Скачать 2.13 Mb.
|
Виктор Владимирович Ерофеев Шаровая молниярассказы и эссе содержание
Виктор Ерофеев Шаровая молнияПриезд в Москву всемирно знаменитого художника — язык не повернется назвать ее художницей — Натальи Алексеевны Оболенской — из тех,— произвел эффект разорвавшейся атомной бомбы. После Зинаиды Серебряковой, которую Оболенская со снисходительной улыбкой зовет своей «маленькой учительницей» (очевидная калька с французского), русская живопись не знала подобного явления. Наталья Алексеевна также с большим уважением относится к Мухиной, и ее фотография на фоне мухинской парочки уже обошла все столичные журналы. Она откровенно устала как от авангардистских амазонок, так и от поэзии «мимолетной любовницы» Модильяни: Анны Ахматовой. Мы сидели с ней в кафе «Пушкин» и ели стерлядь в шампанском. — Стерлядь — единственно неповторимый русский продукт,— присмотрелась к рыбе Наталья Алексеевна.— Икра есть и в Иране. И даже получше. — У стерляди очень умное и хитрое лицо,— сказал я.— Это не совсем русские качества. Наталья Алексеевна с интересом взглянула на меня. Она была одета с миланским шиком, но при этом несколько по-лондонски. Когда она смотрела на официантов, у тех начинали дрожать подносы. — У меня в Питере есть какие-то родственники, но они наверняка бедные, а я не люблю бедность. Я, вообще, не очень люблю людей. Она испытующе посмотрела на меня. — Я однажды написал поэму под названием «Моя жена — стерлядь»,— сказал я. — Зато я люблю даунов, дебилов, олигофренов. Я привезла деньги на интернат. У них там засиканные простыни. Возмутительно. И еще я люблю девственниц. — Почему ваша выставка фотографий в последний момент запрещена Министерством культуры? — У меня есть каталог. Наталья Алексеевна говорила с неподражаемым русским акцентом. Официанты смотрели на нее как на барыню, вернувшуюся в родную усадьбу. — Я — шведская подданная,— сказала она.— Так случилось. — Возможно, поэма о стерляди — это лучшее, что я написал в своей жизни. — Не сомневаюсь,— сказала Наталья Алексеевна.— Подайте мне мою сумку, дружок. Официант поднял сумку со специальной скамеечки и предложил ее Оболенской. — Я никогда не любила ни Шагала, ни Кандинского,— сказала она.— Но Пикассо трудно отрицать. Я видела его девочкой. Он был в тельняшке. — А Малевич? — Малевич? Он — поляк. Это — мило, по крайней мере. Но неумно. — Значит, Москва не увидит вашей выставки?— спросил я. — Я здесь недалеко живу, в хорошей гостинице,— сказала Наталья Алексеевна.— Я оставила, кажется, там каталог. У вас в Москве царит убогая роскошь. Я невольно расплакалась на Красной площади. Нет, постойте, он у меня на вешалке в гардеробе. Официант побежал вниз по лестнице. — Мусульмане правы. Бог — велик,— Наталья Алексеевна пошевелила пальцами.— Я разочаровалась в живописи. Теперь исключительно фотография. Стерлядь. Яйца стерляди. Так называется икра по-французски, хотя слова «стерлядь» нет ни в одном языке. Официант вернулся с большим пластмассовым пакетом. — Мне говорили, что вы здесь вольнодум.— Она сказала это как «фармазон». Я поклонился. — Почему Бог велик? Он — великий выдумщик,— она стала вынимать каталог из сумки.— Казалось бы, «имен» должен быть одинаков. Но я сделала неожиданное открытие: «гимены» чудесно многообразны. Забава Всевышнего. Я решила сделать выставку во славу Господа Бога. Увесистый альбом. Черная строгая обложка. В отличие от русских аристократок, которых я видел за границей, Наталья Алексеевна носила на каждой руке только по одному перстню. Я раскрыл каталог с цветными иллюстрациями и невольно оглянулся. Официанты стояли на подозрительно близком расстоянии от стола. Наталья Алексеевна предложила русским ценителям искусства довольно неожиданную выставку. — Всякая фотография раздевает. В этом смысл этого искусства. Я всего лишь проделала путь до конца. Я долгое время жила в Германии и полюбила немецкую физиологичность вплоть до того, что увлеклась человеческой анатомией. Эти фотографии — плод моих раздумий. Я готова прочитать вам лекцию, но ресторан не для того. Однако все-таки скажу, что «химен» развивается из мезенхимы над мюллеровым бугорком. Я работала «Лейкой». Другое не признавала, пока не увлеклась тем, что у вас называют смешным словом «мыльница». Я снова открыл каталог. — Это пальцы моего мужа,— комментировала Наталья Алексеевна.— Он — американской архитектор. Природа подсказывает мне, что лучшие мужья — архитекторы. Во всяком случае, они любят строить. Они, как дети. Эндрю из Лос-Анджелеса. Вы любите этот город? — Я там преподавал. — В UCLA? — Нет, я жил возле UCLA, а преподавал в ЮЭССИ. — Вам далеко было ездить,— сказала она. — На автобусе. — Бедный. Я вспомнил, что она не любит бедных, и покраснел. Она взяла у меня каталог, пролистала первые страницы. — Чаще всего наблюдается «химен» кольцевидной формы: «химен ануларис». Плебейское дело. Пленка с отверстием в середине. Для бедных людей. Негры. Самые низшие классы. Фотографии были сделаны очень крупным планом, и пальцы американского архитектора растягивали девственные Пизы изо всех сил в стороны, так что на некоторых фотографиях клитор был перекошен и странным образом горизонтален. Но не клитор интересовал Наталью Алексеевну. Она надела полукруглые очки для чтения и показала мне самую распространенную целку. — Ради нее,— сказала она,— трудились Маркс и Ленин. Хотя и здесь есть отличие. Рабочая целка — круглая. Целка крестьянки — овальная. Это закон. — То есть по целке можно понять…— начал я. — Всё,— сказала Наталья Алексеевна.— Здесь-то и кроется соединение Маркса с Фрейдом. Какая целка, такой и общественный класс. Не менее часто встречается целка полулунной формы, иначе говоря, похожая на месяц, что уже более романтично. Ей посвящен второй раздел выставки. Я снимала много девочек в разных странах. Этот вариант отличается от кольцевидной тем, что спереди, смотрите, в области бугорка, прерывается. Не спрашивайте меня: почему? Бог — эстет. Отверстие эксцентрично. Это целка будущих продавщиц. А вот, смотрите дальше, более мясистая целка приобретает подковообразную форму. Будущие учительницы. — Откуда вы знаете? — Я не первый год снимаю пизды. Можете не беспокоиться. Вы почему не едите вашу стерлядь? — Я бы еще выпил водки. — А я бы тоже. Но не могу. Я пощусь. У меня раз в месяц алкогольный пост. Вы знаете, у аристократов все так структурировано. А вот лепестковая целка. Обратите внимание. Настоящий цветок. И вы не ошибетесь — это целки творческих личностей. Целки певиц, актрис, балерин. Если бы Чехов был женщиной, у него бы тоже была такая целка. У меня самой, очевидно, была лепестковая целка. Но как я могу теперь проверить? А это — лоскутные, часто встречаются. Воровки, мелкий криминал, но, прежде всего, это — лживые женщины. Вы раскрываете пизду маленькой девочки и уже знаете, что она будет врать всю жизнь, обманывать родителей, потом мужа. У этих будет фатально много любовников на стороне. — В общем, суки,— заметил я. — А вот зубчатая целка — принадлежность будущей предприимчивой женщины. Она пойдет в бизнес. — Как же вы, Наталья Алексеевна, узнали о таком большом разнообразии целок? — Случайно. Но после этого я поняла, что картина как жанр умерла. Моя выставка была тоже запрещена в Канаде. Торонто — очень консервативное место. Дальше — раздел килевидных целок. Это мой любимый вид. Только не думайте, что они все будут морячками! Ничего подобного! Они — медики, врачи. Килевидные. Волевые! Как это хорошо. У вашей мамы какая была? — Я не знаю. — Мы ничего не знаем о самых близких. Да они и сами о себе мало что знают. Но у меня есть мечта. Ну, вот эта воронкообразная — политические дела, женщины-политики. А здесь начинаются раритеты. Прошу вас: валикообразная целка. Толстый мясистый валик. Видите, Генри раздвигает срамные губы с большим трудом, чтобы лучше было видно. Принесите нам рюмку водки. Что? Какой вы хотите? Это у прорицательниц. Это очень важно. С большим отверстием. Редкая-редкая. А теперь еще одна редкая: окончатая. Имеет три-четыре отверстия. А вот здесь у меня сфотографирована — так можно сказать?— сфотографирована — какое-то нерусское слово — двуокончатая целка. Правда, выглядит, как череп с пустыми глазницами? Наталья Алексеевна вдруг громко и по-детски рассмеялась. — Верно,— согласился я. — Окончатые целки лесбиянок. — Как же вы их снимали? — Желательно без вспышки. На улице. Особенно удачно во время заката. А иногда и не девочек. Вот эта, видите, с волосами. Ваша политическая деятельница, которую я снимала в Париже. Как ее зовут? Фамилия связана тоже с архитектурой. Не помню. Воронкообразная. Это мне помогает, когда старые девы. Не надо ждать, пока они вырастут. Но у меня, как я вам сказала, есть мечта. Несколько одуревший от обилия широко распахнутых пизд, снятых с гениальным умением русской художницей, я молчал. — У меня есть в коллекции одна, только одна решетчатая целка, с большим количеством мелких дырочек. Но зато нет другой: шаровой молнии. Так называется. Это целка гениев. Она светится в темноте, фосфорицирует, я не хочу больше хлеба, гарсон. Она горит. Я не лесбиянка, но такую целку вылизала бы с ног до головы. Всю бы вылизала. От восторга. И дефлорировала бы сама. Двумя пальцами — во влагалище, а одним — в задний проход. Шаровая молния. — Я не хочу вас травмировать, Наталья Алексеевна. Но у меня такая целка, Наталья Алексеевна. — Как, у вас? — У меня шаровая молния. — Но вы же мужского рода! — Ну и что? — Как, ну и что? — А что? — Я вам не верю. — Ваше право. — А вдруг вы не врете? — Думайте, как хотите. — Я плачу за ужин. Покажите. — Я тоже могу заплатить. Я не бедный. — Пойдемте в туалет. Вы мне покажете. — Ничего я вам в туалете не покажу. — А почему у вас мужской голос? — Не только голос. У меня все мужское. — А как же целка? — А это секрет шаровой молнии. От этих слов княгиня содрогнулась. — При дефлорации,— прошептала она,— некоторые целки раздвигаются, как шторки. И не кровоточат. — Что вы хотите сказать? — Пойдемте ко мне в гостиницу,— страстным шепотом зашептала Наталья Алексеевна.— Пусть я не первой молодости, да, я старуха, но зато как я выгляжу! У меня высокая мягкая грудь,— княгиня улыбнулась плотоядной облизывающейся улыбкой женщин с большой грудью.— Мы в родстве с Романовыми. У меня красивое японское белье. Я попрыскаюсь духами. Я хочу вас фотографировать. — В родстве с Романовыми? — Я никогда не обманываю. Правда, у меня в прихожей сидят люди. Пришли с девочками. Но вы мне поможете. Мне нужны ваши пальцы. — Наталья Алексеевна, я для вас все сделаю. Выпьем кофе? Вы платите родителям девочек? — Я уже снимала вчера. В основном, трубчатые — тоже распространенные. Это у славянок, румынок, турчанок, а также мелких блядей. Я — патриотка, но что прикажете делать? Они, простите меня, невыразительные. Но я люблю пизды. Это даже глубже, чем фотография. Это с детства. Но пизда — это мелочь по сравнению с шаровой молнией. Какого цвета ваша шаровая молния? — Отстаньте, Наталья Алексеевна. Вам все померещилось. — Несмотря на ваш хуй, несмотря на все ваши яйца, у вас есть шаровая молния! Я знаю! Я — русский аристократ! Я угадала: она сине-зеленого цвета? — Ну, допустим. Но она бывает и красная, и цвета грейпфрута, и не только круглая: грушевидная и даже медузообразная. — Pas vrai!1 Это самое загадочное явление природы. Шаровая молния проходит сквозь стены и стекла, летит против ветра, рождается порой от удара молотка по шляпке гвоздя, мистически влияет на даты свадеб и разводов. Вы стремитесь удивить и шокировать весь наш мир. — Ничего подобного,— отмахнулся я. — Вы не даете себя изучить. Кто вы? Дитя квазичастицы? Вы подпитываетесь энергией радиоволны, как считал академик Капица? — Однажды я летел в самолете американской компании «Дельта» через океан. В иллюминаторе зажглись первые звезды. Ярко-желтый грейпфрут вылетел из меня и завис над проходом. Раздались душераздирающие крики. Шар принялся атаковать стюардесс, разливавших напитки, и пассажиров. В замкнутом пространстве шаровая молния ведет себя, как живое существо, обладающее блатной психологией и способное к хулиганству. Люди заметались. Точно сварочный аппарат, шаровая молния прожигала их тела и рвала куски мышц до костей. Поднялась всеобщая паника. Одна стюардесса погибла. Другая облилась томатным соком. Когда самолет окончательно потерял управление, я незаметно загнал шар назад. Судорога пробежала у Натальи Алексеевны по губам: — Но вы долетели? — Жаль,— сказал я со вздохом,— что запретили вашу выставку. Русский народ так и умрет, не узнав правды о многообразии девственных плев. — Девственная плева!— вскричала Наталья Алексеевна.— У меня изнасиловали и убили единственную дочь Анну. В Швеции. — Это случается,— сказал я. — Огненный шарик…— вздрогнув, она коснулась моей руки.— Существо с непостижимым разумом и логикой из параллельного мира. — Я иногда ликвидирую девушек, которые смотрятся в зеркальце и причесывают свои кудрявые волосы. Наталья Алексеевна невольно поправила прическу. — У моей дочери была уникальная решетчатая плева. Сижу за решеткой в темнице сырой… Я Анну снимала «Лейкой» с младенчества: день за днем. Целка великомученицы. Плева Богоматери. Если хотите, целка в решете,— засмеялась Наталья Алексеевна.— Какое чудесное слово — плева. Мне еще нравится: грудная жаба. — Бог — не только эстет,— подумав, заметил я. Наталья Алексеева сидела в кафе «Пушкин» с открытым, вдруг сильно постаревшим ртом. Тщательно покрашенные волосы у нее встали дыбом. Прямо в лоб ей ударил ярко желтый спелый грейпфрут. Княгиня мгновенно обуглилась. 2002 год Виктор Ерофеев |
Древнерусская литература Алексеев С. П. «Богатырские фамилии», «История крепостного мальчика», «Небывалое бывает», «Птица-слава», «Рассказы о Степане Разине»,... |
Художественная литература Абрамов Повести и рассказы. Астафьев В.... |
||
Список художественной литературы библиотеки Куппинской сош на 08. 12. 2013 Детство. Война и мир. Отрочество. Юность. Рассказы повести Анна Каренина. Севастопольские рассказы. Война и мир. Петр1 |
Список художественной литературы библиотеки Куппинской сош на 08. 12. 2013 Детство. Война и мир. Отрочество. Юность. Рассказы повести Анна Каренина. Севастопольские рассказы. Война и мир. Петр1 |
||
Автор Неизвестен Откровенные рассказы странника духовному своему отцу Переписаны они были на Афоне настоятелем Черемисского монастыря Казанской епархии, игуменом Паисием, и им же изданы, иждивением этого... |
Асинхронная асимметрия Высказывается мнение, что латеральная асимметризация—закономерный процесс, продолжающий эволюционную «логику ряда» типов симметрии:... |
||
Конкурс эссе «Хорошо, что есть литература лучшая история страны» Ульяновский институт повышения квалификации и переподготовки работников образования |
Шмелев И. С. Ш 72 Сочинения. В 2-х т. Т. Повести и рассказы/Вступ... Ш 72 Сочинения. В 2-х т. Т. Повести и рассказы/Вступ статья, сост., подгот текста и коммент. О. Михайлова. М.: Худож лит., 1989.... |
||
Медведевой Тины Геннадьевны, учителя русского языка и литературы Подготовка сообщения, доклада, эссе, интервью на литературную тему, диалог литературных героев (на основе прочитанного) |
Ф. А. Абрамов «Дом» Повести. Рассказы |
Поиск на сайте Главная страница Литература Доклады Рефераты Курсовая работа Лекции |