Перевод А. Иорданского Редактор И. Старых
|
Скачать 2.76 Mb.
|
|
www.koob.ru Перевод А. Иорданского Редактор И. Старых Художественное оформление С. Ерко Колин Уилсон. Паразиты сознания Пер. с англ.— К: «София», Ltd, 1994.— 320 с. «Паразиты сознания» — лучший и наиболее насыщенный философским содержанием роман К. Уилсона. По форме его можно причислить к шедеврам фантастики: именно так и воспринимают эту книгу до сих пор многие ее читатели. Это книга об ученом-археологе, который обнаружил, что разум всех людей Земли представляет собой нечто единое и что в этот Всепланетный Разум давным-давно вселились некие паразитирующие враждебные сущности, питающиеся энергией людского гнева и ненависти и для этого провоцирующие на Земле войны, революции и прочие социальные катастрофы. Это книга о победе над паразитами сознания и открытии новой страницы человеческой цивилизации — превращение освободившегося разума в Сверхчеловека. Но значение «Паразитов ...» выходит далеко за пределы этого жанра — приемы фантастики лишь подчеркивают глубокий философский смысл изображаемого в этом очень непростом и насыщенном произведении. Поэтому «София» и предлагает первый перевод этой книги на русский язык своим читателям наряду с книгами, относящимися, казалось бы, к совсем другому типу литературы. Это, по нашему мнению, не просто художественное произведение, но вполне непротиворечивая модель реальности и утверждение неограниченных возможностей человека. © Художник. С. Ерко. 1994 © Перевод. «София», Киев. 1994 © Макет. И. Петушков, 1994 © «София», Киев, 1994 ISBN 5——7101——0014——5 Без объявления Огасту Дерлету, который подал эту идею Я должен, прежде чем умру, найти какой-нибудь способ воплотить в слова то самое важное, что ощущаю в себе и чего еще никогда не высказывал, — то, что не есть ни любовь, на ненависть, ни жалость, ни презрение, но есть неистовое дыхание самой жизни, которое, долетая из каких-то неведомых далей, придает человеку огромную, бесстрастную, нечеловеческую мощь... Бертран Рассел Письмо Констанс Молсон, 1918 (цитируется по книге «Мое философское развитие», с.261) Вводные замечания Мы не считаем нужным оправдываться в том, что целиком отвели том III «Кембриджской истории ядерного века» под новое издание важнейшего документа, автором которого является профессор Гилберт Остин и который известен под названием «Паразиты сознания». «Паразиты сознания» — документ сложного состава, он включает в себя различные публикации, расшифровки магнитофонных записей и стенограммы бесед с профессором Остином. Первое издание его, объемом примерно в половину настоящего, вышло вскоре после исчезновения профессора Остина в 2007 году и до обнаружения «Паллады» экспедицией капитана Рэмзея. Оно состояло преимущественно из заметок, сделанных по просьбе полковника Спенсера, а также содержало расшифровку магнитофонной записи, хранящейся под номером 12хт в библиотеке Лондонского университета. Более позднее издание, появившееся в 2012 году, включало стенограмму беседы, записанной Лесли Пэрвисоном 14 января 2004 года. Его записи были дополнены материалом из двух статей, написанных Остином для «Исторического обозрения», и из его предисловия к «Размышлениям на исторические темы» Карела Вайсмана. В этом новом издании прежний текст сохранен in toto*, а кроме того, сюда включен совершенно новый материал из так называемого «Дела Мартинуса», находившегося на протяжении многих лет в распоряжении миссис Сильвии Остин, а сейчас хранящегося во Всемирном историческом архиве. Издатели указали в своих примечаниях источники, откуда были почерпнуты отдельные разделы, а также использовали до сих пор не опубликованные «Автобиографические заметки», написанные Остином в 2001 году. Ни одно издание «Паразитов сознания» не может претендовать на то, чтобы считаться каноническим. Нашей целью было расположить материал таким образом, чтобы он представлял собой связное изложение фактов. В тех местах, где нам это показалось строго необходимым, включены отрывки из философских статей Остина, а также один короткий абзац из предисловия к книге «Памяти Эдмунда Гуссерля» под редакцией Остина и Райха. Получившийся в результате текст, по мнению издателей, подтверждает точку зрения, выдвинутую ими в «Новом взгляде на загадку «Паллады». Однако следует подчеркнуть, что их цель состояла отнюдь не в этом. Они стремились к тому, чтобы в книгу вошел весь материал, относящийся к данной теме, и убеждены, что обоснованность их притязаний станет очевидной, когда Северо-Западный университет закончит выпуск «Полного собрания сочинений» Гилберта Остина. х.с., в.гг., Колледж Сент-Генри, Кембридж, 2014 г. (Эта часть представляет собой расшифровку магнитофонной записи, продиктованной д-ром Остином за несколько месяцев до своего исчезновения. Она отредактирована Х.Ф.Спенсером *.) У столь запутанных историй, как эта, не бывает определенной завязки. Не могу я и последовать совету полковника Спенсера «начать с начала и продолжать до самого конца»: ведь в нашей жизни события редко развиваются по прямой линии. Вероятно, лучше всего будет изложить историю войны с паразитами сознания, которую вел я сам, а восстановление остальной картины предоставить историкам. Так вот, моя история начинается 20 декабря 1994 года, когда я вернулся домой с заседания Миддлсексского археологического общества, где делал доклад о древних цивилизациях Малой Азии. Вечер прошел живо и интересно: нет большего удовольствия, чем рассуждать о предмете, близком вашему сердцу, перед внимательными слушателями. Добавьте к этому еще и то обстоятельство, что наш обед завершился превосходным красным вином 80-х годов, и вы поймете, в каком радостном и благодушном настроении я пребывал, когда отпер парадную дверь своей квартиры в Ковент-Гарден. Войдя, я услышал, что в комнате звонит видео-фон, но не успел до него дойти, как он замолк. Я взглянул на экранчик регистратора и увидел, что номер, с которого звонили, мне знаком — он принадлежал Карелу Вейсману. Время было уже позднее, без четверти двенадцать, мне хотелось спать, и я решил позвонить ему на следующее утро. Однако когда я уже начал раздеваться, мне стало немного не по себе. Мы с ним были старые друзья, и он частенько звонил мне на ночь глядя, чтобы попросить навести для него какую-нибудь справку в библиотеке Британского музея, где я обычно проводил первую половину дня. Но на этот раз я ощутил какую-то непонятную тревогу. Накинув халат, я подошел к видеофону и набрал номер Карела. В ответ некоторое время раздавались гудки, и я уже хотел положить трубку, когда на экране появилось лицо его секретаря. — Вы уже слышали новость? — спросил он. — Какую новость? — Доктор Вейсман умер. Эти слова так меня ошеломили, что я вынужден был присесть на стул. Немного собравшись с мыслями, я спросил: — А как я мог про это слышать? — Сообщение было в вечерних газетах. Я ответил, что только что пришел домой. Он сказал: — А, понимаю. Я весь вечер пытался до вас дозвониться. Вы не могли бы сейчас же приехать сюда? —Но почему? Могу ли я чем-нибудь помочь? Как миссис Вейсман? — Она в состоянии шока. — Как же он умер? — Покончил с собой, — произнес Баумгарт без всякого выражения. Я помню, что несколько секунд смотрел на экран, ничего не понимая, а потом крикнул: — Что за чушь вы говорите? Это невозможно! — Никаких сомнений быть не может. Пожалуйста, приезжайте сюда как можно скорее. Он протянул руку к кнопке, собираясь выключить аппарат. Я вскричал: — Это какое-то сумасшествие! Скажите мне, что произошло. — Он принял яд. Больше ничего сказать вам не могу. Но в его записке говорится, чтобы мы немедленно связались с вами. Так что, пожалуйста, приезжайте. Мы все очень устали. Я вызвал геликэб, потом оделся, находясь по-прежнему в состоянии какого-то отупения и твердя про себя: «Этого не может быть!» Карела Вейсмана я знал тридцать лет, мы с ним вместе учились в Упсальском университете. Это был человек во всех отношениях выдающийся: блестящий ум, восприимчивость к новым идеям, невероятная трудоспособность, энергия и сила воли... Этого не может быть? Такой человек никогда не покончит с собой! Нет, я, конечно, прекрасно знал, что число самоубийств в мире выросло по сравнению с серединой века в пятьдесят раз и что нередко кончают с собой такие люди, от которых этого никак нельзя было ожидать. Но сказать мне, что покончил с собой Карел Вейсман, — это было то же самое, что заявить, будто дважды два — пять. В нем не было ни малейшей склонности к самоуничтожению. Я не знал другого такого цельного, ни в малейшей степени не подверженного неврозам человека. «А что если это было убийство? — подумал я. — Не стал ли он жертвой какого-нибудь агента Центральноазиатской державы?» Мне доводилось слышать и еще более странные вещи: политические убийства превратились в точную науку уже во второй половине 80-х, а гибель Гаммельманна и Фул-лера доказала, что даже ученые, работающие в сверхсекретном учреждении, не могут считать себя в безопасности. Но Карел был психолог и, насколько я знал, не имел никаких дел с правительством. Главным источником средств к существованию была для него одна крупная промышленная корпорация, которая платила ему за разработку способов борьбы с индустриальными неврозами и других методов повышения производительности труда. Когда такси опустилось на крышу дома, Баум-гарт уже ждал меня. Как только мы остались одни, я спросил: — Это не может быть убийство? Он ответил: — Конечно, не исключено, но нет никаких оснований так полагать. Он ушел к себе в комнату в три часа дня, собираясь писать статью, и сказал мне, чтобы его никто не беспокоил. Окно у него было закрыто, а в проходной комнате за столом на протяжении следующих двух часов сидел я. В пять жена принесла ему чаю и обнаружила, что он мертв. Он оставил собственноручное письмо и запил яд стаканом воды из-под крана. Полчаса спустя я окончательно убедился, что мой друг, действительно, совершил самоубийство. Существовала лишь одна альтернатива — что его убил Баумгарт, но в это я поверить не мог. Баум-гарт, как все швейцарцы, отличался сдержанностью и самообладанием, но я видел, что он глубоко потрясен и находится на грани нервного срыва, а симулировать такое не в состоянии ни один человек, каким бы прекрасным актером он ни был. Кроме того, существовало письмо, которое Карел написал собственной рукой. С тех пор как Помрой изобрел электронный компаратор, подделка документов стала редчайшим преступлением. Я покинул этот дом скорби в два часа ночи, не поговорив ни с кем, кроме Баумгарта. Своего покойного друга я не видел, да и не хотел видеть: говорят, человек, который умер от отравления цианидами, выглядит ужасно. Таблетки, которыми он воспользовался, были только этим утром отобраны у какого-то психически больного. Письмо, оставленное им, оказалось каким-то странным. В нем не было ни слова сожаления по поводу предстоящего акта самоуничтожения. Почерк был дрожащий, но формулировки четкие и точные. Там говорилось, что из его имущества должно остаться сыну и что — жене» содержалась просьба как можно скорее вызвать меня, чтобы я позаботился о его бумагах, и распоряжение выделить некоторую сумму для выплаты мне и другую — на оплату их публикации в случае необходимости. Я видел фотокопию письма — оригинал забрала полиция — и убедился, что оно почти наверняка подлинное. На следующее утро это подтвердил электронный анализ. Да, письмо было в высшей степени странное. Длинное, на три страницы, и написанное, очевидно, в спокойном расположении духа. Но почему он просил связаться со мной немедленно? Может быть, разгадка скрывается в его бумагах? Баумгарт уже подумал об этом и потратил на их изучение весь вечер, но не нашел ничего такого, что могло бы объяснить такую спешку. Значительная часть бумаг касалась Англо-Индийской Компьютерной Корпорации, где Карел работал, — их, естественно, следовало передать другим научным сотрудникам фирмы. Все остальное представляло собой разнообразные наброски по экзистенциалистской психологии, тран-сакционизму Маслоу* и тому подобным вопросам, и почти законченную книгу, посвященную применению галлюциногенных препаратов. Может быть, разгадка кроется в последней из названных работ? Когда мы с Карелом учились в Упсале, мы немало времени уделяли обсуждению таких проблем, как сущность смерти, границы человеческого сознания и так далее. Я тогда писал дипломную работу о египетской Книге Мертвых*, подлинное название которой — «Ру ну перт эм хру» — означает «Книга выхода днем». Меня интересовало лишь символическое значение «темной ночи души» и тех опасностей, которые якобы подстерегают бестелесную душу в ее ночном странствии по царству мертвых. Но Карел настоял, чтобы я изучил еще и тибетскую Книгу Мертвых — а это совсем другое дело, — и сопоставил их. Каждый, кто занимался этими произведениями, знает, что тибетская книга представляет собой буддийский памятник, религиозный смысл которого не имеет никакого отношения к религии древних египтян. Мне казалось, что сопоставлять их — пустая трата времени и излишнее буквоедство. Однако Карелу удалось возбудить у меня некоторый интерес к тибетской книге как таковой, вследствие чего мы провели не один долгий вечер, обсуждая ее. Достать галлюциногенные препараты было в то время почти совершенно невозможно, поскольку после выхода книги Олдоса Хаксли*"-'-" о мескалине они вошли в моду. Однако мы нашли одну статью Рене Домаля, где говорилось, что он как-то проводил аналогичные эксперименты с эфиром. Смочив платок эфиром, До-маль прижимал его рукой к носу, а когда он терял сознание, рука сама собой опускалась, и он снова приходил в себя. Домаль попытался описать видения, посещавшие его под действием эфира, и это произвело на нас большое впечатление. Основная его мысль была такой же, как и у многих других мистиков: что» хотя он в это время находился в «бессознательном» состоянии, у него было такое ощущение, будто эти видения куда более реальны, чем повседневная жизнь и весь окружающий нас мир. Мы же с Карелом, при всем различии наших темпераментов, были согласны в одном: что наша повседневная жизнь в каком-то смысле ирреальна. Мы прекрасно понимали Чжуан-цзы*, сказавшего, что ему как-то приснилось, будто он бабочка, и он во всех отношениях чувствовал себя бабочкой, так что даже не был уверен, кто он такой — Чжуан-цзы, которому снится, будто он бабочка, или бабочка, которой снится, будто она — Чжуан-цзы. Почти целый месяц мы с Карелом пытались «экспериментировать с сознанием». Во время рождественских каникул мы попробовали с помощью черного кофе и сигар не спать трое суток. В результате интенсивность умственного восприятия у нас заметно возросла. Помнится, я сказал тогда: «Если бы можно было так жить постоянно, поэзия потеряла бы для меня всякую ценность. Ведь я сейчас вижу гораздо дальше и глубже любого поэта». Кроме того, мы пробовали проводить эксперименты с эфиром и четыреххлористым углеродом. Лично мне это показалось значительно менее интересным. Я, действительно, испытывал чувство некоего всеобъемлющего прозрения — такого, какое иногда ощущаешь на грани сна, — но оно было очень кратковременно, и впоследствии я не мог ничего припомнить. К тому же от эфира у меня потом по нескольку дней болела голова, так что после двух экспериментов я решил их прекратить. Карел утверждал, будто его результаты подтверждают наблюдения Домаля, хотя кое в чем от них и отличаются; насколько я помню, он придавал крайне важное значение цепочкам черных точек, возникавшим у него перед глазами. Но ему тоже не нравилось последействие препаратов, и он отступился. Позже, став специалистом по экспериментальной психологии, он получил возможность без всяких хлопот доставать мескалин и лизергиновую кислоту и не раз предлагал мне их попробовать. Но у меня к этому времени появились совсем другие интересы, и я отказался. Об этих «других интересах» я вскоре расскажу. Это длинное отступление было необходимо для того, чтобы объяснить, почему мне показалось, что я понял смысл последней просьбы Карела Вейсмана. Я археолог, а не психолог. Но я был самый старый его друг и когда-то разделял его интерес к проблеме границ человеческого сознания. Может быть, в свои последние минуты он вспомнил наши бесконечные ночные беседы в Упсале, бесчисленные кружки пива, которые мы поглощали в ресторанчике над рекой, и бутылки шнапса, которые распивали у меня в комнате в два часа ночи? Вся эта история по-прежнему вызывала у меня какое-то смутное беспокойство, едва ощутимую неопределенную тревогу — такую же, как и та, что заставила меня тогда, в полночь, позвонить Карелу в Хэмп-стед. Но сейчас я ничего не мог по этому поводу предпринять и вскоре обо всем забыл. Когда моего друга хоронили, я находился на Гебридах — меня вызвали туда, чтобы осмотреть останки неолитического человека, так великолепно сохранившиеся на острове Харрис. По возвращении я обнаружил на лестничной площадке у дверей своей квартиры несколько шкафов с выдвижными ящиками, битком набитых бумагами. Все мои мысли в тот момент были поглощены неолитическим человеком; я заглянул в один из ящиков, полистал папку с надписью «Восприятие цветов животными в состоянии эмоциональной депривации» и поспешно задвинул ящик. Потом я вошел в квартиру, раскрыл |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 |
Ислам Профессор Мухаммад Хамидуллах Москва 2008 г. Перевод Азат Урманов,... Ислам, перевод с турецкого. М.: Ооо «Издательская группа «сад» 2008. – 304 стр. 1-е издание тираж 000 экз |
|
Вечен «софия» 2001 Редактор: И. Старых Обложка: О. Куклина Лобсанг Рампа. Ты вечен «Ты вечен» — это тридцать уроков быстрого совершенствования психического развития, преподанные тибетским ламой, великим мастером... |
|
Центральная Азия Коран премудрости перевода (Часть I) Редактор программы Тенгиз Гудава Снг зачастую люди знакомятся с Кораном, читая русский его перевод. Адекватный перевод на родной язык дело очень непростое, а читать... |
|
Профессор Хасан Камиль Йылмаз тасаввуф и тарикаты москва 2007 Перевод... Профессор, доктор Хасан Камиль Йылмаз, Тасаввуф и тарикаты. Перевод с турецкого. М.: Ооо «Издательская группа «сад», 2007. – 300... |
|
Нильс-Горан Ольве Жан Рой Магнус Веттер Издательский дом "Вильяме"... Перевод с английского Э. В. Кондуковой, И. С. Половицы Научный редактор Э. В. Кондукова |
|
Серия Главный редактор Заведующий редакцией Руководитель проекта Литературный редактор Художник обложки Корректоры Верстка |
|
Главный редактор Зав психологической редакцией Зам зав психологической... Учебное пособие предназначено для психологов, психофизиологов, педагогов, а также для студентов и аспирантов психологических и педагогических... |
 |
Главный редактор Зав психологической редакцией Зам зав психологической... Учебное пособие предназначено для психологов, психофизиологов, педагогов, а также для студентов и аспирантов психологических и педагогических... |
|
Осипов В. Перевод с английского: Темергалиева Э. Редактор: Чевтпаева... Профессиональное инвестирование обычно сводится к вопросу нахождения хорошей стоимости по низкой цене. Вы можете, например, купить... |
|
Редактор Свами Вит Праяс Zeen keas. Rajneesh Foundation. Poona, India Книги известного вьетнамского дзэн-мастера Тит Нат Хана посвященная работе над собой и комментариям к сутрам южного буддизма и дзэн-буддизма,... |