Леонид саксон асфодель, часть IV аксель, Кри и проект «Луна»
|
Скачать 4.47 Mb.
|
| ГЛАВА III. ПОХОРОНЫ ОДНОЙ ТРАДИЦИИ — Если помнят не только моё имя, но даже фамилию, — весело сказал Томас, топорща чиновные усы-щёточки, — значит, мне и впрямь стоило вторгнуться в дом без приглашения! — Ну, То-о-мас! — укоризненно воскликнул юноша. — Ты же знаешь, как мы все тебе рады... — Рады? Скорее счастливы, — невозмутимо заметил тот. — Посмотри на Кри! Действительно, она глядела на Томаса со слезами на глазах и прямо-таки молитвенным обожанием — как путник в пустыне на колодец. — Томас, — проворковала она, едва дыша. — Ты пришёл пригласить нас к Асфодели? СКАЖИ СКОРЕЙ! — Я, увы, пока ещё не пришёл, а лишь увиделся с тобой, дорогая... — Мы соскучились по тебе! Я соскучилась. Акси хоть иногда болтает с тобой по Говорящему Облаку, а я только слышу его рассказы. Так ты возьми и приходи сам. И сейчас же! — Охотно бы, — улыбнулся бард. — Но ты права, в этом теперь не будет необходимости. — Права... — эхом повторила она. — Права!!! — Что, если вам присесть? Особенно тебе, детка... Они сели. Аксель, по привычке, на стул, в полуметре от письменного стола, а Кри — на краю кровати, поближе к курящемуся на столе призрачному облаку. За плечами Томаса виднелись книжные полки, а на них — древние корешки бесчисленных фолиантов, то тусклых и тёмных, то богато изукрашенных позолотой. Он явно связался со старыми друзьями из своего эльфийского дома. Акселю очень бы хотелось взглянуть на его детей, но он не смел мешать исступлённому ожиданию Кри. — Я, кажется, прервал весьма напряжённый разговор, — начал Томас. — Мне даже почудилось, будто речь шла о ком-то... я, правда, толком не расслышал, о ком, да это и к лучшему, ибо я не охотник до чужих дел... о ком-то, чьего появления вряд ли стоит ждать. Так вот, кто бы он ни был — не будь так уверен, Акси! Жизнь открывает нам самые разные повороты. Не могу ли я чем-нибудь помочь, прежде чем изложу собственное дело? Аксель покосился на Кри. Та медленно покачала головой. — Ну и ладно, — подытожил Лермонт. — Вы знаете, как меня найти. И нет человека, который придёт вам на помощь охотнее, чем я... — Да! — твёрдо сказала Кри. — А ты знаешь, что мы это знаем, Томас! — Тогда перейдём к цели моего... неофициального визита. — Не-о-фи-ци-аль-но-го? — повторил Аксель, подняв брови. — Но ты никогда и не разговаривал с нами официально! — Это потому, Акси, что я никогда не передавал вам послания от Асфодели. А теперь я его передаю — и всё-таки неофициально, каковой момент мне следует подчеркнуть. Поскольку речь идёт также об Октавио, думаю, стоило бы его пригласить сюда. Кри молнией метнулась к двери и миг спустя объявилась вновь, волоча за руку Тави в купальном халате, с влажными волосами и яркими вишнями-губами. «Опять припухли, — привычно подумал Аксель. — Ох, нет, он просто из душа...У меня уже навязчивая идея!» — Ты чем-нибудь озабочен, Акси? — спросил Томас. — Нет... А вообще, мне кажется, вся наша жизнь — сплошные заботы. — О, какой у нас гость! — тем временем просиял Октавио. — Здравствуй, Томас! Как давно... — Он скользнул взглядом по напряжённым лицам сестры и брата и нахмурился: — Что-нибудь случилось? — Ничего. Просто я уполномочен передать вам одну неофициальную информацию, не дожидаясь официальных приглашений, которые завтра доставит Ноэ... — Ноэ! — расцвела Кри, обожавшая голубя. Но тут же опомнилась: — Приглашения! Мы слушаем тебя, милый Томас! Лицо шотландца было, как прежде, невозмутимым. И всё же Акселю, знавшему его хорошо, почудилась на этом лице тень смущения. — Её Величество Королева Фей И Всех Эльфов Асфодель приглашает Почётную Фею Кристине Реннер, Почётную Фею Дженни Винтер и Почётного Эльфа Октавио Реннера на свою Великую Коронацию, имеющую произойти в её резиденции Абаллак, в Большом Тронном Зале. По человеческому календарю церемония состоится пятого августа сего года в шесть часов вечера. Все вышепоименованные лица также приглашены на бал в честь этого величайшего события, имеющий быть по людскому календарю шестого августа в ноль часов. Бал продлится ровно четверо суток! По Межпланетному Волшебному Времени оба события в сравнении с мюнхенским временем соответствуют позиции «один к ста»! Что означает: в Мюнхене — названное время, в Абаллаке — совсем другое, ибо протекает в сто раз быстрей, — скороговоркой пустился зачем-то в объяснения Томас, хотя дети всё это прекрасно знали и сами. —Таким образом, — ещё быстрее зачастил он, глядя куда-то поверх обращённых к нему лиц, — назад в Мюнхен гости вернутся, состарившись не в сто раз, а лишь на несколько дней по своему местному времени... Удобно! Кри задохнулась. Октавио побелел. Аксель отвёл глаза. — Что ты сказал?! — взвизгнула Почётная Фея, подступая к Говорящему Облаку и чуть не пронзая его носом. — А Акси?!!! — У Диадемы есть основания полагать, что нашему Акси небезопасно посетить Абаллак именно сейчас... как ни досадно Её Величеству и всему её... — Вранью! — грубо закончил Тави, сверкнув глазами. — Не надо... — пробормотал Аксель, дёрнув его за локоть. — Прости его, Томас, он не ждал... — Не ждал?! — взорвался Октавио. — А ты разве ждал?! Да если б не ты... не видать бы ей Меча и Короны, как своих ушей! В пещеру, в пасть кровожадным духам ему, стало быть, можно, а на Коронацию, которую будет охранять вся армия фей и эльфов, нельзя? — Томас! Как ты мог передать нам это? — часто дыша и уставившись в упор на шотландца, сказала Кри. На сей раз Томас чуть покраснел. Но сбить себя не позволил. — Я передаю то, что мне велели, — сухо ответил он. — А моего отношения к переданной информации никто не спрашивал и, по-видимому, не спросит! — Но оно у тебя есть? Есть?! — бушевала Кри. — Ну так вот, мы никуда без Акси не едем! Точка. — И, отвернувшись от Лермонта, с размаху уселась на кровать. — Томас, — мягко сказал Октавио, заняв её место. — Мы не просим тебя выдавать никакие служебные секреты... — Последнее совершенно бесполезно, — не менее мягко вставил шотландец. — ...но Диадема-то — прежде всего ТЫ! — В корне неверное заключение. Спасибо тебе, Октавио, за высокое мнение обо мне, но я позволю себе напомнить: мой официальный ранг ниже вашего. Я не Почётный Эльф! — И ты согласен с решением Асфодели? — вновь встала Кри. — Я не говорил, будто передал вам лично её решение... — Нет, её! Её! — ...но был уверен: любую неприятную, а порой унизительную весть легче вынести из уст друга, чем равнодушного курьера-чиновника! Иначе я нашёл бы способ уклониться от подобного поручения невзирая на данную мной присягу. И, если на то пошло... До моего перехода на службу к эльфам, друзья мои, мне не раз приходилось сталкиваться со спесивым, надменным нравом шотландских баронов, а также их прихлебателей. Однако ещё никто не видел Томаса Лермонта там, где его не хотели видеть. И он никогда не жалел об этом, не ждал ничьей благодарности и считал для себя везением вовремя избежать таких визитов! Но то, что касается Акси, не всегда должно касаться его друзей, пускай мне глубоко понятны их чувства. Если бы вам троим, на мой взгляд, стоило отказаться от приглашений, я бы так и сказал. Полная ледяного достоинства речь Лермонта заставила Тави и Кри опомниться. — Прости нас, Томас, — повторил Аксель, которому как раз не за что было извиняться. — И скажи, почему им не стоит остаться со мною в знак протеста... — Всем нам следует помнить: дело не в тебе и не в Асфодели! — прямо заявил Томас. — Я очень рад твоему достоинству, той истинно мужской сдержанности, которую ты сейчас проявляешь, Аксель. У нас с вами общий враг... не только у нас, но у обеих наших цивилизаций! И пока есть хоть малейшая возможность не разрушать союза людей и эльфов, мы постараемся быть выше... иных вещей. — Нет уж, постойте! — снова взвизгнула Кри. — А как же Почётный Эльфический Пёс Шворк? Выходит, он тоже ни при чём? — Поскольку и Шворка обошли приглашением, — вздохнул Томас, — то можно предположить... кстати, привет ему от меня, Диусса и Нена... предположить некий умысел, смягчающий общую картину. Я заподозрил бы здесь желание оставить нашему Акселю связь с вами и Абаллаком в случае непредвиденных событий. Такая связь — быстрее и надёжнее голубиной, не говоря о прекрасных боевых качествах нашего четвероногого друга... — Да в чём дело? — прямо спросил Аксель. — Теперь уж и я ничего не понимаю! Может, вы и за безопасность остальных не ручаетесь? Зачем же их приглашать? — Конечно, ручаемся! Речь ведь идёт о торжественнейшем событии в сегодняшней истории фей и эльфов. К Коронации готовились год... — Тогда почему ты думаешь, что я верхом на Шворке могу заявиться на эту самую Коронацию, если меня туда не звали? Сам же говоришь: не хотят видеть — и не надо! — Мне тоже не всё понятно, Акси. Надеюсь, со временем разберёмся... Между прочим, о голубиной почте! Надеюсь, вы практикуетесь? Если бы Кри, Тави и Дженни прибыли голубиной стаей, в лучших традициях Абаллака, они произвели бы самое выгодное... — А мы ещё не приняли приглашения! — буркнула Кри, всегда переживавшая за честь брата. И Аксель был глубоко ей благодарен, учитывая предыдущую сцену, о которой знал только он! Честно говоря, он и сам запутался, следует его сестре ехать, или остаться. С одной стороны, Томас, конечно, прав. С другой, очутившись в гостях у Асфодели — да ещё без надзора! — Кри может проделать ту самую штуку с Тави, от которой Аксель надеялся её удержать. Проклятье! Надо взять с неё слово ничего не делать самой... Но даст ли она его теперь? Когда и слепому ясно, чего стоили обещания Акселя выпросить у королевы хотя бы гороховый стручок... Увы, мысли Кри текли, видно, тем же самым маршрутом. — Ладно! — процедила она. — «Спасибо» можешь не передавать, Томас. Сроду бы не поехала, но охота повидать Диусса, Нена и сову. Тав? — Не могу же я отпустить тебя одну. Но он «спасиба» тоже не получил. Томас отечески улыбался. «Неужели он совсем никогда не злится?» — подумал Аксель. — Ну хорошо, — вздохнул он. — А всё-таки, спасибо и Томасу. Поручение было не из приятных! (Тот опять улыбнулся и кивнул). И если тебе совсем нечего добавить... — Совсем, Акси! Мне о планах Асфодели известно не больше твоего. А делиться недоказанными догадками — значит иногда оскорблять ту, кому я служу. Ведь, в отличие от моего приглашения, сам я — лицо официальное. «Ах, так? Ну, может быть, ты и прав, но тогда я поговорю с другим официальным лицом, — решил про себя Аксель. — Уж оно-то никогда не упустит случая поделиться ничем не доказанными догадками, а иногда и кого-то оскорбить!» Видимо, Томас угадал его мысли. Акселю определённо стоило пойти в магазин и купить себе другое лицо, о чём ему говорил ещё покойный профессор Фибах. — Разумеется, тебе ничто не мешает, Акси, посоветоваться с кем-то другим, не связанным в этот миг официальными узами. Ну, а теперь я позволю себе откланяться... — Постой-ка! — сказал Октавио, запахнув халат. — А как объяснят народу, что Акси нет? — Да, вот именно, как? — подхватила Кри. — Сошлётесь на болезнь? Не получится! Фея может вылечить любую болезнь, это всем известно! — Но эльфы — не народ в вашем понимании, — печально заметил Томас. — Возьми шотландцев, Октавио. Они есть, пока у них жива историческая память. Только она может делать народ народом — и ровно настолько, насколько её ещё осталось! Ни территория, ни свобода, ни богатство, ни любовь, ни язык, ни даже поэзия ничего без неё не смогут... А большинство эльфов запомнит лишь того, кто мешает им веселиться! Они будут помнить не нашего Акси, а, скорее, его плечо... — Плечо? Почему плечо? — удивился Тави. — Потому, что его в плечо укусил оборотень, и не где-то, а на балу, испортив праздник! Так что я бы переиначил ваш вопрос: куда подевалось на Коронации плечо Акселя Реннера? Но если вместе с плечом нету и его, всё в порядке! — А как узнать, осталась ли ещё у какого-нибудь народа историческая память? — спросил Аксель. — Ведь сам-то он, я думаю, не сознается, что она исчезла... — Хороший вопрос, — кивнул Томас. — Когда-то я думал, Акси, будто главное — сколько несправедливостей и зол было в прошлом, и сколько остаётся сейчас. Но всё повторяется, в том числе — извержения Вулкана Несправедливости. Такой вулкан может затихнуть на сотни, тысячи лет — и вдруг взорваться опять, с ещё более страшной силой, хотя, казалось, он погас навсегда. Недавняя история человечества, на которую я глядел из своего эльфийского далека, подтвердила все мои мысли. Я полагал, в сытой и спокойной Европе (разумеется, сытой и спокойной в сравнении с моей горной родиной) уже ничего не будет страшней охоты на ведьм. Но ваши лагеря смерти доказали мою наивность! А когда-нибудь найдётся управа и на них. Поэтому сейчас я думаю так... если только не навожу уныние и скуку на Кри и Тави... — Мне тоже интересно! — сказал Октавио. — Ведь мы не эльфы. — Хорошо. Я думаю так: единственный верный показатель исторической памяти народа состоит в том, сколько повседневного сочувствия к человеку и, главное, страха за его будущее осталось у людей. Именно «повседневного», без войн и кровавых потрясений! Кое-что виднее в войну, а кое-что — и в дни мира... — Немножко неожиданный вывод, — заметил Тави. — Мне нравятся твои мысли, Томас, но... История-то тут где? Чтоб каждый день сочувствовать человеку или бояться за него, она вроде бы даже не нужна... — Только тогда её и помнят, историю, — невесело улыбнулся Томас. — Иначе она становится самым отвратительным лицемерием из всех возможных! И чем больше кричат о «памяти», тем больше становится. — Но тогда надо всех любить... — неуверенно заметила Кри. — Или пытаться! Без этого ничего не получится, по-моему. Ведь если рассуждать так, как ты, ни от кого не откупишься ни деньгами, ни миром — ничем... — Вот поэтому я и служу эльфам! Они-то, по крайней мере, откровенны... Кстати, Акси, раз уж мы толкуем о памяти... я рад видеть на твоей шее память о том печальном, но и весёлом вечере! Аксель нащупал на шее бриллиантовый медальон — подарок Асфодели с её портретом как извинение за то, что его не смогли защитить от укуса накилэйви. Он и в самом деле носил его, не снимая. Да, Томас прав: один из лучших вечеров в его жизни. Лучший! Бал среди океана... Весёлые прыжки с Дженни... Танец с Асфоделью над волнами... Знакомство с самим Томасом, ужин у одноглазой трески... И даже бой Томаса с мерзким водяным конём придавал всему какую-то дополнительную, хотя и мрачную прелесть — ведь в результате он, Аксель, принял решение овладеть холодным оружием и стать настоящим эльфийским воином. Вернутся ли те деньки? И надо ли, чтоб они вернулись? Томас был явно доволен безнадёжно не пристроенным на продажу лицом Акселя. Но время торопило его. — Акси! Ты здесь? — позвал он. — Мне в самом деле пора. Да, и ещё одно! Кри иТави! Имейте в виду, вы отправитесь в Абаллак не пятого августа, а второго... лучше даже первого вечером! Подготовительные торжества включают в себя массу удовольствий и развлечений, и они ждут вас. А приятнее всего то, что хоть на сей раз родителям абсолютно не о чем беспокоиться, не так ли? До скорого свидания, друзья! — До свидания! — закричали они в ответ, забыв обиды. И Томас Лермонт исчез. Говорящее Облако погасло. — Удивительный человек! — сказал Октавио. — Он добрый! — вздохнула Кри, словно о каком-то несчастье. — Другому бы я за меньшее глаза выцарапала! А на него уже почти не сержусь... — Поэтому его и послали, — заметил Аксель. — Но, Кри, — многозначительно продолжал он, даже не делая попытки выставить Октавио из комнаты, — ты УВЕРЕНА, что вам стоит ехать? — Она не нарушит долг гостеприимства! — Тем более, в такой день, — вставил Тави. — И всё же я хочу дать тебе пару советов на дорогу. Не сейчас. Позже... Но когда я их обдумаю, мы поговорим! — А мне советы? — полушутя-полусерьёзно спросил Октавио. — Обо мне, значит, тревожиться нечего? — Тебе тоже! — успокоил его Аксель. — Но только не вместе с Кри, иначе она из духа противоречия не выполнит ничего. Верно, Кри? — Учись, Тав! — сказала она. — Вот тот, кто меня знает! — Спокойной ночи, — устало объявил Аксель. — Тав, я поторопилась! Акси ещё многому следует учить. Мы идём смотреть телевизор, Акси! До послезавтра. И парочка удалилась. Оставшись один, юноша безвольно опустился на стул, снова нашарил на шее медальон, открыл его и долго смотрел на прекрасное, бледное лицо с жемчужной короной в волосах. Асфодель была на портрете, как живая. Ещё бы! Разве только что не она, взмахнув льняными волосами почти до талии, синея морским простором глаз, покинула его комнату со своим ненаглядным Тавом? «Что ты задумала?» — мысленно спросил Аксель копию не то королевы, не то своей ревнивой сестры. Ревнивой, но и любимой! А эту, на портрете, никто не любит — в том числе и он. Почему же ему так больно, что она не пригласила его? И чего другого стоило ждать? Закрыл медальон, лёг и привычным, слепым движением нашарил на книжной полочке нужный том. Почти сразу открыл на той странице. Я не люблю тебя; страстей И мук умчался прежний сон; Но образ твой в душе моей Все жив, хотя бессилен он; Другим предавшися мечтам, Я все забыть его не мог; Так храм оставленный — все храм, Кумир поверженный — все Бог! Аксель отшвырнул томик Лермонтова, глухо ударившийся о стену, и быстро закрыл глаза. Не помогло... по щекам уже текли слёзы. Томасу везёт: для него эльфы стали защитой от повседневной жизни! Но куда идти опоздавшему? На другой день доставили приглашения. В эркерное окно Акселя порхнул Ноэ, довольный и безмятежный. Оказалось, он и не знал толком ничего, и полагал, будто юноша и пёс уже званы Томасом. Спасибо Асфодели за скрытность... если королева не нашла ещё одно средство уязвить! — Чем это ты так занят, Акси, что не окажешь нам чести быть нашим гостем? — удивлялся Ноэ, поклёвывая рахат-лукум. — Коронация! Важнее события нет! Говорят, Асфодель хочет превзойти пышностью самого великого Гвинна, который, правда, в быту избегал роскоши, но на эльфах держал голову высоко... Эй! Ты меня не слышишь? — Я... дела у меня, — сказал ему Аксель. К счастью, вопль голубя «Дела?! Ты сошёл с ума!» пресекла вбежавшая Кри. Её девчачий обычай осыпать ласками птичку прервал неприятный диалог. Но, правду говоря, она могла бы и с меньшей жадностью разглядывать сверкающий золотистой пудрой свиток — по нему, конечно же, плавали силуэты Большой Эльфийской Короны, увитые асфоделями, и гномики перебрасывали свой мяч-алмаз с одного силуэта на другой. Только Ноэ умчался разносить свежую сплетню про Акселя и Шворка, появилась Почётная Фея Дженни Винтер. Вот кто УМЕЛ! Выслушав потрясающую новость, она презрительно усмехнулась и бросила: — Счастливо повеселиться! — А ты? — робко сказала Кри, краснея. — Я? Детка, опомнись!Твоему брату наплевали в лицо, а его псу — в морду. И ты думаешь, я третья в очереди? Я пока ещё Почётная Фея, а не плевательница! Кри густо побагровела от стыда, на глазах её выступили слёзы. Она метнула беспомощный взгляд на Тава, и Аксель не сомневался: если бы не её «идея» насчёт приворотного колдовства, она бы осталась. Правда, Аксель уже успел взять с сестры слово предоставить всю миссию ему. Где-нибудь через месячишко... Надо сказать, он получил его легче, чем боялся. У кого же лежит душа пачкать руки? Да ещё ТАК? Она легко поверила в его ахинею по поводу скрытого влияния на Асфодель, ждущую, когда к ней приползут на коленях; но уж ежели приползут, получат к ногам весь мир! А как она была благодарна брату... свинье хорошей. — Дженни, — сказал Аксель, — спасибо тебе большое, но это я уговорил Кри и Тави ехать. Причём с огромным трудом, так что не упрекай их больше, ладно? И вообще, можно с тобой поговорить? Он увёл её в пустую гостиную и продолжил: — Я тебе был бы очень благодарен, если бы и ты поехала с ними. — У тебя что... — начала она. — Я думаю, тут замешан Штрой, — солгал Аксель. — По крайней мере, может такое быть... Нет, опасности никакой у эльфов нет, иначе я бы просто никого не пустил! Но надо разгадать его новый замысел. И никто не заметит какие-то косвенные следы его интриг лучше тебя, чтоб вовремя предупредить остальных. Недаром ты столько времени изучала преступный мир... Словом, никогда не забуду твоей помощи! — Мне уже давно надоели идиотские триллеры! — хмыкнула Дженни. Тем не менее она была польщена. К тому же просьба не выглядела особенно неприятной, и солнце победы взошло над полем сражения ещё быстрее, чем в случае с Кри. А главное... Штрой не Штрой, но Дженни и впрямь отлично приглядит за друзьями. И не сможет потом изводить их насмешками за поездку. К слову сказать (а если даже и нет, факт есть факт) Дженни почти догнала его по росту — ещё бы, ведь ей уже минуло тринадцать. Она оставалась по-восточному смуглой и шутила, что кавалеры её принимают за турчанку. Никаких кавалеров Аксель у ней пока не заметил. И кто при зелёных-то глазах, которыми она может сверкать, как рысь, её спутает с турчанкой? Однако противный «конский хвост», не нравившийся ему когда-то, исчез бесследно, и «дочь Босфора» отпустила блестящие тёмные волосы до плеч. Аксель не делился с ней впечатлениями на все эти темы, но лучшие строфы поэмы «Дженни» посвящал, конечно же, им. Юноше даже хотелось показать тайному другу героиню — а может быть, тот и видел? Кто знает... Однако никак не получалось переломить себя и пригласить её куда-нибудь, хотя их минувшие ссоры давно уже казались ему смешными. К чему придут двое настолько разных людей? Дженни не из тех, кто даст ему возможность маневрировать, лавировать, «притираться»! Начав, пойдёт до конца и будет жестоко уязвлена, не дождавшись от Акселя того же. А, между прочим, ей по закону через год позволено заниматься сексом... Она захочет всего и всё потеряет. Нет, нет, ужасно! — Ну, пошли к остальным, — неловко предложил Аксель. — Разумеется. Я здесь ничего не забыла. И она вышла с такой охотой, что стало ясно: у неё нет ни малейшего желания оставаться с ним хоть одну лишнюю секунду. Произвести на него впечатление серьёзного человека — вот её истинная цель! А разве было когда-нибудь иначе? Ближе к вечеру Аксель через Говорящее Облако, и не произнеся при этом ни звука, вызвал Ронуэн. (Ему давно уж не нужно было говорить, применяя свои заклятия. Тут просто требуется пустяковая мысленная добавка к формуле, но чародей-самоучка вроде него может ею овладеть сравнительно поздно). Обычному эльфу не так-то легко потревожить в любой момент члена Диадемы. Аксель же, удостоенный почётного звания, имел право на все нужные заклятия. Сова обрадовалась ему. Она обитала теперь в верхнем этаже Абаллака, в дупле, облицованном морёным дубом и выстланном сушёными травами. Юноша застал её за ужином (или завтраком, если она вела ночной образ жизни?). На золотом блюде перед ней змеился обложенный какими-то корешками мышиный хвостик, а рядом блистали самоцветами перечница, солонка и богато изукрашенный кубок. Тем не менее, как мы уже говорили, Ронуэн не выразила ни малейшей досады. — Акси! — ласково сказала она лучшим из голосов — его собственным. — Честно говоря, я ждала твоего визита! Разумеется, ты не юный филин, — она подмигнула огромным жёлтым глазом и кокетливо приоткрыла клюв, проглотив, кажется, нечто серое. — Но в моём возрасте ценишь и когда тебя навещает Спрсивший Смерть... Ничего, что я ем? — Приятного аппетита! — торопливо пожелал Аксель. — Ты уж меня извини, я просто... — Выбит из колеи! Оскорблён!! Отринут!!! — Ронуэн негодующе повела огромным крылом и съёжилась, напоминая глазастую кучу пепла. — Да, мальчик мой, да, это и есть феи! О, я ей всё сказала, не беспокойся... А как её обзывала Юлия — любо-дорого было слушать! Помнишь мою подружку? Аксель, конечно, помнил. Гигантская черепаха, служившая Асфодели тронной скамеечкой для ног, и впрямь могла обозвать свою владычицу как угодно. Хотя и не очень ясно, чем таким он, Аксель, завоевал её расположение. Ну, Кри — понятно: возможная наследница трона. Негаданый двойник королевы. Но её брат подобными преимуществами не обладает... — Не удивляйся, — опять подмигнула Ронуэн. Она наклонилась и быстро втянула в клюв мышиный хвостик. Затем отсалютовала Акселю кубком и чинно приклювила его. — Ты понравился ей ещё тогда, когда отчитал её госпожу за глупость. Мы с ней обе считаем, что из тебя получился бы очень приличный наследник Гвинн ап Нудда... — Ох, нет, спасибо, — пробормотал юноша. — Мне кажется иногда, я самому себе в наследники не гожусь! — Ну вот, а теперь — капельку зелени, и моя бренная утроба сыта... Так! Я готова к анализу и синтезу! — И Ронуэн порхнула на сук, одиноко пересекавший дупло и терявшийся во тьме его сводов. — Синтезу? — пробормотал Аксель. — Синтезу чего? — Чего? Но ты же не просто так пришёл? Бедствия — мой анализ, мудрые советы — мой синтез, мелкие позвоночные и неблагодарность — моя награда, надгробный камень с твоей эпитафией — моя память! Любопытно, что ты напишешь обо мне в тот знаменательный день? Не думал ещё? Подскажу основную мысль: «Она могла вывести из терпения кого угодно, но именно он никогда к ней не приходил!» «Может, она слишком много выпила?» — заподозрил Аксель. Однако взгляд совы был ясен и трезв. — Я в своём уме! — торжественно провозгласила она. — И если ко мне в кои-то веки заглядывыет поэт, должна покорить его своим чувством юмора... Ну ладно, поскольку я этого достигла, перейдём к делу. Для начала ты бы хотел узнать, в самом ли деле приглашение безопасно для Кри, Дженни и Тави? Да...пока да. — Пока? — вырвалось у Акселя. — В любой момент может произойти нечто, разрушающее прежний покой. И никто не гарантирует нам иного! — Ты думаешь, Штрой готовит новый удар? — прямо спросил юноша. — Я не думаю. Я уверена. И уверена в правильности моих догадок. Видишь ли, Асфодель, возможно, могла бы сбить с толку новорождённого совёнка, а Штрой — среднюю сову, но я-то ни то и ни другое... — Ронуэн непонятно повела головой налево. Аксель пригляделся и увидел в полумраке прсторного дупла почти неразличимое зеркало — от пола до потолка, а в нём — серебристое отражение самой хозяйки. Только зеркала его сейчас вовсе не занимали! — Так изложи мне свои догадки! — взмолился Аксель. — Не могу! — развела крыльями сова. — Верней, не хочу. Если я исполню твоё желание, то наши враги без помех осуществят свои планы! А я бы предпочла их разрушить... Аксель обиженно вздохнул. — Ты должен ценить мою веру в твои силы, — назидательно сказала она. — Если бы ты не был её достоин, разве сверкал бы сейчас на твоей шее бесценный дар королевы? — Бесценный? — с поднявшейся злостью спросил Аксель. — Да судя по последним событиям, этому бесценному дару место в канаве! — Не советую, — холодно предостерегла Ронуэн. — Асфодель проявила неблагодарность, ты — нет. Значит, ты сильнее её. И если ты сейчас выбросишь её медальон, то, с точки зрения магии, лишишься своего преимущества! Даже Штрой понимает, Акси, что всякое волшебство — прежде всего мораль. В одном из писем он спрашивал меня, возможно ли, на мой взгляд, уничтожить зависимость магии от морали. Сулил непомерную награду... Я ответила: мол, единственное средство, которое мне известно, едва ли его устроит... — Какое средство? — против воли заинтересовался юноша. — Конец света, мой мальчик, конец света! Аксель перевёл дух. — Неужели же ты отпустишь меня ни с чем? — Подобной фразочкой Штрой мне и ответил. Но он валял дурака, не хуже меня зная магические законы мироздания! Он был бы в душе разочарован, ответь я ему иначе. Ибо и негодяю хочется не просто злодействовать, а попирать одни принципы другими... — Сова вновь плавно повела крылом в сторону непонятно для чего. — Я повторяю, Акси: ты говоришь не со среднеаналитической совой, а я — не со средневолшебным существом. Моё дупло слышит разговор двух титанов — так будем же понимать друг друга! Но, глядя на огорчённое лицо пятнадцатилетнего титана, всё же смягчилась. — Ладно. Только одна подсказка... Я стара, сыта, добродушна, ты же юн, возможно, ещё не ужинал и наверняка страшно зол. И я не отпущу тебя с пустыми руками... хотя стоило бы, учитывая твою внимательность! Акси!!! Ты вообще не умеешь видеть?! От её негодующего вопля Аксель едва не подскочил. Ронуэн выпустила когти и уставилась на него в упор, каждым своим пером излучая обиду и разочарование. — П...прости, — растерянно попятился он. — А... я что-нибудь не так сделал? — Зеркало!! — простонала сова, и её зализанный череп вновь указал налево. — Ведь его ни у кого нет, только у меня... Серебристое чудо света! По нему тосковала моя душа, когда она бунтовала в теле, глядя на окаянную пещеру. Ни жёсткие, постылые мыши, которых я с отвращением лишала жизни, чтобы поддержать свою плоть, ни растопленный снег, заменявший несчастной старухе вот это мозельское, ни отсутствие какого-нибудь сгнившего сука, которым побрезговал бы сводящий счёты с жизнью Иуда — ничто не заставило меня упасть духом, забыть долг и улететь в Абаллак! Но зеркало, зеркальце моё снилось мне каждую ночь, изводило и дразнило меня! А ты, настоящий человек, поглощённый только собой, не удостаиваешь его и взглядом!!! — Прости... — ошеломлённо повторил Аксель. — А что оно может? — Да взгляни же ты в него, разбиватель наших сердец! Взгляни, и увидишь сам... «Разбиватель сердец» — это было уже обидно. И совершенно не соответствовало той репутации, какую хотел бы иметь Аксель у любого (или любой), кто его знал. Ну, причинил он боль Асфодели — так ведь не нарочно! А уж Ронуэн подавно могла бы понять момент...Тем не менее он послушно поглядел в зеркало и увидел всё ту же Ронуэн. Впрочем, нет, не всё ту же — обезумевший комок перьев! Отражение металось, как будто спасаясь от огня и не имея возможности взлететь. Зеркальная Ронуэн заламывала пепельные крылья, кружилась вокруг своей оси, судорожно глотала клювом воздух... И Аксель понял! — Значит, зеркало... — пробормотал он. — ...показывает тайные чувства! — с силой сказала Ронуэн. — И только мои притом. Никто, в том числе сама королева фей, не имеет такого зеркала. А спроси меня, почему? Разве его так сложно наколдовать? — Потому, что оно никому не нужно! — сразу угадал Аксель. — Верно! Каждый боится взглянуть в глаза собственной совести, узнать себе истинную цену. Не то Ронуэн. Кто упрекнёт меня за неправильное решение? Я! Кто вообще способен понять его неверность, могущую порой погубить целые народы? Я, снова я! Кто выбранит себя за неспешность в исправлении таких ошибок? — Тут сова прикрыла глаза крылом, вместо того, чтоб, как было ею обещано, глядеть в зеркало. Зато её отражение не сплоховало. Оно выросло вдвое, словно серый утёс с горящими жёлтыми глазами, и пожирало ими жалкую, съёжившуюся птичку на суку. Только когда та разжала лапы, плюхнулась на дно дупла и робко повернулась к стеклу — отражение повернулось к своей жертве спиной и стало аспидно-чёрным. — Здорово... — согласился Аксель, не зная, что бы ещё сказать. Впрочем, его скромной реплики оказалось вполне достаточно. — Стало быть, вернёмся к делам, — мирно закончила Ронуэн и вновь порхнула на сук. — На чём это мы остановились? — На подсказке! — сурово напомнил Аксель. Слова «только одной» он опустил. — Только одной! — с удовольствием сказала она. — Но зато какой... Слушай же, Акси: ВЕРЬ ОТКРЫТЫМ ВРАГАМ, НЕ ВЕРЬ ПРИТВОРНЫМ ДРУЗЬЯМ! Следуй моему правилу — и ты победишь! Не знай он Ронуэн до сих пор, Аксель подозревал бы её уже не в излишнем употреблении мозельского, а просто-напросто в том, что она издевается над ним. Но, видно, она и впрямь имеет веские основания утаить остальное. Стало быть... спасибо за всё! Невольно он опять глянул в зеркало. Отражение задумчиво разевало клюв и поглядывало в плавающий перед ним пустой кубок. Ронуэн живая также покосилась в стекло, вздохнула и спикировала к посуде, оставленной ею на дне дупла. — Иногда я отстаю от него, — пожаловалась она, — и сама не знаю своих желаний. Это ничего, так и надо! Лишь бы не случалось наоборот... Твоё здоровье! Однако я выпью не только за него, мой дорогой, а и за похороны одной традиции! — Какой же? — довольно уныло спросил Аксель. — Сколько лет ты с друзьями посещаешь волшебный мир? — Четвёртый идёт. — А-а! Но первые три года вы бывали в нём вынужденно, или по доброй воле? — Какая уж тут добрая воля! — вздохнул Аксель. — Сначала украли Кри. После нужно было спасать Октавио. А потом — Никоса Конделоса... «Стоп-стоп-стоп... — сказал он себе. — Ведь я же совсем недавно... ещё вчера... говорил то же самое. Но кому и зачем? А, маме! Вместе с Кри и Тави. В том смысле, что нам теперь некого выручать, и не надо идти к волшебникам. Выходит, мы её обманули! Молодцы...» — Твою борьбу со Штроем я бы мысленно разделила на пять этапов, или на пять шагов — продолжала сова. — Ты спасаешь сестру; ты спасаешь чужого мальчика, которого, однако же, видел и потому жалеешь. Но затем ты спасаешь чужака, до которого тебе нет уже совсем никакого дела — и этот третий шаг, быть может, одарил тебя больше, чем остальные, ибо чужаком оказался Никос Конделос, брат твоего выбора... твоей жизни. Случайно ли подобное совпадение? Я уверена — нет! Истинный волшебник не спрашивает: «Почему я должен помочь? Без повода, без надежды на благодарность?» Он не может иначе — и тогда... только тогда с его глаз спадёт пелена. Вместо серой, бессмысленной пустыни, могущей свести с ума любого, кого угораздило родиться, он окажется в цветущем саду. Надолго ли? Увы, каждый ведёт себя по-разному даже в нём... Но вернёмся к тебе, Акси. Ты совершаешь сейчас свой четвёртый шаг! Никого не надо спасать, и всё же ты готов вернуться в волшебный мир, чтоб разделить его праздник — и тебе жаль, когда тебя не позвали. Вы перестали быть одиночками — ты и твои друзья! Но только когда вы сделаете последний шаг, захотите не просто приобщиться к магической жизни, а изменить её суть, её основы — и тебе, и твоим врагам больше некуда будет отступать. Борьба должна кончиться так или иначе... — Нашей победой? — с надеждой спросил Аксель. — Так или иначе, сказала я! Мне полагается обнадёживать молодых, но у меня, знаешь ли, свои взгляды. Хотела б я посмотреть на мир, где вечно побеждает добро... — А что? Что плохого? — Оно бы довольно быстро перестало ценить свои победы. К счастью, нам это не грозит... Теперь ты понимаешь, почему я ничего не хочу подсказывать? — Да, спасибо... Я всё же надеюсь, что победим мы, а не Штрой, коли уж прежде получалось. Но как можно изменить магический мир, когда и в реальной жизни мы почти ничего не можем?! — Магия — тоже часть реальности, как в принципе любая идея. И лучшая её часть! Она видит то, чего не хотят видеть «реалисты» с их тупой и трусливой жадностью... Твой поединок со Штроем — ни в коем случае не борьба «хорошего» волшебника с «плохим»! Это борьба волшебника с глупцом, пытающимся навязать магии законы так называемой «реальной жизни». Подумай — и согласись! — Наверное, ты права... — кивнул Аксель. — Насчёт магии и реальности я пока и правда не думал. Но по телевизору, если ты знаешь такую штуку... а если не знаешь, лучше и не смотри... так вот, по телевизору самая дурья дурь — фильмы, где «хорошие» парни лупят «плохих». А не те, где все вперемешку! — Итак, пью за упокой традиции вынужденного возвращения! — объявила Ронуэн, подняв кубок. — Конечно, тебе ещё не раз, может быть, доведётся кого-нибудь спасать. Но ты понимаешь разницу... Прозит! Следуя новой привычке, Аксель опять взглянул в волшебное зеркало. И тогда висящая в нём сова, которая не нуждалась в сучьях, прощально помахала ему крылом. |
Похожие:
 |
Леонид саксон асфодель, часть IV аксель, Кри и проект «Луна» Поставить точку. Заботливо оглядеть комнату — не носится ли в воздухе что-то важное, незаписанное. (Иногда оно есть). Спокойный и... |
|
Леонид саксон асфодель, часть III аксель, Кри и фея Вам разве бывает холодно? — Этот голос был странным, не мужским и не женским. А может, он был просто чем-нибудь приглушён? |
|
Интервью с адвокатом Ларисой Октябристовной Павловой Часть вторая «Гарри Поттер» Международный проект «половое воспитание российских школьников» и национальная безопасность |
|
Владимир Лисичкин, Леонид Шелепин |
|
Прайм-еврознак Реан А. А. Часть I: глава 14; в частях IV, V, VIII: глава Реан А. А., Петанова Е. И. Часть V: глава Розум С. И. В частях II, IV-VIII:... |
|
Курсовой проект по курсу “Схемотехника эвм” Автор: студент группы 220281 Данилин А. Н Курсовой проект предназначен для приобретения навыков по схемотехническому проектированию несложных цифровых устройств |
|
Книга будет выпущена на высоком издательском и полиграфическом уровне,... В целях реализации Благотворительной Программы (далее – Программа) «Проект «Издательский» Фонд принял решение о подготовке к изданию... |
|
Проект районной творческой группы учителей русского языка и литературы «Академия творчества» Проект направлен на создание условий для оптимальной социальной и творческой самореализации личности, интеллектуального и мыслительного... |
 |
Учебник, часть 1, рабочая тетрадь, часть 1 (в дальнейшем не будут... России, флаг России (или его изображение), музыкальная запись гимна Российской Федерации и устройство для её проигрывания. У учащихся... |
|
Задачами курсового проекта являются Курсовой проект предназначен для приобретения навыков по схемотехническому проектированию несложных цифровых устройств. Проект базируется... |