О последней строке и скрытом имени в стихотворении о. Мандельштама «мастерица виноватых взоров…» (1934)
|
Скачать 190.52 Kb.
|
| Леонид Видгоф О ПОСЛЕДНЕЙ СТРОКЕ И СКРЫТОМ ИМЕНИ В СТИХОТВОРЕНИИ О. МАНДЕЛЬШТАМА «МАСТЕРИЦА ВИНОВАТЫХ ВЗОРОВ…» (1934)350 Стихотворение «Мастерица виноватых взоров…» написано в феврале 1934 г. и обращено, как известно, к Марии Сергеевне Петровых, которой Мандельштам был безответно увлечен зимой 1933 – 34 гг. * * * Мастерица виноватых взоров, Маленьких держательница плеч, Усмирен мужской опасный норов, Не звучит утопленница-речь. Ходят рыбы, рдея плавниками, Раздувая жабры. На, возьми, Их, бесшумно охающих ртами, Полухлебом плоти накорми! Мы не рыбы красно-золотые, Наш обычай сестринский таков: В теплом теле ребрышки худые И напрасный влажный блеск зрачков. Маком бровки мечен путь опасный… Что же мне, как янычару, люб Этот крошечный, летуче-красный, Этот жалкий полумесяц губ... Не серчай, турчанка дорогая: Я с тобой в глухой мешок зашьюсь; Твои речи темные глотая, За тебя кривой воды напьюсь. Ты, Мария, — гибнущим подмога. Надо смерть предупредить — уснуть. Я стою у твердого порога. Уходи. Уйди. Еще побудь. 13-14 февраля 1934351 Другой вариант первого стиха последнего четворостишия: «Наша нежность — гибнущим подмога» (автограф в архиве М.С. Петровых – у ее дочери А.В. Головачевой) считается некоторыми текстологами основным. К этому вопросу мы вернемся ниже. Существуют различные трактовки стихотворения, его содержание и «устройство» богаты и открывают широкое поле для исследователей. М.В. Безродный усматривает в интересующем нас произведении связь с пушкинским «Бахчисарайским фонтаном» и образом Офелии из «Гамлета». Последнее тем более вероятно, что в концовке стихотворения, с нашей точки зрения, звучит очевидный гамлетовский мотив. О связи стихотворения с трагедией Шекспира писал и О.А. Лекманов. Прослеживая шекспировские мотивы у автора «Мастерицы…», Лекманов заключает: «В творчестве Осипа Мандельштама 1930-х годов гамлетовская тема была… скрыто продолжена в стихотворении “Мастерица виноватых взоров…”(1934)… В последней строфе этого загадочного стихотворения возникает явственная реминисценция из монолога Гамлета: “Надо смерть предупредить, уснуть…”, а в первой содержится намек на Офелию: “Не звучит утопленница-речь”»352. (В сообщенном автору данной статьи тексте работы о Мандельштаме и Шекспире О. Лекманов усматривает «намек на Офелию» также в третьей и пятой строфах: «Наш обычай сестринский таков…», «Твои речи темные глотая…».) О теме Офелии в «Мастерице…» пишет и М. Безродный; на подтекст из «Бахчисарайского фонтана» и стихотворения «Константинополь» (1911) Н. Гумилева указывает М.Л. Гаспаров353: Сегодня ночью на дно залива Швырнут неверную жену, Жену, что слишком была красива И походила на луну. ………………………………………………………………………… Отец печален, но понимает И шепчет мужу: «Что ж, пора?» Но глаз упрямых не поднимает, Мечтает младшая сестра: «Так много, много в глухих заливах Лежит любовников других, Сплетенных, томных и молчаливых… Какое счастье быть среди них!» Не исключен в «Мастерице…» отклик и непосредственно на «Дон Жуана» Байрона, где нравы в султанской Турции описываются так (Песнь пятая, строфа 149 в переводе Г. Шенгели): А если иногда бывали неувязки, То слухов не было, - кто согрешил и в чем: Все рты безмолвствуют; виновных для острастки В мешок и в море: шлеп, - и снова тишь кругом. И погребен секрет навеки без огласки, И сплетен в публике не больше, чем в моем Труде, и нет газет, что всех травить могли бы; Мораль улучшилась, и поживились рыбы. Несколько раньше, в строфе 92, говорится о мешках, заметим, зашитых (слуга в разговоре с Дон Жуаном): Босфор недалеко, и быстро в нем теченье; Еще последняя не догорит звезда, Как в море Мраморном придется, без сомненья, Плыть мне и вам, в мешках зашитыми. Такой Род навигации у нас в ходу порой. 354 В байроновском оригинале упомянуты в строфе 92 именно зашитые мешки (как в «Мастерице…»): “… Stitch’d up in sacks – a mode of navigation / A good deal practised here upon occasion”. Упоминание о такого рода казни за любовные прегрешения есть и у Пушкина в «Каменном госте» (Лепорелло в беседе с монахом о Дон Гуане): Монах Его здесь нет, Он в ссылке далеко. Лепорелло И слава богу. Чем далее, тем лучше. Всех бы их, Развратников, в один мешок да в море. 355 Говоря о сложности «устройства» стихотворения, не можем отказать себе в удовольствии напомнить, к примеру, о наблюдении, сделанном Д. Черашней: она обратила внимание на то, что второе четверостишие «Мастерицы…», где речь идет о «бесшумно охающих» рыбах, является акростихом: «Ходят рыбы, рдея плавниками, / Раздувая жабры. На, возьми, / Их, бесшумно охающих ртами, / Полухлебом плоти накорми!»: ХРИП.356 Добавим, что и сама звуковая ткань этого четверостишия передает утрату членораздельной речи - некий хрип и пыхтение явственно слышатся (выделим только соответствующие звуки): «Ходят Рыбы, Рдея Плавниками, / Раздувая жабРы. На, возьми,/ иХ, бесшумно оХающиХ РТами, / ПолуХлебом ПлоТи накоРми!». (Одни текстологи полагают правильным прочтение «охающих», другие «окающих». Фонетической картины это существенно не меняет.) О другой, не менее значимой особенности фонетической ткани этого стихотворения мы скажем ниже. Но вот последний стих «Мастерицы…» не привлекал к себе, кажется, особого внимания. «Уходи, уйди, еще побудь» - замечательное завершение стихотворения, которое выражает и сознание непреодолимой дистанции в отношениях, и мольбу все же, вопреки всему, продолжить эти отношения хотя бы ненадолго, и страх за ту, к кому обращены эти слова: стоящий «у твердого порога» отталкивает дорогое нежное существо от себя – его гибельная судьба не должна стать ее судьбой. Однако, как нам представляется, финальный стих «Мастерицы…» отразил и воспоминание о другой, более ранней любви – к Ольге Гильдебрандт-Арбениной. В 1909 г. в 12-м номере журнала «Весы» были опубликованы «Куранты любви» М.А. Кузмина. Именно в этом году с Кузминым познакомились Н. Гумилев и О. Мандельштам.357 В следующем, 1910-м г., это поэтически-музыкальное сочинение вышло в свет отдельным изданием: «Куранты любви». Слова и музыка М. Кузмина. М., «Скорпион», 1910. «Куранты любви» были очень популярны. Сам автор не раз исполнял свое произведение. Мандельштам был, без сомнения, знаком с «Курантами». В части IV сочинения Кузмина, «Зима», в стихотворении «Поэт» говорится о неожиданном приходе любви. Она, «как поздний гость», приходит к поэту зимой, в «неурочное» для любви время: Поэт Не сам ли сердце я сковал зимой? Не сам ли сделал я свой дом тюрьмой? Не сам ли я сказал любви «Прощай, Не прилетай, пока не будет май!» Любовь стучится в дверь, как поздний гость, И сердце снова гнется, словно трость: Оно горит и бьется; не хотя, - Его пронзило дивное дитя. Он спит, мой гость, в передрассветный час, Звезда бледна, как меркнущий топаз; Не мне будить его, проснется сам, Открывши двери новым чудесам. Я жду, я жду: мне страх вздымает грудь. Не уходи, мой гость: побудь, побудь. 358 Можно предположить, что в финальном стихе отразилась строка популярного романса: «Не уходи, побудь со мною…». Романс был опубликован во второй части «Полного сборника либретто для граммофона», которая вышла в свет на рубеже 1904-1905 гг. В 1920 г. Мандельштам знакомится с актрисой Ольгой Николаевной Гильдебрандт-Арбениной. Позднее она вспоминала: «Познакомилась я с М<�андельштамом> осенью 1920 г.».359 Мандельштам был увлечен Арбениной осенью – зимой 1920 – 1921 гг. «Арбенина взаимностью не отвечала: то было время ее близких отношений с Н.С. Гумилевым. В конце 1920 г. она “ушла” от Гумилева к Юрию Юркуну».360 В это же время, после знакомства с близким другом М. Кузмина, Арбенина вошла в круг знакомых последнего и стала бывать в его доме. Для Мандельштама его отношения с Арбениной оказались соотнесенными некоторым образом с М. Кузминым и, главное, с его поэзией. О.Н. Гильдебрандт упоминает о своем разговоре с Ю. Юркуном: «Наша дружба с М<�андельштамом> дотянулась до января 1921 г. Помню, я как-то “собралась” пойти его навестить: “Зачем Вам?” – “За стихами”. – “Мих<�аил> Ал<�ексеевич> напишет Вам не хуже”. – “Может быть, и лучше. Но не то. Это будут не мои стихи”».361 Процитировав в своей работе «Михаил Кузмин и Осип Мандельштам: влияние и отклики» отзыв о Кузмине из неопубликованной при жизни статьи Мандельштама «О современной поэзии (к выходу “Альманаха Муз”)»: «Пленителен <�ясный> классицизм Кузмина. Сладостно читать живущего среди нас классического поэта, чувствовать гётевское слияние “формы” и “содержания”, <�осязая самую личность поэта, его “я”, как чистую форму> убеждаться, что душа наша не субстанция, сделанная из метафизической ваты, а легкая и нежная Психея. Стихи Кузмина не только запоминаются отлично, но как бы припоминаются (впечатление припоминания при первом же чтении), выплывая из забвения (классицизм)…», - Ю.Л. Фрейдин дает следующий комментарий к этому пассажу: «Сам “Альманах Муз” вышел в 1916 г. Судя по упоминанию о “российских бурях”, статья написана Мандельштамом после революции. В отзыве о Кузмине обращает на себя внимание не только редкая для Мандельштама панегиричность, но и обилие автоцитат, точнее – ключевых слов, которые позже прозвучат в стихах, в статьях, образуя мотивы и темы. Мотивы души-Психеи (слова-Психеи), осязания, припоминания обнаруживаются в стихах 1920 г. “Когда Психея-жизнь спускается к теням…”, “Я слово позабыл, что я хотел сказать…”, в близком им по времени статье-манифесте “Слово и культура”. Создается отчетливое впечатление, что в конце 10-х – начале 20-х годов Мандельштам рассматривал поэзию Кузмина в тесной внутренней связи с собственными поэтическими поисками». И ниже, перечислив ряд стихотворений Мандельштама и назвав последним среди них «Чуть мерцает призрачная сцена…» (1920), Ю. Фрейдин упоминает в одном ряду стихи Мандельштама 1920 г., Ольгу Арбенину и М. Кузмина: «Вспомним, что последнее из перечисленных мандельштамовских стихотворений обращено к О.Н. Гильдебрандт-Арбениной…, входившей в круг людей, близких Кузмину».362 В 1922 г. Мандельштам отзывается о Кузмине восторженно, причем имея в виду очевидно и его прозу (запись высказывания поэта в дневнике И.Н. Розанова): «Можно говорить [:] Пушкин, Л. Толстой, Кузьмин [так!], но нельзя [:] Тургенев и Кузьмин. Это величины несоизмеримые. Тургенев – плохой писатель, а Кузьмин – первоклассный… (Пафос его рассказывания – “любопытство к жизни”). Нельзя спрашивать, нравится ли нам Кузьмин, а надо наоборот: нравимся ли мы Кузьмину».363 Теперь обратимся к более позднему увлечению Мандельштама Марией Петровых. Имеется драгоценное свидетельство о том, что Мандельштам сам осознавал - в его жизни в определенной степени повторилась ситуация тринадцатилетней давности: «Ревность, соперничество были священными атрибутами страсти в понимании Мандельштама. - Как это интересно! У меня было такое же с Колей, - восклицал Осип Эмильевич. У него кружилась голова от разбуженных Левой [Лев Гумилев – Л.В.] воспоминаний о Николае Степановиче, когда в голодную зиму они оба домогались в Петрограде любви Ольги Николаевны Арбениной».364 Действительно: увлечение, как и в случае с Арбениной, приходится на зиму – теперь на зиму 1933-34 гг.; возлюбленная в обоих случаях моложе поэта (даты жизни О.Н. Гильдебрандт-Арбениной: 1897/1898 - 1980; М.С. Петровых – 1908 – 1979), причем в то время, когда ими был увлечен Мандельштам, они были почти равны по возрасту – одной примерно 23 года, другой 25 лет; как и влюбленность в Арбенину, увлечение Марией Петровых остается безответным; соперником снова оказывается Гумилев – на этот раз младший; наконец, Арбенина – актриса, а Мария Петровых хотя и не актриса, но страстная театралка (что зафиксировано в эпиграмме Мандельштама «Уста запеклись и разверзлись чресла…», 1933-1934). Бесспорно, что и героиня «Мастерицы…» в определенной степени напоминает образ возлюбленной из стихотворений, обращенных к Ольге Арбениной. (Это сходство, конечно, также было замечено исследователями.) Сравним: «самый нежный ум», «маленький вишневый рот» («Мне жалко, что теперь зима…», 1920), «Меня к тебе влечет / Искусанный в смятеньи / Вишневый нежный рот» («Я наравне с другими…». 1920), «соленые нежные губы» («За то, что я руки твои не сумел удержать…», 1920) - и, в стихах Петровых: “Что же мне, как янычару, люб / Этот крошечный, летуче-красный, / Этот жалкий полумесяц губ», «наша нежность – гибнущим подмога» («Мастерица виноватых взоров…», 1934). В своих воспоминаниях о Мандельштаме Арбенина замечает: «Он любил детей и как будто видел во мне ребенка».365 Такой, «полудетский» образ нарисован в обращенном к ней стихотворении «Мне жалко, что теперь зима…» (1920). Но и в стихах, адресованных Марии Петровых, подчеркнуты хрупкость, уязвимость, полудетскость (характерно использование уменьшительных форм): «маленьких держательница плеч» (вариант автографа из архива М.С. Петровых - «Маленьких держательница встреч» - считаем, вслед за А.Г. Мецем, видимо, опиской), «ребрышки худые», «маком бровки мечен путь опасный». Пишущий эти строки сознательно не обращается к стихотворению «Твоим узким плечам под бичами краснеть…» (1934), где «детскость» и «нежность» героини являются определяющими чертами: хотя и очень вероятно, что эти стихи тоже адресованы Марии Петровых, все же об этом нельзя говорить со стопроцентной уверенностью. Имелись, однако, обстоятельства, резко отличавшие увлечение Марией Петровых от влюбленности в Ольгу Арбенину. Атмосфера была иной. Этих обстоятельств по меньшей мере два: во-первых, уже были написаны антисталинские стихи и Мандельштам хорошо сознавал, что он ходит по краю пропасти; во-вторых, адресат любовных стихов носил чрезвычайно важное в этих условиях имя Мария. И само это имя определяет, в значительной мере, смысл стихотворения – можно сказать, диктует развертывание его смысла. Ю.И. Левин показывает, что в «Мастерице…» «женская» тема развивается «в ее чувственном аспекте (в теплом теле…), который сливается здесь с аспектом “маленькое, слабое, вызывающее жалость” (… ребрышки худые)…».366 Женское ассоциируется в стихотворении также с виноватым, ложным, ненадежным, непрямым («кривая вода»), но влекущим, соблазнительным. Героиня стихотворения, добавим, не просто смотрит виновато – она мастерица «виноватых взоров». Более того, ее привлекательность влечет к погибели. Отметив подобие «романов» c О. Арбениной и М. Петровых, О.А. Лекманов пишет: «В центре этого сложного стихотворения два персонажа: слабая женщина и сильный мужчина. При этом слабая женщина предстает покорительницей сильного мужчины и даже его палачом (наблюдение Михаила Безродного: первые строки стихотворения “Мастерица виноватых взоров, / Маленьких держательница плеч” скрывают в себе идиому “заплечных дел мастер”). Для покорения мужчины женщина коварно (мягкий вариант: кокетливо) пользуется своей плотской привлекательностью. Мужчина сам стремится навстречу собственной гибели…».367 К проницательному замечанию М. Безродного можно добавить, что и здесь обнаруживается сходство «Мастерицы…» со стихами, адресованными Арбениной, – в одном из обращенных к ней стихотворений героиня уподобляется исполнителю казни: «Я больше не ревную, / Но я тебя хочу, / И сам себя несу я, / Как жертву палачу» («Я наравне с другими…», 1920). Но финал стихотворения – по словам Ю. Левина - все меняет: «И неожиданно, после сгущения темного, кривого, глухого, после нагнетания ориентальных мотивов (причем все это сфокусировано на героине) – появляется прямо противоположное: “Ты, Мария – гибнущим подмога”. <�…> Неожиданность заключается в том, что в роли Богоматери, заступницы, спасительницы выступает именно та, которая только что в облике турчанки влекла к гибели».368 (Финальные стихи «Мастерицы…», в которых выступает иная ипостась «женского» - самоотдача - были, заметим, все же подготовлены: говорится ведь и о женской способности раздарить себя: «полухлебом плоти накорми» - слишком, очевидно, смелая ассоциация с причастием; говорится и о «сестринском обычае» - ср.: «сестра милосердия»). Возможно, в стихе о «полухлебе плоти» отозвалось «Облако в штанах» Маяковского: ведь героиню поэмы зовут Мария и герой просит ее тела как хлеба насущного. Мария! Поэт сонеты поет Тиане, а я – весь из мяса, человек весь – тело твое просто прошу, как просят христиане – «хлеб наш насущный даждь нам днесь».369 «Наш обычай сестринский» - конечно, от выражения «наша сестра», которое употреблялось (и сейчас употребляется, но значительно реже) в значении «мы, женщины», «такова наша женская природа (доля)». Словом, образ героини стихотворения сочетает в себе противоположности – «заплечных дел» «мастерица» является в то же время «сестрой милосердия». Независимо от того, считать ли более текстологически обоснованным стих «Ты, Мария, - гибнущим подмога» или «Наша нежность – гибнущим подмога», надо отметить, что имя милосердной спасительницы присутствует в скрытом виде в фонетической ткани стихотворения. «Мандельштам, - пишет О. Ронен, - вообще очень часто насыщает свои тексты анаграммами ключевого по смыслу слова».370 В «Мастерице…» перед нами именно такой случай. Стихотворение начинается со стиха, в котором первое слово уже содержит имя адресата любовного обращения, причем ударение падает на тот же звук, что в имени Мария: МАстеРИца виноватых взоров… Первый гласный звук в строке – редуцированный, мы, естественно, не произносим «мАстерица». Но мы так пишем, и, как представляется автору статьи, надо принять во внимание то обстоятельство, что у нас возникает вид написанного слова при его произнесении. Это, думается, имеет значение. Ведь и в самом имени «Мария» первый звук редуцируется, но, произнося имя, мы отчетливо сознаем, как это имя пишется, и, следовательно, «видим» внутренним зрением это «а». Второй стих также начинается с первого слога имени героини; представлены в стихе и другие звуки анаграммы: МАленьких деРжательнИца плеч… Здесь это «ма» звучит отчетливо, поскольку «а» в данном случае ударное. В первом слове третьего стиха «именование» продолжено: усМИРен мужской опАсный норов… Во втором четверостишии, как было сказано выше, представлено «пыхтение» жутковатых, алчущих женской плоти рыб (думается, что эти рыбы имеют отношение к тем, которые упомянуты поэтом в письме Н.Я. Мандельштам от 13 марта 1930 г., - письме, написанном в разгар измучившего Мандельштама разбирательства в связи с переводом «Тиля Уленшпигеля»: «Здесь не люди, а рыбы страшные».371). Слабая героиня живет в мире онемевших (сравним: «Наши речи за десять шагов не слышны...») агрессивных существ. Таковы мужчины-рыбы. (Сравним с одичанием в антисталинском стихотворении: «Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет…».) Мужчины сами по себе агрессивны и плотоядны, а теперь они еще и онемели – налицо деградация, как в стихотворении «Ламарк». Слабой, нежной героине приходится жить в таком мире и как-то «усмирять» вожделеющих ее плоти чудовищ. В связи со строкой «Усмирен мужской опасный норов…», автор данной статьи хотел бы привести такое обстоятельство: покойная Екатерина Сергеевна Петровых (Чердынцева), сестра Марии Петровых, сообщила ему следующее: осенью 1917 года девятилетняя Маруся Петровых задумала издавать «художественно-политический» журнальчик «Весенняя звездочка» (к сожалению, он был утрачен во время Великой Отечественной войны). Журнал был рукописный, но писала Маруся печатными буквами. Размер — примерно 10 на 6 сантиметров. На последней странице красовался нарисованный грач с раскрытым клювом, из которого вылетали слова: «Голосуйте за номер 2, будут у вас и хлеб и дрова» — агитационный призыв к выборам в Учредительное собрание. (По списку № 2 шли на выборы в Ярославской губернии кадеты – Партия народной свободы. Детство М. Петровых провела под Ярославлем.) Мандельштам этим журнальчиком восхищался, особенно «редакторской статьей» такого содержания: «Женщины! Бросайте детей на руки их нянькам и идите помогать мужьям усмирять взбунтовавшихся рабочих. Но как же усмирять их? Ведь воевать мы не можем. Воевать не надо — надо говорить с ними тихо, упоминая в речи Бога и несчастья энтелигенции [так! – Л.В.]». (Текст еще до Великой Отечественной войны был переписан из «журнала»; сообщен автору книги Е.С. Петровых.) Прочитав эту статью, Мандельштам сказал: «Тут отражена целая эпоха!» или «Да это же целая эпоха!» — во всяком случае, слова «целая эпоха», по словам Екатерины Сергеевны, были точно сказаны. Не отсюда ли стих об «усмирении» мужчин в мандельштамовском стихотворении? Но не только пыхтение рыб представлено в звуковой ткани второго четверостишия (вернемся к нему). Заметим, что в концовке каждого стиха мы встречаем набор звуков и букв все того же имени – имени той, чей удел – раздавать «полухлеб» своей «плоти»: плавникАМИ нА возьМИ РтАМИ нАкоРМИ (Автор сознает, что в слове «накорми» звук «а» - редуцированный.) В третьем катрене автор возвращается к описанию героини: МЫ не РЫбы кРАсно-золотЫЕ (примем во внимание и возможное старое произношение: золотЫЯ). В четвертом катрене портрет героини дорисовывается. Первый стих четверостишия снова начинается с первого слога имени Мария, но к этому дело не сводится: МАком бРовкИ Мечен путь опасный… что же Мне, как янычАРу, люб… (Хотя в слове «бровки» звук «и» редуцирован, но все же он опознается при произношении.) «Водный» мотив в интересующих нас стихах связан не только с Шекспиром, Байроном и Пушкиным, но и с «богородичной» темой. Ю. Левин пишет: «Привлечение более специальных данных, например, связанных с мифологическим наполнением тем воды, влаги, рыб, или учет того, что «Мария – гибнущим подмога» - перефразировка названия одной венецианской церкви, - внесло бы дополнительные нюансы в осмысление стихотворения».372 Храмы в честь Богородицы, одно из имен которой в западной традиции Maris Stella, стоят в целом ряде портовых городов (например, в Марселе: храм Нотр Дам де ля Гард с десятиметровой фигурой девы Марии-покровительницы моряков; за это указание благодарим Ю.Л. Фрейдина). Кроме того. «Гибнущим подмога» - это, конечно, приводит на ум одну из богородичных икон: «Взыскание погибших». (Празднование иконы «Взыскание погибших» - 5 февраля, по новому стилю – 18 февраля. Стихотворение Мандельштама датировано 13 – 14 февраля. Может быть, такое совпадение не случайно?) Мы знаем о том, насколько щепетилен был Мандельштам в обращении с именами, с введением имени в открытом, явном виде в свои стихи; в то же время мы знаем, что он «спрятал» имена адресаток в стихотворениях, посвященных Цветаевой и Лиле Поповой («Успенье нежное – Флоренция в Москве» в стихотворении 1916 г.: здесь «Флоренция» указывает не только на Цветаеву, но и на цветочную фамилию строителя собора, Аристотеля Фиораванти; строка «Розы черные, лиловые…» из стихотворения «На откосы, Волга, хлынь, Волга, хлынь…» 1937 г. не только говорит о «чернявости» героини, но и содержит ее имя – Лиля). Автору данной статьи кажется поэтому, что вариант строки «Наша нежность – гибнущим подмога» - более «мандельштамовский»: ведь в скрытом виде имя в стихи уже вплетено, его незачем выпячивать - оно растворено в звучании стихотворения. А слова «наша нежность» мы понимаем как «наша женская нежность»; строка из последнего четверостишия откликается на стих из третьего («наш обычай сестринский…»), «закрепляет» и усиливает его значение. (Отметим, что в шуточном стихотворении Мандельштама начала 1934 г. «Мне вспомнился старинный апокриф…», также имеющем прямое отношение к Петровых, имя Мария открыто вводится в рамках псевдоевангельского сюжета. За напоминание об этой эпиграмме приносим благодарность С.Г. Шиндину. Но то эпиграмма, шутка, нечто несерьезное. Другое дело – «Мастерица…».) Стихотворение о любви, в котором «водный» мотив сочетается с неуверенной надеждой на спасение – не отсылает ли оно опять-таки к Михаилу Кузмину, на этот раз к его прозе? Мы имеем в виду роман «Плавающие путешествующие» (1915), где также находим любовную тему в единстве с «водными» ассоциациями и идеей спасения (само название романа взято из молитвы – Мирной, или Великой ектении): «Лелечка … продолжала: - И мы ничего не строим навсегда… Мы всегда странствуем… Мы всегда плавающие. - Да, да… но плавающие – это те, у кого есть рулевой, а если ты, обхватив склизкое бревно, носишься по морю, какое же это плавание? - Наш рулевой – любовь, о которой не может быть двух мнений».373 Московское зимнее увлечение Марией Петровых вызвало, видимо, в сознании Мандельштама образ входившей в круг М. Кузмина Ольги Арбениной и сами стихи Кузмина, в которых любовь неожиданно посещает поэта в зимнюю пору. Мотивы сна и страха из приведенного выше стихотворения Кузмина также, думается, получили отражение у Мандельштама (конечно, в ином значении): «Он спит, мой гость…», «Не мне будить его…»; ср. «Я жду, я жду: мне страх вздымает грудь…» - стоящий на значимом месте, предпоследний стих у Кузмина – и один из заключительных стихов у Мандельштама: «Надо смерть предупредить – уснуть». «Гамлетовский» стих о «сне» как добровольном уходе из жизни отражает, очевидно, мысли поэта о самоубийстве как проявлении свободного выбора в ситуации, когда грозит насильственная смерть (известно, что об этом Мандельштам думал). Завершающая же строка стихотворения из «Курантов любви» (сквозь которую «просвечивает» рефрен популярного романса) отразилась, по нашему мнению, в финальном стихе «Мастерицы виноватых взоров…». 350 Первоначальный вариант статьи опубликован в книгах: Миры Осипа Мандельштама. IV Мандельштамовские чтения. Материалы международного научного семинара 31 мая – 4 июня 2009 г. Пермь – Чердынь. Пермь, 2009 (с. 184-192) и Видгоф Л.М. Статьи о Мандельштаме. М., 2010 (с.157-166). Предлагаемый читателю текст работы содержит существенные дополнения и изменения. 351 Мандельштам О. Полное собрание стихотворений. СПб, 1995. С.236. 352 Лекманов О. Мандельштам и Шекспир: опыт обобщающего сопоставления // Вестник истории, литературы, искусства. Т.1. М., 2005. С. 264 -265. 353 Безродный М. Конец Цитаты. СПб, 1996. С. 129-135; Гаспаров М. в примечании к стихотворению «Мастерица виноватых взоров…» в книге: Мандельштам О. Стихотворения. Проза. М., 2001. С. 793. 354 Байрон Дж.Г. Дон Жуан (перевод Г.А. Шенгели). М., 1947. С.205, 219. 355 Пушкин А. Сочинения в 2-х тт. Т.2. М., 1980. С.278. 356 Черашняя Д. Поэтика Осипа Мандельштама: субъектный подход. Ижевск, 2004. С.231-232. 357 Богомолов Н., Малмстад Дж. Михаил Кузмин: искусство, жизнь, эпоха. М., 1996. С.145. 358 Кузмин М. Стихотворения. Переписка. М.,2006. С.33. 359 Гильдебрандт-Арбенина О. Девочка, катящая серсо… Мемуарные записи. Дневники. М., 2007. С.109. 360 Там же. С. 283. (Комментарии А.Г. Меца и Р.Д. Тименчика к воспоминаниям О. Арбениной. ) 361 Там же. С.163. 362 Фрейдин Ю. Михаил Кузмин и Осип Мандельштам: влияние и отклики / Михаил Кузмин и русская культура XX века. Тезисы и материалы конференции 15-17 мая 1990. Л., 1990. С.28-30. 363 Галушкин А. Из разысканий об О.Э. Мандельштаме. // «Сохрани мою речь…». Записки Мандельштамовского общества. Выпуск 4. Полутом 1. М., 2008. С.175. 364 Герштейн Э. Новое о Мандельштаме // Наше наследие. 1989, выпуск V. С. 116–117. 365 Гильдебрандт-Арбенина О. Девочка, катящая серсо… Мемуарные записи. Дневники. М., 2007. С.162. 366 Левин Ю. Разбор шести стихотворений // Левин Ю. Избранные труды. М.,1998. С. 38. 367 Лекманов О. Осип Мандельштам. М., 2004. С.160-162. 368 Левин Ю. Разбор шести стихотворений // Левин Ю. Избранные труды. М.,1998. С. 39. 369 Маяковский В. Облако в штанах // Маяковский В. Собрание сочинений в 12 т. Т.1. М., 1978. С. 246. 370 Ронен О. Лексический повтор, подтекст и смысл в поэтике Осипа Мандельштама // Ронен О. Поэтика Осипа Мандельштама. СПб, 2002. С. 18. 371 Мандельштам О. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 4. М., 1997. С. 136. 372 Левин Ю. Разбор шести стихотворений // Левин Ю. Избранные труды. М.,1998. С. 44. 373 Кузмин М. Плавающие путешествующие. Романы, повести, рассказ. М., 2000. С. 345. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 |
О стихотворении Мандельштама «Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!»1 Приступая к рассмотрению мандельштамовского стихотворения, прежде всего напомним его |
|
О «долгополой» шинели и «садовнике и палаче» в стихотворении о. Мандельштама «стансы» (1935) В первом четверостишии «Стансов» (1935, май – июнь или июль) Мандельштам недвусмысленно заявляет |
|
Статья, набранная на компьютере, содержит 16 страниц, на каждой странице... Статья, набранная на компьютере, содержит 16 страниц, на каждой странице 32 строки, в каждой строке 30 символов. Определите информационный... |
|
Милорад Павич Начало и конец романа Борхес хотел видеть лица первой сотни своих читателей. Мое желание отлично. Не стоим ли мы все перед вызовом увидеть лица последней... |
 |
Рабочая программа по ктнд 8 по 11 классы Этнокультурный и региональный компоненты образования отражаются в (скрытом содержании образования) – укладе жизни инновационных образовательных... |
|
И. А. Бескова как возможно творческое мышление? Утверждается, что филогенетически первичные формы познавательной деятельности в скрытом виде функционируют и на более поздних этапах,... |
|
Обязательное чтение. Текстуальное изучение Лирика А. Блока, В. Маяковского, С. Есенина, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Б. Пастернака, О. Мандельштама и других поэтов Серебряного... |
|
1. Общая характеристика журналистики последней четверти XVIII века в именах и цифрах Общая характеристика журналистики последней четверти XVIII века в именах и цифрах |
|
Олимпиада школьников по гуманитарным наукам Объясните, на каком фонетическом явлении строится рифма в стихотворении Д. Д. Минаева? |
|
Ликбез. Литература — Стихотворение «Памятник» относят к жанру оды. Назовите черты этого жанра в стихотворении |