коммунистами, а западными идеологами. Разгромив коммунизм на "Востоке", Запад сам устремился в том же направлении, хотя и своими путями, называемыми в идеологии и пропаганде демократическими. Можно подумать, что Запад в свое время разгневался на русских "дикарей" не за коммунизм, а за то, что они опередили его в этом отношении и построили коммунизм по-русски, то есть неправильно, не по-западному"11. Второй общий момент в разноголосице мнений относительно социально-правового государства - мысль о том, что социальное государство это свидетельство заимствования капитализмом принципов социализма и прежде всего в сфере государственного строительства. Подобные выводы самоочевидны и с ними, конечно, особо не поспоришь. И все же указанные общие моменты тонут в море показанных выше различий во взглядах на рассматриваемый предмет и поэтому именно последние нуждаются прежде всего в объяснении. С нашей точки зрения, эти различия являются следствием не только неодинаковости политических пристрастий названных высококомпетентных авторов, но и в определенной мере отмеченной ранее незавершенности процесса теоретического осмысления феномена социально-правового государства. Конкретно же это проявляется в недостаточно полном учете как минимум трех важнейших обстоятельств. Первое обстоятельство заключается в том, что при анализе социальной, так сказать, половины социально-правового государства, когда она абстрагируется и рассматривается в качестве самостоятельного социального государства, видимо, на периферии внимания остается тот факт, что последнее не существует само по себе, отдельно, а в диалектическом, т.е. противоречивом единстве с правовым государством. На наш взгляд, не полностью учитывается и тот факт, что сама сущность социально-правового государства определяется противоречием между его правовым и социальным началами. Как будет показано ниже, это противоречие суть противоречие данного государства с самим собой, источник его самодвижения, ядро, из которого развиваются все остальные структуры и функции данного государства. Причем принцип взаимодополнительности рассматриваемых начал входит в содержание данного противоречия в качестве его хотя и принципиального, но все же момента. В этой связи нельзя не присоединиться к точке зрения С.С. Алексеева, подчеркивающего противоречивый, конфликтный характер взаимоотношений между правовым и социальным государством. Совершенно правомерно он исходит из того, что идея социального государства входит в противоречие с требованиями свободной конкурентной рыночной экономики, а главное - с основополагающими принципами правового государства, верховенства (правления) права в демократическом обществе, идеей права человека12. На существование известного противоречия между социальной деятельностью государства и реализацией основных гражданских и политических прав человека указывает и другой известный российский правовед Л.С. Мамут. Он подчеркивает, что ничего катастрофического и сверхъестественного в наличии таких противоречий нет. Давным-давно известно, отмечает он, что не все параметры цивилизованного человеческого общежития точь-в-точь согласуются между собой. Хрестоматийное подтверждение тому - "неустранимое и принципиальное состояние напряженности" между свободой и равенством. Свободой, добавим от себя, воплощенной в правовом принципе социально-правового государства и равенством, олицетворяемым его социальным принципом13. Фактически то же самое отмечают российские ученые-конституционалисты Б.А. Страшун и А.А. Мишин. И с их точки зрения, между конституционным требованием защиты личной свободы, т.е. правовым принципом, и социальной деятельностью государства имеется определенное противоречие14. А немецкий исследователь Э. Форстхофф вообще в свое время выдвинул тезис о невозможности какого-либо компромисса, т.е. совмещения в одном публично-властным образом организованном обществе черт правового и социального государства15. И действительно. Противоречивость правовой и социальной составляющих социально-правового государства определяется прежде всего противоречивостью самого правового государства. Как и всякое явление, оно противоречиво в том смысле, что оно само из себя развивает те элементы, которые, рано или поздно, положат конец его существованию, превратят его в собственную противоположность. И этими элементами выступают различные фрагменты становящегося социального государства. Они вызываются к жизни процессом превращения в свою противоположность не столько даже самого правового государства, хотя и его тоже, сколько его правовых институтов и норм. Каков смысл, например, знаменитой максимы: summum jus summa injuria (высшее право - высшее бесправие). Его смысл прост: всякое отвлеченное право, дойдя до своего логического конца, превращается в бесправие, т.е. в свою противоположность. По мнению С точки зрения Сен-Симона, Канта, Гегеля, Фейербаха, Маркса подобный синтез, т.е. синтез прав и свобод индивидов-собственников (выражающих классовую природу государства) с общесоциальными интересами (выражающими общесоциальную природу государства) возможен. Ведь естественные права человека - это, по Гегелю, абстрактное право индивида-собственника. Противоречия "снимаются" по мере восхождения к конкретному праву, праву государства как олицетворенной нравственности18. По Марксу, как известно, вместе с превращением государства в самоуправляющуюся ассоциацию прав человека, правовые нормы вообще превращаются в нормы нравственности. В другом, кантовском, варианте государство трансформируется в Администрацию с большой буквы, а права человека, право как таковое - в совокупность исключительно технических норм. И здесь уже никаких следов классовости. Только нравственность и наука. Кант, неокантианцы, их сегодняшние либеральные последователи все это объявляют утопией. Противоположность правовой и социальной составляющих государства (а в зародыше они присутствует в нем всегда), с их точки зрения, в рамках единой цельной правовой доктрины и, соответственно, такой же правовой системы преодолеть нельзя, подобно тому, как нельзя снять противоположность между легистским и юридическим подходами к праву и, соответственно, между всем тем, что из этих двух подходов вытекает, включая рассматриваемые нами противоположности. Самое лучшее, на что можно рассчитывать при решении этого вопроса, полагают они, - это признание и терпеливое использование взаимодополнительности легистского и сугубо юридического образа мысли, когда каждая из сторон в духе толерантности воспринимает и учитывает резоны другой19. На наш взгляд, в контексте решаемой проблемы все указанные подходы можно в какой-то мере объединить на основе развиваемой в настоящей статье идеи циклической эволюции социально-правового государства, ключевые положения которой рассматриваются ниже. Такова самая глубинная часть объективного содержания противоречия правового и социального принципов социально-правового государства, а точнее, таково его объективное экономическое и социальное содержание. Это содержание раскроется перед нами еще глубже, если помнить, что оппозиция "правовое -социальное государство" - это во многом аналог и проявление хорошо известных фундаментальных антитез: буржуазное государство - социалистическое государство, либертарное — тоталитарное, либерально-демократическое - социал-демократическое, договорное - коммунитарное, контрактное - корпоративное, конвенциональное - государство общественного служения и т.д. В свою очередь, данные оппозиции в известном смысле могут рассматриваться как политико-правовое выражение коллизий между такими контрарными (но не контрадикторными) компонентами любого общества и его государства как капиталистическое - социалистическое, деловое -коммунальное (А. Зиновьев), инструментальное -коммуникативное (Ю. Хабермас), индивидно-продуктивное - коллективистско-дистрибутивное (С. Кара-Мурза), производство средства для жизни социума и производство самого социума (К. Маркс), собственность - власть, партикулярное - холистское, либеральное - коммунистическое, рыночное - плановое и т.п. Понятно, что список подобных дуальностей можно продолжить, но и приведенных достаточно, чтобы заключить: здесь речь идет о действительно ключевых характеристиках любого общества и государства, главных силовых линиях, пронизывающих государственный организм сверху до низу и поддерживающих в нем жизнь, о тех параметрах, которые наиболее полно и адекватно выражают его подлинную природу, создавая его наиболее содержательный теоретический образ. Так прокладывается самая общая линия подхода к познанию социально-правового государства. Практически же она состоит в том, что понятия, являющиеся сторонами указанных оппозиций, суть равноправные теоретические концепты, обслуживающие разные срезы социально-правового государства. Последнее, таким образом, может быть теоретически "схвачено" лишь при предварительном корректном наложении системы координат, оси которой заданы логической поляризацией сторон каждой из перечисленных выше оппозиций. Эти бинарные оппозиции выступают основными движителями развития государства, но в разных его аспектах. В этом смысле социально-правовое государство предстает как множество, вернее, как система "единств противоположностей", результат взаимодействия разнонаправленных тенденций, теоретически зафиксированных указанными парными категориями. Постоянное взаимопроникновение и взаимот-талкивание правового начала и социального, т.е. по существу капиталистических и социалистических элементов, инструментальности и коммуникации, индивидной продуктивности и коллективистской дистрибуции, производства благ для общества и производства самого общества, собственности и власти, рынка и плана, партику-лярности и холизма - короче, диалектика взаимодействия этих феноменов ведет к постепенному- раскрытию "субстанционального веера" социально-правового государства с неограниченным числом его конкретных вариантов - комбинаций. Причем каждый из них в сущностном смысле является исторически равноправным. Сегодняшнее западное общество и его социально-правовое государство содержат в себе в "снятом" виде все указанные дуальности. И связано это в первую очередь с тем, что явления социализма суть не только нечто внешнее Западу, но и собственные элементы западной общественной и государственной жизни. Неслучайно именно на Западе родилась теория конвергенции западного и коммунистического общества как близких вариантов общества индустриального. Теория конвергенции капитализма и социализма (коммунизма) развивалась, как известно, в 50-60-е годы XX в. западными мыслителями Дж. Гэлбрайтом, П. Сорокиным, Р. Ароном, Я. Тимбергеном и др. Таким образом, западное общество и его политико-государственная форма в виде социально-правового государства не сводятся сегодня к капитализму. В них помимо основных систематизирующих свойств и закономерностей капитализма есть в целом не менее важные черты и тенденции социализма, но ставшие органическими элементами капиталистической системы. Поэтому вполне закономерен тот факт, что большинство западных обществоведов и ученых юристов связывают будущее Запада с посткапитализмом в виде информационного, технотронного, пострыночного, постбуржуазного, глобального общества, а не классическим капитализмом. В силу подвижности и изменчивости общества и его политико-правовой составляющей, в виде прежде всего социально-правового государства, указанные два аспекта играют в них различные роли, а отношения между ними меняются, хотя преобладающим, конечно, остается капиталистический аспект. Свое отражение это находит, в частности, в хорошо известном факте, что в один период социально-правовое государство особо активно оберегает частное предпринимательство, рынок и конкуренцию, начиная усиленно приватизировать все, что можно взять под свою опеку как неконкурентоспособное, нерентабельное или стратегически важное. В другой период оно, наоборот, форсирует свою роль единственного фактора регулирования экономики и решения социальных проблем. Иначе говоря, жизнь научила социально-правовое государство тонкой регулировке соотношений правового (либерального) и социального (коммунального) направлений своей правовой и экономической политики. Здесь победа либералов, создающих лучшие условия для укрепления экономического потенциала общества, периодически сменяется победой на очередных выборах социал-демократов с их заботой о социально-экономических правах людей и гарантиях минимума их благосостояния. Завершая анализ рассмотренных выше бинарных оппозиций, хотелось бы особо подчеркнуть следующее. Оппозиция "правовое-социальное" в известном смысле может рассматриваться как политико-правовое выражение всех других рассмотренных выше оппозиций, но рассмотренных, так сказать, в первом приближении. При более детальном рассмотрении становится ясным, что их более точным, т.е. сугубо юридическим выражением, или иначе адекватной юридической формой, являются чисто юридические оппозиции. В первую очередь они представлены такими дихотомиями, как права человек - права коллектива (народа, государства), гегелевские абстрактное право - конкретное право, право - обязанность (правообязанность), естественное право Нового времени как права отдельного человека на благо -классическое естественное право как право общественно целого на общее благо и т.д. Перечисленные дихотомии - суть наиболее общая юридическая санкция указанных выше коллизий социально-правового государства. Именно они в первую очередь служат тем стержнем, вокруг которого складывается правовая система любого социально-правового государства. В правовой системе данные юридические оппозиции находят свое воплощение в виде антитез ее исходных правовых идей, принципов, институтов, моделей и методов регулирования и т.д. Речь идет о таких оппозициях, как юридическое право-понимание и легистское, частное право и публичное право, общедозволительное начало правового регулирования и разрешительное, субъективные юридические права и юридические обязанности, диспозитивная и обязывающая модель регулирования общественных отношений, метод согласования (автономных решений) и метод обязательных предписаний, возвышение свободы договоров и ее целенаправленное сужение, централизация правового регулирования и децентрализация и т.д. Первая половина перечисленных пар характерна для правового государства. Вторая - для социального. Сегодня о правовой системе западного социально-правового государства можно сказать, что она уже давно пережила перелом в мире правовых явлений, а именно: переход от господства публичного права к доминированию частного права. Вместе с тем сказанное отнюдь не умаляет значимости доминирующего в социальном государстве публичного права и всего, что из него вытекает. Более того, как показывает история (например, Великая депрессия в США в 20-30-е годы XX в.) правовая система социально-правового государства способна, если так можно выразиться, поменять свои знаки на противоположные и то гда на первое место выйдет вторая половина указанных бинарных оппозиций. Достаточно повториться нечто подобному этой депрессии или приходу к власти левых сил в виде Народных фронтов в предвоенной Франции и Испании, чтобы именно эта (правая) часть перечисленных антитез, характерная для социального государства, стала доминирующей. Таково первое обстоятельство, правильная интерпретация которого во многом объясняет пестроту научных представлений о социально-правовом государстве. Что касается второго обстоятельства, учет которого способен помочь более или менее адекватной трактовке этого государства, то оно напрямую связано с вступлением социально-правового государства в 80-90-е годы прошлого столетия в новый этап своего развития. Последнее глубоко отпечаталось практически на всех его гранях, во многом изменив его природу, а вместе с ней и его оценки. Данный этап с полным основанием может быть назван неолиберальным этапом эволюции социально-правового государство. На этом этапе мы имеем дело фактически с его новой, |
Криминалистическое прогнозирование как частная криминалистическая... Сущность и значение криминалистического прогноза проявляется при сравнении его с гипотезой |
Сущность поэзиии и судьба поэта Сущность поэзии и судьба поэта – вещи взаимосвязанные. Нам важно не только проследить их связь, но и показать, как она реализуется... |
||
Содом и гоморра Й получают развитие намеченные в предыдущих томах сюжетные линии, в особенности начатая в предыдущей книге «у германтов» мучительная... |
1. Сущность религиозного конфликта Религиозные конфликты: предмет, объект, принципы, существенная характеристика |
||
Курсовая работа Научный руководитель Антропова Л. В Современные детские и юношеские общественные организации: сущность и виды деятельности |
Содержание ... |
||
Вопросы для сдачи экзамена кандидатского минимума Сущность и основные черты младограмматического течения в языкознании конца XIX – начала XX вв |
Заимствований «сущность», которую он намерен «передать», есть не что иное, как уже готовый словарь, где слова объясняются лишь с помощью других... |
||
1. Психологические основания маркетинга > 1 Сущность маркетинга с психологической точки зрения Психология маркетинга: Курс лекций для студентов психологических факультетов вузов |
Урок в 10-м классе по теме "Живая" душа Чичиков или "мёртвая"? Гоголя в современной нам действительности; раскрыть сущность предпринимателя, показать его типичность; в ходе анализа прийти к решению... |
Поиск на сайте Главная страница Литература Доклады Рефераты Курсовая работа Лекции |