|
«Общая теория систем» на Practical Science : http://www.sci.aha.ru
Ю.А. Урманцев
ОБЩАЯ ТЕОРИЯ СИСТЕМ: СОСТОЯНИЕ,
ПРИЛОЖЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
Оглавление
ОБЩАЯ ТЕОРИЯ СИСТЕМ: СОСТОЯНИЕ,
ПРИЛОЖЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ 1
Оглавление 1
1. Предпосылки ОТС 3
2. Вывод и определение понятий «объект-система», «пустая (нуль) система» 4
3. Вывод и определение понятия «система объектов одного и того же рода». Закон системности. Алгоритм построения системы объектов данного рода 6
4. Вывод и определение понятия «абстрактная система» 8
5. Основной закон ОТС 10
6. Теория групп неэволюционных, эволюционных системных преобразований, антипреобразований и их инвариантов. Формы изменения, развития, сохранения материи 13
8. Закон изомеризации. Общая теория изомерии. Изомерия и симметрия 20
9. Закон полиморфизации. Обобщенное учение о полиморфизме 28
10. Системный изоморфизм и эквивалентность. Равенство и симметрия 31
11. Законы соответствия и симметрии 34
12. Закон системного сходства 36
13. ОТС и отношения противоречия и непротиворечия 39
14. ОТС и отношения взаимодействия, одностороннего действия и взаимонедействия 42
15. ОТС и проблема единства и многообразия мира 48
16. Эволюционика — системное учение о развитии 50
17. С-метод — основной метод ОТС 54
18. ОТС и диалектический материализм 57
19. Приложения и перспективы развития ОТС 58
Литература 59
К ОТС нас привела загадка изомерии. Как известно, первоначально в науке, именно в химии, изомерией называли явление, заключающееся в существовании двух и более молекул одного состава, но различного строения. Таковы, например, AgOCN и AgCNO, изучение которых в 1822—1830 гг. привело Ю. Либиха, Ф. Велера и Я. Берцелиуса к открытию химической изомерии. Сто лет спустя, в 1921 г., О. Ган обнаружил ядерно-физическую изомерию, а 35 лет спустя, в 1956—1957 гг., при исследовании растений, животных, микроорганизмов нами была открыта биологическая изомерия. В частности, были зафиксированы восемь видов венчиков цветков льна-кудряша, различающихся строением и физиолого-биохимическими свойствами и тем не менее имеющих один и тот же состав — пять ничем не отличающихся друг от друга лепестков [89; 90].
В ходе детального изучения биоизомерии было выявлено поразительное совпадение (вплоть до самых мельчайших деталей) основных эмпирически обнаруженных классов изомерии молекул химических соединений и, казалось бы, резко от них отличных венчиков и листьев растений. Закономерно встал вопрос: каковы причины и границы столь разительного изомерий-ного изоморфизма? В поисках ответа мы, естественно, обратились к ОТС, в частности ОТС Л. Берталанфи [8] и М. Месаровича [61; 63]. Однако это оказалось безрезультатным, и нам пришлось самостоятельно исследовать явление структурного изоморфизма объектов неживой и живой природы. Начиная с 1968 г. в ряде публикаций [87; 88; 89; 91—93; 102] мы разрабатывали собственный вариант ОТС, что и позволило ответить на поставленные вопросы. Более того, впервые удалось показать, что изомеризация представляет собой одну из четырех основных форм изменения материи, что изомерия непосредственно связана с генезисом, симметрией, а также составом — структурой — свойствами объектов природы.
Еще до построения ОТС мы считали, что на «выходе» ОТС должна дать в руки исследователей своеобразный перечень того: 1) что должно быть, 2) что может быть, 3) чего не может быть у любых систем — материальных и идеальных, т. е. предполагалось, что данная теория должна была быть всеобщей. Но согласно формально-логическому закону обратного отношения объема и содержания понятия, возникала реальная опасность построения теории, которая в силу ее претензий на всеобщность ограничивалась бы лишь тривиальными утверждениями. Эти опасения высказывались В. Н. Садовским [72], К. Боулдингом [10], М. Месаровичем [61].
Так, видимо, и случилось бы, если бы мы пошли по формально-логическому пути, образуя все более общие понятия и теории посредством отбрасывания «второстепенных» признаков. Однако помимо этого традиционного способа существует противоположный способ образования общих понятий, теорий, состоящий в объединении, прибавлении новых признаков при сохранении всего накопленного человечеством знания в рассматриваемом отношении. Так возникли, например, современные понятия числа и теория чисел; понятия массы, энергии, пространства, времени и общая теория относительности. Даже в формальной логике, как отмечал Б. В. Плесский, исчисление высказываний, будучи частным случаем более общих логических систем исчисления предикатов I и II порядков, безусловно, уступает им и по содержанию и по объему. Аксиоматика узкого исчисления предикатов включает все аксиомы исчисления высказываний и содержит еще ряд специфических аксиом. Расширение объема этой теоретической дисциплины сопровождалось не исключением, а добавлением новых элементов в ее содержание [69]. В этой связи уместно напомнить высказывание Гегеля из «Науки логики»: «... понятие сохраняется в своем инобытии, всеобщее в своем обособлении...; на каждой ступени дальнейшего определения всеобщее поднимает выше всю массу своего предшествующего содержания и не только ничего не теряет вследствие своего диалектического поступательного движения, не только ничего не оставляет позади себя, но и уносит с собой все приобретенное и обогащается и уплотняется внутри себя» [20].
39
Возможность развития понятий и теорий не только «аналитически-общих» («формально-общих») в связи с разработкой ОТС обстоятельно обоснована В. С. Тюхтиным [5; 77; 82; 83]. Он доказал, что А. И. Уемову и нам удалось избежать «парадокса тривиальности» при создании ОТС и при определении ее центрального понятия «система».
Диалектическая теория развития требовала построения ОТС как теории возникновения, существования, изменения и развития систем природы, общества и мышления. Поэтому при создании ОТС главной ее задачей стала формулировка основных ее законов в виде законов системогенеза — преобразования и развития систем. В связи с этим ОТС должна была иметь не только гносеологический, логико-методологический, но и онтологический статус. Между тем Р. Акофф [3; 4] и В. Н. Садовский [72; 73] полагали, что ОТС возможна не как предметная теория, (онтологизированная), а как некая метатеория. Вряд ли нужно доказывать, что, будучи лишенной онтологической основы, ОТС как метатеория не смогла бы выполнять методологическую функцию. И по-видимому, не случайно, что именно избранный нами путь позволил создать ОТС и в виде особой, системной методологии, т. е. совокупности требований, которые должны выполняться при исследовании систем любой природы.
Далее, исходя из диалектического метода, необходимо было построить такую ОТС, с помощью которой можно было делать 1) обобщения, 2) предсказания, 3) давать объяснения, 4) ставить новые вопросы, 5) исправлять ошибки, 6) проводить четкие связи с важнейшими научными теориями и принципами, 7) осуществлять интеграцию, экономную «свертку» накопленных знаний на общем для науки языке, 8) наконец, ОТС должна была быть истинной и правильно построенной.
В результате мы подошли к критериям истинности и правильности. В качестве первого мы приняли не согласие с интуицией, разной у разных исследователей, а соответствие ОТС реальным системам: несоответствие им послужило бы сигналом к пересмотру предлагаемой концепции, соответствие — поводом для дальнейшего продвижения по избранному пути. Что касается критериев правильности, то за таковые мы взяли метаматематические критерии полноты, непротиворечивости, независимости, в частности воспользовались критерием относительной непротиворечивости.
Использование этих критериев позволило доказать предложения ОТС посредством не только формально-логических, но и онтологических доводов (как в естество- и обществознании).
Что касается критериев «обобщающей», «эвристической» (предсказательной), «объясняющей», «вопрошающей», «коммуникационной», «интегрирующей», методологической возможностей (функций) ОТС, то в качестве таковых мы приняли наличие либо отсутствие в теории этих возможностей. Таким образом, наш подход к построению ОТС существенно отличается от предлагавшихся до сих пор и имевших фактически конвенционалистский характер (кроме ОТС А. И. Уемова [см.: 85; 86].
Далее, вслед за Р. Акоффом и М. М. Топером мы полагали что ОТС не должна начинаться с изоморфизма, а точнее, с разнообразных соответствий в природе; ее задача — подвести к ним, и не только к изоморфизму, но и к необходимому его дополнению — полиморфизму. Противоположная точка зрения, ориентирующаяся только или преимущественно на поли- или изоморфизм, является односторонней, по существу метафизической и потому приводит к построению негармоничных теорий систем. В них, например, идея полиморфизма — многообразия композиций системы — не играет сколько-нибудь заметной роли. Вот почему одна из главнейших проблем системного подхода — выявление систем, к которым принадлежит исследуемый объект, — как ни парадоксально, вообще не ставилась системологами.
Идею важности построения внутренне гармоничной ОТС с должным вниманием как к изо-, так и к полиморфизму мы обосновывали неоднократно [см.: 91; 92]. И все же, по-видимому, эта идея еще недостаточно освоена системологами. Так, в книге Л. И. Уемова «Системный подход и общая теория систем» (1978) читаем, что «Ю. Урманцева интересуют прежде всего (?! — У. Ю.) симметрия и полиморфизм» и что «математический аппарат, применяемый Ю. Урманцевым, относится по существу к отношениям полиморфизма и симметрии...» [86. С. 142]. Именно поэтому мы сочли необходимым еще раз остановиться на проблеме поли- и изоморфизма в связи с построением общей систем.
|
