Флоровский М.Ю., Виноградов С.В
СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ
В ВИДОВОМ МОДЕЛИРОВАНИИ ЧАСТНЫХ МЕТОДИК РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Проблема состоит в отсутствии четкой и внятной системы, позволяющей в виде матрицы, или, может быть, простой координатной сетки, обозначить основные вехи движения следователя по пути к установлению некой абстрактной истины, дефинируемой в уголовном праве как «предмет доказывания» и детерминируемой, в разумном варианте, классической римской семичленной формулой.
Казалось бы, цели определены, задачи поставлены, «Нить Ариадны» если не в руках, то где-то рядом, но, увы, не все так просто. Цели формулы кодированы и абстрактны, а их преломление, интерпретация по каждой из всего многообразия категорий дел звучит как новая мелодия, партитура которой подлежит и записи, и осмыслению.
Основные параметры и ориентиры для определения верного направления движения к далекой, но уже ясно видимой цели были обозначены нами уже достаточно давно,2 но именно в это время случились некоторые перемены, повлекшие фатальные трансформации в сознании многих подававших надежды исследователей с явным креном не в творческую сторону, и, как следствие, возникновение некоего вакуума в прикладной сфере отраслевой науки, который неминуемо был заполнен дежурным эфирным шумом.
Поздно замеченный «дифферент налево» повлек сначала некоторую дезориентацию отраслевого знания, а затем и неминуемое крушение только еще зарождавшейся школы структурного моделирования частных методик.
Политкорректно уходя от всех возможных определений того, что уже случилось, и чего, понятно, не вернуть, оптимистично попытаемся снова начать с того места, где когда-то остановились.
Итак, прежде чем перейти непосредственно к изложению содержания и структуры криминалистической характеристики преступлений, необходимо определить ее место в структуре частнокриминалистической методики, под которой мы понимаем систему научно обоснованных (путем анализа и обобщения достаточно репрезентативного материала), подлежащих доказыванию и установлению типичных фактических обстоятельств определенного вида (группы) преступлений и взаимосвязанных криминалистических рекомендаций, направленных на наиболее рациональное достижение поставленных целей и задач расследования. То есть любая частная методика, являясь совокупностью приемов, способов, позволяющих последовательно и наиболее рационально управлять каким-либо процессом3 , уже в силу формальной логики должна иметь целевую и операциональную части, содержание первой из которых должно отвечать на вопрос о целесообразности существования данной методики в принципе, вторая же — непосредственно очерчивать круг (перечень) приемов и способов, посредством которых устанавливаются обстоятельства, изложенные в целевой части. Проще говоря, любая методика должна обязательно содержать сведения о том: 1) что нужно установить; 2) какими средствами и 3) в какой последовательности.
В подавляющем большинстве существующих традиционных линейно-последовательных частных методик описание целей расследования, как правило, производится при помощи таких понятий (используемых в качестве наименований разделов, параграфов методик), как «уголовно-правовая характеристика», «предмет доказывания», «криминалистическая характеристика преступления», «обстоятельства, имеющие значение для дела» и т. п. Для описания криминалистических средств обычно используются такие разделы, как «производство следственных действий», «первоначальные следственные и иные действия», «дальнейшее расследование», «основные средства доказывания», «тактика проведения (первоначальных, последующих) следственных действий», а также «допрос обвиняемого, подозреваемого)», «допрос свидетелей и потерпевших», «осмотр места происшествия» и т. п.
По нашему мнению, основным недостатком существующих методик расследования любого рода (вида) преступлений является то, что основное внимание в них уделяется не анализу типичных совокупностей доказательств по отдельным категориям уголовных дел, а описанию тактических правил и приемов проведения отдельных следственных действий.
Это, в частности, выражается в том, что, во-первых, в некоторых посвященных частнокриминалистическим методикам работах вообще отсутствует раздел, посвященный целевому аспекту частных методик; во-вторых, в других работах, где такой раздел все-таки имеется, он по объему в несколько раз уступает тем главам (параграфам, разделам), которые посвящены операциональному аспекту методик; в-третьих, даже при этом в таких разделах обстоятельства, имеющие значение для дела, описываются на слишком высоком абстрактном уровне, причем преимущественно те из них, сведения о которых являются прямыми доказательствами. Промежуточные же факты, как правило, не излагаются.
Таким образом, неконкретность частнокриминалистических методик выражается, по существу, в неконкретности именно целевой, а не операциональной их части. Поэтому совершенствование таких методик должно предусматривать, прежде всего, максимальную детализацию обстоятельств, имеющих значение для дела, так как целесообразность любой методики всегда обусловлена предметом доказывания, а следственные действия, необходимые для установления истины по делу, определяются с учетом вида преступления и элементов его состава.
Как отмечают, касаясь этого вопроса, Н.А. Селиванов и А.А. Эйсман, программы расследования разрабатываются, как правило, с учетом элементов криминалистических характеристик преступлений соответствующего вида или разновидности, то есть взаимосвязанных юридически значимых признаков, обстоятельств, в том числе доказательственных фактов, посредством которых определенные обстоятельства могут быть установлены. Если, продолжают они, в пособиях прежних лет первый элемент программы расследования — система обстоятельств, подлежащих установлению, обычно излагалась в форме описания состава преступления или предмета доказывания по данному виду преступлений, то в современных пособиях и руководствах этой же цели служит изложение соответствующей части криминалистической характеристики, содержащей перечень целей расследования.4
Иными словами, точка зрения Н.А. Селиванова и А.А. Эйсмана состоит в том, что правильно разработанная видовая (специальная) криминалистическая характеристика поглощает «описание состава преступления», «предмета доказывания», а также «доказательственных фактов», посредством которых определенные обстоятельства могут быть установлены.
Этой же точки зрения придерживается и Р.С. Белкин: «В системе источников формирования криминалистических методических рекомендаций, — пишет цитируемый автор, — нормы права играют определяющую роль..., они наполняют необходимым содержанием общую формулу предмета доказывания и, следовательно, определяют цели процесса расследования. Содержащаяся в уголовно-процессуальном законе общая формула предмета доказывания, на базе которой, — продолжает далее Р.С. Белкин, — криминалистическая методика разрабатывает круг обстоятельств, подлежащих выяснению по каждой категории уголовных дел, является элементом криминалистической характеристики преступлений»5. «Наряду с криминалистическими рекомендациями, — развивает эту мысль Р.С. Белкин в одной из своих более поздних работ, — частнокриминалистическая методика содержит и их обоснование в виде определенных научных или эмпирических положений... Примером подобного общего обоснования служит совокупность положений, обозначаемая в последнее время термином «криминалистическая характеристика преступлений». Структура частной криминалистической методики и есть структура этого комплекса рекомендаций и обоснований6.
Мы полностью разделяем эту концепцию. На наш взгляд, поскольку любая методика должна отвечать требованиям компактности, простоты восприятия и удобства применения, представляется, что цели, ради достижения которых она, собственно, и существует, должны быть сформулированы в самом начале ее изложения и выделены в особый (целевой) раздел. Таким разделом в частнокриминалистической методике и должна выступать видовая (специальная) криминалистическая характеристика преступлений, поглощающая и синтезирующая все цели и задачи, достижение и разрешение которых достигается приемами, способами и средствами, излагаемыми в следующем (операциональном) разделе. Если же вопросы целевой части будут «разбросаны» по не связанным между собой параграфам в зависимости от изучающих, «обслуживающих» их правовых наук, будут разрушены не только стройность системы алгоритма расследования и компактность всей методики, но и простота ее восприятия субъектом применения ввиду оторванности целей деятельности от изложения средств их достижения.
Учитывая, однако, что набор и последовательность излагаемых в операциональной части приемов и способов достижения поставленных целей варьируется в зависимости от обстановки их применения и информированности субъекта расследования, связующим звеном между целевой и операциональной частью должна служить информационная модель наиболее часто встречающихся ситуаций, возникающих в процессе применения следователем приемов и способов достижения конечных целей.
Таким образом, по нашему мнению, любая частная методика должна состоять по крайней мере из трех разделов:
видовой (специальной) криминалистической характеристики;
характерных следственных ситуаций;
особенности тактики проведения специфических следственных и иных проверочных действий.
Говоря об особенностях проведения специфических, присущих именно данному виду преступлений следственных действий, мы исходим из концепции «блочно-целевого» изложения методического материала, результатом практического применения которой является возможность изложения частной методики в виде одного лишь систематизированного перечня доказательств, типичных для некоторой категории уголовных дел или определенных этапов их расследования. Такая схема позволяет высвободить место для более детального изложения «целевого» материала, нежели в существующих традиционных методиках.
Определив место криминалистической характеристики в частнокриминалистической методике, обратимся к анализу ее содержания.
Несмотря на то, что дискуссия о понятии и содержании криминалистической характеристики продолжается много лет, единой точки зрения по этой проблеме не выработано и до настоящего времени. Полемика продолжается, в основном, по двум направлениям. Первое — по поводу определения самого понятия «криминалистическая характеристика преступлений» и второе — о возможных структурных составляющих (элементах) криминалистической характеристики. Мнения по этим вопросам высказываются самые разнообразные. Рассмотрим наиболее характерные из них.
Анализ существующих определений понятия «криминалистическая характеристика преступлений» позволяет разделить их на две группы. К первой относятся определения, сформулированные в самом общем виде и не включающие в себя перечня возможных структурных элементов, ко второй — содержащие перечисление конкретных элементов, из которых состоит, по мнению авторов, криминалистическая характеристика.
Так, Н.А. Селиванов определяет криминалистическую характеристику преступлений как «совокупность типичных данных о преступлениях определенного вида и связанных с ними обстоятельствах, имеющих значение для расследования»7. По мнению В.Е. Коновалова и А.Н. Колесниченко, «криминалистическая характеристика может быть определена как система сведений (информации) о криминалистически значимых признаках преступлений данного вида, отражающая закономерные связи между ними и служащая построению и проверке следственных версий для решения конкретных задач расследования»8. Л.Г. и В.Л. Видоновы, полностью абстрагируясь от иных возможных детерминант, определяют криминалистическую характеристику преступлений как «систему закономерно взаимосвязанных криминалистических данных об элементах состава преступления определенных видов преступлений, способствующую их раскрытию и расследованию»9.
К этой же группе определений следует отнести дефиниции, данные С.И. Винокуровым1 0, В.В. Куклиным1 1, А.Х. Казариной1 2, А.Н. Басалаевым и В.А. Гуняевым1 3.
Обзор определений, содержащих перечисление тех или иных обязательных, по мнению авторов, элементов криминалистической характеристики (В.Г. Танасевич, А.Н. Васильев, И.Ф. Герасимов, В.А. Ледащев, В.А. Образцов, И.Ф. Пантелеев, Н.П. Яблоков и др.), дан Р.С. Белкиным, им же из этих определений выделены те составляющие, необходимость включения которых в состав криминалистической характеристики признает большинство авторов этой группы. Таковыми, в частности, являются: а) типичные следственные ситуации, под которыми понимается характер исходных данных; б) способ совершения преступления; в) способ сокрытия преступления (маскировка); г) типичные материальные следы преступления и вероятные места их нахождения; д) характеристика личности преступника; е) обстановка преступления, место, время и др. обстоятельства)1 4.
Двойственную, компромиссную позицию по этому вопросу занимает И.А. Возгрин, по мнению которого «криминалистическая характеристика преступлений представляет собой систему фактических данных (обобщенных и конкретных для данных ситуаций), знание и использование которых необходимо для выявления, раскрытия, расследования и предотвращения преступлений». Казалось бы, определение закончено, — но, пишет далее цитируемый автор, — «в отличие от иных видов характеристик, криминалистическое описание преступлений имеет комплексное содержание, включающее определение понятия рассматриваемого вида преступлений и важнейших условий его расследования, изучения значения борьбы с данным видом преступлений, характеристику типичной исходной информации, систему данных о способах совершения и сокрытия преступлений, сведения о личности вероятного преступника и потерпевшего, криминалистическую классификацию этого вида преступлений и описание обстоятельств, подлежащих выяснению при его расследовании»1 5.
Однако, как нам представляется, попытки унифицировать содержание криминалистической характеристики вне конкретной (частной) методики расследования обречены на неудачу, так как совокупность ее составляющих для каждого вида (группы) преступлений сугубо индивидуальна и детерминируется уголовно-правовыми признаками, что, в свою очередь, определяет специфику подлежащих доказыванию обстоятельств. Поэтому, как совершенно правильно отмечает В.В. Куклин, «разработать единое содержание криминалистической характеристики для всех видов преступлений также невозможно, как создать единую методику расследования всех преступлений»1 6. Мы разделяем эту точку зрения. И действительно, как оказывается при ближайшем рассмотрении, ни один из перечисленных выше «обязательных» элементов криминалистической характеристики не в состоянии претендовать на включение в каждую частную методику.
Так, о совокупности совершенных в определенной последовательности действий, направленных на достижение преступного результата, или о способе совершения преступления, на наш взгляд, уместно говорить только в отношении умышленных преступлений. В случае же совершения преступления бездействием, а также по неосторожности, корректнее говорить о «механизме совершения преступления», что, возможно, и будет являться одним из элементов криминалистической характеристики этих преступлений.
Что же касается обстановки совершения преступления (времени, месте, локализации следов), то необходимость введения такого элемента в состав криминалистической характеристики оправдана лишь в том случае, если указанные обстоятельства имеют четко выраженное значение для той или иной частной методики. К примеру, при расследовании (конструировании методик расследования) убийств, краж, грабежей, разбоев и т. п. установление (описание) данных обстоятельств приобретает первостепенное значение. Если же обратиться к расследованию злоупотребления служебным положением, взяточничества, халатности, то время и место совершения этих преступлений для частных методик их расследования определяющего значения иметь не будут, а следы могут и не «локализоваться». Также и действия по сокрытию, маскировке преступлений характерны далеко не для всех их видов.
|
