Кабакчи В.В. Язык мой, камо грядеши? Глобализация, «глобанглизация» и межкультурная коммуникация\ Язык в парадигмах гуманитарного знания: XXI век. – СПб: СПбГУЭФ, 2009, с.78-97.
___78___
Глобализация всех сторон жизни землян коснулась и языковой ситуации. Обострилось противостояние центростремительных и центробежных тенденций в развитии земной цивилизации: центростремительные силы побуждают народы к поискам оптимального способам преодоления языкового барьера, к поискам «всеобщего языка землян» (ВЯЗ), в то время как центробежные силы способствуют стремлению народов к сохранению в неприкосновенности их родных языков в условиях очевидной экспансии английского языка. В этой связи особый интерес представляет прогнозирование языковых процессов, по крайней мере, на ближайшее будущее, определение векторов развития земного многоязычия.
Коммуникативные сдвиги. Анализ глобальных языковых процессов тем более необходим, поскольку мир только что прошел через очередной «коммуникативный сдвиг». Коммуникативными сдвигами (communicative shifts) называются радикальные изменения в языковом общении, затрагивающее в той или иной степени все народы мира: «a radical change in the technology and practice of communication» (McArthur: 239).
Эти изменения могут затрагивать как собственно языковое общение, так и его технологию, т.е. техническое обеспечение процесса общения.
Таким образом, к коммуникативным сдвигам можно отнести:
● появление языка приблизительно 50-60 тыс. лет до н.э.;
● возникновение письменности – 5-6 тыс. лет назад;
● появление первого международного языка (древнегреческий язык), оказавшего большое влияние на развитие языков всего мирового сообщества, – 3 век до н.э. – 3 век н.э.;
● вытеснение с мировой арены греческого языка латинским, который принял эстафету от греческого языка и на многие столетия стал международным языком Европы и всего Средиземноморья, языком науки и католических христиан;
● изобретение в Европе (в Китае оно появилось значительно раньше) книгопечатания Иоганном Гуттенбергом (Johann Gutenberg, 1400?-68) – 1450 год;
___79___
● экспансия европейских языков (португальского, испанского, французского, английского, русского) в эпоху великих географических открытий и завоеваний в 15-м – 17-ом веках;
● выдвижение французского языка в качестве языка международного общения – 17-19 века.
● двойной коммуникативный сдвиг последней четверти 20-го века; распад Советского Союза, сопровождавшийся ослаблением (по крайней мере, временным) позиций русского языка, в условиях революции в технологии языкового общения (глобальная компьютеризация, появление дешевых средств массового копирования текста) значительно способствовали укреплению позиций английского языка; впервые в истории земного многоязычия появляется международный язык, который используется в качестве родного в целом ряде стран, в том числе в двух великих державах – Соединенном королевстве и США, имеет глобальное распространение и пользуется столь мощной технической базой современных средств коммуникации.
Генезис языка. Между тем, мы знаем удивительно мало о происхождении языка и ранней стадии формирования земного многоязычия: «We have not the faintest idea whether the first words were uttered 20,000 years ago or 200,000 years ago». (Bryson: 21)
Нам неизвестно, были ли изначально земляне моноязычны или многоязычны. Имеется библейская версия, согласно которой изначально «На всей земле был один язык и одно наречие». (Быт. 11, 1) Безусловно, библейский текст не может считаться научным доказательством, однако есть множество авторитетных лингвистов, которые поддерживает идею начального монолингвизма землян (например, Haugen 1987: 3) С этим мнением согласна и отечественная лингвистика; например авторитетный «Лингвистический энциклопедический словарь», который считает, что такая точка зрения «в настоящее время представляется более вероятной» (ЛЭС, Моногенеза теория: 309).
Между тем, «разноязычие», по крайней мере, согласно Библии, это кара божья за грехи человеческие. То, чем так гордится каждый народ – родной язык, это наказание, поссорившее людей друг с другом и заставившее их расселиться по земному шару: «смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле». (Быт. 11:9)
Нет у лингвистов и убедительного объяснения появления многоязычия, всех гипотез, выдвинутых в различное время один недостаток: доказать их так же трудно, как и опровергнуть. Это относится, в частности, к теории звукоподражания (sound imitation; onomatopoeia),
___80___
которая восходит к учению стоиков. Ироническое отношение лингвистов к этой гипотезы отражается в названиях, которые она получила: Bow-Wow, Ding-Dong, Pooh-Pooh, Yo-He-Ho theory. (Bryson: 25)
Не более убедительная и гипотеза, созданная противниками стоиков, эпикурейцами, согласно которой язык произошел от междометий. Кстати, эту гипотезу поддерживали Ж.-Жак Руссо, В.Гумбольдт, Я.Гримм, Г.Штейнталь.
Что касается гипотезы Ф.Энгельса, которая была изложена им в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (1876; работа стала известна науке в 20-м веке) и которая доминировала в советский период, то и ее столь же трудно доказать, как и опровергнуть.
Поиски путей преодоления разноязычия. Принимая земное многоязычие как неизбежный факт, многие ученые пытались решить проблему преодоления разобщения разноязычного земного сообщества, сосредотачиваясь на поисках «всеобщего языка землян» (ВЯЗ). Над этой проблемой ломали голову Р. Декарт (1596-1650), Ян Амос Коменский (1592-1670), И.Ньютон (1643-1727), Г.В. Лейбниц (1646-1716). Однако особенно активно этой проблемой стали заниматься во второй половине 19-го – начале 20-го вв., когда ученые были буквально одержимы идеей всеобщего языка землян.
В 1968 вышла из печати книга интерлингвиста-энтузиаста Эрмара Павловича Свадоста (С.-Истомина) “Как возникнет всеобщий язык?”. В этой книге автор рассматривает различные гипотезы развития земного многоязычия, поиски его преодоления (Свадост гл.2: «Четырехвековая история попыток создания вспомогательного международного языка» с.76-122) и предлагает свой путь решения этой проблемы. Сейчас, несколько десятилетий спустя, представляется весьма плодотворным сравнить эти прогнозы с современной реальностью, то есть пришло время заняться своеобразной «ретрофутурологией».
Искусственный язык. В середине XIX века миром овладела идея создания искусственного языка в качестве всеобщего языка землян (ВЯЗ). Сторонники этой идеи называют себя интерлингвистами. В частности, весь пафос книги Эрмара Свадоста сводится к утверждению, что ВЯЗ будущего может быть только искусственный язык (Свадост, гл.3: 123-154).
Число проектов искусственного языка к концу ХХ века уже перевалило за тысячу. Среди них есть и такие экзотические проекты как язык Сольресоль. Его создал Жан Франсуа Сюдр (Sudre, 1787-1862). Это был так называемый «априорный» искусственный язык,
___81___
то есть не базирующийся на опыте естественных языков. В основу этого языка были положены семь музыкальных нот. Из комбинаций этих нот предполагалось создавать слова. Проект встретил восторженный прием, получил приз на международной выставке в Париже в 1851 г. Однако сколько-нибудь широкого распространения не получил по той простой причине, что у него не было никаких точек соприкосновения с естественными языками, а, следовательно, переход на этот язык был даже гипотетически невозможен.
Значительно большего успеха добились те авторы, которые создавали апостериорные языки, использующие опыт естественных языков. Первым удачным проектом стал язык «Воляпюк» Иоганна Мартина Шлейера (Schleyer, 1831-1912), который создал его, согласно легенде, в одну бессонную ночь 1879 года. Воляпюк имел мгновенный успех, но энтузиазм так же быстро прошел. Причиной этого был сам создатель, который запрещал вносить в свой проект какие-либо изменения.
Гораздо более удачную судьбу имеет эсперанто. Этот язык создал в 1887 году 28-летний варшавский врач Ludwig Lazarus Zamenhof (1859-1917). Свой проект он послал в различные редакции, подписавшись Doktoro Esperanto (Doctor Hopeful). Эсперанто существует уже более ста лет, имеет в среде энтузиастов ограниченное распространение и в настоящее время.
Среди других более или менее заметных проектов следует назвать: Novial (впервые изложен в работе: Otto Jespersen, 1860-1943, An International Language, 1928), Ido (на основе эсперанто в 1907 г.), Interlingua (developed between 1937 and 1951), а также Basic English, упрощенный вариант английского языка (Ch.K. Ogden. Basic English: A General Introduction with Rules and Grammar, 1930).
Однако ни один из этих проектов не представлялся Свадосту удовлетворительным, и он считал необходимым создать «идеальный проект» совершенного искусственного языка, который сможет выступать в качестве ВЯЗ. Сегодня вероятность землян перехода на искусственный язык представляется значительно менее вероятной, чем сто лет назад и всерьез эту идею никто не рассматривает.
Пирамидальная гипотеза. Впрочем, если поверить в пирамидальную гипотезу Николая Яковлевича Марра (1865-1934), то, собственно говоря, беспокоиться вообще нет оснований. Согласно его концепции пирамидальности всемирной языковой эволюции, идет неуклонное сокращение числа языков, и, в конечном счете, земное многоязычие завершится одноязычием. Правда, говоря о неизбежности слияния всех языков, Н.Я. Марр связывал этот процесс с социальным развитием земной цивилизации: единый язык
___82___
возникнет лишь с победой социализма во всем мире. Характерно, что в реальность существования такой «языковой мясорубки» верили многие (советские) лингвисты. Так, по мнению В.А. Аврорина: «История человечества ведет к неизбежному образованию единого коммунистического общества в мировом масштабе. В связи с этим падут всякие национальные различия, а вместе с ними и различия в языке. Все человечество будет пользоваться уже не национальным, а мировым языком» (Аврорин: 1975: 273). Показательно, что даже такой уважаемый и читаемый и сейчас лингвист как А. Реформатский также писал, что появление единого языка общения землян связано «с победой социализма во всем мире и развитием нового типа наций». (Реформатский 1967: 524) На каком языке после этого будет говорить планета, догадаться нетрудно. Впрочем, при анализе мнений лингвистов советского периода всегда следует учитывать идеологический фактор.
Melting pot концепция. Если широкое развитие взглядов марксизма-ленинизма в СССР, в соответствии с которыми советское многоязычие постепенно должно было перейти в одноязычие, представляется естественным, то гораздо более удивительно то, что реальность существования подобной «языковой мясорубки» в течение длительного времени была фактически официальной концепцией в США, где она была известна как melting pot.
Идея предельна проста: иноязычные эмигранты, прибывающие в страну, учат английский язык и забывают (по крайней мере, их дети) свой родной язык. Идеологию такой «девавилонизации» сформулировал Теодор Рузвельт, который заявил, что у американца не может быть раздвоения личности (no divided allegiance): он американец и никем другим, кроме американца, быть не может. В Америке есть место только для одного флага, только одного языка и место для преданности (loyalty) только одной стране и только одному народу – американскому (1907).
Вплоть до середины ХХ века этот план (более или менее) успешно работал, но потом стал давать сбои, в первую очередь в связи с массовым притоком в страну испаноязычного населения, которое преркано обходилось без английского языка. В конце 20-го века американцы уже перестали говорить о Melting pot, и теперь уже описывают языковую ситуацию в своей стране как Salad bowl, то есть «миска салата», имея в виду, что в нем видны его составные части.
Любопытно, что эти две попытки «девавилонизации» землян в отдельно взятых регионах хронологически осуществлялись одновременно, хотя в США и приступили к этому плану раньше.
___83___
В Советском Союзе этот эксперимент окончился вместе с распадом страны, который сопровождался вытеснением русского языка в бывших советских републиках языками ведущего коренного населения.
Выбор естественного языка. Широкое распространение получила идея выделения ВЯЗ из существующих естественных языков (Свадост гл.4: 155-179). В основе этой идеи лежит желание избрать язык, наиболее адекватный для этой цели. К сожалению, мнения представителей различных языковых общностей относительно «адекватности» языков расходятся, и в большинстве случаев «лучшим» оказывается свой язык.
Восприятие иностранных языков, как правило, весьма субъективно. Так, Карл V (Charles V, 1500-58), император Священной Римской империи, следующим образом отзывался о языках: “I speak Spanish to God, Italian to women, French to men, and German to my horse.” (The Penguin Dictionary of Quotations: 106). Показательно, что, по мнению одного датского писателя, в начале 18-го века датчане с хорошим образованием писали на латыни, говорили с женщинами по-французски, с собаками по-немецки, а по-датски только со слугами (Haugen: 73)
Впрочем, объективность современных лингвистов также вызывает сомнения. По мнению американского лингвиста, французский язык – это музыка любви (the sweet music of love), немецкий язык – грубый (harsh), воинственный, авторитарный (overbearing), испанский язык экзотичен и романтичен, правда в Латинской Америке это неграмотный язык; у скандинавских языков какой-то странный ритм (silly rhythm); British English – язык утонченный и «интеллигентный» (refined and intelligent). (Daniels 1983: 79)
Были попытки и научной оценки языков. Причем одни были убеждены в превосходстве флективных языков (Ф.Бопп, Я.Гримм, А.Шлейхер) и, напротив, скудностью форм некоторых современных индоевропейских языков, например, английского, датского, французского и т.п. На этой основе возникло довольно странное на первый взгляд убеждение в том, что история языков есть ничто иное, как процесс постепенного упадка и оскуднения языка. (Общее языкознание. Формы существования… 1970: 302) Напротив, “аналитисты”, в частности Отто Есперсен, придерживались обратной точки зрения. Между тем, многие лингвисты полагают, что понятие «прогресс» в формировании языка явление весьма относительное (there is no recognizable dimension of linguistic progress). (Halliday et al, 1973: 29)
Любопытно, что американский лингвист-популяризатор Mario Pei (1901-78), обсуждая в одной из своих книг сравнительные
___84___
достоинства различных языков (включая и русский язык) с точки зрения их приемлемости для функции ВЯЗ, довольно сурово отозвался и об английском языке, полагая, что это очень запутанный язык (extremely confusing), что он плохо стандартизирован, а фонетическая система худшая в мире (among the most confusing in the world). (Pei 1958: 225)
Единственное, в чем участники дискуссии о ВЯЗ были более или менее единодушны, Поэтому представлялось более вероятным, что речь может идти лишь о едином втором, вспомогательном языке Следовательно решение языковой проблемы лежало в переходе на глобальный билингвизм.
Поражает наивность рассуждений сторонников радикального решения проблемы языкового барьера путем выделения искусственного или естественного языка. В частности, Mario Pei полагал, что решение этой проблемы сравнительно просто (the solution is relatively simple). Международная комиссия лингвистов выбирает язык в качестве вспомогательного ВЯЗ. Причем, с точки зрения Mario Pei, неважно (of comparatively little moment), какой язык, искусственный или естественный, они изберут, главное, чтобы они сошлись во мнении. После это этот язык становится обязательным для изучения, уже начиная с детского сада, наряду с родным языком. Новое поколение подрастет за 10 лет. Через 20 лет оно достигнет зрелого возраста, а через 30-40 лет оно станет у руля власти повсеместно. Через 50-60 лет, по крайней мере, в цивилизованных странах, человек, не владеющий ВЯЗ, будет исключительной редкостью. Что касается поколения живущих землян, то автора этой идеи оно совершенно не волнует: в любом случае в течение ста лет это поколение исчезнет (Pei 1968: 215)
С таким оптимизмом не все согласны. Так, Э.Хауген писал, что попытка заставить людей учить единый международный язык, будь то английский язык или эсперанто, встретит, скорее всего, сильное сопротивление (enormous resistances to both of these solutions), и он не считал такое решение оптимальным. (Haugen 1966: 256)
Естественный отбор ВЯЗ. Сейчас, в начале 21-го века, когда многие прогнозы и идеи оказались опровергнутыми временем, а другие просто наивными, наиболее приемлемым представляется прагматический подход к эволюции земного многоязычия. Скорее всего, земляне будут продолжать пользоваться естественным, а не искусственным языком, и именно какой-либо естественный язык займет доминирующую позицию. Однако, скорее всего, произойдет это не вследствие волюнтаристского решения человека, а в ходе
___85___
естественного отбора языка. Вопрос лишь в том, появится ли ВЯЗ в ближайшее время. В настоящее время не представляется возможным ответить на этот вопрос, хотя для многих, в особенности в англоязычном мире, решение кажется очевидным – английский язык, с их точки зрения, и есть ВЯЗ.
Диахрония ведущего языка международного общения. Естественный отбор языков отчетливо просматривается при взгляде на историю языков международного общения. В древнем мире это был древнегреческий язык, на смену которому пришел латинский язык. В 11-ом столетии в Европе усиливаются позиции французского языка, однако только в средние века он действительно начинает теснить латинский язык.
Небезынтересно проследить использование языков международного общения в качестве официальных на ключевых европейских конференциях в плане диахронии:
1814 - the Congress of Vienna (ФЯ);
1919 - the Versailles Peace Settlement (ФЯ, АЯ);
1945 - the Potsdam Conference (ФЯ, АЯ, РЯ);
1973 - the Helsinki Conference (ФЯ, АЯ, РЯ, НемЯ, ИспЯ, ИтЯ).
Вплоть до окончания первой мировой войны ведущим языком международного общения был французский. После окончания этой войны на конференциях наряду с французским стали использовать английский и немецкий. Первоначально в качестве рабочих языков (working languages) ООН использовались французский и английский. Позднее к ним добавили испанский, русский и китайский.
«Глобанглизация»? Тем временем англоязычный мир отчаянно боролся за первенство в международном общении. Идея выдвижения английского языка в качестве ведущего средства общения, в первую очередь в развивающихся странах («вестернизация» языкового и внеязыкового планирования) родилась в США и была впервые сформулирована в работах Дж. Фишмана (Joshua Fishman, b.1926), плодовитого американского лингвиста, написавшего более 1000 работ в области социолингвистики, языкового планирования, двуязычного образования и ethnicity («этничности»).
Однако значительно раньше, в начале 20-го века Henry Ford с чисто американской безапелляционностью провозгласил: Make everybody speak English! (Свадост: 158) В последней четверти 20-го века, казалось, цель была достигнута: английский язык обошел своих главных соперников – французский и русский языки. В 1981 г. появился первый номер журнала World Englishes, который как бы символизировал прорыв английского языка в мировые лидеры. Распад Советского Союза и возникновение, по крайней мере, на короткий
___86___
период, однополярного мира в значительной мере способствовали укреплению позиций английского языка.
Американский лингвист индийского происхождения Braj Kachru (1932 г.р.) в конце 20-го века выдвигает идею деления земного шара на три региона владения английским языком («Круги Качру»): страны, где им владеют в качестве (1) родного языка (Inner circle, «внутренний круг»), (2) второго языка (Outer or Extended circle, «наружный» или «средний круг») и, наконец, (3) в качестве иностранного языка (Expanding circle, «расширяющийся круг»). Границы между этими кругами, по его мнению постоянно изменяются в сторону увеличения влияния английского языка. (подробно: Прошина 2007: 20-21) Иными словами, с точки зрения этих авторов, английский язык стал языком глобального общения, то есть произошла «глобанглизация» земного шара. Однако, это мнение далеко не бесспорно, и есть основания полагать, что «глобанглизация» это попытка выдать желаемое за действительность (wishful thinking).
Cui bono? Невольно возникает вопрос, выигрышна ли позиция английского языка в современном мире. На первый взгляд такой вопрос представляется риторическим. Индустрия преподавания английского языка (rapidly growing “English industry”), в условиях, когда экзаменационные требования разрабатываются в Лондоне и США, когда лучшими преподавателями считаются native speakers, а словари, изданные в Соединенном королевстве и США расходятся миллионными тиражами, бесспорно, приносит огромные доходы, и это не скрывают англоязычные газеты: currently produces more than $750 million in income for Britain annually. (CSM, May 19-25, 1995)
Очевидны и идеологические выгоды, поскольку преподавание английского языка сопровождается неизбежной популяризацией англо-американской культуры, тем более что значительная часть молодежи обучается непосредственно в странах изучаемого языка, в первую очередь – в США и Соединенном королевстве.
В то же время, очевидны и негативные стороны коммуникативного лидерства английского языка. Англоязычный мир существует в условиях «коммуникативного аквариума», когда народы мира в той или иной степени владеют этим языком, одновременно, имеют возможность в любой момент замкнуться в раковину родного языка и тем самым изолироваться от англоязычных землян. Кроме того, у жителей стран, говорящих на английском языке, в первую очередь это характерно для США, существует психологический барьер к изучению иностранных языков. Не случайно американцы шутят по этому поводу, говоря, что, если полиглот – это человек, говорящий на
___87___
многих языках, а билингв – человек, владеющий двумя языками. то монолингв – это, несомненно, американец.
Есть еще один важный фактор, неизбежный в условиях коммуникативного лидерства: английский язык, в силу своих многочисленных контактов с инолингвокультурами, более всего подвергается языковой эрозии.
Эрозия английского языка. Мнение о том, что английский язык подвергается опасности быть растворенным в земном многоязычии высказывается многими лингвистами. Alan Firth, лингвист в университете Aalborg в Дании, считает, что английский язык изменяется быстрее, чем любой другой язык, поскольку слишком большая часть населения планеты говорит на нем. (CSM, May 19-25, 1995). Эта же мысль была высказана в нескольких статьях сборника The State of the Language (1990). В наиболее категорической форме об этом написали в этом сборнике Richard W. Bailey в статье с характерным названием “English at Its Twilight” и известный лингвист Randolph Quirk (“Further Thoughts: Sound Barriers”), высказавший мнение, что английский язык вступил в стадию заката.
В результате, спорным остается вопрос, где языковое давление больше: в рамках англизации неанглоязычного земного сообщества или в процессе эрозии английского языка глобального общения. Или, словами американской газеты: Is the world taking English by storm or is English taking the world by storm? (ChrScM, May 19-25, 1995).
Межъязыковые контакты, неизбежные в земном сообществе вообще, в особенности в эпоху глобализации, ведут к взаимовлиянию языков, о чем писали многие лингвисты (Пауль Г., 1846-1921: 461; Шухардт Г, 1842-1927; Щерба 1958: 42). Изучение данной проблемы позволило нам высказать предположение, что существует нечто вроде «принципа языкового тяготения», языковая гравитация, в соответствии с которой влияние одного языка на другой прямо пропорционально политико-экономической значимости культуры народа-носителя данного языка (в мире и\или в конкретном регионе) (Кабакчи 1998: 38). В случае английского языка международного общения это выражается в мультилингвализации этого языка, насыщении его элементами других языков в ходе межкультурных контактов.
Гипотеза зонального развития международного общения. Значительный интерес представляет позиция тех ученых,
___88___
которые высказывались в пользу регионального деления международного общения. В частности, Ян Амос Коменский (1592-1670), чешский мыслитель-гуманист, педагог и писатель, в 17-ом веке высказал удивительно прозорливое предположение о том, что земное сообщество будет поделено регионами языков международного общения, указывая на французский и английский языки как средство общения в западной Европе и русский – в ее восточной части (Pei 1968: 226-7)
Самое удивительно, что неожиданным сторонником этой гипотезы оказался И.В.Сталин, вступивший с Н.Я. Марром в дискуссию и высказавший суждение: “Возможно, что первоначально будет создан не один общий для всех наций мировой экономический центр с одним общим языком, а несколько зональных экономических центров для отдельных групп наций с отдельным общим языком для каждой группы наций ...” (Сталин. Национальный вопрос и ленинизм: 343). Впрочем, в поддержку этой идеи выступают и многие лингвисты (см., например, Halliday et al, 1973: 14)
«Клуб языков международного общения». Вплоть до последней четверти 20-го века не существовало широко распространенного признания лидерства английского языка, даже среди англо-саксонских лингвистов: говорили, скорее, о существовании своеобразного «клуба языков международного общения». Так, в 1987 г. С.Н. Кузнецов считает, что сложился “клуб мировых языков” (английский, французский, немецкий, мспанский, итальянский, русский, японский, китайский), “из которых ни один не может претендовать на роль единственного всемирного языка” (Кузнецов: 42).
Эту точку зрения разделяют и его западные коллеги. Так, значительно раньше, в 1933 г. известный американский лингвист Э. Сэпира полагал весьма вероятным, что один из великих национальных языков современности, в частности, английский, испанский или русский могут в ходе естественного отбора со временем превратиться в ВЯЗ de facto (Sapir: 156). Показательно, что Сэпир ничего не говорил о ведущей позиции английского языка.
Мнения лингвистов 20-го века относительно членов этого клуба разняться незначительно. В частности, Mario Pei членами этого «клуба» считал английский, французский, немецкий, испанский, русский, японский, итальянский и португальский языки (Pei 1966: 125), а E. Haugen считал возможным дать статус членов клуба английскому, французскому, русскому, китайскому и некоторым другим, которые могут составить конкуренцию в межъязыковом соперничестве (Haugen 1972: 263)
___89___
Объективности ради заметим, что во все эти списки входит и английский и русский язык, причем английский, как правило, возглавляет список. Некоторые лингвисты полагают, что если и можно говорить сейчас о лидерстве английского языка, тем не менее, нельзя утверждать, что оно будет вечным. Высказываются предположения, что возможно в будущем эту роль будут выполнять другие языки, например, китайский (Ch.A. Fergusen в Предисловии к Kachru 1983: ix). В США на возможность выдвижения китайского языка в позицию лидера смотрят с нескрываемым опасением (CSM, May 19-25, 1995). Что ж, в таком случае оправдается шутка, популярная в США в 1960-70-х гг.: «Оптимисты изучают русский язык, пессимисты – китайский».
Языковая реальность заставляет нас пересмотреть прогнозы развития земного многоязычия. Пирамидальную гипотезу, строго говоря, следовало бы переименовать в «ромбическую», поскольку изначально, как было описано выше, земляне говорили либо на одно языке, либо на весьма ограниченном количестве языков. Наибольшее число языков на земле существовало, судя по всему, к началу эпохи великих географических открытий (50 тысяч языков?). После этого языки многих народов стали вытесняться европейскими языками, так что к настоящему времени их осталось лишь несколько тысяч. В частности, The Ethnologue, составленный Barbara F. Grimes в 1996 году, включает более 6,700 языков, на которых разговаривают в 228 странах. По мнению другого авторитетного лингвистического словаря, на земле сейчас существует от 2500 до 5000 языков, причем «точную цифру установить невозможно, потому что различие между разными языками и диалектами одного языка условно» (ЛЭС, с.609).
В количественном отношении эти языки неоднородны: на долю народов, говорящих на 95% всех языков, приходится не более 5% населения земли. Причем, по сведениям лингвистов, число языков малочисленных народов быстро сокращается: раз в две недели исчезает язык, 80% современных языков, по мнению специалистов, исчезнет в 21-м веке (Прошина: 20). Можно предположить, что в обозримом будущем земное многоязычие существенно сократится, и останется не более 300-500 языков, в первую очередь – это языки народов, которые добились государственной самостоятельности и\или с населением более миллиона.
При этом необходимо признать, что идет и процесс возрождения некоторых языков в странах, получивших в 20-м веке независимость. Язык в ряду национальных ценностей занимает одно из первых мест, и в большинстве случаев он исчезает лишь
___90___
с исчезновением самого народа. В поэтической форме отношение к возможности исчезновения родного языка высказал Расул Гамзатов: «Кого-то исцeляет от болезней / Чужой язык, но мне на нем не петь. / И если завтра мой язык исчезнет, / То я готов сегодня умереть» (Расул Гамзатов. Мой Дагестан).
«Глобанглизация» порождает сопротивление давлению англо-саксонской лингвокультуры. Еще до распада СССР в Японии состоялся симпозиум с характерным названием Communicating Across Cultures for What? На нем среди выступающих был Jun Nishikawa с докладом “The Language of Oppression”, где высказывалась основная мысль: «Прежде, чем приступить к обсуждению межкультурной коммуникации, следует обсудить, как нам научиться уважать другие культуры» (Communicating Across Cultures: 26). Четверть века спустя, уже в эпоху «глобанглизации», Marco Modiano на страницах ELT Journal выступает с докладом о «linguistic imperialism и cultural integrity» в обучении английскому языку. Впрочем, само лидерство английского языка далеко не бесспорно и многими специалистами подвергается сомнению. В частности, существует скептическая точка зрения, согласно которой лидерство английского языка это «изобретение западного империализма» (Прошина 2001: 17). Народы мира, озабоченные экспансией английского языка, пытаются определить баланс между разумным использованием английского языка и\или других языков международного общения и сохранением своих языков. С этой целью они прибегают в языковому планированию.
Языковое планирование. Человечество накопило большой опыт в области языкового планирования (или: «языковое строительство»), под которым подразумевается «совокупность идеологических принципов и практических мероприятий по решению языковых проблем в социуме, государстве. Особой сложностью отличается языковое планирование в многонациональном государстве...» (ЛЭС) Важной составной частью языкового планирования является политика в области официального языка (Crystal: language planning). По мнению Э. Хаугена, управление процессом языкового развития в стране в той или иной степени присуще большинству народов и восходит к эпохам древности (its roots go back to the work of the ancient grammarians), однако подлинно государственное языковое строительство – это явление новейшей истории (Haugen 1966: 3, 14). О возможности вторжения человека в развитие языка. писали Маркс и Энгельс в работе “Немецкая идеология”, утверждая, что со временем люди целиком возьмут под контроль и язык (Соч., т.3: 427).
___91___
Фактически каждый народ стремится зафиксировать литературную форму своего языка, защищая ее от иноземного влияния с помощью лингвистических академий. Выбор того или иного пути развития языка нередко имеет политическую подоплеку. Например, отказ Турции в 1926 году от арабского алфавита и переход на латиницу ознаменовал на столетие вперед западную ориентацию развития страны, которая сохраняется до сих пор, символизируя «отказ от исламской модели в пользу западной ориентации» (Haugen 1966: 7-8).
Большой положительный опыт языкового планирования был накоплен в советское время, когда страна взяла курс на сосуществование множества языков с главенствующей позицией русского языка: “Целенаправленное сознательное вмешательство общества в стихийный процесс языкового развития, именуемое языковым строительством (или языковой политикой), является одним из важнейших экстралингвистических факторов развития языка” (Исаев 83). Существенный вклад в теорию и практику языкового планирования внес лингвист США Joshua Fishman (Fishman 1974).
В настоящее время фактически не существует мононациональных стран. Подавляющее большинство современных государств представляют собой сосуществование ряда народов, существует множество многонациональных государств. Язык, который в рамках законодательства провозглашается языком делового общения, законодательства, СМИ, используется в процессе обучения и пр. – называется государственным. В качестве такового может выступать какой-либо один язык, несколько языков, либо не выделяется ни один язык de jure, хотя, как правило, непременно существует государственный язык de facto.
В условиях мультилингвализации многих стран выбор официального языка или, напротив, отказ одному из языков страны в статусе официального становится распространенным средством политической линии правящих кругов, и это легко видеть на примере бывших советских республик. В странах с развитой демократией статус официального языка дается даже малочисленным группам населения. Например, шведы в Финляндии или народ маори в Новой Зеландии располагают таким статусом для своих языков, хотя доля их в общей массе населения незначительна.
Выбор государственного языка для страны имеет важное значение и нередко становится объектом разнообразных конфликтов вследствие своей субъективности. Показательно, что В.И. Ленин был принципиальным противником введения официального языка, полагая, что «нельзя загонять в рай дубинкой». В работе
___92___
«Нужен ли обязательный государственный язык?» он писал: «...сколько красивых фраз о “культуре” вы не сказали бы, обязательный государственный язык сопряжен с принуждением, вколачиванием». (Ленин, т.24: 295). В результате, в Советском Союзе русский язык был de facto ведущим языком страны, однако у него не было официального статуса de jure. В новейшее время выделение одного из сосуществующих языков страны в качестве единственного официального становится мощным оружием националистов, в то время как В.И. Ленин еще сто лет назад писал в работе «Либералы и демократы в вопросе о языках»: «Маленькая Швейцария не теряет, а выигрывает от того, что в ней нет одного общегосударственного языка, а их целых три: немецкий, французский и итальянский» (Ленин, т.24: 424). Заметим, что, хотя в США нет общегосударственного официального языка, уже 30 штатов провозгласили английский язык официальным.
Билингвизм и ВЯЗ. Выше уже отмечалось, что с большой степенью вероятности «девавилонизация» землян будет идти в направлении усиления роли «клуба языков международного общения», в первую очередь в обозримом будущем – английского языка при одновременном существовании других, порядка 300 «сильных» языков. То есть будущее за развитие билингвизма (англоязычная лингвистика сейчас предпочитает термин «мультилингвизм», multilingualism).
Уже сейчас можно отметить регионы стран Европы, Азии и Африки, где существует билингвизм «английский язык плюс местный язык», своеобразная «билингванглизация» , то есть речь идет о «наружном», Extended «круге Качру». В Азии наиболее характерным примером может служить Индия, в Европе – страны Скандинавии.
О языковой ситуации в Скандинавии Э.Хауген писал еще на заре зарождения там англо-местного билингвизма. При этом он обращал внимание на эрозию местных языков, которая порождает страхи за их будущее (Haugen 1987: 88). Много усилий по созданию благоприятных условий для изучения развития билингвизма было затрачено в СССР, где последовательно развивалось двуязычное образование, приветствовалась работа переводчиков художественной литературы с русского языка на местные языки и наоборот (см. о билингвизме: В.А. Жлуктенко, В.Ю. Розенцвейг, F.Grosjean, E.Haugen 1987).
Языковое планирование и межкультурная коммуникация. В условиях сосуществования нескольких языков международного общения ни один язык не может оставаться в коммуникативной изоляции, и выход на широкую аудиторию возможен лишь
___93___
с обращением к этим языкам. Причем это относится и к тем народам, которые сами говорят на языках международного общения.
Актуальной становится и сфера использования международного языка в приложении к родной культуре, поскольку большая часть землян получает сведения о зарубежном мире либо через родной язык, либо с помощью известного им иностранного языка международного общения. Таким образом, следует признать, что популяризация культуры может осуществляться и иноязычными средствами, то есть становится актуальным активное активное и креативное использование языков клуба международного общения в приложении к русской культуре.
Исследования показывают, что в рамках англоязычного описания иноязычной культуры складывается специализированная разновидность английского языка – «английский язык межкультурного общения» (АЯМО), в том числе и АЯМО, ориентированный на русскую культуру – АЯМО (РК). Это особая форма существования языка, в которой осуществляется взаимопроникновение двух лингвокультур. В результате текст иноязычного описания культуры невозможен без появления элементов описываемой лингвокультуры – «инолингвокультурный субстрат». Достаточно пары примеров, чтобы убедиться в том, что границы русского языка выходят за рамки коммуникации только на этом языке:
1. The Vsesoyuznyi Gosudarstvenyi Institut Kinematografii (VGIK; "All-Union State Institute of Cinematography") was the first such school in the world and is still among the most respected. Initially, it trained people in the production of agitki, existing newsreels reedited for the purpose of agitation and propaganda (agitprop). The agitki were transported on specially equipped agit-trains and agit-steamers to the provinces, where they were exhibited to generate support for the Revolution. (EncBr)
2. In Russia diplomas are awarded on completion of a four- or five-year university course. The candidate of science (kandidat nauk) degree is awarded after several years of practical and academic work and completion of a thesis and is comparable to the American Ph.D. Doctor of science (doktor nauk) degrees are awarded only by a special national commission, in recognition of original and important research. (EncBr)
Язык межкультурного общения (ЯМО) универсален и может проявляться в любом сочетании языков и культур, в частности, ниже приводятся примеры англоязычного описания японской и немецкой культур:
___94__
3. For the Japanese, the tanka is a "long poem": in its common form it has 31 syllables; the sedoka has 38; the dodoitsu, imitating folk song, has 26. From the 17th century and onward, the most popular poetic form was the haiku, which has only 17 syllables. EncBr
4. The Bundestag and the Bundesrat (legislative bodies), the Bundespräsident (head of state), and the Bundeskanzler (head of government) all were located in Bonn during its period as the capital. EncBr: Bonn
Как видим, действительно нельзя выйти за пределы одного языка, не вступив в круг другого языка (Гумбольдт: 80). В результате языки международного общения более других насыщаются терминами иноязычных культур («ксенонимами»), так что есть основания говорить о повышенной мультилингвализации именно таких этих языков. Не случайно, Edmund S.C. Weiner, один из редакторов словаря Oxford English Dictionary, сравнивает английский язык 2-го издания с первым изданием в статье с символическим названием “The Federation of English”, утверждая, что “… each English speaker is to some extent ”multilingual” within English.”(Weiner E.S.C. “The Federation of English” 1990: 501).
В связи с расширяющейся практикой англоязычного описания русской культуры необходимо овладеть всеми сторонами АЯМО (РК). Английский язык включает в свой словарный состав все больше ксенонимов самых различных культур. По нашим подсчетам на долю иноязычной культурной лексики (ксенонимов) приходится не менее шестой части полного словарного состава английского языка. Включая и ксенонимы-русизмы (Кабакчи 2002). Формирование словаря ксенонимов происходит постепенно. В случае русской культуры диахрония этого процесса насчитывает 450 лет. Необходимо осуществлять мониторинг этого процесса, пополняя словарь ксенонимов-русизмов, в первую очередь – на материале аутентичных англоязычных текстов.
Всякая разновидность языка, начиная с его литературной формы, нуждается в стандартизации. В полной мере нельзя говорить о стандартизации языков в ориентации на «свою» (внутреннюю) культуру. Стандартизация глобального языкового общения, языка межкультурного общения» (ЯМО), включая и АЯМО и его частную разновидность, АЯМО (РК), находится еще в элементарной стадии. Между тем, процесс глобализации коммуникации землян требует осуществления и этого вида стандартизации. В частности, написания ксенонимов-русизмов. Для этого первоочередной задачей следует считать принятие на государственном уровне системы транслитерации русизмов, «Вспомогательного латинского алфавита
___95___
русского языка» (ВЛАРЯ), который позволил бы закрепить за каждым русским культурным термином один и только один способ его латинизации.
|
