Александр Гельманов Древо прошлой жизни
|
Скачать 2.16 Mb.
|
|
Сверхновый литературный журнал «Млечный Путь» Выпуск 9 Содержание: Александр Гельманов Древо прошлой жизни К’Джоуль Достопочтенный Виртуальная хроника чертовщины и плутовства Андрей Буторин Чудес не бывает Александр Бачило, Игорь Ткаченко Один дома Евгений Добрушин Тень Ван Гога Михаил Сипер Триптих Александр Ошкин Месяц Сломанных Топоров Александр Гельманов
|
|
Автор выражает признательность Сергею Гонтарю (Россия) и Нинель Апельдимов (ФРГ) за помощь в работе над романом.
Посвящаю моей жене Лоре От автора Мне бы никогда не услышать эту завораживающую историю, если бы я не решил воспользоваться случаем провести свой последний отпуск подальше от всепроникающей цивилизации и не откликнулся на предложение своего друга Сергея, – по образованию психолога и юриста. Кроме того, он являлся и бывшим полицейским, если это слово нравится вам больше, чем почти нарицательный термин «милиционер», в отличие от прежних времён ежедневно, ежечасно и по любому поводу применяемый для обозначения всех поимённо безвестных сотрудников ведомства во множественном числе. В этих качествах он иногда консультировал меня при сочинении детективов, придавая их сюжетам глубинный психологический смысл. В свою очередь я бесцеремонно наделял своих основных героев чертами его многогранного психологического портрета, о чём он, вероятно, не догадывался. Я уже давно верю в то, что в этом мире ничего случайного с нами не происходит, просто иногда случившееся не всегда имеет осознаваемые нами последствия или мы, вообще, не замечаем изначального события, из которого, собственно, и проистекает именно тот, а не иной вариант нашей дальнейшей судьбы. Значение же события, с которым мне довелось столкнуться, было осознано сразу, и так же сразу оно получило своё заметное продолжение, оставив в моей душе неизгладимый след. Было начало зимы, когда мой друг предложил мне провести дней десять-пятнадцать в охотничьем домике, находящемся в глухой дальневосточной тайге. С организационными вопросами по доставке в непосредственную глухомань, необходимому снаряжению и продуктам трудностей не предвиделось, так что о порохе, соли и спичках я мог не беспокоиться. Мне оставалось лишь экипироваться потеплее, захватить рюкзак вместо портфеля и купить билет на самолёт или поезд. Друг пообещал встретить меня уже на месте – вокзале большого города, так как ему надлежало добраться туда раньше меня, чтобы всё устроить. Прикинув возможность провести несколько дней не где-нибудь, а у чёрта на куличках – в зимней тайге далеко от Москвы, я, недолго думая, согласился и спросил его, с кем нам придётся убивать время. На это он ответил, что избушка довольно просторна, а кроме нас будет младший брат его старого друга с женой, но они прибудут несколько позднее. Мы согласовали крайнюю дату моего появления в тмутаракани и положили телефонные трубки – не так много у нас обязательных друзей, с которыми достаточно договариваться всего один раз. Поскольку в дальней дороге предполагалось прочесть несколько книг (невозможно всё время писать, ничего не читая), было решено выезжать поездом, лучше фирменным. Поэтому я заранее приобрёл билет в спальный вагон скорого поезда «Москва-Владивосток», гадая, кто же в этот раз окажется моим попутчиком – какой-нибудь мошенник, депутат или генерал. «Да какая разница», – одёрнул я себя, – лишь бы они не храпели ночью и не заставляли изнывать от скуки днём. Итак, в один из пасмурных дней декабря я приехал со своим умеренно тяжёлым багажом на Ярославский вокзал, где заставил себя проглотить в местной забегаловке хот-дог с гамбургером и запить их водой столь же сомнительного происхождения. – Время от времени приходилось задавать себе вопрос, почему в мире повсеместно побеждает именно эта снедь, а не какие-нибудь отечественные расстегаи или пирожки с ливером и капустой. С этими патриотическими мыслями я предъявил билет проводнице, прошёл на своё место и устроился за столиком у окна. Минут через десять в проёме открытой двери показался пассажир, пожелавший занять в моём купе свободную полку. Он поздоровался, сбросил рюкзак и поместил сумку под диван. Этот парень привлёк моё внимание, когда стоял на перроне у входа в вагон. Своей внешностью он как-то располагал к себе, в некотором роде напоминая одного из наших актёров кино Илью Шакунова и чем-то Алена Делона в молодые годы. Я опять поймал себя на привычке искать прототипы для своих книжек в обликах случайных людей. Мне показалось, что тесное пространство, в котором мы находились, заполнилось безмятежностью и спокойствием. С виду это был обыкновенный симпатичный молодой человек, которому не хватало до тридцати нескольких лет, но скольких точно, сказать было трудно. «Рост – примерно сто семьдесят семь сантиметров, вес – килограммов семьдесят пять», – определил автоматически я, как это делали мои герои-сыщики, уподобляясь своим американским коллегам (нашим, в отличие от американцев, вес без разницы: им важнее телосложение, что не лишено смысла). Взгляд у него был внимательным, но не пристальным, и я бы даже сказал, с какой-то затаённой мудростью. Это в его-то годы! Однако, отрешённости в его глазах не чувствовалось. Зато в проявлении всего внешнего облика была видна детская непосредственность, аккуратно вправленная в рамки корректной непринуждённости и такта. Говорят, писатели должны уметь определять в человеке главное. Наверное, это правильно. Я, например, смог выделить у него некую общую гармонию. Но догадаться, кто он, откуда и куда едет, я пока не мог, а спрашивать было ещё рано. Для тех, кто об этом никогда не задумывался, скажу: отношения между пассажирами в двухместных и четырёхместных купе складываются по-разному: как-никак в последних попутчиков больше – на целый пижамно-картёжный коллектив наберётся. А здесь, какой коллектив: ты да я, и всё зависит от тебя или от меня. Мой сосед уже скинул с себя куртку, стряхнул с ног тяжёлые ботинки, переобулся и уведомил, что пойдёт взглянуть на расписание поездов в коридоре. Поезд тронулся, рванув с места, как застоявшийся конь, и его бумажник, легкомысленно оставленный на столике с железнодорожным билетом, соскользнул на пол и раскрылся. Я невольно разглядел за прозрачным пластиком двух молодых людей, снявшихся на фоне старого, казавшегося на снимке игрушечным, готического замка. Он и она стояли, обнявшись перед каменным парапетом, за которым просматривалась глубокая низина, склоны которой поросли лесом, а в самом основании её стоял высокий замок. Мой сосед вернулся, бережно поднял бумажник, сел напротив меня, и мы молча, думая каждый о своём, проводили неподвижным взглядом уплывающий назад вокзал. Всё было как всегда. Я ждал, посматривая на бело-грязные кварталы уходящего города. Теперь кто-то из нас должен был произнести первое слово, которое станет вступлением к разговору, такому же долгому, как и эта дорога. Видя, что мой попутчик заметил, что я обратил непроизвольное внимание на фотографию в бумажнике и его обручальное кольцо, я, наконец, решился спросить, в какую сторону он едет – от жены или к жене. – «В обе», – улыбнувшись, отреагировал он и пояснил, что она находится по важным делам настолько далеко, что будет вылетать самолётом в тот город, который являлся пунктом моего назначения. Оказалось, что она должна была встречать его на местном вокзале, и, чтобы скоротать дни вынужденного расставания, он решил ехать туда поездом. Мы разговорились и выяснили, что оба являемся заядлыми путешественниками, уважаем дорогу и знаем толк в том, что может её скрасить. Затем сам собой возник разговор про разные необычные вещи – детей индиго, инопланетян, летающие тарелки и космос, в котором продвинутые бизнесмены уже вовсю распродают населению Земли участки поверхности наиболее «престижных» планет солнечной системы. Мы пришли к выводу, что если так пойдёт дальше, то уже не за горами время, когда вслед за межпланетными туристами-спонсорами откроются первые космические рынки, биржи, ломбарды и конторы по обмену, где будет монопольно вращаться и контролироваться вся вселенская недвижимость, известная астрономам. А новые поколения космических олигархов приватизируют околоземную орбиту и раскрутят все сферы межзвёздного туризма, инопланетного строительства и внутригалактического сервиса, подняв отечественную науку и промышленность на недосягаемую высоту. Примерно как сейчас, контролируя земные недра и ни перед кем не отчитываясь. Дух захватывает. Мне тоже никогда не приходилось видеть братьев «по разуму», но мы с собеседником сошлись во мнении, что если зелёные человечки где-то существуют, то наша аппаратура когда-нибудь зафиксирует их гомерический хохот, и не по одному поводу. Дальнейшее направление нашей беседы коснулось и других необъяснимых феноменов, надоевших своей бездоказательностью всему прогрессивному человечеству и доводивших его скептически настроенных представителей чуть ли не до нервного срыва. Мы будто два посвящённых в тайны Вселенной настолько легко понимали друг друга, что говорили о сверхъестественных явлениях как о чём-то разумеющемся и общеизвестном. Вскоре мы с Александром (так его звали) выяснили, что едем не только в одно место, но и с одной и той же целью. У нас нашлось несколько общих знакомых, и, кроме того, я припомнил, что благодаря моему другу Сергею мне приходилось встречаться с его старшим братом. А уж когда стало понятно, что мы собираемся проводить время в одном и том же бревенчатом доме в таёжных дебрях, я вытащил из своего рюкзака коньяк, и мы отметили наше необычное знакомство. У обоих сложилось впечатление, что мы давно и хорошо знаем друг друга. Это был, конечно, редчайший случай, поскольку незнакомые люди обычно не торопятся раскрываться в общении, опасаясь раньше времени задать их взаимоотношениям неверный тон. Здесь, очевидно, было нечто другое. Получилось так, что наша беседа неожиданно приблизилась и к вовсе запредельной теме – бессмертию души. Слово за слово и мой знакомый, поглядывая на мелькающие пейзажи, заговорил о таком, чего впоследствии не смогло бы представить и самое разнузданное воображение. Только теперь я вправе настаивать на том, что всё услышанное действительно было, а тогда в купе поезда мне показалось, что я сижу на завалинке рядом с почти инопланетянином, просвещающим меня в том, как идут дела на его планете за околицей моего родного села. Разумеется, будет излишне упоминать, что книги, которые я взял с собой, остались непрочитанными. Помню, я сказал ему, что всё, о чём он начал мне рассказывать, важно для всех людей, и тогда он задумался и согласился изложить свою историю полностью. Мне пришлось использовать всё своё умение, чтобы убедить собеседника сделать это в таких деталях, которые во время дорожных знакомств, как правило, опускаются. Более того, я попросил его разрешения записать нашу беседу на карманный диктофон, с которым никогда не расставался. Воспоминания моего необычного собеседника ещё были очень свежи, и он продолжил свой длинный рассказ, во время которого я старался не прерывать его. Лишь когда мы немного утомлялись и делали перерывы, я пытался уточнить недостающие подробности очередного эпизода. Всё повествование я записывал на магнитную ленту и в поезде, и потом, – когда мы находились в окружении дикой безлюдной тайги. Видимо, уже тогда я в тайне от себя намеревался воспроизвести в новом романе (рассказанное на меньшее не тянуло) то, что беспристрастно отображал магнитный носитель. Не знаю, смог ли оправдать доверие своего попутчика, рассказчика и позднее уже друга, но я потратил много сил и времени, чтобы постараться воспроизвести всё вплоть до последнего слова, до мельчайших подробностей, и сейчас удовлетворён тем, что мне удалось избежать столь характерного для обширного повествования художественного вымысла на свой вкус и цвет. Такую историю просто нельзя хранить в потаённых уголках двух человеческих сердец – она должна стать достоянием многих. Естественно, мне следовало придумать главному герою иную фамилию, но я не стал этого делать, а просто оставил его подлинное имя, не указывая, вообще, никакой. Прочие изменения были крайне незначительны, хотя достаточны для того, чтобы ни физические, ни должностные лица не могли бы себя узнать, а если это произойдёт, такое совпадение прошу считать простой случайностью. То же самое относится и к некоторым адресам, координатам географических мест и названиям учреждений. Однако, мне было поставлено условие: я не должен излагать ничего такого, что позволило бы отнести роман к жанру фантастики или усомниться в реальной возможности событий. Охотно выполняю его и незамедлительно спешу подтвердить, – читателю предлагается ни что иное, как быль. И ещё мой герой попросил меня, чтобы я обязательно включил в книгу те песни, которые он слушал и пел в ту трудную пору, когда судьба послала ему такие необычные приключения. А песни эти не только составляли эмоциональный фон испытаний, пережитых героем, – они сопровождали его всюду и были созвучны происходившему, являясь его частью. Он подарил мне свою кассету с песнями М. Распутиной, а тексты остальных песен вместе со стихами, передал мне позднее. Относительно песен Маши, слова которых помещены в романе, должен отметить, что это было необходимо хотя бы потому, что она, не подозревая, пела как раз о тех событиях, которые происходили с героем и были связаны с его поисками. Вспомните их, когда будете читать книгу, и убедитесь в этом сами. Бывает же такое! В работе над книгой было использовано немало стихотворных форм, обойтись без которых представлялось совершенно невозможным. Причина этого состояла не только в том, что мой герой был автором некоторых стихов, и они, безусловно, характеризуют его как личность или объясняют глубокие переживания моего персонажа. Дело в том, что одни стихотворения отражают стечение обстоятельств, которое по-иному выразить сложно, а другие, будучи неотъемлемой составляющей сюжета, заключают интригу романа, причём не единственную. Уже первое ознакомление со стихами указало мне на экстраординарный характер случившегося, и они были приведены в том контексте, который соответствовал действительности. А иначе, где бы я взял их столько, не впадая в унизительный плагиат, низкопробное подражание или безудержную выдумку? Тем более, что отношения с рифмами у меня никогда не складывались. Кроме того, на страницах романа были приведены выдержки из «Книги Духов» (Париж, 1857г.) Аллана Кардека – содержание сообщений Духов – откровений величайших мыслителей по важнейшим вопросам, полученных медиумами из невидимого мира и адресованных всему человечеству. Мне удалось достать более позднее издание этого уникального источника на русском языке – мой герой хотел, чтобы было ясно, о чём он думал и вспоминал, когда оказался в длинной цепи загадочных событий. Да по-другому и быть не могло – ведь Духи, Ангелы-Хранители сопровождали его всё это время, от начала и до конца. Они не оставляли моего героя в самые критические моменты, когда его судьба находилась на грани жизни и смерти. Первая книга романа охватывает события, происходящие с его героем в России с февраля по август, во второй – излагаются события за рубежом – во Франции и Германии, а затем по возвращении на Родину – с августа по май следующего года. Я сам решил, что явится Прологом к роману и что следует включить в его Эпилог. Правда, глядя на двух молодых людей, с которыми я познакомился, мне всё время кажется, что точку в их истории ставить преждевременно, а этот эпилог наверняка можно будет предпослать в качестве пролога к следующему этапу их жизни со счастливым концом. Существуют же браки, заключённые на Небесах и хранимые ими, над которыми свершалось благословение Божие. И слава Богу, что к таким союзам мы всегда тяготели больше, чем к крючкотворному составлению современных брачных контрактов, или к сегодняшним предложениям узаконить первобытную полигамию в гаремах нового типа, исходя из нравов некоторых законодателей. Может быть, пройдя вслед за героем через все испытания и пережив их вместе с ним, нас посетят те же мысли и чувства, и мы придём к тем же простым истинам, что и он, молча стоявший с обнажённой головой перед могильным камнем с именами Густава и Флоры. И мы тоже поверим в слова старого хозяина замка, сказавшего о том, что вечная любовь существует, – а он, благодаря своему преклонному возрасту, имеет право судить об этом. Во всяком случае, о такой любви было написано в юношеских стихах нашего героя, и гласила старинная легенда, в которую до сих пор верят влюблённые в тех местах – У этого камня большого, Где времени слов не стереть, Цветы появляются снова И хочется плакать и петь! Теперь я вижу, что у меня получилось разноплановое произведение о современной жизни с небольшими, но обоснованными экскурсами в ряд прошедших столетий. В нём довольно всего – детектива, приключений, социально-психологической драмы, любви, ненависти, истории с географией и философии добра и зла. Но к какому бы жанру не отнёс его читатель, в одном будет ошибиться трудно – это одна из тех человеческих историй, которую хочется записать от начала до конца, а затем обратиться ко всем: «А вы послушайте…». Судя по названию романа, спонтанно возникшему в голове автора и дошедшего до читателя в неизменном виде, можно подумать, что страницы книги посвящены только прошлому, а не настоящему или будущему. Однако, это не совсем так, а вернее, совсем не так. Подобное деление времени из удобства придумали для себя люди, во Вселенной же земные категории абсолютно неприемлемы и для Вечности лишены всякого смысла. Конечно, можно прожить всю жизнь и на плоской земле, объезжая её на лошади, бесконечно убеждаясь, что она имеет форму чемодана, и не веря в обгоняющие тебя автомобили. Ведь жили же как-то те, кто сжигал на кострах еретиков, заявлявших: «И всё-таки она вертится», или калёным железом выжигал крамолу о том, что двигатель внутреннего сгорания станет мощнее пароконной тяги. Мы всё чаще сталкиваемся с такими понятиями, как духовный мир, реинкарнация, карма и понимаем, что наши человеческие мерки безнадёжно устаревают. Нам становится всё труднее находиться в чужом монастыре со своим уставом. И нам всё больше приходится сообразовывать наше бытие с окружающей действительностью, постигая её законы, и всё меньше – изобретать собственные. Ибо мы всё яснее начинаем осознавать себя частью общей Вселенной и рассматривать судьбу с позиций неделимой Вечности и Бессмертия нашей души. К сожалению, мы, жители Земли далеко не всегда смеёмся и плачем над одним и тем же. Допускаю, что кто-нибудь из прочитавших эту книгу, так и не сможет подвести её суть под знаменатель личных представлений об устройстве мироздания. Но что поделаешь, если Создателей у народов планеты набирается столько же, сколько религий? Что изменишь, если священники издавна и не раз сотворяли и переписывали церковные догмы своих вероучений, чтобы конкурировать в борьбе за подношения и послушание паствы? Поясню: подношения – это, в конечном счёте, деньги, послушание – власть, а паства – это мы с вами. Я уже не говорю о создателях идеологий, политтехнологий, пиаркомпаний и прочих имиджмейкерах независимой реальности, наставляющих, как надо жить в мире, куда мы пришли на сравнительно короткий срок. Однако, то, что я услышал под стук колёс и ложек в наших подстаканниках, не только удивляло и изумляло, ошеломляло и шокировало. Оно вдохновляло и окрыляло, смиряло с настоящим и предупреждало о будущем, а главное – убеждало и заставляло задуматься о Вечном. И ещё оно приоткрывало нечто такое, в чём неудержимо хочется успеть разобраться в жизни каждому из нас и, насколько это возможно, до конца. Автор – Что такое душа? «Воплощенный Дух». – Что такое была душа до соединения с телом? «Дух». – Может ли человек на земле пользоваться полным счастьем? «Нет, потому что жизнь была дана ему как испытание или искупление». – Дано ли человеку постигнуть закон Божий? «Да, но для этого одного существования недостаточно». – Так, стало быть, душа проходит несколько телесных существований? «Те, которые говорят вам противное, хотят оставить вас в неведении, в котором сами находятся. Это их единственное желание». – Где начертан закон Божий? «В совести». Книга Духов |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 |
Александр Гельманов Древо прошлой жизни, часть 2 Избыток, конечно, не необходим для счастья, но действительно ли горе тех, которые лишены необходимого? |
|
Петров Аркадий Древо жизни Книги нового мировоззрения и биоинформационных... Эта книга является учебником нового мировозрения и суммой технологий по учению «Древо Жизни». Она поможет человеку определить своё... |
|
Александр Сергеевич Пушкин Руслан и Людмила «Александр Сергеевич... Хочешь примерить шапку-невидимку или встретиться с настоящей колдуньей, а победить Чародея сможешь? Тогда нам пора в сказку, которую... |
|
Сигачёв александр Александрович поэтическое искусство. Маленькие поэмы Поэмы повествовали о жизни и подвигах легендарных героев или богов; в этих образах, созданных народной фантазией, отразились великие... |
 |
Александр Александрович Блок родился 16 (28) ноября 1880 года в Петербурге Отец Блока, Александр Львович, был юристом, профессором права Варшавского университета |
|
364 оглавление Генеалогическое древо Гештальта. Корни Гештальта: феноменология, экзистенциализм, Гештальт-психология |
|
И здательство аст представляет александр Генис Александр Генис – писатель, литературовед, критик, радиоведущий. Более двадцати лет работает на Радио «Свобода», где ведёт передачу... |
|
Мировое Древо: от вершины к корням А до этого, мол, были разве что варварские, примитивные культы, вдобавок порою связанные с человеческими жертвами. Одним словом,... |
|
Эдвин Лефевр "Воспоминания биржевого спекулянта" Она рассказывает о психологии толпы и скачках рыночного спроса так, как если бы речь шла о случившейся на прошлой неделе панике на... |
|
Эдвин Лефевр. "Воспоминания биржевого спекулянта" Она рассказывает о психологии толпы и скачках рыночного спроса так, как если бы речь шла о случившейся на прошлой неделе панике на... |