Виктор Володин «В мире добра»
|
Скачать 0.91 Mb.
|
ПОНИМАЕШЬ? Что ты делаешь? Соображаешь? На ночь глядя опять прибегаешь: — На секунду к тебе, понимаешь? День не видеть тебя не могу... Обнимаю тебя и вздыхаю: — Успокойся, Я все понимаю. Что мне сделать, чтоб все изменить, Чтобы нам неразлучными быть? — Милый мой, я не. знаю сама! — И поспешно в ночи исчезаешь. Эдак запросто спрыгнешь с ума! Вот что делаешь ты, Понимаешь? *** Совершенно нету сна — Виновата ты одна. Встречи редкие украдкой, Единенье жадных рук, Провожания с оглядкой — Не увидели бы вдруг — Ревности ни днем, ни ночью Нестихающая боль, Непосильная воочью Мне доставшаяся роль. Ярким отблеском объяты, Загляделись на закат — Ты — ни в чем не виновата! Я — ни в чем не виноват! *** «Ничего твоего не надо!» «Никогда к тебе не приду!» И слова наливаются ядом, Неразумные, словно в бреду. Невозможно теперь примиренье, Не вернуть все, что было, никак... Жизнь — задумаешься — мгновенье, А рассорились На века. *** Весна — В душе переполох, И ночь из дома тянет в темень, И я, застигнутый врасплох, Перед весной опять растерян. Потрогал веточку в ночи, — Уже насторожились почки, — Их стиснутые кулачки Готовы выбросить листочки. И на влюбленных обруч рук, Весной наброшенный, так тесен, Что расколись планета вдруг — Им все равно остаться вместе! ** * Посели беспристрастье в меня — Что совсем не равно равнодушью, Чтоб тоска эта день ото дня Не росла без тебя, как удушье. Или не расставаясь со мной, Все равно подведи к беспристрастью, Чтобы в сердце вселился покой — Что сродни долгожданному счастью. *** Я пережил желанье славы. И слава богу, что теперь Могу смотреть на вещи здраво, Не обмирая от потерь. Равно как от приобретений — Они-то и виной тому, Что пьедестал воображенья Себе я строил самому. Тот пьедестал-воображенье, Что долго строил, был высок, Но за отсутствием ступеней, Карабкаясь, я изнемог... ...И мне опять не все равно, Что солнце с самого рожденья Уже глядит в мое окно, Даруя снова пробужденье. Что ни увидится в окне — Чернеет ночь, Звезда восходит — Все то же самое во мне Неутомимо происходит. *** Улыбкой блеснуть на улыбку, На шутку в ответ пошутить. И, словно рыбак ловит рыбку, В общении радость удить. Общения воды бескрайни, Его не прозреть глубины, Большие там плавают тайны, Незримые со стороны. Ловить их порою рисково, Особо на голый крючок. Случается, вырвется слово, Пытаясь уйти наутек. Люблю я такие лагуны, В которых до самого дна Звучат музыкальные струны, Блистает улыбки блесна. *** Роса с травы восходит паром, Она сверкает и горит. Сегодня лес осенний Даром Нам отдает свои дары. Грибы — один другого лучше, И мы вприсядку среди них Пойдем'с корзинкою под ручку. И радость встречи — Сколько их! Потом возьмут и «разбегутся Под маскировкою листвы. И будем с палочкою гнуться, Следы их силясь расплести. *** Стрекоза прилипла к луже, Оперевшись на крыла, Вся дрожа — во всеоружье Оторваться не могла. Бережно, не без усилий, Чтоб ничем не повредить, Взял мужик ее за крылья — На кустарник подсадить. И с улыбкою в сторонке Он поглядывал за ней — На трамвайной остановке — На глазах у всех людей. Рыжеватый, неуклюжий, Он дышал, однако, в лад И с кустарником, и с лужей, И со всем вокруг подряд. Я все это тоже видел, Мысль кралась исподтишка: Если б кто его обидел — Я бы встал за мужика. УТРО Еще кому-то сладко спится, Прохожий редкий промелькнет, А дворник, как всегда, бранится, Метлою машет у ворот: «Опять беспутный ветер этот!.. Ну, вот уж, право, баламут. Где подмести — его там нету, Где насорить — он тут как тут!» ** * Ласкунья-кошечка, скажи, Куда хозяйка убежала? Ведь нам с тобой она дружить Пока еще не запрещала. Вы с нею сходитесь в одном: Красивы обе и упрямы И — недовольные — ни в чем Вы не уступите ни грамма. Притворно строгая, журит Она при мне тебя и гладит; И ты такой имеешь вид, Как будто видимся мы ради Тебя одной: к тебе слова, К тебе протянутые руки. И, с рук сошедшая, сперва Ты мне оглаживаешь брюки... Но где ж хозяюшка? С пути Не уводи меня далеко, Ее не хочешь подвести, Все говоришь полунамеком: Все слышно только мур-р да мур-р; Все ясно — я остался с носом, К ней, верно, бегает Амур Какой-нибудь длинноволосый. *** У Нади поклонников много. Но все, как нарочно, они Похожи один на другого, В своем восхищенье сродни: Ах, девушка, как вы красивы! Ах, я познакомиться рад! И морщится Надя тоскливо: — Мне все это так говорят. *** Ты к женскому сердцу ключи подбирал, И было досадно и горько, Что не подходили, И ты их бросал — И выросла целая горка. С ума бы сошел от загвоздки такой, Но вдруг прояснило: Понятно, Что ключ тот, Не иначе как золотой, Забрал кто-то И — безвозвратно... *** Я живу по соседству с артистом И поэтому часто его Без билета могу видеть близко, Когда сходит с него торжество. Он идет обессилевший, Грузный, Весь отдавшийся думам своим. Среди прочих отгадан и узнан, Может быть, только мною одним. А на сцене Подвижный и чуткий — Никогда не подумал бы вот — Он не сделает шага без шутки, На гитаре играет! Поет! Уважая безмерно искусство, Подойдя к нему, смел и речист, Я спросил все же С этаким чувством: «Где же правда, Товарищ артист?» Он усмешкой мой пафос отметил И, задумавшись о судьбе, Озадачивая, ответил: «А какая по нраву тебе?» САПОЖНИК МАТВЕЙ В своей ремонтной мастерской С одним окошечком блестящим Сидит, согнувшись, день-деньской Матвей — сапожник настоящий. А места в ней — ни встать, ни лечь, Ну разве что расправить плечи, Блины на крыше можно печь: Так раскалит ее под вечер. К нему с охотою несут Ботинки, дамские сапожки, И он творит над ними суд, Рукой в них шаря, как в лукошке. С ним не торгуется народ: Его работе знают цену. Матвей со лба стирает пот И, знай, стучит самозабвенно. ** * Как многие, воспользуюсь моментом: В своей квартире стану президентом. Никто не будет против и ничто — Ни брюки, ни ботинки, ни пальто. Порядок заведу такой в квартире — Подобного не сыщешь в целом мире. И правил в ней иных не потерплю — Свои поскольку правила люблю. О БОРОДЕ С бородою по самые брови, Среди сверстников — шумных парней Он мне кажется всех умудренней С благосклонной улыбкой своей. Что-то там говорят про смешное, Белозубые светятся рты. Подрожит он чуть слышно спиною, Словно держит свой смех взаперти. С бородою солидной негоже За друзьями вприпрыжку бежать, И на что это будет похоже, Если бороду не уважать. Молодым борода не пристала, Не к лицу им глубокий покой. Если буду когда-нибудь старым, Я не буду ходить с бородой. *** Я шел за начальником следом, А он и не ведал об этом. В его выпиравшей спине Сквозило известное мне. Он шел, так локтями качая, Как-будто кого-то толкая. Пока было с ним по пути, Не думал его обойти. Ну что я скажу ему: «Здрасте!» И мучиться как от напасти: В молчанье идти бестолково, Ища для спасения слово. Уж лучше закапывать — рыть, Чем с ним ни о чем говорить. *** Комар — длинноногий зануда Всю ночь над моей головой Зудел неотступно, покуда Не принял я праведный бой. Я хлопал себя по коленке, Нещадно лупил по щекам, На слух барабанил по стенке, Когда он мерещился там. Напрасно: живой и’здоровый Он вновь возникал в тишине, К лицу приближался и снова Грозился отмщением мне. *** Таракан боится света — Не люблю его за это. Ночью в кухне включишь свет Он справляет свой обед. И захваченный с поличным, Убегает бегом хищным. Кабы на свету он жил, Я его бы придушил. ** * Что за соседи за стеною?! И день ругаются и ночь. Так громко заняты собою, Хоть убегай из дома прочь. Друг друга учат, попрекая, Как жить, Не прячут сочных чувств. А стенка чуткая такая, Что я и сам у них учусь. Мне надоело к ним стучаться, Их призывая к тишине. А, может, тоже раскричаться, Чтобы прислушались ко мне? *** В той квартире всегда чистота и порядок. Не увидишь открытого пола, стены — Все в коврах. Даже воздух там кажется сладок. И картины и книги все застеклены. Словно слуги приставленны, Чаем индийским Угощают старательно. Но не дай Бог, Если чашка споткнется-прольется на чистом, Руки взденут... Поднимется переполох. Не поможет тогда изобилье салфеток, За салфетки боятся, за тряпкой бегут. Неудобно вдруг от шоколадных конфеток И от фантиков, сладостно скомканных тут. Ненароком боишься там вдруг оступиться, В предоставленном кресле сидишь до конца. Пока речь до бессмыслицы не истощится, Все боишься сменить выраженье лица. *** Я живу с такой собакой По соседству — за стеной. Не встречался б с ней, однако Мы встречаемся порой. И ворча и лая басом, Так и рвется с поводка, Чтоб наброситься и разом Разорвать наверняка. Не придет, наверно, к миру Собаченция со мной. Поменяю я квартиру, Перееду в дом другой. И начнется жизнь иная, Лучше прежней как-никак. Но сначала разузнаю Нравы тамошних собак. *** Во сне явилась заграница В великолепии своем — Где мне случилось заблудиться Средь улиц, храмов и хором. Но от усталости кромешной Я совершенно падал с ног, И вряд ли выбрался «сердешный», Когда б феномен не помог: К кому бы я ни обращался В том жутко-дальнем далеке, Со мною каждый изъяснялся На нашем русском языке. СТРАШНЫЙ СОН Приснилась навороть такая... Проснулся в страхе сам не свой Себя ощупывал руками — Ну, слава Богу, что живой! И, слава Богу, вещи целы, И за окошком тишина, Но, в первый миг оторопело Глазами хлопаю со сна. И память словно изменила — Вот сон — и вспомнить не могу. Но все, что там со мною было, Не пожелаю и врагу. И в сем счастливом избавленье Я вам признаюсь, хоть не трус. Когда б не это пробужденье, То я не выжил бы — Клянусь! ** * Только выбежишь из дома, Как встречается знакомый. И уже от разговора Не отделаешься скоро. А потом тебя другой Кто-то хлопает рукой. И приходится опять Всмятку разговаривать. А случается — и третий: — Наконец, тебя я встретил. И опять от разговора Не отделаешься скоро. И зачем бежал из дома, Я порою на бегу, Кувыркаясь на знакомых, Даже вспомнить не могу. *** От стесненья в гостях замирая, У кого-нибудь в доме нет-нет Ощущаю семейного рая На себе телевизорный свет. Совершенно к нему равнодушен, Не поклонник его никакой, Укрываясь в одну из отдушин, Я в себя ухожу с головой. Стосерийные страсти-мордасти, Как ни тщился, не брали ничуть, Словно дурень сидел, безучастен, И прилично терпел как-нибудь. И тревожная думка такая Подкралась: А любимую встреть! Как с ней жить, ей во всем потакая, Телевизор в ночи не смотреть... КОРЫСТЬ Слаб человек: Грызет его корысть. И слабого укуса, к сожаленью, Достаточно сначала, чтобы грызть Потом могла бы без сопротивленья. И все в нем выгрызает до того... И не спасется ни трусцой, ни бегом, Посмотришь — не осталось ничего От прежнего, что было человеком. И сделать он не может ничего, Чтоб ненасытной не было, ей, корма, А то, что руки-ноги... у него, Так это только внешность. Только форма. О БУКВАЛЬНОМ СЛУЧАЕ Буквально выбившись из сил, Под вой пурги буквально шквальной, Дороги я не находил Уже потерянной буквально. Вокруг буквально ни следа, И это было ненормально. Со мной, несчастным, никогда Такого не было буквально. Я с новой страстью возлюбил Весь этот мир неидеальный, Хотя на грани света был Того и этого — буквально! ПЕРЕПРАВА НА ВОЛГЕ Две минуты уже до отхода, С рюкзаком, задыхаясь, бегу: К отплывающему теплоходу Опоздать я никак не могу. Только что это? Вот он над кручей, Словно вырос, стоит теплоход. Аж трубой обозначен на туче... Может, это совсем и не тот? Удивительно выросла пристань. Поразительно: бакен подрос! А на палубе белой и чистой Вслед за бакеном вырос матрос - Но когда добежал через силу, Билетерша звонок подала, Здесь как будто меня осенило: Да ведь это - вода прибыла! *** Переедешь Волгу — и село На возвышенность вознесено. Тут лежат коровы на боку, Непосредственно на берегу. И ступаешь мягко, как в ковыль: Вкруг подошвы вспыхивает пыль. А название села — Рождествено — Так звучит старинно и божественно. Гармошка Отец берёг гармошку пуще глаза. А сколько было ссор из-за неё, Когда он за гармошкой в шкаф залазил, Где мать хранила чистое бельё. — Как будто места нету ей другого! Терпение иссякнет, наконец, И выброшу. Моё помянешь слово! — Попробуй только мне... — стращал отец. Но в гости приглашали их обоих, И мама — перед зеркалом в дому: — Гармошку-то возьмёшь туда с собою? — А то сама не знаешь, что возьму! ** * За окраиной на речке Ходят щуки в камышах. От зари большие свечки По воде огонь крошат. Хорошо клюёт на тесто — Успевай лишь подсекать! Только слышны рыбьи всплески: Вся в кругах речная гладь. Здесь когда-то Вместе с тестом У пылающей реки Поклевали моё детство — Всё до крошки — чебаки. ** * Пою себе до головокруженья, Порою задыхаясь от любви. В любое время, Слава Богу, пенью Соседи не препятствуют мои. Случается — Сосед, что подо мною, Что вечно пьян, Ругается с женой, Стучит в ночи: — Ты знаешь, нет покою! Прости, что разбудил. Послушай, спой! Ему, и вправду, песня помогала. — Ну, проходи, Присаживайся... Что ж, Беру гитару, Сна как не бывало. — Что спеть тебе? — А что всегда поёшь. ** * Я тоже хотел стать артистом, Я даже могу рассказать, Что путь был и вправду тернистым, Артисту иному под стать. Приёмной комиссии басни Читал, декламировал стих С таким выражением ясным! Но вот отчитал и притих. «Любимые ваши актёры — Скажите о них что-нибудь!» И я отвечал очень споро, И не сомневаясь ничуть: Любимый артист мой — Филиппов. Ещё кто? — улыбка у губ. И тут догадался, что влип я, Поскольку я был однолюб. Им было Филиппова мало, А нам — за глаза одного: Ватага мальчишек бежала На фильмы с участьем его. Высокий, худой и нескладный, Он часто в конфуз попадал, Но вид свой при этом парадный, Смешным становясь, не терял. Филиппов — и в зрительном зале Наш хохот обвалом во тьму... Когда бы в комиссии знали, Как мы подражали ему. ** * Комар играл на скрипочке своей, Летал с ней на весу неутомимо И, как я ни старался половчей Схватить его за музыку, — всё мимо. Уж я-то с ним нимало не играл И слон бы здесь давно сумел озлиться. Но, видимо, скрипач настолько мал, Что страху было негде уместиться. От скрипочки его с одной струной Свихнулся я уже к рассветной сини. Лишь мысль одна витала надо мной: — Нет, далеко ему до Паганини. ** * М.М. Мы с тобою ратники во поле, Коему название — Родство. Близких покосило в алкоголе, Кроме нас в защите — никого. Кто ещё живой, полуживой ли, На кого надежда ещё есть... Посмотри внимательней за поле: Чувствуешь — врагов не перечесть... Враг себя считает высшим родом С первых человеческих времён И с народом борется, народом, Что его дурманом одурён. Мы с тобою русские ведь люди, Где бы ни был — с русскими в родстве. Только друг ко другу бы в остуде Нам не оказаться в меньшинстве. Мы с тобой живём в большой России, Убывать, мой милый, нам нельзя. Жаль, мои хорошие такие, С винной жизни сгинули друзья. Может, друг мой, слог не интересен, Что глядишь совсем в иную степь. Жаль, что ты не знаешь русских песен, Вместе во старинушку бы спеть. |
Похожие:
 |
Виктор Владимирович Ерофеев Виктор Владимирович Ерофеев Бог X. рассказы о любви Небо по колено Приближаемся. – Григорий краем глаза следит за сказочным парком за оградой. – Где это мы? |
|
Дашевский Катастрофа Сложности в отношении к "Катастрофе" Проблема... На тему Катастрофы написано очень много, и каждый человек читал и думал об этом тоже немало. Охватить все невозможно, и поэтому попробуем... |
|
Бойко Виктор Сергеевич Йога. Скрытые аспекты практики предисловие Современной индийской школы йогов Б. К. Сайенгар однажды (в 1989 г.) сказал: «Самый способный и перспективный йогпрактик из всех... |
|
Программа по биоэтике общий курс для студентов высших медицинских учебных заведений Руководитель Департамента образовательных медицинских учреждений и кадровой политики Минздрава России Н. Н. Володин |
|
«Неделя добра» общественно значимая акция, которая направлена на... «Неделя добра» общественно значимая акция, которая направлена на повышение социальной активности населения, вовлечение его в добровольческую... |
 |
Проект «Путешествие в город мастеров» Ориентация в этом океане человеческих занятий является важнейшим звеном социальной адаптации ребенка. Таким образом, формирование... |
|
6. Литература и источники Мобу амзибашевская сош, консультант Иванов Виктор Алексеевич-бывший учитель истории |
|
Книга Свет добра Национальный колорит в сочетании с глубоко философским осмыслением проблем времени и высокое художественное мастерство снискали заслуженную... |
|
Исследовательская работа на тему: «Образ Наполеона в художественном мире Пушкина» В моей работе анализируется роль, которую играет образ Наполеона в художественном мире Пушкина |
|
Виктор Мураховский, Семен Федосеев За прошед- шие пять лет в области пехотного оружия произошли серьезные изменения |