Проект А. С. Пушкина // Нижегородское образование. 2013. № «Метель»
|
Скачать 126.95 Kb.
|
| Павлов С.Г. «Метель» как религиозно-художественная модель мира и цивилизационный проект А.С. Пушкина // Нижегородское образование. 2013. № 1. «Метель» как религиозно-художественная модель мира и цивилизационный проект А.С. Пушкина Существенным недостатком преподавания лингвистических дисциплин продолжает оставаться практически полное отсутствие ценностной составляющей учебно-методического арсенала. Исключение – филологический анализ текста, где игнорировать аксиологический компонент труднее, чем реализовать. Здесь возникают сложности другого рода. Художественный текст – слепок самой жизни. Он транслирует определенную систему ценностей, поэтому при его анализе со всей остротой встает проблема интерпретации. Глубина понимания и диапазон трактовок обусловлены не только объективным содержанием текста, но и герменевтическими возможностями читателя. На фактуальном уровне «Метель» – авантюрная мелодрама, и, как закончил А.С. Пушкин «Графа Нулина», «больше ничего Не выжмешь из рассказа моего». Нетривиальные смыслы текста скрыты на уровне его концептуальной информации. По принципу дополнительности, имеющего приоритетное значение для постнеклассической науки, изучение такого многомерного феномена, как художественный текст, предполагает множество интерпретаций. Не предъявляя им требования непременной комплиментарности по отношению друг к другу, всё-таки необходимо озаботиться их подлинной комплементарностью. Множество разноголосых творческих концепций не следует полагать высшим достижением демократии и результирующим итогом изучения текста. Оригинальность, тем более эпатажная, не есть филологическая добродетель. Дальнейшая задача – выяснение адекватности исследовательских мнений. Не могут иметь одинаковой ценности взаимоисключающие трактовки, подобные, например, аттестациям Пушкина И.А. Ильиным и Абрамом Терцем – соответственно, «солнечный центр русской истории» и «пустейший малый, с самим Хлестаковым на дружеской ноге». По мнению М.О. Гершензона, Пушкин «изобразил жизнь-метель не только как властную над человеком стихию, но как стихию умную, мудрейшую самого человека. Люди, как дети, заблуждаются в своих замыслах и хотениях, – метель подхватит, закружит, оглушит их, и в мутной мгле твердой рукой выведет на правильный путь, куда им, помимо их ведома, и надо было попасть» [1:186]. Гершензон рисует Пушкина радикальным «язычником и фаталистом» [1:117]. Уже сам факт определившейся к 1830 г. православной религиозности Пушкина заставляет искать дополнительных решений. Хотя, конечно, нельзя отрицать того, что в сознании конкретного человека вера нередко уживается с аморфным мистицизмом и суевериями. Русская культура сформировалась в системе православных ценностей, поэтому совершенно естественным выглядит возращение постсоветских исследователей к ее православному осмыслению. Разумеется, богословие не цель, а средство. Оно призвано не заменить, а дополнить филологический анализ. Окончательные выводы должны быть сделаны в терминах филологии. В таком случае религиозный акцент не обедняет, а специализирует интерпретацию, которая, не искажая содержания текста, обогащает русскую культуру в целом. В первом описании Марьи Гавриловны обращает на себя внимание ненормативная синтаксическая конструкция – стройная, бледная и семнадцатилетняя девица. В черновом автографе ее не было: «и с 17-летней дочерью меланхолической девицей, бледной и стройной» [3:605]. Употребление относительного прилагательного после качественных в закрытом ряду однородных членов явно предумышленно. Без союза и выходит индивидуальный портрет. После союза слово семнадцатилетняя становится контекстуальным синонимом незрелой, а прилагательные превращаются в неотчуждаемые атрибуты определенного типа русской девушки ХIХ в. – романтически настроенной меланхолички, грезящей о вечной любви и вздыхающей над «модным словом идеал». Данное обобщение прямо вытекает из фактуальной информации. Из взаимодействия речевых структур произведения с широким культурным контекстом возникают более глубокие смыслы. Раболепие перед Европой последовательно обличается Пушкиным самыми различными способами. Особенно он критичен к законодателям европейской моды – французам. Многочисленные уничижительные характеристики французского языка и французской словесности разбросаны по критике и публицистике Пушкина. Французская литература, ставшая воспитателем чувств и образа мыслей русского общества, изображена в «Метели» односторонне и весьма иронично: «Марья Гавриловна была воспитана на французских романах, и, следственно, была влюблена». (На полях рукописи напротив этих строк Пушкин пишет слово Le аmourse [3:605]). В минуту решающего объяснения Бурмина Маша вспоминает цитату из романа идеолога французского просвещения Ж.-Ж. Руссо, о политических прожектах которого Пушкин был не весьма высокого мнения: «Я знаю, что все эти доводы очень слабы, и свидетельство такого мальчишки, как Руссо, не одержавшего ни одной победишки, не может иметь никакого веса…» [4:392]. Всё это не столько дискредитация французского романтизма, сколько полемика с либеральной концепцией западной цивилизации. В «Онегине» Пушкин заметил: «Нам просвещенье не пристало, И нам досталось от него Жеманство – больше ничего». Пушкин отнюдь не обскурант и не квасной патриот. Просвещенье не порок. Всё дело в его истоках и направлении. Пушкин настаивает: европейское просвещение ведет к невосполнимой утрате патриотизма и национального самосознанья. В «Повестях Белкина» – первом опыте художественной прозы Пушкина – не только оттачивается язык русской литературы. Поэт-зиждитель приносит очередной камень на строительство Русской Цивилизации. С православной точки зрения культурогенез имеет духовную основу в самом прямом смысле слова. Люди являются проводниками и божественной благодати, и демонических энергий. Галломания и либерализм – род духовного заболевания, метко схваченный церковнославянским словом чужебесие. Бесы французской литературы воспитали Марью Гавриловну специфическим образом, но объяснить влиянием любовных романов ее поведение с Бурминым невозможно. «Милая» девушка позволяет себе самым жестоким образом играть чужими чувствами. До Бурмина никому из женихов «она не подавала и малейшей надежды». С его появлением неприступная затворница меняется. Она знает, что не может стать женой Бурмина, и всё-таки ведет с ним любовную игру. Конфликт долга и страсти, в том или ином виде присутствующий во всех произведениях золотого фонда мировой литературы, очень удобен для описания теоретическим аппаратом аскетического богословия. Аскетика изучает фундаментальный уровень человеческой природы – духовность. Дух человека определяет этику и является двигателем всех событий. Там, где действуют люди, есть страсти и добродетели, а значит, и предмет аскетического анализа. Основополагающим принципом аскетического учения является положение о падшем состоянии человека. На языке аскетики оно называется прелестью. Этимологически слово прелесть восходит к др.-русск. лесть ‘ложь’ и буквально означает «извращенная правда, превращенная (в правду) ложь». Падший разум омрачен до степени неспособности самостоятельно различать добро и зло. Чувства и воля влекут человека ко греху, даже если ум это понимает: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:19-20). Православное богословие различает грех и страсть. Страсть – это греховное расположение души, а грех – мысленная, словесная или деятельная его актуализация. В узком смысле под страстью понимается влечение к противоположному полу. Следование страстям приводит к жизненным аномалиям, что в полной мере испытывают на себе герои пушкинской повести. Между Владимиром и Марьей Гавриловной не любовь, а страсть – непроверенное временем чувство слепой привязанности: «Предмет, избранный ею, был бедный армейский прапорщик, находившийся в отпуску в своей деревне. Само по себе разумеется, что молодой человек пылал равною страстию…». Влюбленность Марьи Гавриловны описывается подчеркнуто прозаично – «предмет, избранный ею». Влюбленные, точнее, страстно привязанные люди, видят своего избранника не как свободную личность, а как необходимую для удовлетворения страсти вещь. Прав. Иоанн Кронштадтский пишет: «Видишь и мысль, и даже самое слово (вдохновение) приходят к нам отвне. Это, впрочем, в состоянии благодати и в случае нужды. Но и в обыкновенном нашем положении – все светлые мысли от Ангела Хранителя и от Духа Божия; тогда как, напротив, нечистые, темные – от нашего поврежденного существа и от диавола, всегда приседящего нам» [2:13-14]. Падшему состоянию человека естественно входить в контакт с бесами. Самое опасное, что духовно неискушенный человек этого даже не знает. Страсть питается приносимыми бесами помыслами. Останавливая внимание на помыслах, услаждаясь мысленным переживанием исполнения желания, человек склоняется к деятельному греху. Ослепленный страстью, Владимир принимает «счастливую» мысль нарушить волю родителей Марьи Гавриловны: «Разумеется, что эта счастливая мысль пришла сперва в голову молодому человеку…». Влюбленные не видят источника пришедшей мысли и пленяются демонами. Одно из основных аскетических правил – «не верь себе». Оставленный наедине со своей подверженной воздействию грехолюбивой плоти совестью, человек утрачивает духовно-нравственные ориентиры и всегда находит себе оправдание. В письме к родителям Марья Гавриловна «извиняла свой проступок неодолимою силою страсти». Позже «милые» молодые люди, Бурмин и Марья Гавриловна, зная о невозможности совместного счастья, тем не менее не только не пытаются удалить причину греховных поползновений, но и безрассудно стремятся друг к другу. «Отличая» Бурмина, играла с огнем и Марья Гавриловна. В аскетике эта фаза развития греха называется сочетанием: мысль удерживает пришедший помысл и начинает им услаждаться. Если здесь человек не останавливается, происходит пленение – согласие человека на грех. Филологическими средствами не объяснить поведение положительной героини Марьи Гавриловны. «Тягостная женскому сердцу» тайна лишь внешний повод ее авантюры. Глубинная причина кроется в поврежденности человечества, проявляющейся у всех людей в болезненном стремлении к горделивому самоутверждению. Христос риторически спрашивает: «Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Мф. 7:9-12). Слово злые – характеристика обезображенной страстями души человека в его постэдемском, нижеестественном состоянии, которое надо возненавидеть: «Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную» (Ин. 12:25). Разгадка проста и драматична. Положительные герои тоже отрицательные, только в другой системе духовно-нравственных координат. «Хороший человек» всего лишь порожденная многими субъективными факторами оценка. Истинное достоинство человека определяется Богом. В образе Марьи Гавриловны сведены две смысловые линии: цивилизационное противостояние России с Францией (Европой) и брань человека с невидимыми врагами. Марья Гавриловна – символ плененной европейским просвещением русской культуры и зараженной страстями человеческой природы. Мысленная связь (сочетание) Марьи Гавриловны с Бурминым, безусловно греховная в их обстоятельствах, завершается счастливой развязкой, в которой получают выражение две важные мысли. Во-первых, воля человека, пусть внешне самая благонамеренная, должна быть согласована с волей Божией. Непослушание обесценивает любое доброе дело, в том числе брак. Во-вторых, даже своеволие и страсти человека Бог превращает в орудие Своего Промысла, охватывающего всю тварь – ангелов, людей, животных, неживую природу и даже бесов. Но только не с целью их спасения, которое нераскаянные свободные существа наследовать не могут. Бесы, сами того не желая, участвуют в спасении человека. Русский язык располагает рядом средств для изображения неподконтрольного действия, приведшего к нежелательным последствиям: угораздило, дернуло, ляпнул, сморозил и т.п. Иногда виновник невидимого влияния называется прямо – бес попутал, лукавый надоумил. Кстати, именно так в день отъезда из Москвы в Болдино (31 августа 1830 г.) Пушкин пишет П.А. Плетневу о своих злоключениях, связанных с предстоящей женитьбой: «Чорт меня догадал бредить о счастии, как будто я для него создан. Должно было мне довольствоваться независимостию, которой обязан я был Богу и тебе». Через неделю появятся «Бесы», а 20 октября – «Метель». Над заголовком «Бесы» Пушкин надписал слово Шалость, которое стало подзаголовком стихотворения. Богословскому взгляду открывается знаменательная интертекстуальная перекличка между стихотворением и повестью. Марья Гавриловна «с удовольствием извиняла шалости, обнаруживающие смелость и пылкость характера». В «Бесах» шалости – это бесовские козни, в «Метели» – страсти. Возникает образ жизненного микроцикла: шалости (= превратности «судьбы») – это возвратившиеся к человеку его собственные шалости (= страсти), материализовавшиеся посредством действующего через шалости (= козни) бесов Промысла. Бурмин не послушался ямщиков: «…Непонятное беспокойство овладело мною; казалось, кто-то меня так и толкал». В черновике было «что-то меня так и толкало» [3:620]. Через одушевленное местоимение Пушкин персонифицирует источник загадочного влияния. В церкви Бурмин проявляет просто патологическое легкомыслие («непонятная, непростительная ветреность»). Неспособность дать отчет в собственном поведении объясняется вмешательством невидимого фактора. Совершенно неправдоподобно и состоявшееся венчание. Поэтические вольности «Метели» слишком смелы, чтобы серьезно воспринимать повесть как реалистичную. В каноне «Андрея Критского» есть объясняющая их фраза: «Идеже бо хощет Бог, нарушается естества чин». За текстом стоит всеведущий и всесильный автор, ведущий своих героев к предназначенной цели. Для этого ему и понадобилось вмешательство в естественный ход вещей. Метафизический план содержания повести составляет не упоминаемый в ней Промысл Божий. Показательно, что в черновике тульская печатка, которой Марья Гавриловна запечатала свои прощальные письма, содержала надпись: Бог моя надежда [3:607]. Действие Промысла обнаруживается в принципе бумеранга: к человеку возвращаются его намерения, слова и поступки. Текстуальным средством этого является лексический повтор. После венчания Марья Гавриловна и Владимир Николаевич собираются броситься к ногам родителей. Подобное проявление любви и покаяния обнаруживает Бурмин, бросаясь к ногам Марьи Гавриловны. Лексическим повтором создается и единая ценностная система произведения. До признания Бурминым своей преступной проказы аналогичной авторской оценки удостоена и Марья Гавриловна (молодая преступница). Промыслительная справедливость восстановлена: преступница страдает через преступление по отношению к ней. Пятая заповедь – единственная из заповедей Синайского законодательства, имеющая обетование: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле» (Исх. 20:12). Нарушение ее наказывается согласно обетованию: Владимир, предложивший обойтись без благословения, умирает. Согласившая Марья Гавриловна едва не умерла. Своеволие – источник трагедии, но всё обратимо. В мире есть Тот, Кто готов не только наказывать, но и прощать. Однако первый шаг к прощению должен сделать человек. Этот шаг блудного сына – вызванное голосом совести покаяние и последующее ему изменение образа жизни. Как демиург своего художественного мира Пушкин «спасает» всех трех главных героев, потому что они живут в системе традиционных нравственных ценностей, признавая авторитет церковного брака и государственного долга служения Отечеству. Владимир, отличившийся и тяжело раненный в Бородинском сражении, становится «благоразумным разбойником», кровью искупившим свою вину. Кровью смывает грех преступного легкомыслия и Бурмин, а по Евангелию, «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Супружеское счастье становится для оступившихся прощением грехов молодости. Пушкин соединяет Марью Гавриловну и Бурмина потому, что, не зная своей второй половины и без надежды ее встретить, они жили, как связанные брачными узами люди. Впрочем, относительно Бурмина это лишь предположение. Если не усматривать в олицетворении метели язычества или пародии на романтические штампы, оно выглядит большой натяжкой. В конце концов, не метель же выталкивает Бурмина из почтовой станции и лишает его нравственного чувства в церкви. В православном понимании метель – одно из средств Промысла, а не гипостазированная судьба. Пушкин, вольно или невольно, создает художественную модель мира, в которой, как в самой жизни, незримо, но ощутимо действуют духовные законы. Мы далеки от того, чтобы приписать Пушкину ее сознательное творение. Если воспользоваться известной формулой «что хотел сказать писатель, что сказал и что сказалось», то наша интерпретация – это третий вариант. Подлинный художник становится каналом божественных откровений, что очень хорошо понимал Пушкин, в своем поэтическом завещании требовавший: «Веленью Божию, о Муза, будь послушна». Преодолевая, субъективную ограниченность человека, рукой Творца создается объективная картина обыденной и фантастической в своих деталях жизни. В записке «О народном воспитании» (1826) Пушкин указывал на европейский источник вольнодумного декабризма: «Ясно, что походам 13 и 14 года, пребыванию наших войск во Франции и Германии должно приписать сие влияние на дух и нравы того поколения, коего несчастные представители погибли в наших глазах…» [4:29]. Изображением в «Метели» русской армии Пушкин предупреждает: обаяние европейского либерального проекта может спровоцировать новые социальные катаклизмы и задержать самобытное развитие России. На концептуальном плане в «Метели» отнюдь не счастливая развязка. Финал повести открыт. В соединившихся героях удваивается риск довоенных вызовов. В Бурмине и Марье Гавриловне персонифицирована европейская идеология. Он – один из тех, кто принес в Россию «завоеванные песни» и макароническую, немецко-французскую речь. Она продолжает оставаться под влиянием французской литературы. Говоря современным языком, брак лишь точка бифуркации. Бурмину и Марье Гавриловне еще только предстоит прожить жизнь. России снова и снова придется выбирать между цивилизационными альтернативами – русской и западноевропейской. «Освобождение Европы придет из России…», – напишет Пушкин через пять после «Метели» [4:393]. В этом пушкинский Символ веры и ключ к его творчеству. Список литературы 1. Гершензон М.О. Мудрость Пушкина // Гершензон М.О. Избранные труды: в 2 ч. – Ч. 1. – М.: РОССПЭН, 2010. – 360 с. 2. Иоанн Кронштадтский, прав. Моя жизнь во Христе. – М.: Лепта, 2008. – 893 с. 3. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 17 т. Т. 8, кн. 2. – М.: Воскресение, 1995. – 622 с. 4. Пушкин А.С. Собрание сочинений в десяти томах. Т. VI. – М.: Правда, 1981. – 447 с. Аннотация: В статье предложена православно-патриотическая интерпретация повести А.С. Пушкина «Метель». Совмещение филологического анализа и богословского комментария позволяет выявить имплицитные смыслы текста и реализовать воспитательную функцию в преподавании русского языка и литературы. Ключевые слова: художественный текст, филологический анализ, интерпретация, православное осмысление, цивилизационный проект, кредо Пушкина. Abstract: This article presents an interpretation of the Orthodox-patriotic tale A.S. Pushkin's «Snowstorm». Combining philological analysis and theological commentary reveals the implicit meaning of the text and implement an educational function in the teaching of the Russian language and literature. Keywords: artistic text, philological analysis, interpretation, orthodox understanding, civilization project, creed Pushkin. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 |
Учебник В. Ю. Свиридовой Тема: Анализ произведения А. С. Пушкина Оборудование: текст произведения (отрывок) у учащихся, у учителя- полное произведение, музыкальная композиция Г. Свиридова «Тройка»... |
|
Моу сош №3 имени Героя России Сергея Ромашина «Национальная образовательная инициатива «наша новая школа», программа «Образование и развитие инновационной экономики: внедрение... |
|
Тема: «Погружаясь в вальс метели…» (Мастерская по повести А. С. Пушкина «Метель») 6кл Можно и нарисовать, только быстро. Писать можно вдоль, поперек, по диагонали как захочется |
 |
"Но жив талант, бессмертен гений" Литературный вечер, посвященный памяти А. С. Пушкина Свиридова из кинофильма "Метель", "Вальс" Свиридова из "Метели", песня на стихи А. Дементьева "Натали", Шуман "Грезы" |
|
Проект «Отчизне посвятим души прекрасные порывы» (Война в судьбе и творчестве А. С. Пушкина) Проект необходим для вовлечения в активную исследовательскую деятельность, необходим для развития творческих начал личности, для... |
|
Проект на уроке литературы. «Анализ стихотворения А. С. Пушкина «Зимнее утро» Проект на уроке литературы. «Анализ стихотворения А. С. Пушкина «Зимнее утро», 6 класс |
|
Итоги реализации мероприятий приоритетного национального проекта... Ернаторе Оренбургской области по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике 20. 03. 2013 г., и Сетевым... |
|
Приказ от 29. 03. 2014 №252-а По итогам проведения I тульского it- форума «Образование» «О проведении I тульского it- форума «Образование» «Электронное образование: от настоящего к будущему» в период с 25-27 марта 2014... |
|
Проект развития образования компонент «высшее образование» Нфпк «Совершенствование преподавания социально-экономических дисциплин в вузах» и «Поддержка академических инициатив в области социально-экономических... |
|
Проект развития образования компонент «высшее образование» Нфпк «Совершенствование преподавания социально-экономических дисциплин в вузах» и «Поддержка академических инициатив в области социально-экономических... |