Табакерка пролог входит лакей




Скачать 218.4 Kb.
Название Табакерка пролог входит лакей
Дата публикации 10.10.2014
Размер 218.4 Kb.
Тип Документы
literature-edu.ru > История > Документы
АЛЕКСАНДР ШАВЕРДЯН
ТАБАКЕРКА

ПРОЛОГ
ВХОДИТ ЛАКЕЙ

ЛАКЕЙ:
Дамы и господа!

Нынче вам будет представлена пьеса «Табакерка». Это – монументальное художественное полотно, отображающее один из переломных моментов отечественной истории или, как именуют её действующие лица – Гиштории Рассейской.

А раз так, то надобно сказать несколько слов о Истории вообще.

Эту самую «историю вообще» или «Всемирную историю» в так называемых «научных кругах» принято понимать как некую последовательность событий и хронологически обусловленную смену ключевых фигур. Помните:

Авраам родил Исаака. Исаак родил Иакова и Исава…

И так далее, без видимого конца.

Иными словами, мировая история представляется в виде некоей линейной схемы или, с позволения сказать, «шкалы времени».

И такая трактовка может, на первый взгляд, показаться логичной и неоспоримой. Возможно, это справедливо для обыденных стран и в банальном мире. Но мы-то с вами знаем, где живём! В РОССИИ… А здесь у нас ничего обыденного и банального не бывает и не может быть. Всё тут едино токмо своеобычное и ни на что не похожее, и путь наш совершенно особый, а уж Гиштория Рассеи, как говаривал Наше Всё (в смысле, Пушкин), так вообще – ПОЭЗИЯ, а никакая не история! Ну, или как-то так.

Посему и рассматривать её в виде какой-то линейной шкалы совершенно бездарно, бессмысленно, пошло, нелепо и неинтересно.

Что же такое, на наш взгляд, Рассейская Гиштория? Сие есть вовсе не линия и не протянутая нить между событьями, но величавый клубок многообразнейших верёвок, цепей и якорных канатов, причудливо промежду собою переплетаемых и перепутанных, а подчиняющийся едино токмо Воле свыше и произволу гишторических перзон.

Недаром же славный фельдмаршал граф Миних изрёк:

"Русское государство имеет перед другими то преимущество, что оно управляется непосредственно самим Богом – иначе невозможно объяснить себе, каким образом оно может существовать."

Вот ведь, даром, что немец, а сколь полно проникнулся духом рассейской гиштории!

Итак, наша историко-философическая школа утверждает, что оная гиштория зело напоминает место, куда мы все неотвратимо движемся, и где нет примитивного деления времени на настоящее, былое и грядущеее, но где все без исключения события уже произошли, ещё не начинались, а равным образом, свершаются сиюминутно прямо на наших глазах!

И посему, в дискурсе (что это такое?) отечественного гишторизма, за одним столом вполне могут встретиться древний Рюрик, по слухам основавший Государство Российское (он же - Рерик и даже Юрик Новосёл), и, например, московский славный киник Гарик Виноградов…

Отсюда, мы легко и беззаботно переходим к теме и образу Табакерки и её роли в представляемой пиэсе, а равно – в Рассейской Гиштории.

Сюжет пиэсы, - восшествие на Российский престол Екатерины 2-й, впоследствии Великой, а пока – всего лишь провинциальной Ангальт-Цербстской принцессы Фредерики. Считается, что этому событию предшествовало убиение ея царственного супруга Петра 3-го, коего ружейным ремнём удушил не то граф Алексей Орлов (Чесменский), не то провинциальный актёр Волков со товарищи. Табакеркою же, как вы, конечно, слыхали, убит был сын Третьего Петра и Екатерины, Император Павел Первый, но в нашей пиэсе сюжет сей отнюдь нисколько не трактуется. Тогда – откуда табакерка и при чём она?

А дело тут опять же в рассейском гишторическом дискурсе (слово сие понимайте как угодно! Быть может, как абсурд?): то есть, принцесса Фредерика, начитавшись Нашего Всего (в смысле, Пушкина), каковой пиит родился за много лет после кончины Великия Жены (в смысле, Екатерины), - итак, Императрица, начитавшись Пушкина, провидит промыслительную роль оной Табакерки в Гиштории Рассейской!

Отсюда следует, что Табакерка – суть движущая сила, смысл и стимул Гишторьи нашей!

Теперь, друзья, смотрите, внемлите и проникайтесь гишторическим абсурдом!

Я же умолкаю.

1-й Акт


действ. лица:

ПРИНЦЕССА ЕКАТЕРИНА
ГРИГОРИЙ ОРЛОВ

 

Картина 1-я. Екатерина одна.

 

ЕКАТЕРИНА (Читает вслух):

Мой дед, когда мятеж собрался

Меж петергофского двора,

Как Миних, верен оставался

Паденью Треьего Петра.

 

(После раздумья.)

 

Bestimmt ist dieser Pouschkin , зело любопытный засранец.

А коли так, то врать он нисколь не могёт!

Ну, хоть бы что-нибудь уразуметь…

Паденью Третьего Петра… Кто сей?

Сей Третий Пётр –есть мой никчёмный муж!

О, мерзопакость душетленная… Abscheulich!

О, жестокая судьба провинциальной Ангальт-Цербстской прошмандовки!

Пора бы уж покинуть мне презренное сие состояние

И нечто стоящее в быстротекущей жизни сей сподобиться содеять!

Хотя бы сделаться самодержавною Императрицей Всероссийской!

Но что-то постоянно мешает мне… Mojo filter? Нет – мне мешает муж!

Ах… Gott, bewahre mich! Какие мысли – укокошить Государя… Табакеркой…

Как можно-с? Однако же  - «Паденью Третьего Петра…»

 «Когда мятеж собрался…» Но Третий Пётр отнюдь не жаждет падать,

И где мятеж? Не понимаю ничего …

Сие отнюдь не есть возможно. Значит… Значит?

О-о, как славно, стройно, гармонично, сладкозвучно всё вдруг выстроилось …

Всё стало на свои места! Теперь я понимаю пиита  вдохновенныя глаголы:

Сие, им предреченное, убийство Государя табакеркой – отнюдь не преступленье есть,

Но необходимость ГИШТОРИЧЕСКАЯ! И совершив сие деянье, я лишь исполню то,

О чём давно уж знал сей сукин сын… Но табакерка… Почему, именно, табакерка?

Надобно сходить к психоаналитику. Зело оне народ ученый. К тому же,

В этом есть узреть возможно Штиль российской Гишторьи…

Орлов! Эй, Орлов!

 

Незамедлительно входит Григорий Орлов.

Он весь усыпан какою-то дрянью – похоже, ночевал в хлеву. Вообще же, сие - здоровенный, изрядно выпивший мужик, наглый и подобострастный одновременно.

Валится в ноги Екатерине.

 

Картина 2-я. Екатерина и Орлов одни.

 

ОРЛОВ:

Матушка! Не казни! Опять оговорили, супостаты…

ЕКАТЕРИНА (строго, но с нескрываемой нежностью):

Да, что же ты ещё содеял неподобного, животный монструм?

Ужо и без того весь град Петров от тебя воет и стенает…

ОРЛОВ:

Оклеветали, матушка! Видит Бог, напраслину возводят... Не делал ничего... почти...

Ну, велика ль беда – продулся в фараон?

Последнюю свою деревню проиграл актёру Волкову... Так он же шулер!

То всякая собака знает. Решил убить засранца, было дело...

А что? Пущай не передёргивает! Однако ж, пожалел и не убил –

Два-три ребра сломал, не боле... Подумаешь... Ему, чай, не привыкать!

ЕКАТЕРИНА:

Действительно, грех невеликий. Актёру Волкову я за увечья заплачу.

Деревню выкупим.... Что ж, это всё? И из-за этого ты здесь блажишь?

ОРЛОВ:

Не казни, государыня, бес попутал!

ЕКАТЕРИНА:

Да, что ж такое... Говори, наконец!

ОРЛОВ:

Я, государыня, говяду завалил.

ЕКАТЕРИНА (в ужасе):

Ты… Завалил... Корову? Ты что, вконец ополоумел? Почему?

Что я скажу Вольтеру? Что скажет Дидерот?

Du hast die Kuh vergewaltigt,,,

ОРЛОВ (слегка робея):

Что, матушка, изречь изволила?

ЕКАТЕРИНА:

Корову изнасиловал, скотина…

                                   (В сторону, с невольным восхищеньем.)

                                               Однако ж, посерёд Невского прошпекту, надо же…

До чего всё ж таки любопытный засранец! ОРЁЛ…

ОРЛОВ:

Помилуй, матушка, я не хотел…

ЕКАТЕРИНА:

Да нет, моя единая забота – судьба державы.

И выглядеть пристойно в глазах хранцузских книжников и фарисеев…

А скажи-ка, не пропил ли ты ещё ту златую табакерку с бриллиантом,

Каковую я тебе презентовала в прошедший четверток за пылкое тобою э-э-э…

Ко удовлетворению э-э-э… отечества проявленное рвение?

(При сих словах Екатерина невольно покрывается нежнейшим стыдливым румянцем. Орлов выхватывает из порток табакерку и с торжеством вертит ея пред ликом государыни.)

ОРЛОВ:

Как можно, матушка! Как смею я пропить сей сладостный презент, сердцу любезнейший?

И даже в карты не спустил актёру Волкову, хоть тот и приставал незнамо как, засранец…

ЕКАТЕРИНА:

Отменно Отечеству и Государыне своей служишь!

            (Протягивает руку для поцелую. Орлов страстно лобзает прекрасную длань.)

Так вот, табакерка сия долженствует сыграть роль ГИШТОРИЧЕСКУЮ.

            (Орлов с недоумением разглядывает табакерку.)

Тут вскорости меж нашего двора мятеж сберётся.

ОРЛОВ:

Зело странно. Мне ничего о сём не ведомо.

ЕКАТЕРИНА:

Сие не удивительно. Я и сама токмо лишь ныне проведала о сём предмете.

Но сведенья – наивернейшие. Почерпнуты из Нашего ВСЕГО!

ОРЛОВ:

О, ну тогда сумленья прочь!

ЕКАТЕРИНА:

Gewiss. И вот, во время мятежа ты сею табакеркою пристукнешь Государя!

ОРЛОВ (потрясённый):

Но как сие возможно, матушка? Пристукнуть Государя? Я ж гвардеец… под присягой!

ЕКАТЕРИНА:

Quatsch! Сия присяга - Quatsch und Scheisse! Как в недалёком будущем Императрица,

Я тебя от оныя присяги разрешаю и жалую титлом Графа! ГИШТОРИЯ РАССЕИ…

(Глаза Орлова зажигаются бешеным светом, спину и ниже ея покрывает пот, он ощущает внезапное напряжение всех членов, включая уши и мозги.)

ОРЛОВ:

Ну, коли так… Рассейская ГИШТОРИЯ… Тогда пристукнуть Государя, пожалуй, можно.

Даже надобно пристукнуть Державы ради! Но почему моею табакеркою?

Я запросто способен проткнуть державного Венценосца рапирою.

Иль, коли зело боязно станет, в затылок шандарахнуть из пистоля… Но табакеркою…

ЕКАТЕРИНА:

Не сумлевайся, мой сердешный друг. Так надобно. ГИШТОРИЯ РАССЕИ…

ОРЛОВ:

ГИШТОРИЯ РАССЕИ… Да! Долой сумленья.

ЕКАТЕРИНА:

Отменно. Стало быть, комплот готов. Теперича поведай, тебе ль известен МИНИХ?

ОРЛОВ:

А то! У нашего урода (который император Третий Пётр) имеется в услужбе

Один такой престарый фельдмаршал. Зануда и брюзга необычайный:

Водки пьёт на грош, к срамным девкам либо в театр не ходит,

А с той поры, как выиграл Турецкую войну (тому ужо лет тридцать как), задумавши пребывает…

ЕКАТЕРИНА:

Не сей ли засранец написамши:

"Русское государство имеет перед другими то преимущество,

Что оно управляется непосредственно самим Богом –

Иначе невозможно объяснить себе, каким образом оно может существовать"

ОРЛОВ:

Вестимо, он и есть …  Однако же, сугубо жилист и изрядно вертляв:

Тут намедни брату Алёшке зело накостылял по вые – ажно отвратно было лицезреть…

Короче, немец, скушный человек… Ай, матушка, не про тебя будь молвлено…

ЕКАТЕРИНА:

Я – русская! И таковой пребуду вечно в ГИШТОРИИ Рассейской!

Дале знай: во время мятежа сей Миних (любопытнейший засранец, между прочем)

Будет верен оставаться паденью Третьего Петра. А также будет верен оставаться

– Лев Пушкин, кажется, артиллерийский подполковник (али нешто вроде сего).

Так вот, с сим Минихом творите – что хотите, но Пушкина – ни-ни, не трогать.

ОРЛОВ:

Ай, матушка, что так? Его-то, как раз, проще пристукнуть, нежели Миниха.

ЕКАТЕРИНА:

Нельзя. Бо из сего пребудет Наше ВСЕ!

Его как раз уложишь – и не воссияет поэзьи Слава русской … Разумеешь ли?

ОРЛОВ:

Да, матушка. С большим трудом.

ЕКАТЕРИНА:

И то. Тебе всего постигать и не следует. Главное – не оплошай при мятеже.

ОРЛОВ:

Ужо, не оплошаем! Мы – русские гвардейцы!

ЕКАТЕРИНА:

Сие суть einwandfrei! Пойду сбирать мятеж. И заодно переоденусь к машкераду.

Екатерина величественно удаляется.

 

Картина 3-я. Орлов один.

Монолог ОРЛОВА

Ну, задала задачку, сучка померанская… Пристукнуть Государя – дело плёвое,

Но табакерку мою – не тронь! Сия златая табакерка немалого капиталу стоит

И чтобы я оною табакеркою обо всякую дрянь навроде государевой башки долбил?

Шалишь, шалашовка голштейнская!  

Пусть табакерками другие государям сподобятся проломить висок  -

Как то в ГИШТОРИИ прописано Рассейской! – в любопытном сем государстве,

Прости Господи,  в свой черед… 

Вот попрошу брата Алёшку – так он живо Государя удавит ружейным ремнём – и весь сказ.

А ежели брат Алёшка заартачится и Государя не пожелает удушать

(С похмелья у него случаются припадки чистоплюйства: мол, я гвардейский офицер,  

И мне сие противу чести – пристукнуть Государя Императора…), - велю актёру Волкову.

Уж сей засранец за то, чтобы его допустили играть на ораниенбаумском театре (а паче – ставить пиески),

удавит десять государей императоров – и не поморщится!

А драться с Минихом? Вконец ополоумела, лахудра Ангальт-Цербстская…

Сама попробуй подраться с Минихом, а я в сторонке посмотрю …

Черт! Сплошь немчура кругом. Ужо и плюнуть некуда русскому человеку.

Супостаты… Рассею разграбляют… Понабежали Тут! 

Орлов плюёт на пол и удаляется большими шагами, вертя табакерку в руках.                                                         

2. Акгъ
Спальня Алексея Орлова где-то в Ораниенбауме.

Орлов сидит в своей постели. С ним – молодая русская актриса Пелагея. Разумеется, из крепостных.

Алексей весьма схож с Григорием, но, в отличие от последнего, изрядно образован, начитан и не чужд идеям Просвещения. Актрис, к примеру, он не просто тупо шкворит и шурошит, но он их ПРОТЕЖИРУЕТ! Кроме сего, ни разу за всю жизнь свою не ЗАВАЛИВАЛ Говяду. Это – типический рафинированный русский интеллигент середины 18-го века.
Явленье 1-е

Орлов и Пелагея одни.

Пелагея растирает барину шею. Алексей страдальчески стонет.
Орлов:

О, моя многотрудная выя… И накостылял же старый бес Миних…

Пелагея:

Да, за что ж он вас так-то, батюшка Алексей Григорич? Обнаглела вконец немчура!

Ужо вовсе не стало управы на них!

Понабежали тут и свой европейский порядок наводят…

Орлов:

Да, вить, то ж, драгая Пелагея, и обидно, что прибил, супостат, ни за что!

Оно, конечно, от случАя до случАю, я переписываюсь с МонтескьЁ,

Заучил наизусть десяток пиес шакеспеаровых,

Однако же, не чужд способен быть и забавы Бахусовой.

А как ещё? Ведь я ж гвардеец, командир, и ежели не стану пить вино и жжёнку, -

С чего бы тогда подчинённые мне выказывать будут дОлжны решпект?

И вот намедни отведали мы с товарищами отменной жжёнки, а штобы не зело жглась,

Залили поверху Бургундским с Мадейрою… Ах, до чего славно! Иду домой.

…И тут навстречь сей древний Миних. Ну, и решил я подшутить над немцем.

Что, говорю, немецкая твоя душа, вот тридцать лет тому повоевал ты турку.

Всё тщился их с Тавриды выпереть. И что? Где ты, а где твоя Таврида?

Дурак, говорю, ты, немец, как есть дурак! Твоя Таврида нам, гордым россам, без нужды!

…А он как скаканёт… Дале не помню… О, моя выя! О, растирай, драгая Пелагея…

Пелагея (усердно растирая выю):

А что, Алёшенька, сия Таврида для Рассеи воистину без надобности?

Орлов:

Отнюдь! Мне сказывали, будто бы татары, в оной Тавриде обитающие,

Даром что магометовой веры, бусурманы, то бишь, отменное приготовляют вино!

Ужо токмо едино сие обстоятельство - ко овладению Тавридой причина весомая!

Пелагея:

Да, что это мы всё про недосуги – про выю, да про Миниха…

Не побеседовать ли о высоких нам матерьях, хотя бы про искусство Мельпомены…

Орлов:

Ах, знаю я, драгая Пелагея, к чему сии твои беседы про мельпоменино искусство.

Тотчас же станешь проситься в труппу Ораниенбаумского феатру.

Пелагея:

И то. И стану! Сколь доле должно мне ужо прозябать на вашей сельской скЭне?

Ужо пора и мне свершить в сей быстротекущей жизни нечто зело достохвальное, -

Ну, хоть возглавить феатр Ораниенбаумский. Но что-то постоянно мне мешает…

Mojo filter? Нет. Мне истинно мешает Третий Пётр! Ой, батюшки! Спаси Господь…

Какие мысли – пристукнуть Государя… Табакеркой!

Орлов:

Драгая Пелагея! Поистине, не престаю тобою изумляться! Сия твоя прозорливость…

Сей твой глубинный здравый смысл народный… Как ты сподобилась проведать

Про «пристукнуть Государя»? Ведь я жи шь, егда сегодня спозаранок прочитал депешу

От брата Гришки о сём предмете, незамедлительно ея сожрал!

Пелагея (скромно потупившись):

Ну, я жи шь вить актриса, гений чистой красоты, живу едино чувствами, предвиденьями,

Вдохновеньями, любовию к феатру… А Третий Пётр – засранец редкостный, се истина,

Но, надобно признать, в музЫке и в мельпоменином искусстве разумеет, как никто иной

Во всей Рассее. И в своей труппе Венценосец собрал славнейших сынов и дщерей Рассейской Мельпомены, так что мне, необразованной пейзанке-шалашовке,

На сию скЭну нету ходу… Сталыть, мне, дабы и впредь служить достойно Мельпомене,

Надобно, штоб Самодержца кто-нибудь пристукнул!

Сие есть веленье Рассейской ГИШТОРИИ!

Орлов (несколько заробев, с уважением):

Ну, тут ужо сумления долой. Но – ТАБАКЕРКА… Ты сказала ТАБАКЕРКА

Пелагея:

А так вот мне пригрезилось! К тому ж ишь, сей предмет в ГИШТОРИИ Рассейской

Некую ролю, зело промыслительную исполнить долженствует…

И в этом есть определённый штиль.

Орлов (смущённо):

Но у меня ж ишь нету табакерки! Я вовсе даже и не нюхаю табаку…

Пелагея:

Может статься, у актёра Волкова сыщется?

Орлов:

Эх, эк жи шь это я, драгая Пелагея, оплошал, запамятовал про актёра Волкова…

А вить писал брат Гришка, что сей засранец готов на всё.

Я, как ты разумеешь, будучи гвардейский офицер и под присягою,

Пристукнуть Венценосца собственнолично не могу: сие противно

Моему лыцарскому кодексу! Но при споспешестве актёра Волкова…

Волков! Эй, Волков!
Незамедлительно входит актёр Волков.
Явление 2-я

Те же и актёр Волков.

Сие – человек колоссального росту и самого зловещего виду. Он с ног до головы укутан епанчою, на лоб надвинута гишпанская шляпа.

Типический театральный убийца.
МОНОЛОГ актёра Волкова:

Пошто не дают мне покою? Пошто твердят ежечасно, будто-де я должен возлюбить

Искусство в себе более, нежели в оном – себя? Да кому ж потребно подобное искусство,

Коли оное внутри меня захоронено и никто оного не лицезреет?

Как жи шь смогут благородныя вельможи, магнаты и покровители, да, пущай хоть купцы,

Откупщики и заводчики сие моё высокое искусство оценить и мне за оное выдать мзду?

Иное дело – егда я самолично в сём искусстве блистаю, егда громыхаю всеми литаврами

Своего дарованья, егда исторгаю из бессмысленных глав, чрев и чресел всех сих Презренных магнатов, вельмож и купцов то слезныЯ реки, то ржанье утробное…

О, любить в искусстве самое себя – се воистину предназначенье жреца мельпомениного!

А Третий Пётр меня отнюдь не допускает до скЭны Ораниенбаумской!

Засим надлежит сего Державного Венценосца поелику спешно пристукнуть!

Орлов:

Ты всё сказал, засранец?

Волков:

Я ещё долго декламировать способен. К примеру, вот последняя эклога…

Орлов:

Довольно! У тебя имеется ли табакерка?

Волков (переходя на деловой тон):

Пожалуй, табакерка и нашлась бы (тем паче, что за ущерб оной табакерке от удара

О царственную бошку, мне будет выплачен изрядный кошт!), - да только мнится мне,

Что удушить Императора ружейным ремнём – куда как более потребно.

Орлов:

Это почему?

Волков (многозначительно):

Геморроидальная колика.

Пелагея и Орлов (недоумённо):

Геморроидальная колика?

Волков:

Ну, да. От коей колики Самодержец умре. Сие объявлено будет Вольтеру, Дидероту,

Сенату, духовенству и всем прочим!.Но, буди придворный медик доктор Кондоиди

Либо иной придворный медик доктор Санчес

При вскрытии заприметят государев висок, прободенный тяжкою табакеркой,

То ни за какия блага не подтвердят геморроидальной колики.

Добро бы были русскиЯ врачи – иное дело, живо бы договорились, но сии инородцы…

Понабежали тут! Что ждёт феатр рассейский… След же от ружейного ремня

На вые Императора – вполне сойдёт за некий результат воинских экзерцициев,

До коих усопший Государь зело был охоч…

Пелагея (мечтательно):

Усопший Государь… Звучит, подобно пасторальнЫЯ музЫке!

Орлов

Ну, что ж, засранец, ты изрядно придумал вещь. Всё совершишь как должно –

И будешь вознаграждён с отменной щедростью.

Волков (у коего при сих словах глаза зажигаются бешеным светом, и пот покрывает все члены, включая уши и мозги):

Мне надобен токмо лишь феатр Ораниенбаумский! Ужо тогда узнает вся Рассея,

Что есть такое подлинный жрец мельпоменин…

Орлов:

Отменно. Сей же час сбирайся ехать в Ропшу.

Я вскорости за тобою вослед отправлюсь вместе с Государем.

Да, и не позабудь ремень ружейный. Без оного весь наш комплот провалится.

Волков:

Уж три ремня я заготовил и проверил.

Орлов:

Дабы не оплошать, я захвачу ещё один ремень. Теперь ступай, засранец.
Волков, закрывшив лицо епнчою, покидает спальню большими шагами.


Явленье 3-е

Орлов и Пелагея одни.
Пелагея:

Но этого засранца невозможно впускать и на порог феатра Ораниенбаумского!

Он всё опоганит! В сём вопросе покойный Самодержец был прав сто раз…

И мы вить обо всём договорились: труппу сего феатру

Едино токмо мне возглавить надлежит! Разве не так? Ужели ты меня обманешь?

Орлов

Всё так, драгая Пелагея, от слов своих не отрекаюсь, да только сумлеваюсь зело,

Что без Третьего Петра труппа сия просуществует хотя б единый месяц:

Захиреет, перегрызётся и разбежится куда глаза глядят.

Так что вы с Волковым, похоже, зряшныЯ надежды питаете…

Пелагея (сквозь рыданья, но с достоинством):

Нет! Я отнюдь не верю. Мои мечтания не могут не свершиться!

ГИШТОРИЯ РАССЕИ и ГИШТОРИЯ Рассейскаго Феатру – неразделимы суть!

Орлов:

Какие ж тут сумленья…
Ломая руки, Пелагея выбегает вон.
Явление 4-е

Орлов один.
Орлов:

Однако, любопытная засранка! Пойдёт далечА. Сколь убедительно трактует

Касаемо РассейскИя ГИШТОРЬИ… Сколь изрядно растирает выю –

Ужо почти прошла… Может, взять, да и жениться на засранке?

Всё достойней, нежели ходить в любовниках-лакеях

Какой-либо голштейнской прошмандовки, пусть хоть Импретрицы.

Дурак брат Гришка, ежели начистоту. А Пелагею надобно огородить,

Покуда не досталася тому ж засранцу Волкову,

Либо – бездарному засранцу-композитору Теплову,

А то и вовсе кровожадному засранцу Шванвичу… Ну, да ладно.

Пойду готовить Государя к поездке в Ропшу.
Надевает поверх исподнего гвардейский мундир и большими шагами уходит из спальни.

3-й АКТ
ЯВЛЕНИЕ 1-е
Екатерина одна

Те же покои, что и в 1-м акте, токмо оне ныне убраны с императорскою роскошью. Повсеместно – зеркала в золотых литых рамах, янтарные панели с пасторалями, полотна знаменитых живописцев, гобелены двусмысленного содержания, яшмовые, серебряные и малахитовые ночные вазы, клетки с механическими птицами, бесперерывно орущими, живые голые арапы и арапки, полное издание «Энциклопедии» дидеротовой в виде фолиантов из тиснёной кожи с массивными златыми замками, глобус из цельного куска горного хрусталя диаметром полторы сажени и многое другое. По всему видно, что, сделавшись Самодержавною Императрицей Всероссийской, Фредерика Ангальт-Цербстская, что называется, «дорвалась». Один щлафрок, в коий облачена Самодержица, стоит не менее половины Тамбовской губернии.

Екатерина читает вслух, вставляя свои замечания.
Екатерина:

«…Со временем история оценит влияние её царствования на нравы…»

Гм, недурственно. Определённо, нравы утончились и смягчились…

«…Откроет жестокую деятельность её деспотизма…»

Was? Was redest, Scheisskerl? Да, он умом повредился… Говнюк!

«…Деспотизма под личиною кротости и терпимомсти…»

Каков засранец! О, неблагодарная свинья… Да, разве ж я хоть раз кого четвертовала?

А уж как руки чесались… Далее. Про народ – скука нестерпимая, привычная демагогия..

А, вот! Недалеко ходить: «…Казну, расхищенную любовниками…» Известно дело…

Куда ж нам без любовников! Определённо, Наше Всё был пьян, подобно SAU,

А то и вовсе дробалызнулся рассудком! Ну, что за любовники, скажите на милость?

Да, у меня-то их и было, ну… от силы штуки две: Орлов с его говядами,

Да этот, одноглазый, Потемкин, в честь коего, как будто, именуется Таврида…

Или наоборот? Сие потребно уточнить у Катьки Дашковой из Академии наук.

А то – у Ломоносова, что непонятно вообще откуда и зачем.

Also, Потёмкин и Орлов – засранцы несусветные, кто спорит, но не могли ж оне

Вдвоём расхитить рассейскую Казну! Врёт Наше Всё, ей Богу, врёт, как SAU….

А прочие… Да разве ж то любовники? Мальчишки, мелюзга, гермафродиты…

Или гардемарины? В общем, шваль гвардейская. Они прошли, как тени,

Не коснувшись моего огня, - ну, где ж им расхищать казну рассейскую?

Ополоумел Наше Всё, как есть заврался! Что дале пишет он?

«…И голос обольщённого Вольтера не избавит её светлой памяти… ля-ля-ля…»

Нет, право, даже и смешно! Сморозить этакую околесицу: Чтобы я (Я!)

Обольщала этого сморщенного задрюченного перца! Да, в ночном кошмаре…

Оно, конечно, старый греховодник спит и видит, как бы быть мною обльщённым,

А посему и пишет про меня на всю Европу неведомо какую дрянь…

Да, только я причём? Нет, Наше Всё безумен. Надо немедля что-то предпринять…

Орлов! Эй, Орлов!
ЯВЛЕНИЕ 2-е
Екатерина и Орлов одне

Незамедлительно большими шагами входит Григорий Орлов.

Он и на сей раз усыпан какою-то дрянью, только теперь это сплошь бриллианты, сапфиры, рубины, какие-то звёзды, мальтийские крестики, масонские тайные знаки, всевозможные цепочки, брелоки, часы, множество табакерок... Но впечатленье всё равно такое, что сей вельможа ночевал в хлеву.

Орлов валится Императрице в ноги.
Орлов: Матушка, не казни! Не доглядел…

Екатерина (в смятении): Was? Wie? Wozu? Вновь подлая говяда?

Орлов: Ох, государыня, когда б говяда… Провал, фиаско с табакеркою!
У Екатерины начинается истерика.
Екатерина: Так Венценосец жив? Бежать в Голштейн… Спасаться!

Брать токмо лишь наиценнейшее! Плотнее упакуйте Дидерота!...

И этого, будь он неладен, Наше Всё.

Орлов (поднимается с полу и, видя состояние Государыни, наглеет на глазах):

Окстись-ко, матушка, что, право, за гиштерия с тобою? Урод наш,

Самодержавный Император Всероссейский и твой законный муж мертвее мёртвого!

Брат Лёшка самолично слушал пульс, дыхание и сердцебиенье – не услышал ничего,

А он-то в мертвяках собаку съел!

Екатерина: Но ты же говорил о табакерке…

Орлов: Да, с табакеркой вышло, матушка, фиаско. Актёр Волков, засранец непотребный,

Отказался табакеркою колупать царственный череп…

Екатерина: Ах, он заскранец. Почему?

Орлов: Зело бо алчен есьмЪ. Златая табакерка ему любезнее рассейскыя гишторьи!

Екатерина: И что ж?

Орлов: А придушил ремнём ружейным – и весь сказ.

Екатерина: А кто ещё осведомлен о сём ужасном преступленье?

Орлов: Актёру помогали два засранца: Теплов, бездарный композитор, но зато трепло

Зело изрядное, да кровожадный Шванвич, о коем и говорить-то как-то неприятно…

Ну, и Лёшка-брат сугубо надзирал за преступленьем… И от волненья опьянел зело.

Екатерина (мечтательно): По уму их всех бы надлежало передавить втихую…

Да с ними вместе и тебя, сердешный друх…

Орлов (отступая в смятении): Помилуй, Государыня! Как можно?

Екатерина: Шучу, шучу. Терпимость, кротость, умягченье нравов, -

Вот чем прославится моё правленье. Что говорит Вольтер?

Орлов: Он одержим болезненной идеей быть вами обольщённым,

А посему строчит страницу за страницей о том, что с Государем приключилась

Геморроидальная колика, а вы – превыше всяческих похвал.

Екатерина: Засранец преполезнейший … Властитель дум Европы! Поболе бы таких…

Орлов: Фернейский филосОф! Ему подобных - один на миллион… Засранцев, ха, ха, ха!

Екатерина: Ха-Ха-Ха! Повеселил, сердешный друх! Прощаю, хотя, конечно, жаль,

Что с табакеркою фиаско приключилось… Ну, да ладно. Вдругорядь

Она свою ещё сыграет Роль ГИШТОРИЧЕСКУЮ!

Орлов (трепетно): ГИШТОРИЧЕСКУЮ Роль…

Екатерина:А прочие? Что, к примеру, делал Миних?

Орлов: Как и заметил Наше Всё, он оставался верен паденью Третьего Петра.

Когда бы Третий Пётр его послушал, комплот бы наш, пожалуй, вышел жалок.

Сей Миних предлагал царю заблаговременно бежать, вернуться с верными войсками

И всем заделать тут кирдык, како глаголят ныне дикие тунгусы, кыргызы

И иные инородцы, бошкорты например, а равно шукши, алюторы, чудь, жмудь…

Екатерина: Да, буде, буде! Но что ж на сие ответил Венценосец?

Орлов: Он, как жалкая девчонка, забился в угол и покорно ждал актёра Волкова

С Тепловым-бездарем и кровожадным Шванвичем. Ничтожный человечишко…

Екатерина (вдруг грозно): Не сметь порочить память благороднейшего мужа!

Орлов (уставясь на неё в полнейшем недоумении): Да что с тобою, матушка такое?

Екатерина: Супруг мой не желал кровопролитья, междоусобной бойни!

Вот почему он предпочёл отдаться в лапы сих кровожадных янычар.

Какое благородство! Он пожертвовал собою ради ГИШТОРИИ РАССЕЙСКОЙ!!!

Орлов (у коего глаза всё боле лезут на лоб, в сторону): Что ж это получается?

На троне монструм? Опять? За что же мы тогда сражались? За эту табакерку?

Екатерина : Что ты там бормочешь, сердешный друх?

Орлов: Я говорю - как же быть тогда с геморроидальной коликой?

Екатерина (призадумавшись): Да, сие есть некая неувязка…

Придётся разбудить княгиню Дашкову… Зачем нам Академия наук,

Как не затем, дабы подобные противуречия умело обходить и разъяснять

Европе просвещённой? Эта же засранка с тех пор, как совершилось преступленье,

Бесперерывно спит, причём сплошь в каких-то грязных сундуках…

Столь у нея нервы, вишь ли ты, в расстройствах пребывают!

Орлов: Ну, что ж, уродку придётся разбудить.

Екатерина: Об сём тебе не надобно тревожиться. Из сундука я вытащу ея сама.

Поведай лучше дале мне про Миниха.

Орлов (запинаясь): Понявши, что… э… э… благородный Самодержец…

Отнюдь не собирается… э-э-э… то есть, он намерен пожертвовать собою… ради… э-э…

ГИШТОРИИ РАССЕЙСКОЙ (Вот!), сей Миних выругался мерзостно и грязно

Сначала по-немецки, затем по-нашему, плюнул, да и присягнул твоему Величеству.

Екатерина: Зело пренеглупый засранец… Пожалуй, я его прощу и отправлю

Подале от греха куда-нибудь на Взморье рыть какой-нибудь канал – он это любит!

А что Лев Пушкин?

Орлов: О, сей засранец не в пример упрям! Не хочет присягать – хоть плачь…

Спервоначалу, я натурально постановил его повесить

Иль ночью потихоньку утопить в Зимней Канавке…

Екатерина (испуганно): Ой!

Орлов: Но опосля, памятуя о том, что сей засранец – прямой дед Нашему Всему

И, следственно, без оного засранца не воспылать и Солнцу Пиизии рассейской,

Запер засранца в крепость – и весь сказ.

Екатерина (облегчённо): Na, ja. Сие зело похвально, друх сердешнай мой!

Пущай его сидит, да размышляет о путях ГИШТОРИИ РАССЕЙСКОЙ,

В кою он по дури влез.

(Хотя, конечно, внук его двумя строками за сие увековечил, что немало!)

Тепереча – Феатр Ораниенбаумский, сия земчужина рассейской Мельпомены…

Орлов (почти рыдая): Ай, Государыня, беда! Феатру оного нет более…

Екатерина: Что так?

Орлов: Егда не стало Самодержца, феатр рухнул в хаос, убожество и зверство…

А какие были ПРИМЫ при покойном Государе… Что нимфы греческия…

Иль кордебалет! Красавицы одна к одной, все в теле…

(начинает истекать слюною):

А добрые, как… как…

(подыскивает сравнение, но находит лишь одно слово):

…как Говяды!

(окончательно сомлев, мечтательно):

Сладкоголосые кастраты…

Екатерина: Да, буде, буде уж! Известный меценат…

Орлов: Прости, матушка… Так вот, с кончиною Венценосца всё стало калом

И пошло пёс знает как. Алёшкина актриса Пелагея (предаровитейшая, кстати, засранка)

Пыталась как-нибудь унять интриги закулисья и смягчить свирепые артистов нравы…

Куды там! Лучшей прима-балерине в пуанты напихали толчёного стекла;

Сценический кинжал, коего клинок уходит при ударе в рукоятку,

Артисты подменили на боевой кинжал – так был зарезан ведущий комик;

А актёру Волкову кастраты переломали рёбра. Ну, да ему не привыкать…

Теперь – кто на погосте, кто лечится от ран и злых увечий, как после битвы,

А иные мною взяты под стражу для подробного дознанья.

А ведь какой феатр был при Государе!

Слышь, матушка, а может, зря мы… это… Третьего Петра… того-с?

Екатерина: Конечно, зря. Однако ж, нас рассудит токмо лишь ГИШТОРИЯ РАССЕИ!

Запомни же сие, сердешнай друх мой.

Орлов (благоговейно): ГИШТОРИЯ РАССЕИ… Да-а-а.
ВХОДИТ ЛАКЕЙ
ЯВЛЕНИЕ 3-е




Те же и Лакей
Лакей (страшным голосом): Явилося сугубо преогромное посольство от Султана

Империи Оттоманской, Блистательною Портою именуемой. Касаемо Тавриды.

Екатерина: Пущай сие посольство обождёт. Мне нонче недосуг.

Лакей: Также пришёл кузнец Вакула. Ему потребны ваши черевички!

Екатерина: Ого! Сия оказия мне представляется наиважнейшею!

Орлов! Эй, Орлов! Остались у меня черевички?

Орлов: Да, Государыня. Множество.

Екатерина: Wie niedlich! Пригласите кузнеца Вакулу.
Лакей покидает покои большими шагами.

К О Н Е Ц

Добавить документ в свой блог или на сайт

Похожие:

Табакерка пролог входит лакей icon Кол-во
Введение в курс литературного чтения. Понятие о прологе. Пролог. Знакомство с учебником
Табакерка пролог входит лакей icon Книга Все могут короли (I) Возвращаясь к нашему зверинцу
Если бы речь только о жанре, то вариантов в избытке. Сборник, антология, компендиум, калейдоскоп, шкатулка, табакерка, путеводитель...
Табакерка пролог входит лакей icon Тема урока Кол-во
Введение в курс литературного чтения. Понятие о прологе. Пролог. Знакомство с учебником
Табакерка пролог входит лакей icon Муниципальное общеобразовательное учреждение Четырлинская средняя общеобразовательная школа
А. С. Пушкин. Детство, юность, начало творческой пути. Поэма «Руслан и Людмила» (Пролог)
Табакерка пролог входит лакей icon Сергей Красовский Психологический роман «жестокость-севастополь » Содержание Пролог 1 Глава 5
Треугольник сил. Решение рекрутинговой проблемы. Изобретение механизма «Адвокатура одного дня»
Табакерка пролог входит лакей icon Конспект урока. Тема. А. С. Пушкин. «Руслан и Людмила»: история создания; пролог
Программа литературного образования под редакцией Т. Ф. Курдюмовой (4 урока на эту тему; данный урок – 1)
Табакерка пролог входит лакей icon Пролог Ночь могущества 7 июня 1967 года
Дипак Чопра романист? Автор таких уже давно вошедших в нашу жизнь книг, как "Семь духовных законов успеха", целительской аюрведической...
Табакерка пролог входит лакей icon Пролог
Некая акушерка, обучившаяся своему искусству в родовспомогательном Доме Божьем в Париже под руководством знаменитой Луизы Буржуа,...
Табакерка пролог входит лакей icon Урок изучения нового материала с использованием икт (урок с мультимедийной...
Тема: А. С. Пушкин. Детство, юность, начало творческого пути. «Руслан и Людмила». Пролог
Табакерка пролог входит лакей icon Пролог
Закон у нас простой: вход рубль, выход два. Это означает, что вступить в организацию трудно, но выйти из нее труднее. Теоретически...
Литература


При копировании материала укажите ссылку © 2015
контакты
literature-edu.ru
Поиск на сайте

Главная страница  Литература  Доклады  Рефераты  Курсовая работа  Лекции