Флот в первой половине XIX века Император Павел I и военно-морские силы
|
Скачать 2.97 Mb.
|
На Средиземном море В 1798 г., через 28 лет, прошедших со времени знаменитой победы при Чесме, российский флот вновь появился на Средиземном море, чтобы принять участие в борьбе с Францией, развязавшей агрессивную войну в Европе. Как уже говорилось, главным направлением боевой деятельности объединенной русско-турецкой эскадры в начале кампании являлись Ионические острова, занимающие важное стратегическое положение в центральной части Средиземного моря. Разведка показала, что наиболее сильно укрепленными островами архипелага были Корфу и Святой Мавры. Учитывая, что на пути к о-ву Корфу, занятие которого являлось конечной целью операции по освобождению Ионических островов, основным препятствием будет сильно укрепленный о-в Святой Мавры (около 60 орудий и 550 человек гарнизона), Ф. Ф. Ушаков поручил захват острова Д. Н. Сенявину, считая его наиболее подготовленным к выполнению этой трудной, но очень важной задачи, так как от успешности решения ее зависела и успешность действий эскадры против Корфу. Понимая важность поставленной задачи, Д. Н. Сенявин отнесся к ней с полной ответственностью и выполнил ее с большим искусством. В распоряжение капитана 1 ранга Д. Н. Сенявина были выделены два линейных корабля, в том числе «Святой Петр», которым он командовал, и два фрегата <4. С. 38>. На кораблях имелись десантные войска общей численностью 674 человека <17, с. 78>. 21 октября 1798 г. Д. Н. Сенявин, подойдя со своими кораблями к о-ву Святой Мавры, предъявил коменданту крепости генералу Миоле ультиматум с требованием о безоговорочной и немедленной капитуляции гарнизона. Однако французский генерал, считая крепость неприступной, категорически отказался сдаться. Сенявин решил взять крепость штурмом. Тактический замысел Д. Н. Сенявина сводился к тому, чтобы сначала изолировать гарнизон от о. Корфу, откуда он мог получить подкрепление, а затем, используя корабельные орудия, установить на о-ве Святой Мавры несколько батарей, высадить на остров десант и при поддержке береговых батарей штурмом овладеть крепостью. Замысел Д. Н. Сенявина отличался смелостью и решительностью, однако выполнение его было связано с большими трудностями, так как морякам предстояло тащить на себе в гору по труднопроходимым тропинкам, да еще под огнем противника, тяжелые корабельные пушки <16. С. 78>. Но Сенявин был уверен, что матросы и офицеры, особенно те, которыми ему приходилось командовать раньше, не подведут его и с честью выполнят поставленную перед ними задачу. [45] Боевые действия против крепости о. Святой Мавры начались с того, что один из фрегатов занял выгодную позицию между о-вами Корфу и Святой Мавры и отрезал путь возможной помощи осажденному гарнизону. После этого на остров был высажен десант в количестве 687 человек (из них 240 турок) <3. С. 31, 32>, который под огнем противника приступил к сооружению береговых батарей. Позиции для батарей выбрал лично Д. Н. Сенявин с таким расчетом, чтобы огонь по крепости они могли вести с различных направлений и в то же время сами не подвергались прицельному обстрелу. При руководстве установкой батарей Сенявин проявил мужество и бесстрашие, под огнем французов перебегал от одной позиции к другой, личным примером воодушевлял не только подчиненных, но и союзников — турок и местных жителей, оказывавших активную помощь десантникам. Участник этих событий Егор Метакса после освобождения Святой Мавры, характеризуя Д. Н. Сенявина как начальника, писал: «Искусство командовать со славою есть, конечно, отличное достоинство в начальнике. Но привлекать сердца подчиненных, возбуждать послушание в союзниках, заслуживать уважение самих неприятелей — все сия есть дар особенный, укрепляющий малое число отборных полководцев. Все те, которые служили под начальством Дмитрия Николаевича Сенявина, знают, сколь он сильно даром сия обладает» <5. С. 95>. Установку артиллерийских батарей десантники завершили в течение двух дней, и 23 октября батареи открыли огонь по крепости. Огонь велся не только ядрами из обычных пушек, но и разрывными бомбами из единорогов, причинявшими крепости большие разрушения и наносившими существенные потери личному составу. Интенсивный обстрел крепости продолжался два дня. после чего Д. Н. Сенявин, желая избежать ненужного кровопролития, вновь предложил коменданту крепости безоговорочно сдаться, на что тот согласился, но при условии, если русские на своих судах доставят французов в Тулон. Д. Н. Сенявин категорически отказался принять капитуляцию на таком условии; батареи вновь подвергли крепость интенсивной бомбардировке. Пытаясь снять осаду крепости, французы предприняли вылазку с целью захватить батареи. Однако решительными действиями десант отразил атаку противника, нанес ему большие потери <1. С. 149>. Убедившись в бесполезности дальнейшего сопротивления, комендант крепости 30 октября прислал парламентеров, которые заявили, что генерал Миоле согласен капитулировать, если требования союзников о безоговорочной капитуляции будут смягчены. Д. Н. Сенявин, как и прежде, отказался изменить условия капитуляции, и на следующий день артиллерия вновь подвергла крепость бомбардировке. [46] 31 октября к о. Святой Мавры с главными силами эскадры подошел вице-адмирал Ф. Ф. Ушаков и, ознакомившись с ходом осады крепости, одобрил действия Д. Н. Сенявина, при этом особо отметил «удобные места» установки батареи на берегу и высокую эффективность артиллерийского огня, особенно единорогов <17. С. 79>. Для ускорения захвата крепости Ф. Ф. Ушаков предложил Д. Н. Сенявину увеличить численность десанта, который был доведен до 770 человек. Кроме того, десантникам помогали несколько тысяч местных жителей, выполнявших различный второстепенные поручения, в том числе демонстративные действия, с целью отвлечения внимания противника. Большие потери личного состава и высокая надежность морской блокады острова, исключавшей подвоз в крепость подкреплений, заставили командующего гарнизоном генерала Миоле 2 ноября 1798 г. подписать акт о капитуляции крепости. В плен было взято 46 офицеров в 465 солдат, в качестве трофеев захвачено 57 орудий, более 500 бомб, свыше 10000 ядер, сотни пудов пороха и большое количество продовольствия, в котором эскадра очень нуждалась, так как Турция не выполняла взятых на себя обязательств по снабжению российских кораблей, действовавших на Средиземном море <17. С. 79>. Взятие сильно укрепленного о-ва Святой Мавры сыграло важную роль в дальнейшем развитии боевых действий по освобождению Ионических островов. С падением этого острова Ф. Ф. Ушаков получил возможность сосредоточить все силы флота против Корфу. Д. Н. Сенявин мог гордиться тем, что большая заслуга в достигнутой победе принадлежала и ему как командиру отряда кораблей, захватившего о-в Святой Мавры, при этом проявившему высокое мужество, личную храбрость и отменное военно-морское искусство. Он блестяще организовал блокаду острова, с большим искусством выбрал места для установки береговых батарей и организовал взаимодействие между кораблями, береговыми батареями и силами десанта, проявил похвальные настойчивость и решительность в достижении намеченной цели. Адмирал Ф. Ф. Ушаков высоко оценил заслуги Д. Н. Сенявина во взятии о-ва Святой Мавры, В донесении императору Павлу I об этой победе он писал: «Командовавший отдельно от эскадры отрядом капитан 1 ранга и кавалер Сенявин при взятии крепости Святой Мавры исполнил повеление мое во всей точности, во всех случаях, принуждая боем к сдаче, употреблял он все возможные способы и распоряжения, как надлежит усердному, расторопному и исправному офицеру, с отличным искусством и неустрашимою храбростью» <3. С. 35>. За взятие о-ва Святой Мавры Д. Н. Сенявин был награжден [47] орденом Анны 2-й степени и произведен в капитаны генерал-майорского ранга. После взятия о. Святой Мавры Д. Н. Сенявин по приказанию Ф. Ф. Ушакова вывез с острова пленных французов, обеспечил оборону захваченной крепости и помог местному населению организовать самоуправление, затем направился с отрядом к о-ву Корфу, чтобы принять участие в его блокаде и штурме крепости, которая, как известно, пала 18 февраля 1799 г. После завершения освобождения Ионических островов отряды кораблей эскадры, в соответствии с разработанным Ф. Ф. Ушаковым стратегическим планом, боевые действия вели одновременно на нескольких операционных направлениях. Два отряда под командованием контр-адмирала П. В. Пустошкина и капитана 2 ранга Н. Войновича были направлены в Адриатическое море, где действовали против Анконы, а третий отряд выступил против Неаполя. Д. Н. Сенявин в это время по заданию командующего эскадрой выполнял наиболее ответственные поручения, связанные с освобождением Южной Италии от французов. В частности, подчиненные ему корабли перевозили с о-ва Корфу в Мессину десантные войска, которые предназначались для оказания помощи англичанам, блокировавшим крепость Ла-Валетта на о. Мальта. В ходе этой операции, проводившейся в зимнее время, корабль Сенявина «Святой Петр» попал недалеко от о-ва Корфу в жесточайший шторм. Сила ветра была настолько велика, что корабль под парусами не мог управляться и его понесло на скалы в районе местечка Баньяры. Но благодаря исключительной выдержке, хладнокровию и распорядительности Д. Н. Сенявина «Святой Петр» избежал, казалось бы, неминуемой гибели. Вовремя отдав два якоря, Д. Н. Сенявину удалось, хотя и с большим трудом, удержать корабль буквально в 15 саженях от скал и таким образом спасти его. Характеризуя действия Д. Н. Сенявина в этой исключительно экстремальной обстановке, академик Е. В. Тарле пишет: «В часы смертельной опасности он проявил изумительную распорядительность, искусство и силу духа при своем, казалось бы, безнадежном положении» <16. С. 19>. Боевые действия эскадры Ф. Ф. Ушакова на Средиземном море продолжались до лета 1800 года, когда по распоряжению императора основные ее силы (11 линейных кораблей, фрегат и четыре вспомогательных судна) 6 июля 1800 г. покинули Корфу и 26 октября прибыли в Севастополь. Их встретили с большими почестями в знак выдающихся побед, одержанных адмиралом Ф. Ф. Ушаковым над французами в Средиземном море в 1798–1800 гг. Д. Н. Сенявин вскоре после возвращения в Севастополь был назначен капитаном Херсонского порта, а в 1803 г. командиром Севастопольского порта и одновременно произведен [48] в контр-адмиралы. В 1804 г. его перевели на Балтийское море и назначили старшим морским начальником Ревеля, на который в то время базировались значительные корабельные силы флота <4. С. 43>. Все эти назначения явились следствием признания больших заслуг Д. Н. Сенявина перед Российским флотом и особенно той роли, которую он играл в Средиземноморской кампании флота России под командованием Ф. Ф. Ушакова. Участие Д. Н. Сенявина в боевых действиях на Средиземном море в 1798–1800 гг. явилось важным этапом формирования его как будущего флотоводца, которому через несколько лет самому пришлось возглавить боевые действия флота на Средиземном море. Опыт ведения боевых действий на удаленном морском театре при решении важных стратегических задач в сложной военно-политической обстановке, сложившейся в это время на театре военных действий, сыграл важную роль в подготовке Сенявина к самостоятельному командованию крупными силами. Прежде всего он получил возможность глубоко изучить характер и особенности морского театра, которые надо знать и учитывать при ведении на нем боевых действий флота. Выполняя ответственные поручения Ушакова, Д. Н. Сенявин значительно расширил знания военно-морского искусства и получил большой практический опыт в таких его областях, как ведение боевых действий против приморских крепостей и блокадных действий, организация взаимодействия кораблей и сухопутных войск при совместных действиях на приморских направлениях в ходе высадки морских десантов и артиллерийской поддержки их на берегу, обеспечение воинских перевозок и других. Все это весьма пригодилось Д. Н. Сенявину, когда он в 1805 г. был назначен командующим вооруженными силами России на Средиземном море. Командующий вооруженными силами 10 сентября 1805 г. эскадра Д. Н. Сенявина вышла из Кронштадта и направилась вокруг Европы в Средиземное море. В пути к ней присоединились два брига. Д. Н. Сенявину предстояло нелегкое плавание через Атлантику вблизи берегов Франции. Французское командование, узнав о движении эскадры из Кронштадта в Средиземное море, попыталось перехватить ее в Атлантическом океане и уничтожить. Однако искусным маневром Д. Н. Сенявину удалось в ночное время уклониться от встречи с французской эскадрой и 18 января 1806 г. благополучно прибыть на Корфу. [49] С прибытием на Корфу он вступил в командование всеми морскими и сухопутными силами России, сосредоточенными к этому времени на Ионических островах. Всего под его командованием оказалось 11 линейных кораблей, семь фрегатов, пять корветов, семь бригов и 12 канонерских лодок и около 15 тысяч сухопутных войск <4. С. 144>. Царским рескриптом Д. Н. Сенявину предписывалось, используя наличные морские и сухопутные силы, обеспечить оборону Ионических островов и в случае необходимости защитить турецкое и греческое побережье от вторжения французов <4. С. 46>. Таким образом, перед вооруженными силами России на Средиземном море ставились чисто оборонительные задачи. Однако Д. Н. Сенявин, исходя из сложившейся к этому времени обстановки в Адриатическом море и учитывая наличие на театре сравнительно небольших сил французов, а также благожелательное отношение славянских народов на Балканах к русским, выработал свой стратегический план, основанный на решительных наступательных действиях. Он не стал дожидаться, когда противник начнет атаку против Ионических островов, а сам перешел к наступательным действиям, считая, что наступление есть лучший вид обороны <6. Т. 1. С. 125>. Данное решение Д. Н. Сенявина, шедшее вразрез с инструкцией царя, свидетельствует, с одной стороны, о глубоком понимании им военно-политической обстановки, сложившейся на театре военных действий, с другой — о его решительности и небоязни взять на себя ответственность за превышение данных ему полномочий. Д. Н. Сенявин пошел на это сознательно, будучи глубоко уверенным, что в сложившейся ситуации активные наступательные действия позволят наилучшим образом выполнить поставленную перед флотом задачу. Но так как связь с Петербургом была слишком затруднена из-за удаленности театра военных действий, то принципиально иной метод решения поставленной задачи он применил без согласования с правительством. В сложившейся ситуации Д. Н. Сенявин действовал так же, как и его учитель — адмирал Ф. Ф. Ушаков, который [50] принимал порой аналогичные решения, не боясь ответственности перед вышестоящим начальством. Приняв решение о развертывании наступательных действий на Адриатическом море и побережье Балканского полуострова, Д. Н. Сенявин главным направлением боевых действий сухопутных сил избрал освобождение от французских захватчиков области Бокка-ди-Каттаро и Черногории. Перед флотом здесь ставилась задача содействовать сухопутным войскам морской артиллерией и высадкой тактических десантов. Вторым направлением, тесно связанным с действиями сухопутных войск, были морские коммуникации противника, по которым осуществлялись воинские перевозки французской армии, действовавшей на Далматинском побережье. Третьим направлением действий флота являлась защита своих морских сообщений и охрана греческих торговых судов от нападении французских кораблей. Выполняя намеченный Д. Н. Сенявнным план, армия и флот добились значительных успехов на главном направлении боевых действий. В сравнительно короткий срок они освободили Бокка-ди-Каттаро и Черногорию, что значительно расширило и улучшило систему базирования российского флота в Адриатическом море и в то же время сорвало планы противника захватить Албанию и Грецию <17. С. 144>. Основным содержанием боевых действий флота в Адриатике являлась поддержка войск на побережье Далмации, особенно при занятии приморских крепостей и их обороне. Это содействие выражалось в систематической артиллерийской поддержке сухопутных частей кораблями и высадке тактических десантов. К артиллерийской поддержке привлекались главным образом линейные корабли и фрегаты, а там, где из-за малых глубин они не могли подходить к берегу, — канонерские лодки, на которых орудия были небольших калибров. Корабельная артиллерия широко использовалась для поддержки войск и при обороне занятых ими приморских крепостей. В этих случаях Д. Н. Сенявин нередко сам выбирал огневые позиции с учетом того, чтобы корабли [51] могли лучше взаимодействовать с крепостной артиллерией при отражении атак противника, как это имело место, например, при обороне крепостей Херцегновии и Ишпаниола 20 сентября 1806 г. <17. С. 160>. Войска, поддержанные кораблями, отразили атаки противника, проявив при этом высокое мужество и отвагу. Они действовали, как писал Д. Н. Сенявин, «с удивительной храбростью, неудержимостью и рвением» <6. Т. 1. С. 28>. Героизмом отличались не только десантные войска, действовавшие на побережье Далмации, но и экипажи кораблей, поддерживавшие их с моря. Выдающийся подвиг совершил экипаж брига «Александр» под командованием лейтенанта И. С. Скаловского. Этот корабль, вооруженный лишь 12 четырехфунтовыми пушками, находясь в дозоре у острова Брач (Брацца), 17 декабря 1806 г. подвергся атаке четырех французских кораблей, имевших на вооружении 26 12– и 18-фунтовых пушек и абордажные партии, по численности в несколько раз превосходившие экипаж брига. Однако, несмотря на превосходство французов в силе, Скаловский смело вступил с ними в бой. Бой продолжался около трех часов и закончился победой брига: один корабль противника был захвачен, две канонерские лодки потоплены, лагери в личном; составе 217 человек. Потери русских — 4 убитых и 7 раненых <6. Т. 1, С. 126; 10. С. 419>. Д. Н. Сенявин по достоинству оценил подвиг И. С. Скаловского. Он писал в приказе: «Все сие я не могу иному причесть, как особливой расторопности, мужеству и храбрости лейтенанта Скаловского» <4. С. 63>. Нарушение коммуникаций противника Наряду с поддержкой сухопутных войск флот параллельно вел боевые действия по нарушению морских коммуникаций противника, которые в условиях отсутствия удобных порог на суше имели важное значение для снабжения французской армии. Для этой цели Д. Н. Сенявин использовал в открытом море крупные корабли, вплоть до линейных, а в прибрежных районах, изобиловавших небольшими островами, — парусно-гребные суда: бригантины, канонерские лодки и другие. Активную помощь [52] в борьбе с морскими перевозками противника оказывали местные жители, преимущественно черногорцы, которые на свои средства оборудовали флотилию из 30 судов, имевших на вооружении по 8–20 пушек. Д. Н. Сенявин широко использовал их для крейсерских действий, особенно вблизи шхерных берегов, где не могли действовать корабли с большой осадкой <13. С. 144>. Д. Н. Сенявин с большим искусством организовал действия флота по нарушению неприятельских коммуникаций. Эти действия охватывали все наиболее важные районы Адриатического моря и носили систематический характер Особое внимание обращалось на контроль коммуникации, проходившей вдоль побережья Далмации, по которой противник осуществлял наиболее интенсивные перевозки, в том числе и воинские. Деятельность кораблей здесь затруднялась тем, что маршруты движения судов неприятеля почти на всем протяжении проходили в шхерах и были хорошо укрыты с моря. Учитывая данную особенность прибрежной коммуникации, Д. Н. Сенявин лично определил позиции для кораблей на открытых участках коммуникации, позволявшие им более эффективно контролировать движение судов. Кроме того, он организовал тщательную разведку коммуникации местным населением, которое информировало русское командование не только о движении вражеских судов, но и о сосредоточении их в том или ином порту. Например, летом 1806 г. агентурная разведка донесла о скоплении в порту Сплит более 50 транспортов, предназначенных для перевозки французских войск в Рагузинскую республику. Д. Н. Сенявин направил к этому порту отряд кораблей под командованием капитана 1 ранга Митькова с приказанием «препятствовать в этом, а при удобном случае атаковать, истреблять и наносить вред везде, где откроется возможность» <16. С. 124>. Таким образом, корабли, действуя на коммуникациях противника, наносили удары по французским судам не только на переходе в море, но и при стоянке их в портах и базах. В северной части Адриатического моря, а также на отдельных, наиболее важных участках прибрежной коммуникации, особенно в районах портов, через которые снабжались [53] наполеоновские войска в Далмации, систематические действия российского флота перерастали в блокаду <6. Т. 1. С. 168>. Так, 30 мая 1806 г. большой караван торговых судов противника под прикрытием канонерских лодок пытался выйти из Венеции в Истрию. Однако 74-пушечный линейный корабль «Москва», блокировавший Венецианский порт, несколькими пушечными выстрелами заставил неприятельские суда вернуться в гавань <2. С. 320>. Правильное определение Д. Н. Сенявиным районов крейсерских действий, умелый выбор позиций для кораблей на прибрежных коммуникациях, хорошо организованная разведка коммуникаций, систематические действия сил, перераставшие в блокаду портов, прекрасно организованное взаимодействие между крупными кораблями, действовавшими в открытом море, и малыми кораблями, оперировавшими в прибрежных водах, и постоянная готовность их атаковать противника при обнаружении его на переходе морем или в гавани — все это дало высокие результаты в борьбе на морских сообщениях и оказало существенную помощь русским войскам в боевых действиях, проводившихся на побережье Адриатического моря. Защита морских сообщений Активные боевые действия сил флота по нарушению французских коммуникаций в Адриатическом море вице-адмирал Д. Н. Сенявин умело сочетал с действиями по защите своих морских сообщений и судоходства жителей области Бокка-ди-Каттаро. Для защиты морской торговли местных жителей, которая имела для них важное экономическое значение, Д. Н. Сенявин ввел систему конвоирования судов военными кораблями, используя для этого главным образом легкие крейсерские силы. Когда проводились большие караваны судов, привлекались и крупные корабли, вплоть до линейных. Так, весной 1806 г. для охраны судов, направлявшихся в Триест, помимо нескольких малых кораблей был выделен также линейный корабль «Елена» <16. С. 125>. Успешные действия флота по нарушению французских коммуникаций и защите своих морских перевозок и судоходства славянских народов в Адриатике вызвали крайнее [54] недовольство Наполеона, и он в категорической форме потребовал от австрийского правительства запретить русским судам заход в австрийские порты, а в случае нахождения их в портах Австрии запретить им выход в море. Грубым нажимом на Австрию Наполеон пытался подорвать русское судоходство в Адриатическом море и затруднить снабжение войск и флота России на театре военных действий. Однако, благодаря энергичным и решительным действиям вице-адмирала Д. Н. Сенявина, Наполеону не удалось добиться намеченной цели. Так, 13 мая 1806 г. Д. Н. Сенявину стало известно, что австрийские власти, нарушив союзный договор с Россией, по указанию Наполеона, задержали в порту Триеста более 50 бокезских торговых судов, плававших под Российским флагом. 21 мая Д. Н. Сенявин во главе отряда кораблей, в который входили линейные корабли «Селафаил» (флагманский), «Москва», «Святой Петр» и фрегат «Венус», прибыл на триестский рейд и, став на якоре против австрийских береговых батарей, потребовал от командира порта немедленно разрешить всем задержанным торговым судам под русским флагом выйти в море. И, когда австрийский военный комендант Цах предложил Д. Н. Сенявину отойти от берега на дистанцию пушечного выстрела, адмирал ответил: «Стреляйте, я увижу, где ваши ядра лягут и где мне должно встать» <7. С. 90>. Одновременно он приказал командирам приготовиться к бою, предварительно став на шпринг. Австрийцы не решились открыть огонь по русским кораблям. Австрийские власти, ссылаясь на то, что им угрожает 20-тысячный французский корпус, стоявший на подступах к Триесту, пытались уговорить Д. Н. Сенявина отказаться от своих требований. Но вице-адмирал Д. Н. Сенявин в еще более категорической форме заявил Цаху: «Мой выбор сделан, и вот последнее мое требование: если час спустя не возвращены будут суда, вами задержанные, то силою возьму не только свои, но и все ваши, сколько их есть в гавани и в море. Уверяю вас, что 20 тыс. французов не защитят Триеста. Надеюсь однако ж, что через час мы будем друзьями; я только и прошу, чтобы не было малейшего вида к оскорблению Российского флага кланящегося» [55] <7. С. 91>. В ответе Д. Н. Сенявина прозвучала, с одной стороны, решимость командующего вооруженными силами России на Средиземном море, а с другой, — искусство незаурядного дипломата, прекрасно понимавшего и учитывавшего политическую сторону возникшего серьезного конфликта между представителями если и не дружественных, то, во всяком случае, не враждующих государств. Настойчивость и решительность Дмитрия Николаевича Сенявина в чрезвычайно трудной ситуации, связанной с его ультимативными требованиями австрийским властям, увенчались успехом: адмирал с честью отстоял величие Российского государства, интересам которого он был бесконечно предан и ради этого готов был пойти на самые рискованные действия. «...Не прошло еще и часа, как на задержанных... судах, при громких криках австрийцев, взвились русские флаги. В ту же минуту корабли Сенявина вступили под паруса и, под громом пушек и ружей с освобожденных судов, под музыку с «Селафаила», Сенявин ушел из Триеста» <7. С. 92>. Бой брига «Александр» Война России против Франции 1806–1807 годов характеризовалась тем, что крупных морских сражений и даже более-менее существенных боев в ходе этой войны практически не было. Однако на первый взгляд незначительная стычка русского брига «Александр» с отрядом французских судов, которая произошла 17 декабря 1806 г. у итальянского острова Браццо, вошла в военно-морскую историю как один из выдающихся примеров полной победы над врагом, имеющим подавляющий численный перевес. Находившийся с 10 декабря в дозоре у порта Сполатро 16-пушечный бриг «Александр» под командованием лейтенанта Ивана Семеновича Скаловского в ночное время подвергся нападению трех канонерских лодок, тартаны и требаки. Канонерские лодки того времени представляли собой малые беспалубные 12–14-весельные суда длиной 15–16 м, шириной 3–3,5 м, вооруженные двумя-тремя крупнокалиберными орудиями; мачт они обычно не имели, но иногда ставилась одна съемная. Тартаны и требаки [56] использовались как транспортные, посыльные или патрульные суда и вооружались несколькими мелкими пушками. Корабли этого типа несли одну-две мачты с косыми парусами, но кроме парусов имели весла. На судах противника было 26 пушек, в основном 12– и 18-фунтового калибра. На русском корабле все пушки были 4-фунтового калибра. Команда «Александра» насчитывала всего 75 человек (из них три офицера), а противник только солдат абордажных команд имел более 500. Возглавляла французский отрад канонерская лодка под громким названием «Наполеон». Воспользовавшись почти полным безветрием и ночной темнотой, французы вознамерились взять русский бриг на абордаж. Однако внезапного нападения не получилось: местные жители, поддерживавшие русских моряков, заранее предупредили, что сразу зажгут на берегу столько костров, сколько неприятельских судов выйдут в море. Вскоре стоявший на вахте гардемарин доложил командиру — на берегу горят пять костров. Приняв сигнал с берега, «Александр» сразу снялся с якоря. Слабый ветерок вначале позволял хоть немного маневрировать, но вскоре стих и он. Это, конечно, давало огромное преимущество противнику, ведь все его суда были гребными или парусно-гребными. Используя такое превосходство, французы решили зайти бригу в корму, где не было пушек, дать продольный залп по палубе картечью, а затем, «очистив» артиллерийским огнем палубу, идти на абордаж. Но Скаловский нашел выход из этого, казалось совершенно безнадежного, положения: с помощью спущенного на воду баркаса он смог разворачивать корабль. Несмотря на град пуль и картечи, мичман Лука Андреевич Мельников четко управлял гребцами и все время подставлял бриг лагом к противнику. Французам за весь бой ни разу не удалось зайти с носа или кормы. Грамотно поступил и сам командир. Вначале он подпустил противника на ружейный выстрел, а затем всем бортом открыл беглый огонь по самой крупной канонерке и вскоре потопил ее. Дважды французы бросались на абордаж и оба раза были отбиты интенсивным огнем артиллерии. Команда брига сражалась отчаянно. Даже судовой [57] лекарь И. Гонителев и двенадцатилетний юнга взяли в руки ружья. Раненые комендоры Ивлей Афанасьев и Устин Федотов после перевязки снова пошли к пушкам. Бой продолжался три часа. Русские стреляли по корпусам кораблей противника, а французы, стремясь взять трофей более-менее целым, вели огонь в основном по мачтам. Паруса и такелаж брига были сбиты до основания. Однако потери личного состава были незначительными: пять человек убиты и семь ранены. Французы потеряли 217 человек, а все их легкие суда были серьезно повреждены. В конце концов они были вынуждены отступить. Этому бою и русские и французы придавали особое, символическое значение. Маршал Мармон, посылая свои корабли для захвата русского брига, во время ночного бала заявил итальянским дамам, чтобы те не пугались выстрелов — это их «Наполеон» будет брать русского «Александра». Каково же было его разочарование, когда на рассвете совершенно разбитый «Наполеон» с тремя сильно поврежденными судами своего отряда еле дополз до гавани и на глазах у многочисленной публики затонул при входе в Сполатро. Мармона так взбесила эта неудача, что командира флотилии и всех офицеров он вначале посадил в крепость, а затем отдал под трибунал. Со своей стороны в ходе боя и Скаловский говорил команде: «В числе лодок есть одна под названием «Наполеон». Ребята, помните, что вы имеете честь защищать имя Александра!» За этот бой все офицеры и команда «Александра» были награждены. Командир получил орден Святого Георгия IV степени, мичман Мельников к орден Святого Владимира с бантом IV степени, а третий офицер, мичман Ратченко, — орден Святой Анны III степени. Командующий российской Средиземноморской эскадрой вице-адмирал Д. Н. Сенявин для чествования героев устроил военный праздник, по окончании которого все офицеры и матросы брига были приглашены на обед к флагману. Для офицеров накрыли столы в доме, а для матросов — на площади. Пили за здоровье сначала адмирала как виновника всех успехов, потом за отличившихся офицеров и нижних чинов. При каждой здравице адмирал лично подходил поздравлять храброго офицера [58] или простого воина — случай по тем временам совершенно уникальный и полностью не совместимый с традициями крепостнической субординации. Недаром Сенявин до конца жизни был любим и горячо почитаем простыми матросами. Портрет лейтенанта Скаловского (правда, уже в адмиральских чинах) можно видеть в зале № 1 Центрального Военно-морского музея Санкт-Петербурга, там же представлен и рисунок, живописующий фрагмент боя брига «Александр» с пятью французскими кораблями. Русско-турецкая война 1806–1812 гг. Боевые действия эскадры в Адриатическом море под руководством вице-адмирала Д. Н. Сенявина продолжались до конца 1806 г. и оказали существенное влияние на стратегическую обстановку на Средиземном море и в Юго-Восточной Европе, так как не позволили Наполеону захватить Ионические острова и проникнуть в глубь Балканского полуострова. В конце 1806 г. обстановка на Средиземном море для флота России значительно ухудшилась. Турция под давлением Наполеона 18 декабря 1806 г. объявила войну России, рассчитывая на то, что Франция поможет ей в захвате Крыма и российских владений в Закавказье. В связи с начавшейся войной связь Средиземноморской эскадры с Севастополем через Босфор и Дарданеллы была прервана, что намного затруднило снабжение кораблей. Изменившаяся стратегическая обстановка на театре потребовала от Д. Н. Сенявина новых решений в использовании имевшихся в его распоряжении сил, ибо теперь он должен был одновременно организовывать боевые действия против французов в Адриатике и портов Турции — в Эгейском море. В Санкт-Петербурге был разработан план войны против Турции, который предусматривал нанесение по Константинополю удара одновременно силами флота со стороны Черного и Средиземного морей. По договоренности с английским командованием, эскадра Сенявина должна была прорываться через Дарданеллы, а затем действовать [59] против Константинополя совместно с английской средиземноморской эскадрой, которой командовал адмирал Дакуорт. 8 января 1807 г. Д. Н. Сенявину была послана инструкция, в которой говорилось: «...Главнейшая цель действий наших направлена быть должна к нанесению удара в самое недро Оттоманской империи достижением и покорением ее столицы...» <18. С. 13>. В инструкции указывалось: с десятью или более кораблями и несколькими фрегатами отправиться к Дарданеллам, занять их и прервать сообщение между европейским и азиатским берегом Турции, если возможно, то прервать сообщения по всему проливу и Мраморному морю, стараться занять главные пункты в Архипелаге, в том числе о. Родос, где имеются верфи и корабельные леса; отрядить несколько судов для блокады Египта; в качестве десантов использовать сухопутные войска, но без ущерба для защиты Корфу и других пунктов; в Адриатическом море оставить столько судов, сколько обстоятельства потребуют; на театре учредить крейсерство; стараться иметь сношение с командующим русской армией в Молдавии и Валахии; особо «обратить внимание на усугубление препон по всякому сообщению французов с турками, чтобы не только войска их проходить, но даже курьеры и письменные сношения пропускаемы быть не могли» <18. С. 13, 14>. В инструкции, составленной министром морских сил адмиралом П. В. Чичаговым, перед Д. Н. Сенявиным было поставлено столько задач, что если бы он слепо следовал этой инструкции, то ему пришлось бы распылить подчиненные силы по многим направлениям, а это неизбежно привело бы к срыву достижения цели. Поэтому Сенявин принял решение оставить часть сил на Корфу для обороны Ионических островов и действий на коммуникациях противника в Адриатическом море, а с основными силами следовать в Эгейское море, где ему предстояло совместно с англичанами решать главную задачу по прорыву через Дарданеллы и нанесению удара по столице Турции — Константинополю. 10 февраля 1807 г., оставив на Корфу небольшой отряд кораблей, вице-адмирал Д. Н. Сенявин, подняв флаг [60] на линейном корабле «Твердый», с главными силами направился в Архипелаг. В состав эскадры входили 10 линейных кораблей и фрегат, на борту которых находилось около 1700 человек десантных войск <17. С. 189>. Понимая, какое важное значение для успеха прорыва через Дарданеллы имеет внезапное появление флота в Эгейском море, Д. Н. Сенявин задерживал по пути следования купеческие суда, чтобы они не смогли предупредить турок о переразвертывании кораблей эскадры и сосредоточении их в Архипелаге. Но когда Д. Н. Сенявин прибыл в Архипелаг, где он должен был встретиться с адмиралом Дакуортом и вместе с его эскадрой форсировать Дарданеллы, то узнал, что англичане, боясь усиления влияния России на Средиземном море, решили атаковать турецкую столицу без участия русского флота. Воспользовавшись отсутствием укреплений в Дарданеллах, эскадра Дакуорта 7 февраля 1807 г. форсировала пролив и подошла к Константинополю. Адмирал Дакуорт угрозой применения корабельных орудий пытался заставить турецкое правительство выйти из войны и, таким образом, установить контроль Англии над Дарданеллами. Однако турки, видя, что английская эскадра не имеет достаточных сил, чтобы овладеть Константинополем, категорически отвергли ультиматум английского адмирала. Потерпев неудачу в переговорах с турецкими властями, Дакуорт вынужден был вернуться в Эгейское море. Но к этому времени турки успели установить в Дарданеллах береговую артиллерию, и, когда английские корабли вошли в пролив, батареи открыли по ним сильный огонь, причинив серьезные повреждения кораблям и нанеся большие потери в личном составе. Так бесславно закончилась авантюра адмирала Дакуорта <6. Т. 2. С. 4>. Опрометчивый прорыв английского флота через Дарданеллы, исключивший внезапность действий русской эскадры в проливной зоне, и неподготовленность Черноморского флота к совместным действиям против Константинополя сделали прорыв эскадры Д. Н. Сенявина через Дарданеллы не только рискованным, но и бессмысленным. Турки установили к этому времени на побережье Дарданелл [61] мощную береговую артиллерию и сильно укрепили проливную зону. Попытка Д. Н. Сеиявина уговорить адмирала Дакуорта повторить совместно с русской эскадрой прорыв к Константинополю не дала положительного результата. Потерпев серьезное поражение в бою с турецкими батареями, английский адмирал категорически отказался от повторения прорыва и ушел со своими кораблями к Мальте <12. С. 88>. Блокада Дарданелл В распоряжении Д. Н. Сенявина оставалась только одна его эскадра, что было совершенно недостаточно для решения намеченного адмиралом П. В. Чичаговым плана захвата Константинополя. Трезво оценив сложившуюся обстановку, он, вопреки инструкции, предписывавшей ему прорываться через Дарданеллы, разработал свой план действий против Дарданелл, который предусматривал блокаду пролива с целью прервать снабжение Константинополя продовольствием из средиземноморских владений. Принимая это решение, Д. Н. Сенявин исходил из того, что блокада Дарданелл заставит турецкий флот выйти в Эгейское море для ее снятия, и тогда русский флот сможет навязать противнику решительный бой, разгромить его и добиться полного господства в Архипелаге, как это сделал в свое время адмирал Спиридов, уничтожив турецкий флот в Чесменском сражении. Решение Д. Н. Сенявина ограничиться блокадой Дарданелл 28 февраля было рассмотрено на военном совете эскадры и одобрено как единственно разумное в той обстановке, которая сложилась тогда в восточной части Средиземного моря <13. С. 145>. Для блокады Дарданелл флоту необходима была база недалеко от входа в пролив, чтобы корабли, опираясь на нее, могли бы вести непрерывное наблюдение за проливом и в то же время надежно его блокировать. Из многочисленных островов Архипелага наиболее подходящим оказался Тенедос, расположенный в 12 милях от входа в пролив. По оценке Д. Н. Сенявина, этот остров лучше любого другого отвечал требованиям базирования блокадных сил флота <12. С. 88>. [62] Остров Тенедос был сильно укреплен, так как турки использовали его для прикрытия входа в Дарданеллы. На нем имелась крепость с гарнизоном более полутора тысяч человек и около 80 орудий. Учитывая это, Д. Н. Сенявин выделил для захвата острова основные силы эскадры. Оставив для блокады пролива несколько кораблей, он с шестью линейными кораблями и фрегатом, на борту которых находились десантные войска, перед рассветом 8 марта подошел к о-ву Тенедос <1. С. 175>. Не желая лишнего кровопролития, Д. Н. Сенявин предложил коменданту крепости сдать остров без боя, но получил категорический отказ. Тенедос пришлось брать штурмом. Тактический замысел вице-адмирала Сенявина, получившего большой боевой опыт действий против приморских крепостей еще при службе в составе эскадры Ф. Ф. Ушакова, сводился к следующему. Линейные корабли, заняв удобные позиции вблизи острова, должны были мощным артиллерийским ударом подавить противодесантную оборону турок в районе намеченной высадки и только после этого высадить десант, используя для перевозки его различные высадочные средства. Десант численностью более 1600 человек был разделен на два эшелона. В задачу первого эшелона входил захват плацдарма, на который затем должны были высадиться главные силы десанта, составлявшие второй эшелон <17. С. 199>. Высадка должна была производиться под прикрытием огня линейных кораблей. После захвата плацдарма предусматривалось развертывание на берегу четырех 4-орудийных батарей, использовав для этого часть корабельной артиллерии. Огневое обеспечение штурма крепости возлагалось на корабельную и береговую артиллерию. При разработке плана высадки десанта Д. Н. Сенявин особое внимание обратил на организацию артиллерийского огня и корректировку стрельбы. В приказе по этому поводу он писал: «Во время сражения на острове, а особливо, когда войска наши приближаются к городу, примечать на всех кораблях с салингов, также на устроенной батареи, чтобы выстрелы наши по городу не могли вредить своим, для чего полезнее будет прекратить пальбу, [63] нежели потерять нам сим образом хоть одного человека» <4. С. 74>. Командиром высадки десанта был назначен контр-адмирал А. С. Грейг. Общее руководство операцией Д. Н. Сенявин оставил за собой. Понимая, что в плане невозможно предусмотреть все, он предоставил офицерам полную инициативу действий. С наступлением рассвета 8 марта корабли, заранее развернутые на огневых позициях, открыли интенсивный огонь по оборонительным позициям противника, и после подавления их началась высадка десанта. Турки, хотя и оказывали сопротивление, но под натиском десанта вынуждены были отступить в крепость. Штурм крепости продолжался два дня. Потеряв всякую надежду удержать ее, 10 марта 1807 г. турецкий гарнизон капитулировал <1. С. 175>. Было захвачено в плен 1200 человек, 79 пушек и 3 мортиры, большое количество пороха, снарядов и продовольствия. Блестящая победа флота под командованием Д. Н. Сенявина была достигнута малой кровью. Потери русских составляли всего 4 человека убитыми и 86 ранеными, тогда как турки потеряли 200 человек убитыми и 150 ранеными <17. С. 202>. В действиях против Тенедоса Д. Н. Сенявин, как всегда в таких случаях, проявил личную храбрость и высокое военно-морское искусство, которое нашло выражение как в разработке плана операции, так и в управлении силами в ходе ее выполнения. Д. Н. Сенявин с большим искусством использовал разнородные силы в бою за высадку десанта и умело организовал взаимодействие между десантными войсками, кораблями и артиллерийскими батареями, установленными на берегу. Обращает на себя внимание глубоко продуманная система артиллерийской поддержки десанта с применением корректировки огня, что позволяло артиллерии сопровождать наступающие войска вплоть до взятия крепости. Это было новым в боевом использовании корабельной и береговой артиллерии в совместных действиях армии и флота. Обеспечив корабли удобной базой и укрепив ее оборону, Д. Н. Сенявин приступил к блокаде Дарданелл, которая одновременно сочеталась с действиями крейсерских [64] сил на коммуникациях противника в Эгейском море. Блокада носила систематический характер с использованием основных сил флота. Для наблюдения за выходом из Дарданелл Д. Н. Сенявин учредил блокадный дозор, который обычно выполнялся двумя линейными кораблями, постоянно державшимися на ходу на расстоянии видимости от пролива. Наблюдение за проливом корабли вели в течение 10–12 дней. После чего они возвращались в базу на о-ве Тенедос, а их место в дозоре занимала следующая пара кораблей. Дежурство кораблей у выхода из пролива велось непрерывно, днем и ночью и в любую погоду, так что незаметный выход неприятельских судов в море полностью исключался. «... «Безымянку» переименовать в «Отвагу» При встречах с неприятелем, кроме веры в удачу и проявления отчаянной храбрости, допускаются и хитрости, особенно если решившийся на них не видит другого выхода. Так, в войну нашу с турками 1807 г. адмирал Сенявин одно из взятых в плен купеческих судов вооружил военным тендером и, назвав его «Безымянкой», назначил командиром экипажа мичмана Харламова. «Безымянка» беспрестанно совершала одиночные плавания, выполняя разные поручения. Однажды ночью, возвращаясь к о-ву Тенедосу, где стоял флот, она наткнулась на большое число огней и, приняв их за огни русского флота, пошла по направлению к ним. Но, уже будучи вблизи неприятеля, командир понял свою ошибку. Уйти не представлялось возможным, драться было бесполезно. Тогда Харламов пошел на хитрость: одел команду в белые рубахи, из флагтуха{1} навертел им чалмы и, посадив на палубу, приказал курить трубки. Так благополучно прошел целый день. Турки, не подозревая обмана, судно не трогали. Между тем показалась русская эскадра, и туркам стало не до Харламова, который, пользуясь начавшейся у неприятеля суматохой, поспешил присоединиться к своим кораблям. Когда Сенявину доложили о поступке Харламова, он дал приказ немедленно переименовать «Безымянку» в «Отвагу». |
Похожие:
 |
Русская культура в первой половине XIX века Начало XIX века время культурного и духовного подъёма России. Отечественная война 1812 года ускорила рост национального самосознания... |
 |
Урок по теме: «Образование в России в XIX веке» Российской империи в первой половине XIX века, а также с достижениями российской науки в это время |
|
Книга русской морской славы, начатая записью более тысячи лет назад,... Дунае и Днепре советские моряки за четыре года войны вписали новые страницы в книгу русской морской славы {1}. Книга русской морской... |
|
Урока Тема урока. Основное содержание Русская литература I четверти XIX века в преддверии А. С. Пушкина. Россия в I половине XIX века |
|
1. литература первой половины XIX века. Романтизм как центральное... Гофман Е. Т. А. Эликсиры сатаны. Житейские воззрения кота Мурра. Золотой горшок. Кавалер Глюк |
|
Литература первой половины XIX века Знать основные темы и проблемы русской литературы XIX века; понимать связь художественной литературы с общественными событиями эпохи.... |
|
23 декабря 1837 года Григорий Бутаков был произведен в мичмана и послан на Черноморский флот М. П. Лазарева занимает видное место в истории отечественного флота. Воспитывая моряков в духе лучших передовых традиций русского... |
|
Программа учебной дисциплины язык русских писателей первой трети... «медленного чтения», то есть умению видеть и понимать роль и значимость любого лингвистически выраженного элемента художественного... |
|
Программа учебной дисциплины язык русской поэзии первой половины... «медленного чтения», то есть умению видеть и понимать роль и значимость любого лингвистически выраженного элемента художественного... |
|
2 Развитие законодательства о правах человека в Российской империи к началу ХХ столетия Институт основных политических и гражданских прав в контексте развития законодательства Российской империи во второй половине XIX... |