Французские мотивы. Нестрогие рассуждения о стихах и прозе О. Мандельштама …я не предрешаю и не разрешаю вопроса: предлагаю одни догадки свои, более
|
Скачать 160.54 Kb.
|
| Французские мотивы. Нестрогие рассуждения о стихах и прозе О. Мандельштама «…я не предрешаю и не разрешаю вопроса: предлагаю одни догадки свои, более умозрительные и психические, нежели юридические. За неимением положительных и достоверных улик и такие догадки имеют право на голос». П.А. Вяземский, «Мемуарные заметки»1 1. Теофиль Готье и стихотворение «В разноголосице девического хора…. . В 1916 году Осип Мандельштам впервые увидел Москву; он неоднократно приезжал к М. Цветаевой, которой был увлечен. Цветаева, можно утверждать, олицетворила Москву для Мандельштама. Московские впечатления отразились в ряде стихотворений петербургского поэта. Среди них - хрестоматийное «В разноголосице девического хора…». В разноголосице девического хора Все церкви нежные поют на голос свой, И в дугах каменных Успенского собора Мне брови чудятся, высокие, дугой. И с укрепленного архангелами вала Я город озирал на чудной высоте. В стенах акрополя печаль меня снедала По русском имени и русской красоте. Не диво ль дивное, что вертоград нам снится, Где реют голуби в горячей синеве, Что православные крюки поет черница: Успенье нежное – Флоренция в Москве. И пятиглавые московские соборы С их итальянскою и русскою душой Напоминают мне явление Авроры, Но с русским именем и в шубке меховой.2 Мандельштам, как известно, принадлежал к группе поэтов-акмеистов; одним из предшественников-«учителей» объединения виделся французский поэт Теофиль Готье. В первом номере журнала «Аполлон» за 1913 год лидер группы Н.С. Гумилев провозглашает в программной статье: «Всякое направление испытывает влюбленность к тем или иным творцам и эпохам. Дорогие могилы связывают людей больше всего. В кругах, близких к акмеизму, чаще всего произносятся имена Шекспира, Рабле, Виллона и Теофиля Готье. Подбор этих имен не произволен. Каждое из них – краеугольный камень для здания акмеизма, высокое напряжение той или иной его стихии. Шекспир показал нам внутренний мир человека, Рабле – тело и его радости, мудрую физиологичность, Виллон поведал нам о жизни, нимало не сомневающейся в себе, хотя знающей все – и Бога, и порок, и смерть, и бессмертие, Теофиль Готье для этой жизни нашел в искусстве достойные одежды безупречных форм».3 Н. Гумилев предпринимает перевод поэтического сборника Готье «Эмали и камеи». В начале марта 1914 года «Эмали и камеи» в гумилевском переводе выходят отдельной книгой. Этот перевод надо рассматривать «как программную для Гумилева-акмеиста акцию», - подчеркивает исследователь Т. Готье Г.К. Косиков.4 «Впервые вышедший “русский” Готье привлек внимание критики. Большинство высоко оценили работу переводчика».5 В том, что Мандельштам знал «Эмали и камеи» и их гумилевский перевод, сомневаться не приходится. В своей статье «“Жак родился и умер”» (1926) он констатирует (пользуясь случаем для косвенного упоминания о покойном друге): «Высшая награда для переводчика - это усвоение переведенной им вещи русской литературой. Много ли мы можем назвать таких примеров после Бальмонта. Брюсова и русских “Эмалей и камей” Теофиля Готье?» 6 Теофиль Готье дважды побывал в России, в 1858-1859 и 1861 гг. Он рассказал о своих впечатлениях в путевых очерках и статьях, которые в 1867 г. «были собраны в двухтомник небольшого формата, напечатанный издателем Шарпантье».7 В одном из мест своего «Путешествия в Россию» Готье вспоминает, как он впервые подъезжал к Москве (он ехал в поезде из Петербурга). Дело было зимой: «Сероокий рассвет, как говорит Шекспир, ибо розовоперстая Аврора обморозилась бы на этой широте, встал, закутанный в шубу, и пошел по снегу в белых валенках».8 В оригинале это место в книге французского поэта звучит так: “Le Matin gris, comme dit Shakespeare, car l’Aurore aux doigts de rose d’Homère aurait des engelures sous une pareille latitude, commençait, enveloppé de sa pelisse, à marcher sur la neige avec ses bottes de feutre blanc”. 9 В следующем предложении книги говорится о прибытии в Москву. Как видим, мы встречаем в этом месте книги Готье Аврору и рассвет, закутанный в шубу. Конечно, у нас нет уверенности в том, что Мандельштам читал «Путешествие в Россию», хотя он, несомненно, мог познакомиться c книгой «предшественника» акмеизма в оригинале. (На русском языке книга была издана впервые в 1988 г.) Теперь обратимся к стихам из сборника «Эмали и камеи». В состав книги входит и цикл «Зимние фантазии». Приводим оригинальный текст третьего и четвертого стихотворений цикла и переводы Н. Гумилева, опубликованные в составе переведенных им «Эмалей и камей» (как упоминалось выше, в 1914 году). В приведенных ниже стихах речь идет о заснеженном саде Тюильри. III III Les femmes passent sous les arbres Подходят женщины к куртине, En martre, hermine et menu-vair, Все в горностаях, соболях, Et les déesses, frileux marbres, И тоже зябкие богини Ont pris aussi l’habit d’hiver. В своих закутаны мехах. La Vénus Anadyomène Венера Анадиомена Est en pelisse à capuchon; Под шубой – капюшон вокруг, Flore, que la brise malmène, И Флоре ветра перемена Plonge ses mains dans son manchon. Вдруг муфту сделала для рук. Et pour la saison, les bergères И для холодного сезона De Coysevox et de Coustou, Пастушки нежные едва Trouvant leurs écharpes légères, Вкруг шеи белой и точеной Ont des boas autour du cou. Себе устроили боа. IV IV Sur la mode parisienne Парижской моде, вечно свежей, Le Nord pose ses manteaux lourds, Рад Север, плащ ей предложив, Comme sur une Athénienne Так и Афинянку медвежьей Un Scythe étendrait sa peau d’ours. Окутывает шкурой скиф. Partout se mélange aux parures Везде живую смесь убранства Dont Palmyre habille l’Hiver, Пальмире принесла зима Le faste russe des fourrures И русское мехами чванство, Que parfume le vétyver. Что сводят запахом с ума. Et le Plaisir rit dans l’alcôve И страсть дрожит, себе не веря, Quand, au milieu des Amours nus, Когда сквозь розовый туман Des poils roux d’une bête fauve Из рыжеватой шкуры зверя Sort le torse blanc de Vénus. Венерин возникает стан. 10 Названные в оригинальном тексте третьего стихотворения «Зимних фантазий» Coysevox и Coustou – скульпторы. «Coysevox – Антуан Куазево (1640 - 1720), французский скульптор, работавший для украшения сада Тюильри; в путеводителе “Иллюстрированный Париж” за 1853 г. упоминается, в частности, выполненная им скульптурная группа “Флора и Зефир”, а также изваяния пастушек. Coustou – Никола Кусту (1658 – 1733), французский скульптор. В упомянутом путеводителе фигурируют его работы “Зима”, “Осень”, равно как и статуи пастушек». 11 Итак, попробуем сделать некоторые выводы. Во-первых: в «Зимних фантазиях» Т. Готье скульптуры античных богинь предстают окутанными белым мехом – зима надела на них снежные шубы; Мандельштам же придает женский облик архитектуре и сравнивает «пятиглавые московские соборы», с античной богиней «в шубке меховой». (Примем во внимание, что мандельштамовское стихотворение возникло под впечатлением зимних прогулок по Москве с Мариной Цветаевой и написано зимой – во всяком случае, в собрании С.П. Каблукова, близкого знакомого Мандельштама, стихи помечены: «1916, февраль».) 12 Во-вторых, не забудем и то, что Готье сравнивает снег с мехами именно русскими. Меха для французского поэта – это русская экзотика. Но и для петербуржца Мандельштама, впервые увидевшего белокаменную в 1916 году, Москва – это русская экзотика, и «шубка меховая» выступает в его стихотворении в качестве своего рода экзотической детали. В-третьих. Богиня зари, названная Мандельштамом в своих стихах, – Аврора – в «Зимних фантазиях» не упомянута, но в «Путешествии в Россию» мы, как сказано выше, ее встречаем, причем в одной фразе с «шубой» и именно в том месте книги, где речь идет о приезде в Москву. Следующее обстоятельство: в третьем стихотворении «Зимних фантазий» Готье описывает, наряду с Венерой Анадиоменой, Флору, чьи скульптурные руки ветер покрыл снеговой муфтой. Флора – имя матери Мандельштама, и, зная о том, насколько имена были всегда значимы для него, можно быть уверенным, что это имя Мандельштам при чтении «Эмалей и камей» не пропустил бы. (Между тем, как давно было отмечено В.М. Борисовым строка из стихотворения «В разноголосице девического хора…» - «Успенье нежное – Флоренция в Москве» - содержит скрытое имя Цветаевой, через отсылку к «цветущему» итальянскому городу; добавим, что имя строителя Успенского собора, Аристотеля Фиораванти, также «цветочное», «фьоре» - цветок.) Далее. Характеризуя кремлевские храмы, их «девический хор», Мандельштам выделяет такое их качество, как «нежность»: «церкви нежные», «Успенье нежное». В гумилевском переводе третьего стихотворения «Зимних фантазий» также присутствует это определение («пастушки нежные»). Но здесь даже более важно, с нашей точки зрения, то, что французское слово «neige» [нэж] – снег - созвучно русскому «нежный», причем в русском языке «нежный» и «снежный» перекликаются. Давно выяснено, что межъязыковые связи, «игра» с иноязычными словами и текстами исключительно важны для Мандельштама, что это одна из особенностей его поэтики (в работах Г.А. Левинтона, Р.Д. Тименчика, О. Ронена, Л.Р. Городецкого, Ф.Б. Успенского и других исследователей). Как нам представляется, в данном случае можно говорить, используя термин Л. Городецкого, о соответствующей «иноязычной интерференции». 13 Таким образом, с нашей точки зрения, в московском стихотворении Мандельштам 1916 года обнаруживаются отголоски чтения Теофиля Готье. 2. Марсель Пруст и «беговые» образы у Мандельштама Летом 1931 года Мандельштам пишет стихотворение «Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!..», в котором сравнивает себя с жокеем, предвкушающим свою победу на соревнованиях: Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем! Я нынче славным бесом обуян, Как будто в корень голову шампунем Мне вымыл парикмахер Франсуа. Держу пари, что я еще не умер, И, как жокей, ручаюсь головой, Что я еще могу набедокурить На рысистой дорожке беговой. Держу в уме, что нынче тридцать первый Прекрасный год в черемухах цветет, Что возмужали дождевые черви И вся Москва на яликах плывет. Не волноваться. Нетерпенье – роскошь. Я постепенно скорость разовью – Холодным шагом выйдем на дорожку, Я сохранил дистанцию мою. 14 Автор данной работы написал об этом стихотворении статью, к которой и отсылает интересующегося читателя.15 В настоящем случае наше внимание привлекает только «беговая» образность. Стихи написаны 7 июня 1931 года, а в конце того же месяца этот мотив проявляется снова в большом стихотворении «Сегодня можно снять декалькомани…» (датируется 25-м июня): Мне с каждым днем дышать все тяжелее, А между тем нельзя повременить … И рождены для наслажденья бегом Лишь сердце человека и коня. 16 О том, что речь идет именно о бегах, и о связи с недавно написанным «Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!..» свидетельствует черновая строка – первоначальный вариант был таков: «И рождены для наслажденья бегом / Для дальнозоркой рысистой дорожки / Лишь сердце человека и коня». 17 Естественно, приходят на память и строки из значительно ранее написанного стихотворения «Нашедший подкову» (1923): … легкие двуколки В броской упряжи густых от натуги птичьих стай Разрываются на части, Соперничая с храпящими любимцами ристалищ. ……………………………………………………………. Звук еще звенит, хотя причина звука исчезла. Конь лежит в пыли и храпит в мыле, Но крутой поворот его шеи Еще сохраняет воспоминание о беге с разбросанными ногами – Когда их было не четыре, А по числу камней дороги, Обновляемых в четыре смены, По числу отталкиваний от земли пышущего жаром иноходца. 18 Но почему этот мотив возникает в 1931 году снова и настойчиво проявляется - и не только в стихах, но и в прозе Мандельштама? В «Путешествии в Армению», работу над которым Мандельштам начал в апреле 1931 года, в главе о французской живописи встречаем такую фразу, запечатлевшую в едином словесном сплаве яркие краски и напряжение спортивных состязаний: «И я начинал понимать, что такое обязательность цвета – азарт голубых и оранжевых маек – и что цвет не что иное, как чувство старта, окрашенное дистанцией и заключенное в объем». 19 И снова черновики сообщают нам, что это впечатление было порождено в первую очередь конскими бегами: процитированному выше предложению предшествует в рабочих материалах к «Путешествию в Армению» такое: «Такая определенность света, такая облизывающая дерзость раскраски бывает только на скачках [в которых ты заинтересован всею душой…]».20 В четырехтомном собрании сочинений Мандельштама эта фраза звучит несколько иначе: «Такая определенность света, такая облизывающаяся дерзость раскраски бывает только на скачках [в которых ты заинтересован всею душою…]».21 (В квадратных скобках помещен текст, зачеркнутый автором.) Вспомним некоторые факты биографии Мандельштама, которые, с нашей точки зрения, могут иметь отношение к делу. С середины января 1931 года Осип и Надежда Мандельштам, вернувшиеся из Ленинграда, живут в Москве. Осип Эмильевич поселился у брата Александра, а Надежда Яковлевна – у своего брата, Е.Я. Хазина. Живет Мандельштам у «брата Шуры» примерно полгода. (Потом Осип и Надежда Мандельштам снимали в течение недолгого времени жилье на Большой Полянке.) Это время достаточно тесного общения братьев, таким образом. Между тем Александр Эмильевич бывал на бегах (автор статьи благодарит С.В. Василенко за эту информацию), и, очень вероятно, Мандельштам мог когда-нибудь побывать с братом на ипподроме. Спортивные соревнования в это время вообще вызывали у Мандельштама определенный интерес. Н. Мандельштам в своем комментарии отмечает это: «“Новое” представилось ему [Мандельштаму – Л.В.] в виде спортивных праздников (ездил на какой-то футбол) и “стеклянных дворцов” – несомненной реминисценции “хрустального дворца” Достоевского плюс отвратительно построенный дом на Мясницкой, сделанный по замыслу Корбюзье». 22 В спортивной теме у Мандельштама в это время «нащупываются, - по словам Н. Мандельштам, - своеобразные способы примирения с действительностью».23 Измотавшее поэта запутанное дело (обвинение в плагиате в связи с переводом «Тиля Уленшпигеля») осталось в прошлом; желание «принять действительность» было, очевидно, в течение определенного периода достаточно сильным. «Уж я не выйду в ногу с молодежью / На разлинованные стадионы» 24, - заявляет поэт; но занять свое место на трибунах во всяком случае хотелось. Вернемся от спорта вообще к конским бегам. Автору данной работы видится в «беговом» мотиве у Мандельштама этого периода не только отражение непосредственных впечатлений, но и перекличка с другим писателем – а именно с Марселем Прустом. В октябре – ноябре 1928 года Осип и Надежда Мандельштам провели некоторое время в подмосковном тогда санатории «Узкое». Там с ними познакомилась Эмма Герштейн. В своих мемуарах о поэте (глава «В санатории») Э.Г. Герштейн рассказывает о первоначальном общении с ее новыми знакомыми. «Прустовская тема» неоднократно возникает в этой главе. Вот начало сюжета: «Мои внешние впечатления вообще были богаче, чем у Мандельштамов, потому что я жила в общей палате, а они занимали отдельную комнату. Оживленные расспросы Осипа Эмильевича навели меня на сравнение с некоей тетушкой, которая уже не выходила из дома, но узнавала ежедневные новости о жителях Комбрэ от своей старой служанки (см.: Марсель Пруст. В поисках утраченного времени.) Мандельштам охотно откликнулся на мои слова, и мы несколько дней играли в “тетю Леонию и Франсуазу”». 25 Речь, несомненно, идет о персонажах первого романа мемориальной эпопеи Марселя Пруста – «По направлению к Свану» («В сторону Свана»). Затем в отношениях Мандельштама и Э. Герштейн начинает играть роль вторая книга прустовского полотна, «Под сенью девушек в цвету». «Сразу после праздников [ имеется в виду 7 ноября 1928 г. – Л.В.] я вернулась домой, - вспоминает Э. Герштейн, - Мандельштамы еще оставались в “Узком”. Я к ним приезжала и привезла Осипу Эмильевичу для чтения книгу Пруста “Под сенью девушек в цвету” в русском переводе». 26 Книга не оставила поэта равнодушным. Можно утверждать, что она задела его за живое. «… Осип Эмильевич лежал на кровати и смотрел куда-то вверх. Рядом валялась книга Пруста. Мандельштам что-то бормотал, затем послышались отрывистые слова. Наконец он процитировал законченную фразу из Пруста и воскликнул с отвращением: “Только француз мог так сказать”. Речь шла о натуралистическом описании пробуждения сексуального чувства у юного героя романа. Мы опять пошли гулять, на этот раз вдвоем с Осипом Эмильевичем. Он продолжал думать о Прусте; “пафос памяти” – так он выразился. В нем подымалась ответная волна воспоминаний о собственном детстве. Он говорил, обращаясь уже не ко мне, а к прудам. Это были откровенные и тяжелые признания с жалобами на неумелое воспитание… Он влек меня к прудам, черневшим один впереди другого. Там, на берегу, он выкрикивал своим гибким голосом взволнованные фразы – законченными периодами, с неожиданными метафорами и недоступными мне мыслями. Это была неудержимая импровизация…» 27 «В Москве Мандельштам подарил мне свои книги», - пишет Э. Герштейн. На одной из подаренных книг, сообщает автор воспоминаний, была дарственная надпись с «заключительной фразой: “Спасибо за Пруста”». 28 Какое издание второго романа прустовской серии «в русском переводе» мог держать в руках Мандельштам в 1928 году? В картотеке Российской Государственной Библиотеки есть упоминания только о двух изданиях романа «Под сенью девушек в цвету», которые к этому времени были доступны русскому читателю. Это, во-первых, книга, опубликованная в Москве в 1927 году («Под сенью девушек в цвету». М.: Недра, 1927. Перевод с французского Л.Я. Гуревич в сотрудничестве с С.Я. Парнок и Б.А. Грифцовым), и, во-вторых, ленинградское издание (название книги переведено так же): Л.: Academia, 1928. Перевод Б.А. Грифцова. Как нам думается, Мандельштам познакомился с московским изданием 1927 года. Дело в том, что в книге, напечатанной в Ленинграде, содержится только первая часть прустовского романа. Предполагалось, что «Academia» выпустит «Под сенью девушек в цвету» в двух книгах. (Первый роман из серии «В поисках за утраченным временем» - именно так переведено в данном случае название прустовской серии - был выпущен издательством “Academia” в 1927 году в трех отдельных книжках.) И в первой части «Под сенью девушек в цвету» нет того героя, художника Эльстира, чьи слова, с нашей точки зрения, откликнулись в «беговых» образах стихов и прозы Мандельштама в 1931 году. В отпечатанную же московским издательством «Недра» книгу вошла, напротив, только вторая часть романа. В предисловии сообщается: «”Под сенью девушек в цвету” состоит из двух эпизодов. На следующих страницах читатель найдет второй, больший по размерам и тематически более цельный. Его можно было бы озаглавить “Моя первая поездка в Бальбек”».29 Именно в Бальбеке герой повествования общается с Эльстиром, несомненным «собирательным» импрессионистом, который учит юношу видеть красоту не только в признанных произведениях искусства, но и там, где мальчик никак не предполагал ее найти. Приводим то место из романа, где Эльстир с восхищением говорит, какое это вдохновляющее зрелище – скачки: «Дело в том, что не раз мне случалось заходить к Эльстиру с моими приятельницами, и в те дни, когда эти молодые девушки приходили вместе со мной, что, очевидно, было приятнее ему, он показывал нам наброски хорошеньких женщин на яхтах или какой-нибудь эскиз, сделанный на ближайшем к Бальбеку ипподроме. Вначале я робко признался Эльстиру, что не склонен ездить на подобного рода сборища. “Напрасно, - сказал он. – это так красиво и так занимательно! Прежде всего - это своеобразное существо, жокей, на которого устремлены все взоры и который, перед началом скачек, сумрачный, серовато-бледный в своей яркой цветной куртке, составляет нечто единое и нераздельное со своей гарцующей лошадью, которую ему приходится ежеминутно одергивать. Как интересно было бы уловить все его профессиональные движения, передать то сверкающее пятно, какое он представляет собою, как и чепраки лошадей, на фоне ипподрома! Как все преображается в залитой светом безмерности этого открытого пространства, и сколько теней, сколько отсветов, каких не увидишь ни в каком другом месте, с удивлением ловит здесь глаз. А женщины – как они могут быть здесь красивы! На первых скачках зрелище было просто восхитительное, - много чрезвычайно изящных женщин в том влажном голландском освещении, при котором чувствуешь, что исходящая из воды свежесть проникает чуть ни в самое солнце. Никогда мне не приходилось видеть подъезжающих в экипаже женщин, с лорнетами у глаз, в таком освещении, которое зависит, конечно, от влажности приморского воздуха. Ах, как бы мне хотелось передать его! Я вернулся со скачек, как безумный, с такой потребностью взяться за работу! ”». 30 Сравним этот гимн цвету и свету с приведенными выше строками из «Путешествия в Армению» и стихотворения «Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!..»; примем во внимание, что Мандельштам заговорил о скачках в том месте «Путешествия в Армению», где речь идет о любимых им импрессионистах, и что в стихотворении поэт уподобил себя жокею (звучит в стихах и французская нота – упоминается пробуждающий к жизни, вселяющий бодрость «парикмахер Франсуа») - и, думается, предполагаемый прустовский подтекст не покажется необоснованным. Весной - летом 1931 года Мандельштама увлекла на время динамика и красочность эпохи с ее молодежно-спортивной эстетикой, и из глубины «утраченного времени» услужливо выплыла недавно прочитанная книга Марселя Пруста. 1. Вяземский П.А. Мемуарные заметки / Державный сфинкс. Воспоминания о времени царствования Александра I. М.: Фонд Сергея Дубова, 1999. С. 506. 2. Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 1. Стихотворения. М.: Прогресс-Плеяда, 2009. С. 295. 3. Гумилев Н.С. Собрание сочинений в трех томах. Том 3. Письма о русской поэзии. М.: Художественная литература, 1991. С.19-20. 4. Косиков Г.К. Готье и Гумилев / Готье Т. Эмали и камеи. М.: Радуга, 1989. С.310. 5. Степанов Е.Е. Николай Гумилев. Хроника / Гумилев Н.С. Собрание сочинений в трех томах. Том 3. Письма о русской поэзии. М.: Художественная литература, 1991. С.386. 6. Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 3. Проза. Письма. М.: Прогресс-Плеяда, 2011. С.250. 7. Михайлов А.Д. Теофиль Готье – писатель и путешественник / Готье Т. Путешествие в Россию. М.: Мысль, 1990. С. 12. 8. Готье Т. Путешествие в Россию. М.: Мысль, 1990. С. 218. (Перевод Н.В. Шапошниковой). 9. Gautier Théophile. Voyage en Russie. Nouvelle édition. Paris: G. Charpentier, 1875. P. 254. Издание доступно на сайте: www.openlibrary.org/ia/voyageenrussie00gaut 10. Оригиналы Т. Готье и переводы Н. Гумилева (проверенные по изданию «Эмалей и камей» 1914 года) цитируются по книге: Готье Т. Эмали и камеи. М.: Радуга, 1989. С. 120-121. 11. Косиков Г.К. Комментарии / Готье Т. Эмали и камеи. М.: Радуга, 1989. С. 344. 12. Мец А.Г. Комментарии / Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 1. Стихотворения. М.: Прогресс-Плеяда, 2009. С. 682. 13. См. книги Л.Р. Городецкого: Текст и мир на листе Мебиуса: языковая геометрия Осипа Мандельштама versus еврейская цивилизация. М.: Таргум, 2008; Квантовые смыслы Осипа Мандельштама: семантика взрыва и аппарат иноязычных интерференций. М.: Таргум, 2012. 14. Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 1. Стихотворения. М.: Прогресс-Плеяда, 2009. С. 167. 15. О стихотворении Мандельштама «довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!..» / Видгоф Л.М. Статьи о Мандельштаме. М.: РГГУ, 2010. С. 116 – 135. 16. Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 1. Стихотворения. М.: Прогресс-Плеяда, 2009. С. 170. 17. Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 1. Стихотворения. М.: Прогресс-Плеяда, 2009. С. 478. 18. Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 1. Стихотворения. М.: Прогресс-Плеяда, 2009. С. 129 – 130. 19. Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 2. Стихотворения. М.: Прогресс-Плеяда, 2010. С.326. 20. Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 2. Стихотворения. М.: Прогресс-Плеяда, 2010. С.405. 21. Мандельштам О.Э. Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. Стихи и проза. М.: Арт-бизнес-центр, 1994. С. 384. 22. Мандельштам Н.Я. Комментарии к стихам 1930 – 1937 гг. / Жизнь и творчество О.Э. Мандельштама. Воспоминания. Материалы к биографии. «Новые стихи». Комментарии. Исследования. Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1990. С. 214. 23. Там же. 24. Мандельштам О.Э. Полное собрание сочинений и писем. В трех томах. Том 1. Стихотворения. М.: Прогресс-Плеяда, 2009. С. 170. 25. Герштейн Э.Г. Вблизи поэта / Герштейн Э.Г. Мемуары. СПб: Инапресс, 1998. С.9. 26. Там же. С. 12. 27. Там же. С. 12 – 13. 28. Там же. С. 13. 29. Пруст М. Под сенью девушек в цвету. М.: Недра, 1927. С. 6. 30. Там же. С. 362 – 363. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 |
1 «В кругу Москвы» так озаглавлен очерк Сергея Алымова, опубликованный... Мы хотели бы также воспользоваться названием очерка в «Красной ниве», чтобы наименовать настоящую нашу работу, представляющую собой... |
 |
Викторина по литературе. 3 Среда. День Творчества (конкурс на лучшую зарисовку о зиме). Принимаются работы, написанные как в стихах, так и в прозе. Принимают... |
|
Игорь Губерман «Пожилые записки. Прогулки вокруг барака»» «Весьма полезны для души оказались эти годы», – сказал впоследствии Губерман в мемуарной прозе, а в стихах – Свой дух я некогда очистил... |
|
Список литературы на лето для 9 класса Рекомендации: читать разные по жанру книги, чтобы чтение было разнообразным, обязательно записывать прочитанное в Дневник чтения,... |
|
Тема: «Философские мотивы в лирике Пушкина. Анализ стихотворения «Элегия» Это не могло не отразиться на его лирике, поэтому философские мотивы пронизывают все его творчество |
|
Методические указания к выполнению реферата Важным атрибутом любой... Бщать – краткое точное изложение сущности какого-либо вопроса, темы на основе одной или нескольких книг, монографий или других первоисточников.... |
|
Михайлова Виктория Но в какой-то мере это важный шаг на пути саморазвития личности. Хочется стать еще красивее, умнее, талантливее, успешнее, чтобы... |
|
Появился ещё более супериллюстрированный "апгрейд" "Реабилитации... Добрый день, Профессор. Сегодня закончил последние действия по созданию электронного и локального варианта Вашей книги "Реабилитации... |
|
Анатолий Павлович Кондрашов 3333 каверзных вопроса и ответа «3333 каверзных вопроса и ответа / [сост. А. П. Кондратов].»: Рипол классик; Москва; 2011 |
|
Тема счастья в рассказах Л. Е. Улицкой «И умерли они в один день», «Дочь Бухары» А. С. Пушкин в романе в стихах «Евгений Онегин», М. Ю. Лермонтов в романе «Герой нашего времени», В. Г. Короленко в очерке «Парадокс»,... |