П. Е. Бухаркин (С. Петерб гос ун-т), канд филол наук, доц
|
Скачать 1.2 Mb.
|
|
УДК 801.73 ВЕК 87.3:83я73 Л97 Рецензенты: д-р филол. наук, проф. П. Е. Бухаркин (С.-Петерб. гос. ун-т), канд. филол. наук, доц. Л. С. Гейро (Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом) РАН) Печатается по постановлению Редакционко-издателъскоео совета С.-Петербургского государственного университета Ляпушкина Е. И. Л97 Введение в герменевтику: Учеб. пособие. - - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2002 . -- 96 с. 13ВК 5-288-02591-6 Учебное пособие посвящено литературной герменевтике — разделу теории литературы, в котором рассматриваются общие проблемы понимания И интерпретации текста. Основное внимание уделяется вопросам общефилософского обоснования интерпретационных стратегий, выработанных филологической наукой, что обусловило необходимость освещения философского творчества авторов XVIII—XX вв., оказавших существенное влияние на становление и развитие литературной герменевтики (Ф. Шлейермахера, В. Дилътея, Э, Гуссерля, М. Хайдеггера и др.). История современной литературной герменевтики рассматривается дискретно: речь идет лишь о переломных для ключевых герменевтических проблем моментах. Для студентов филологических факультетов университетов. ББК 87.3:83я73 Тем. план 2001 г., № 41 Пособив подготовлено при. поддержке РФФИ. программа аВедущие научные школы^ грант № 96-15-98615 и публикуется е авторской редакции © Б. И. Ляпушкипа, 2002 © Издательство С.-Петербургского университета, 2002 IЗВN 5-288-02591-6 ПРЕДИСЛОВИЕ В самом общем смысле слова, как теория интерпретации текста и наука о понимании смысла, герменевтика оказывается явлением чрезвычайно широким, и нтер дисциплин арным, т. е. обслуживающим различные области гуманитарного знания: психологию, историю, социологию, филологию, искусствознание, правоведение и др. Именно с герменевтикой, таким образом, связано представление об универсальном методе в области гуманитарных наук. В предлагаемом учебном пособии речь пойдет о том аспекте герменевтики, в котором она становится частью теории литературы, т. е. о литературной герменевтике. При этом необходимо учитывать, что ни общие подходы к герменевтическим проблемам филологии, ни существующие в филологической науке интерпретационные стратегии не могут быть отделены от проблемы их философских обоснований. Поэтому осознание единой общефилософской основы герменевтики В целом становится необходимым условием для выяснения специфики собственно филологической герменевтики и, соответственно, поэтому же в данной работе значительное внимание будет уделено именно общефилософским аспектам герменевтики. И еще одна оговорка: в настоящем пособии будут рассматриваться лишь наиболее существенные герменевтические проблемы, которые, получая на разных этапах развития науки конкретные решения, тем не менее регулярно возвращаются, вновь возникают в процессе дальнейшего ее развития, проявляя таким образом собственную устойчивость и актуальность как сущностное свойство самой дисциплины. Это те проблемы, которые, в конце концов, и обеспечивают само наличие дисциплины. С этим связана специфика предлагаемого подхода к предмету: речь пойдет не об истории герменевтики как таковой, точнее, история здесь предстанет, но не как непрерывный процесс, а дискретно, т. е. основное внимание будет уделено наиболее значительным, переломным в судьбе ключевых герменевтических проблем моментам, имевшим место на протяжении двух веков — с конца XVIII — начала XIX века, времени становления герменевтики как философской дисциплины, до наших дней. При подготовке учебного пособия учитывался опыт лекционного курса по герменевтике, прочитанного в 1998 году на кафедре истории русской литературы С.-Петербургского государственного университета профессором В. М. Марковичем, - - опыт, оказавший мне неоценимую помощь в настоящей работе, за что я сердечно благодарна Б. М. Марковичу. Глава первая ФИЛОСОФСКАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА XIX ВЕКА 1, «Универсальная» герменевтика Ф. Шдейермахера Происхождение термина «герменевтика» связывается с именем олимпийского бога Гермеса, выступавшего в роли вестника, проводника, посредника между богами и людьми: Гермес передавал людям божественную волю, объясняя и истолковывая ее смысл. Герменевтическая проблематика уходит своими корнями, во-первых, в античную, а затем классическую филологию, во-вторых, в библейскую экзегезу и, в-третьих, в юриспруденцию. В поздней античности филологическая герменевтика занималась толкованием «темных мест» в текстах классических поэтов; в пределах сформировавшейся в эпоху Возрождения классической филологии герменевтика понималась прежде всего как искусство перевода памятников античной культуры на язык культуры современной; теологическая герменевтика занималась толкованием священных текстов, выяснением правил и пределов понимания этих текстов (теологическая герменевтика развивалась в значительной мере в условиях резкой полемики протестантских и католических богословов по вопросу о возможности правильного истолкования Священного писания вне контекста собственно церковной догматики); и, наконец, юридическая герменевтика разрабатывала приемы и способы толкования юридических ко- дексов, терминов, законов. Очевидно, что каждая из упомянутых дисциплин (филология, теология, юриспруденция) самостоятельно и изолированно занималась проблемами толкования, исходя из специфики собственного предмета, и каждая, соответственно, породила собственную, специальную, герменевтику. Проблема же понимания как общая проблема возникла тогда, когда стало очевидно, что при всем разнообразии герменевтических объектов сами принципы понимания и интерпретации едины. Вопрос об этом единстве впервые поставил немецкий ученый — филолог, теолог, философ, автор трактатов «Диалек-тика*, «Герменевтика», «Критика» — Фридрих Шлейермахер (1768-1834), который и считается основоположником современной герменевтики. В сущности, в эпоху Шлейермахера герменевтика переживает свое второе со времен античности рождение, обретая статус философской дисциплины. Шлейермахер осуществил важнейшую переакцентировку основной герменевтической проблемы, т. е. проблемы понимания и интерпретации: он перешел от предмета понимания к природе понимания как такового, концептуально поставив вопрос о том, что такое понимание и что такое смысл. Осознание универсальной основы понимания существенным образом изменило и представление об объекте понимания. Отныне он перестает носить выборочный --в зависимости от ценностных критериев - - характер: пониманию подлежат не только высокие образцы античной литературы или тексты Священного писания, пониманию подлежит вообще любой устный или письменный текст, любой речевой акт. При этом существеннейшей идеей герменевтической системы Шлейермахера, обнаруживающей романтические истоки его философии, становится идея личности: на что бы ни было направлено понимание, каков бы ни был его объект, оно в конце концов всегда оказывается направленным на человека, на личность, выразившую себя посредством языка через тот или иной объект. Потребность и возможность понимания другого человека обусловлена, с точки зрения Шлейермахера, наличием единого субстрата общечеловеческой природы: да, все люди различны (предпосылка для непонимания), но это различие сводится лишь к различию в сочетании и мере проявления тех или иных общих, присущих всем людям свойств человеческой природы. Каждому человеку свойственно то, что так или иначе наличествует во всех остальных людях, в любом другом человеке — в этом смысле человек «узнаваем». Поэтому, в сущности, нет ничего такого, что в силу собственной «неузнаваемости» могло бы обречь человека на то, чтобы он остался непонятным (непонятым). Таким образом, находится мощная предпосылка для перехода от непонимания личности к ее пониманию, которое, в свою очередь, совершается на путях истолкования текстов, поскольку в тексте, по мысли Шлей-ермахера, авторский аспект оказывается не менее существенным, с точки Зрения информативности, чем предметно-содержательный. Понимание текста — это не просто понимание того, о чем в нем говорится, это прежде всего понимание того, как об этом «чем-то» говорится. В этом как и проявляет себя личность автора, поэтому именно через понимание текста возможно и необходимо прийти к постижению личности автора — такова логика Шлейермахера. Шлейермахер предлагает два вида истолкования текста: грамматическое (в результате которого выявляется индивидуально-стилистическая манера автора произведения, неповторимое своеобразие данного автора, выразившееся в языке); и психологическое (в пределе направленное на выявление того первоначального бессознательного импульса, который провоцирует творческий акт). Соотношение грамматического и психологического истолкований, таким образом, отражает соотношение языка и мышления, их неразрывную связь. На протяжении всего процесса истолкования, на «грамматическом» и «психологическом» его этапах, должны использоваться — не соответственно этим этапам, но одновременно и применительно к каждому из них — два равноправных метода: сравнительный, основанный на анализе, и диви-национный, основанный на интуиции, прозрении, догадке. Отметим, что для Шлейермахера чрезвычайно существенным, даже необходимым условием, обеспечивающим успешность познавательного процесса, оказывается постоянное взаимодействие (но не смешение) этих двух методов. В процессе позна- 6 ния И два вида истолкования, и два метода поочередно сменяют друг друга, придавая самому процессу циклический характер. С тем же циклическим характером процесса понимания связана еще одна проблема герменевтики — проблема герме-невтического круга. Принцип герменевтического круга был воспринят герменевтикой из античной риторики (вопрос о соотношении частей и целого); он широко практиковался и в экзегезе средних веков, требовавшей для понимания библейского текста веры в него, а для веры — его понимания. Герменевтический круг предполагает попеременное понимание части из целого и целого из части: для того чтобы понять целое, необходимо понять его части, но понять части можно, лишь поняв целое. По мысли Шлейермахера, процесс понимания совершается именно в пределах такого рода взаимосцеплений; он проходит несколько стадий корректировки смысла (целого - • частями и наоборот) и в результате, в идеале, должен привести к адекватному пониманию всего текста. Конечной целью понимания, его итогом должно стать полное слияние интерпретатора с личностью автора, который выразил себя в тексте. Такое слияние достигается на пути продвижения интерпретатора от произведения автора к первоначальному импульсу, породившему это произведение, т. е., по сути дела, интерпретатор проделывает в обратном направлении путь самого автора, полностью повторяя его творческий акт. При этом интерпретатору необходимо учесть не только авторское сознание, но и подсознание, и то бессознательное, что независимо от авторской воли проявилось (или не проявилось) в произведении. То есть в конце концов интерпретатор должен понять автора лучше и в большем объеме, чем автор сам себя понимает. Естественно, что достичь такого понимания может только человек, наделенный соответствующим талантом. Талант интерпретатора, таким образом, становится условием, необходимым для того, чтобы понимание состоялось. 2. Герменевтика как методология гуманитарных наук. В. Дильтей Идеи Шлейермахера были отчасти развиты, отчасти критически переосмыслены другим немецким философом Вильгельмом Дильтеем (1833-1911). Утверждая вслед за Шлейермахером универсальный характер герменевтического метода, Дильтей значительно расширяет представление об объекте герменевтики: пониманию подлежит не только любой речевой акт, но вообще все, что может иметь смысл. Очевидно, однако, что провозглашение, по сути дела, безграничности объекта понимания носит у Дильтея декларативный характер: в реальной философской практике Дильтей, как и Шлейер-махер, ограничивается теорией интерпретации письменного текста, потому что только такой текст оказывается единст-венной формой, в которой могут быть зафиксированы различные «жизненные проявления». Целью же интерпретации для Дильтея является выразивший себя в тексте человек в его историческом бытии, - - отсюда интерес философа к таким категориям, как «дух эпохи», «дух культуры», «дух нации». Интерес к исторической личности, с одной стороны, и к духовно-историческому контексту реконструируемой эпохи — с другой, реализуется в философском творчестве Дильтея в соответствии с действием принципа герменевтического круга: понять творческую личность возможно только при условии понимания духовного мира эпохи, которое, в свою очередь, осуществимо лишь через понимание отдельных проявлений этого мира, отдельных «объективации жизни» (т, е., по Диль-тею, текстов) творческой личности. Основной критический по отношению к Шлейермахеру аспект учения Дильтея связан с представлением философа о специфике гуманитарных наук, или «наук о духе» (понимавшихся Дильтеем прежде всего в плоскости исторического изучения), по сравнению с науками естественными. По мысли Дильтея, последние обращены лишь к внешним фактам, в то время как первые исследуют так называемую внутреннюю реальность. (Строго говоря, идея противопоставления естественных и гуманитарных наук принадлежит не Дильтею. Она была обоснована главой баденской школы неокантианства Б, Виндельбандом, учение которого, несомненно, оказало известное влияние на формирование философского мировоззрения Дильтея.) Принципиальное, существенное различие в самой природе объектов двух типов наук неизбежно влечет за собой и различие их методов: "понимание" (в терминологии Шлейермахера ему соответствует дивинационный метод) оказывается прерогативой наук о духе; в области же естественных наук действует "объяснение" (по Шлейермахеру — сравнительный метод). Для естественных наук, имеющих дело с регулярными, повторяющимися, подчиненными определенным закономерностям явлениями, установка на однозначное объяснение оказывается совершенно оправданной. Но эта установка, эта методологическая стратегия должна быть преодолена в области наук о духе, предметом которых становятся явления единичные и неповторимые. В жестком противопоставлении типов наук и соответствующих им методов Дильтей исходит из различия не только объектов, но и субъектов познания: объяснение предполагает вненаходимость субъекта по отношению к своему объекту, оно требует объективности, а в идеале и безличности познания; понимание же основывается на том, что историю (а науки о духе — повторим это еще раз — осмыслены Дильтеем именно и прежде всего как исторические науки) исследует тот же, кто ее творит, т. е. историческое познание обнаруживает однородность субъекта и объекта. При этом для Дильтея очевидно, что объект, который имеет ту же природу, что и субъект познания, т. е., в сущности, сам оказывается субъектом же, может быть понят только через сопереживание. Необходимо соотнести собственный внутренний опыт с опытом другого человека (не случайно, познать другого, по Диль-тею, — значит прежде всего познать себя; постижение явлений духа есть одновременно путь интуитивного самопостижения человека), необходимо внутренне перевоплотиться в Другого (что в принципе достижимо, благодаря все тому же представлению о субстрате общечеловеческой природы, которое было обосновано еще Шлейермахером) и таким образом Достичь понимания. Процесс понимания оборачивается для субъекта «превращением» в другого субъекта путем «сопереживания», «вживания», «перевоплощения», «вчувствования» и т. п. Обратим внимание на то, что для Дильтея оказывается, строго говоря, неважным, осуществляется ли понимание в результате движения субъекта к объекту или, наоборот, в результате приближения объекта к субъекту. Так, понимание, достигнутое путем «вживания», предполагает перенесение субъекта в объект (т. е., по сути дела, превращение субъекта в объект); «вчувствование» же подразумевает обратный процесс: перенесение на предмет вызываемых им чувств и настроений (или превращение объекта в субъект) — именно такой смысл вкладывает в сам термин «вчувствование» выработавшая его во второй половине XIX века психология творчества. Очевидно, что направление движения для Дильтея не имеет значения, важно, чтобы оно было встречным и чтобы его результатом стало «слияние», совпадение субъекта и объекта, — вне зависимости от того, на чьей «территории» это слияние происходит. В любом случае в саму процедуру понимания Дильтей вносит психологизирующий момент, преобразуя субъектно-объектные отношения, трансформируя формулу этих отношений «я—он» («субъект—объект») в «я—ты» {«субъект—субъект»). В психологическом аспекте трактует Дильтей и проблему исторической дистанции. Если для Шлейермахера эта проблема сводилась к необходимости преодоления временной разведенности субъекта и объекта познания как помехи и конечное отождествление интерпретатора с текстом просто исключало момент дистанцированности, отменяло его, то Дильтей признает даже определенную познавательную продуктивность исторической дистанции. Чем ближе друг к другу во времени находятся субъект и объект познания, тем более зависимы их отношения от различных помех психологического толка: сиюминутные связи, обстоятельства, условия, злоба дня и т. п. Историческая же дистанция обеспечивает сознанию субъекта в его отношении к объекту чистоту и свободу, необходимые для осуществления «перевоплощения»-, «вживания» субъекта в объект. Наличие исторической дистанции, таким образом, определяет оптимально благоприятные субъектно-объектные отношения, при которых процесс преодоления самой этой дистанции — с целью осуществления понимания — оказывается наиболее продуктивным. Иными словами, историческая 10 дистанция очищает понимающее сознание от всевозможных несущественных и периферийных элементов, затрудняющих выход к пониманию. Итак, главным инструментом дильтеевской герменевтики является понимание; оно, в свою очередь, достигается не просто рассудочным путем, но в единстве чувства, мысли, воления и оценки — т. е. всех духовных сил и возможностей человека. Само искусство понимания, согласно Дильтею, наиболее плодотворно проявляет себя при интерпретации литературных произведений. Эта мысль получила теоретическое обоснование в его работах «Введение в науки о духе» (1883), «Происхождение герменевтики», «Сила поэтического воображения. Начала поэтики» (1887) и др., а также практическую реализацию в исследованиях творчества Гете, Новалиса, Лес-синга, Диккенса, Гёльдерлина и др. Отбирая литературный материал для своих интерпретаций, Дильтей останавливается на наиболее ярких памятниках, позволяющих, с его точки зрения, максимально полно восстановить цельность человеческого существа, жизненную цельность как таковую, органическое единство духовной жизни (в этом пункте явственно обнаруживает себя полемический характер философии Диль-тея - - его неприятие и постоянное оспаривание господствовавших в философии второй половины XIX века принципов позитивизма, игнорирующего, по мысли Дильтея, цельность сознания и подменяющего реальную, «живую» историю абстрактными механическими схемами и конструкциями). Поскольку постичь исторического человека, выразившего себя в художественном тексте, позволяет лишь адекватное этому выражению «переживание» интерпретатора, очевидно, что творческий потенциал последнего должен соответствовать силе творческой личности исследуемого автора. Постигая Гете, необходимо обладать его, Гете, степенью гениальности — в противном случае постижения не состоится. Таким образом, тезис Шлейермахера о таланте интерпретатора как обязательной предпосылке понимания достигает в системе Дильтея своего предела: гениальное творение может быть понято только подобным ему же началом — только гением; творческая стихия человеческого духа может открыться только творческой же стихни науки о духе; понимание только тогда ока- 11 зывается истинным пониманием, когда оно конгениально своему объекту. При всей своей ориентированности на литературный материал, заинтересованности в нем, герменевтическая система Дильтея тем не менее всецело разворачивается в плоскости философии. Это именно философское построение, в котором обращение к литературному творчеству, преимущественно к произведениям поэтов («органов понимания жизни», как называл их Дильтей), выполняет прежде всего иллюстративную функцию. В плоскость же собственно филологии общефилософские идеи Дильтея переводят его последователи и ученики. Глава вторая |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 |
История экономики учебник О. Д. Кузнецова; канд экон наук, доц. Л. И. Пермякова; канд экон наук, доц. Е. Г. Лисовская; д-р экон наук, проф. И. Н. Шапкин; канд... |
|
Американизмы пособие по страноведению Мориса Тореза (зав кафедрой канд филол наук, доц. З. В. Семерикова); д-р филол наук, проф. Ю. А. Жлуктенко (Киевский государствен-... |
|
Манифест революции в бизнесе Переводчики: канд экон наук Ю. Е. Благов, канд экон наук Д. Л. Волков, канд экон наук В. С. Катькало, канд экон наук Т. Н. Клемина,... |
|
Рабочая программа составлена канд филол наук, ст преподавателем кафедры... |
|
Программа дисциплины утверждаю Составитель – Лаппо Марина Александровна, канд филол наук, доцент кафедры современного русского языка |
|
Авторы рекомендаций: канд техн наук Сасин В. И., канд техн наук Бершидский... Научно-техническая фирма ООО «Витатерм» предлагают Вашему вниманию рекомендации по применению бельгийских отопительных приборов «Jaga»... |
 |
Программа дисциплины утверждаю Составитель: Басалаева Елена Геннадьевна, канд филол наук, доцент, доцент кафедры теории языка и межкультурной коммуникации |
|
Республики ^Беларусь в качестве учебника для студентов высших учебных... Рецензенты: кафедра политологии и социологии Республиканского института высшей школы при бгу; зав кафедрой политологии бгэу, д-р... |
|
Учреждения здравоохранения П. Н.; канд мед наук Прокопович Л. С; врач Чередник Е. В.) при участии ОАО киев знииэп (канд арх. Куцевич В. В.): Зао нпп мединжсервис... |
|
Математического развития Рецензенты: Р. Ф. Малых, канд психологически* наук, доцент; Г. Н. Гришкова кандидат педагогических наук |