Флот в первой половине XIX века Император Павел I и военно-морские силы
|
Скачать 2.97 Mb.
|
На севастопольской эскадре После возвращения в Кронштадт весной 1782 г. Д. Н. Сенявина как одного из лучших молодых офицеров Балтийского флота направили для прохождения дальнейшей службы на Азовское море, где в это время создавался новый флот, предназначенный для защиты южных районов России от нападения турок со стороны Азовского и Черного морей. Это было большой честью для мичмана Сенявина, так как для участия в строительстве Черноморского флота с Балтики посылались наиболее опытные и знающие свое дело офицеры. По прибытии на место он был вначале назначен на корвет «Хотин», но вскоре переведен на новый, только что вступивший в состав Азовской флотилии 32-пушечный фрегат «Крым», считавшийся лучшим кораблем флотилии <3. С. 16>. Обстановка на Азовском и Черном морях в это время сложилась довольно напряженная. Турецкий флот, господствовавший на Черном море, мог в любой момент совершить внезапное нападение на русские корабли. Поэтому Азовская флотилия, базировавшаяся в Таганроге и Керчи, держалась в постоянной боевой готовности. Корабли почти непрерывно находились в море и несли дозорную службу. Активное участие в ней принимал и фрегат «Крым», на котором служил Сенявин. Для молодого офицера, впервые плававшего на Азовском и Черном морях, нелегко было служить на таком образцовом корабле, как «Крым», но он вполне справился с возложенными на него обязанностями и показал себя как исполнительный, энергичный и хорошо знающий свое дело морской офицер, которому можно было смело давать любые ответственные поручения, зная, что он выполнит их и не подведет. Весной 1783 г. обстановка на Черноморском театре для России значительно улучшилась. После длительных переговоров с крымским ханом Крым в апреле 1783 г. окончательно присоединился к Российской империи и Турция потеряла над ним власть. Это была крупная победа дипломатии и лично князя Г. А. Потемкина, под руководством которого велись переговоры. Назначенный Екатериной II генерал-губернатором Новороссийского края, он как умный государственный деятель и дальновидный политик прекрасно понимал, что для полной безопасности русских земель на юге, прилежащих к бассейну Черного моря, на котором господствует турецкий флот, необходимо владеть Крымским полуостровом, занимающим важное стратегическое положение на Черноморском театре, и иметь на нем военный флот, по крайней мере не уступающий по своей силе турецкому. Для достижения этой исключительно важной для России цели Г. А. Потемкин приложил огромные усилия, проявив при [32] этом большие организаторские способности и умение приблизить к себе талантливых исполнителей своих планов, среди которых были такие выдающиеся военные деятели, как А. В. Суворов, Ф. Ф. Ушаков, Д. Н. Сенявин и другие. Результатом хорошо продуманной и успешно осуществленной под руководством князя Потемкина политики на Юге явилось не только присоединение Крымского полуострова, но и создание на Черном море сильного военного флота. Вскоре после присоединения Крыма к России по указанию Потемкина, которому императрица подчинила создаваемый на Черном море флот, на юге полуострова в районе Ахтиарской бухты началось строительство новой морской базы, получившей название Севастополь <14. С. 6>. Руководителем строительства Севастопольской базы был назначен опытный моряк контр-адмирал Ф. Ф. Мекензи, которому были подчинены и корабли, перебазированные в Ахтиарскую бухту из Херсона и Керчи и составившие основу Севастопольской эскадры. Флаг-офицером Ф. Ф. Мекензи был назначен Дмитрий Николаевич Сенявин, который за отличие по службе досрочно получил чин лейтенанта. Таким образом, Сенявин, благодаря своим незаурядным способностям, глубоким знаниям военно-морского дела и ревностному отношению к службе, в возрасте двадцати лет становится ближайшим помощником командующего Севастопольской корабельной эскадрой. В этой должности он приложил много сил и старания в строительстве главной базы Черноморского флота. 3 июня 1783 г. матросы и солдаты под руководством Д. Н. Сенявина заложили первые четыре каменных здания — часовню, дом адмирала, пристань и кузницу в адмиралтействе. Этот день стал считаться датой основания Севастополя, хотя царский указ о строительстве на берегу Ахтиарской бухты военного порта, крепости и города был издан позже — 10 февраля 1784 г. <8. С. 15>. После смерти Ф. Ф. Мекензи командующим Севастопольской эскадрой в 1785 г. стал граф М. И. Войнович, при котором Дмитрий Николаевич Сенявин, оставаясь в прежней должности, продолжал выполнять свои обязанности с большим старанием и глубоким знанием дела, чего нельзя сказать о его новом начальнике М. И. Войновиче, назначенном надолжность не по деловым качествам и способностям, а в порядке старшинства по службе на Севастопольской эскадре. Это был на редкость безвольный, ленивый и безынициативный человек и бездарный командующий, который больше заботился о своем благополучии, чем о флоте. Вот с таким начальником Дмитрию Николаевичу пришлось выполнять довольно широкий круг важных и ответственных задач, и, надо сказать, он это делал самым лучшим образом. [33] Вскоре на Севастопольской эскадре появился новый, малоизвестный на Черноморском флоте офицер — капитан 1 ранга Ф. Ф. Ушаков, прибывший в Севастополь со своим 66-пушечным линейным кораблем «Святой Павел», построенным на Херсонских верфях. Ф. Ф. Ушаков, назначенный командовать авангардом Севастопольской эскадры, очень быстро завоевал симпатии своих сослуживцев. Вокруг него стала группироваться лучшая часть офицерского состава Севастопольской эскадры. Среди них был и Дмитрий Николаевич Сенявин, который с большим уважением относился к Федору Федоровичу Ушакову. Ф. Ф. Ушаков привлек внимание лучших офицеров флота своими передовыми взглядами в области тактики флота и организации его боевой подготовки. Выработанные им новые тактические приемы ведения морского боя и методика проведения боевой подготовки личного состава вскоре были распространены и на другие корабли Севастопольской эскадры, став основой подготовки ее к войне. И хотя по численности кораблей русская эскадра значительно уступала турецкому флоту на Черном море, но по выучке личного состава она превосходила последний. Все это было заслугой Ф. Ф. Ушакова, произведенного в капитаны бригадирского ранга, и князя Потемкина, который как главнокомандующий вооруженными силами России на Юге горячо поддерживал новаторскую деятельность Ушакова и оказывал ему помощь. Наблюдая, как под руководством Ушакова набирает силы Севастопольская эскадра, Д. Н. Сенявин стал настойчиво добиваться перевода на корабли, где он мог бы проявить себя как командир. Но граф Войнович, не желавший потерять такого ценного помощника, знающего офицера, всячески этому препятствовал. И только заболевание лихорадкой, которую в то время лечили переменой климата, позволило Сенявину в 1786 г. получить желаемое назначение на должность командира пакетбота «Карабут», который служил связным кораблем между Севастополем и Константинополем, обеспечивая ответственные поручения дипломатического характера <17. С. 35>. В этой новой должности Д. Н. Сенявин близко познакомился с выдающимся русским дипломатом, послом России при турецком правительстве Я. И. Булгаковым, и нередко встречался с князем Потемкиным, которому он доставлял дипломатическую почту от русского посла из Константинополя. Общение с Потемкиным и Булгаковым значительно расширило кругозор Сенявина и обогатило его знаниями совершенно неизвестного до этого ему дипломатического искусства, весьма пригодившегося позже, когда он стал адмиралом и руководил боевой деятельностью флота на Средиземном море. Однако командование пакетботом продолжалось сравнительно недолго. Не прошло и года, как контр-адмирал Войнович [34] вернул Сенявина на свой флагманский корабль «Слава Екатерины», возложив на него прежние обязанности флаг-офицера. В августе 1787 г. Турция нарушила Кючук-Кайнарджийский мирный договор и начала новую войну против России. Одной из главных целей, которую преследовало в этой войне турецкое правительство, являлось возвращение Крыма Турции <4. С. 21>. К началу войны с Турцией, несмотря на огромные усилия. Россия не смогла полностью реализовать намеченную программу по строительству Черноморского флота. Но то, что удалось построить, представляло собой значительную силу, способную сражаться с турецким флотом и не допустить захвата турками Крымского полуострова. Учитывая сложившуюся на Черном море стратегическую обстановку, связанную с объявлением Турцией войны России, князь Потемкин, обеспокоенный возможностью высадки турецкого десанта в Крыму, потребовал от контр-адмирала Войновича решительными действиями вверенной ему Севастопольской эскадры пресечь агрессивные действия турецкого флота. В предписании Войновичу Потемкин писал: «Собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести дело, ожидаемое от храбрости и мужества вашего и подчиненных ваших. Хотя б всем погибнуть, но должно показать свою неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля. Сие объявите всем офицерам вашим» <15. С. 52>. Выполняя приказ главнокомандующего, Войнович 31 августа 1787 г. вышел со своей эскадрой в море и направился вдоль западного побережья Черного моря на юг в расчете обнаружить турецкий флот и атаковать его, как требовал Потемкин. На подходе к Варне эскадра, как уже говорилось, была застигнута жесточайшим штормом и понесла потери. В этом походе принимал участие и Дмитрий Николаевич Сенявин, который в качестве флаг-адъютанта сопровождал Войновича на флагманском корабле «Слава Екатерины». Для Д. Н. Сенявина разбушевавшаяся стихия явилась серьезной проверкой его офицерских качеств и морской выучки. А обстановка на корабле «Слава Екатерины», как и на других кораблях, сложилась крайне тяжелая. Вспоминая об этом шторме, Д. Н. Сенявин впоследствии писал: «В 9-м часу у нас на корабле все три мачты сломались разом, сделалась большая течь... 10-го числа течь у нас прибавилась, а 11-го числа с вечера до полуночи так увеличилась, что во все помпы, котлами и ведрами изо всех люков едва только могли удерживать воду, и мы в это время были точно на краю гибели» <4. С. 22>. Но корабль не погиб, и главным образом благодаря смелым и решительным действиям Д. Н. Сенявина, который «сам взял топор, влез наверх и обрубил ванты, которые держали [35] упавшие мачты и этим увеличивали опасность гибели корабля. Пример его неустрашимости сильно подействовал на других, луч надежды блеснул в сердцах, все принялись за работу... и корабль был спасен» <16. С. 15>. Подобная трагическая обстановка сложилась не только на флагманском корабле, но и других кораблях Севастопольской эскадры. Экстремальная обстановка требовала от всего личного состава хладнокровия и огромных усилий, чтобы справиться с разбушевавшейся стихией и спасти корабли от неминуемой гибели. Особенно важно было, чтобы командующий эскадрой не терял управления и руководил личным составом в борьбе за живучесть своих кораблей. Однако Войнович, будучи нерешительным человеком, окончательно потерял самообладание, растерялся и уже не управлял действиями командиров, что было чревато тяжелыми последствиями для всей эскадры. И снова на помощь своему незадачливому флагману пришел Дмитрий Николаевич Сенявин, который фактически руководил действиями командиров кораблей, отдавая им приказания от имени командующего эскадрой. Как флаг-капитан он действовал исключительно четко, продуманно и вместе с тем решительно, не боясь взять на себя ответственность управления эскадрой в экстремальной обстановке, что во многом способствовало спасению многих кораблей, которые, несмотря на серьезные повреждения, смогли собственным ходом вернуться в Севастополь. Граф Войнович, не особенно любивший хвалить своих подчиненных за усердную службу, в данном случае сделал исключение и вынужден был дать высокую оценку действиям Сенявина в борьбе за спасение кораблей во время бури. В донесении князю Г. А. Потемкину он писал: «Сенявин офицер испытанный и такой, каких я мало видел» <17. С. 40>. С донесением к Г. А. Потемкину, находившемуся в Кременчуге, о последствиях, постигших Севастопольскую эскадру во время бури, Войнович направил Д. Н. Сенявина. произведенного в капитан-лейтенанты. Это было далеко не из приятных поручений, так как сообщение о выходе эскадры из строя во время войны неизбежно должно было привести всесильного Потемкина в ярость. Но этого не произошло. Ознакомившись с донесением Войновича, главнокомандующий страшно расстроился и даже несколько растерялся, понимая, что турки не замедлят воспользоваться серьезным ослаблением Севастопольской эскадры и попытаются с помощью десантов захватить Херсон, являвшийся главным центром кораблестроения на Черном море, и овладеть Крымом. Опасения главнокомандующего не были напрасными и вскоре подтвердились. 1 октября 1787 г., когда Д. Н. Сенявин еще находился в ставке Потемкина, турецкая эскадра попыталась овладеть [36] крепостью Кинбурн, прикрывавшей подходы к Херсону с моря. Однако высаженный на Кинбурнскую косу пятитысячный десант противника решительными действиями русских войск под командованием А. В. Суворова был разгромлен. Кинбурнская победа Суворова, одержанная в начале войны, оказала большое влияние на последующий ход военный действий, так как отбила охоту у турок высаживать свои десанты для захвата Херсона. С большим восторгом встретил победу русских войск Д. Н. Сенявин, который в это время находился при Г. А. Потемкине и имел возможность подробно ознакомиться с действиями Суворова. По словам Сенявина, Суворов после разгрома турецкого десанта преследовал турок «подобно как лев разъяренный... и Кинбурнская коса завалена была убитыми турками» <17. С. 57>. Анализируя итоги разгрома турецкого десанта на Кинбурнской косе, Д. Н. Сенявин сделал для себя важный вывод на будущее о необходимости организации тесного взаимодействия морских и сухопутных сил при совместном их действии на приморском направлении. Этот вывод весьма пригодился Сенявину, когда он во главе эскадры вел боевые действия в Адриатическом море в 1805–1806 гг. В 1788 г., когда войска под общим руководством князя Потемкина приступили к тесной осаде сильнейшей турецкой крепости Очаков, турецкий флот вновь активизировал свои боевые действия в северо-западной части театра, стремясь оказать помощь своему гарнизону, осажденному в крепости. Для того чтобы не допустить подвоза подкреплений и снабжения для осажденной турецкой крепости, Потемкин приказал Войновичу выйти со своей эскадрой в море, разыскать неприятельский флот, атаковать его и нанести ему поражение <17. С. 60>. Выйдя из Севастополя и следуя в северо-западном направлении, эскадра 3 июля обнаружила в районе о. Фидониси маневрирующий турецкий флот, решительно атаковала его и одержала первую победу на Черном море, главным образом благодаря смелым, искусным и решительным действиям Ф. Ф. Ушакова, впервые применившего в этом бою свою маневренную тактику. Для капитан-лейтенанта Д. Н. Сенявина, находившегося на флагманском корабле М. И. Войновича «Преображение Господне», эта баталия явилась первым боевым крещением в настоящем морском бою. Внимательно наблюдая за действиями авангарда во главе с Ушаковым, находившемся на «Святом Павле», он хорошо разобрался в тактическом замысле командующего авангардом и в блестящем его выполнении кораблями, но командующий эскадрой Войнович не смог по достоинству оценить преимущества тактических приемов [37] Ушакова и не поддержал его в бою остальными силами, держался в стороне. Видя все это, Д. Н. Сенявин как флаг-капитан пытался своими распоряжениями подвести главные силы эскадры поближе к противнику и таким образом поддержать атаку авангарда. Но бой закончился раньше, чем ему удалось это сделать. Оценивая действия Сенявина в сражении у о. Фидониси, Войнович в донесении главнокомандующему писал: «Находившийся за флаг-капитана капитан-лейтенант Сенявин при отличной храбрости и неустрашимости с совершенной расторопностью обозревал движения и делал приказываемые ему сигналы». Таким образом, Войнович, не сделавший в бою ни одного боевого распоряжения, в донесении Потемкину пытался отнести на свой счет сигналы, которые поднимались на флагманском корабле и исходили от Сенявина, равно как и приписать себе основные заслуги в достижении первой победы Севастопольской эскадры. Совершенно иначе доносил Потемкину о победе при Фидониси Ушаков. Имея все основания доложить о том, что главным героем первой победы на Черном море был он, как командующий авангардом эскадры, сыгравшим решающую роль в бою, Федор Федорович Ушаков тем не менее отнес победу полностью за счет умелых и геройских действий своих матросов и офицеров. В донесении он писал: «Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей. Они стреляли в неприятельские корабли и часто, и с такою сноровкой, что казалось, каждый учится стрелять по цели снаровливо, чтобы не потерять свой выстрел» <9. С. 166>. Но Д. Н. Сенявин, посланный Войновичем с донесением о победе у о. Фидониси к Потемкину, знал, кто был настоящим героем победы Черноморского флота, и в беседе с главнокомандующим честно и обстоятельно доложил, как протекал бой и какую роль в бою сыграли Ф. Ф. Ушаков и М. И. Войнович. Его доклад и личное донесение Ушакова о бое полностью изобличили М. И. Войновича в попытке незаслуженно приписать себе лавры победителя ускорили решение Потемкина отстранить Войновича от командования Севастопольской эскадрой и поставить во главе ее Ф. Ф. Ушакова. С донесением о победе при Фидониси Потемкин послал в Петербург Д. Н. Сенявина, который вручил его лично Екатерине II. Императрица была весьма обрадована победе Черноморского флота и наградила Сенявина 200 червонцами и осыпанной бриллиантами табакеркой» <17. С. 65>. По возвращении из Петербурга Д. Н. Сенявин в августе 1788 г. был произведен в капитаны 2 ранга и назначен генеральс-адъютантом Потемкина <17. С. 65>. Это назначение не было случайностью. Князь Потемкин, давно наблюдавший, как Сенявин справляется со своими служебными обязанностями [38] при Войновиче, вскоре оценил его знания и способности и решил приблизить к себе, возложив на него обязанности офицера по особо важным поручениям, относящимся к флоту. В этой должности Сенявин прослужил сравнительно недолго. Но служба при главнокомандующем дала много полезного, что пригодилось ему в дальнейшем. К моменту получения воинского звания капитана 2 ранга и назначения на должность генеральс-адъютанта к Потемкину Дмитрий Николаевич Сенявин уже имел за плечами десять проплаванных кампаний на различных морских театрах, разных кораблях и в различных должностях. Он получил неплохую практику штабной работы при адмиралах Мекензи и Войновиче, которая дала ему опыт администраторской деятельности и выработала в нем определенный такт во взаимоотношениях с командирами кораблей и офицерами корабельной службы. Служба при главнокомандующем еще в большей степени способствовала обогащению Д. Н. Сенявина опытом военно-административной работы, но уже в более широком масштабе. Потемкин высоко ценил глубокие знания своего офицера по особым поручениям в области военно-морского дела, и, не будучи моряком, он часто советовался с ним, прежде чем принять какое-либо решение по флоту. Нередко знакомил его со своими планами и ближайшими намерениями, касающимися строительства и деятельности Черноморского флота. Близкое общение и совместная работа Дмитрия Николаевича Сенявина с таким крупным государственным и военным деятелем, каким был князь Г. А. Потемкин, в период бурного строительства Черноморского флота и начавшейся новой войны с Турцией явились замечательной школой для Сенявина на пути его становления как крупного военно-морского деятеля и флотоводца. Осада турецкой крепости Очаков, которой руководил лично Потемкин, крайне затянулась. Одной из главных причин этого являлось то. что турецкий гарнизон непрерывно получал подкрепление и снабжение морским путем, а также поддержку со стороны своего флота, постоянно находившегося под Очаковым. Чтобы лишить гарнизон подвоза подкреплений и оттянуть хотя бы часть турецкого флота из-под Очакова, Потемкин решил произвести набег на анатолийские порты Турции, через которые противник осуществлял снабжение осажденного гарнизона. Для этой цели в Севастополе был сформирован специальный отряд из пяти кораблей. Придавая большое значение набегу на побережье противника, Потемкин поставил во главе крейсерского отряда Д. Н. Сенявина, считая, что его офицер по особым поручениям вполне справится с этой ответственной задачей <3. С. 19>. Для молодого офицера, только [39] что произведенного в капитаны 2 ранга, это назначение являлось весьма почетным, так как Сенявин впервые вступил в командование отрядом кораблей и получил полную самостоятельность в решении поставленной лично главнокомандующим важной боевой задачи. Набеговая операция на порты Анатолийского побережья Турции началась 16 сентября 1788 г., когда отряд вышел из Севастополя <4. С. 27>. 19 сентября отряд Д. Н. Сенявина подошел к Синопу и, обнаружив здесь пять турецких судов, решительно атаковал их, уничтожив при этом два судна. Следующим крупным объектом атаки был Трапезунд. В результате интенсивной бомбардировки в порту было потоплено три турецких военных корабля и один захвачен в плен. Всего же во время этой набеговой операции было уничтожено 11 судов противника и два захвачено в плен. Блестяще выполнив поставленную задачу, Сенявин без каких-либо потерь 6 октября возвратился в Севастополь, выдержав в пути сильный шторм <4. С. 27>. Это была первая успешная операция, выполненная отрядом кораблей у Анатолийского побережья. Через полтора года опыт этой операции использовал Ф. Ф. Ушаков, который во главе более крупного отряда кораблей Черноморской эскадры в мае 1790 г. совершил аналогичный набег на порты Турции. Потемкин остался очень доволен результатами операции. В донесении императрице он писал, что Сенявин выполнил «с успехом возложенное на него дело: разнесши страх по берегам анатолийским, сделав довольное поражение неприятелю, истребив многие суда его и возвратясь с пленными и богатой добычей» <3. С. 20>. Смелые и решительные действия Сенявина против неприятельских портов, выполненные с большим искусством на принципах скрытности и внезапности, произвели сильное воздействие на противника и нагнали на него немало страха за безопасность своих портов, через которые снабжался очаковский гарнизон. За успешно проведенную набеговую операцию Д. Н. Сенявин был награжден орденом Георгия 4-й степени и впервые назначен командиром линейного корабля, незадолго перед тем захваченного у турок Лиманской флотилией у Очакова и переименованного в «Леонтий Мученик» <4. С. 28>. Командовать этим кораблем ему пришлось недолго. После того как он перешел на нем из Херсона в Севастополь, Потемкин приказал ему срочно оставить корабль и вернуться в Херсон для выполнения ответственного задания по проводке в Севастополь только что построенного в Херсоне линейного корабля «Владимир», затертого льдами между Очаковым и Кинбурном. Сенявин с честью выполнил и это трудное задание, показав при его выполнении высокую командирскую подготовку и морскую выучку, за что был награжден орденом [40] Святого Владимира 4-й степени. Посылая Сенявину этот орден, Потемкин писал: «...Преодоленные вами трудности при отправлении вашем из Лимана в Севастопольскую гавань с кораблем «Владимир» и благополучное сего дела произведение удостоились монаршего ее императорского величества благоволения, и вы, в знак оного пожалованы кавалером ордена Святого благоверного князя Владимира четвертой степени. Препровождаемый здесь крест имеете вы возможность носить так, как отличившимся при Очакове поведено с бантом. Я ожидаю впредь новых от вас заслуг, которые подадут мне еще приятный случай засвидетельствовать об оных...» <4. С. 22>. Право ношения ордена Святого Владимира с бантом давалось только за боевое отличие. Предоставление Д. Н. Сенявину такого права свидетельствует о высокой оценке его заслуг при выполнении им хотя и не боевого, но очень важного задания в исключительно сложной обстановке. В начале 1789 г. капитан 2 ранга Д. Н. Сенявин был назначен командиром построенного в Херсоне нового 80-пушечного линейного корабля «Иосиф II», на котором он проплавал всю кампанию 1789 г. в составе Севастопольской эскадры. После взятия 6 декабря 1788 г. Очакова в борьбе противоборствующих флотов на Черном море наступила оперативная пауза. В кампанию 1789 г. эскадра ограничила свою боевую деятельность ведением разведки на театре и крейсерскими действиями по нарушению турецких коммуникаций, использовав для этого небольшие корабли. Одновременно велась подготовка к сражениям за господство на Черном море. Однако контр-адмирал М. И. Войнович как командующий Севастопольской эскадрой, представлявшей собой главную ударную силу Черноморского флота, не способен был вести активные и решительные действия. Князь Потемкин, прекрасно понимавший это, уже давно собирался сместить его с должности. Весной 1790 г., когда Черноморский флот начал подготовку к решающим боям с турецким флотом, главнокомандующий перевел его на менее ответственную должность командира Херсонского порта и Лиманской флотилии, а во главе Севастопольской эскадры поставил Федора Федоровича Ушакова, произведенного в контр-адмиралы. Потемкин возлагал на него большие надежды в корне изменить ход военных действий на Черноморском театре, в конечном итоге сокрушить военно-морскую мощь Турции и установить на Черном море господство российского флота. Потемкин как крупный военный деятель, умевший ценить таланты и использовать их в государственных интересах, не ошибся в своем выборе. В лицо Ушакова Севастопольская эскадра получила настоящего боевого руководителя, обладавшего [41] высоким флотоводческим искусством, большими организаторскими способностями и методическим мастерством в обучении и воспитании моряков. В марте 1790 г., когда Ф. Ф. Ушаков возглавил Севастопольскую эскадру, Дмитрий Николаевич Сенявин по указанию Потемкина был назначен командиром достраивавшегося в Херсоне фрегата «Навархия Вознесение Господне», который главнокомандующий планировал использовать в качестве своего флагманского корабля в составе Севастопольской эскадры. Однако его постройка несколько затянулась, и он вступил в строй только в конце августа, когда Севастопольская эскадра уже успела одержать две выдающиеся победы над турецким флотом в Керченском сражении 8 июля 1790 г. и у Тендры 28–29 августа 1790 г. <17. С. 66> Д. Н. Сенявин очень сожалел, что не принял участия в баталиях. Но он проявил огромный интерес к этим сражениям, глубоко изучил их опыт, и прежде всего тактические приемы, которые применил Ф. Ф. Ушаков. Для Д. Н. Сенявина важно было не только уяснить сущность ушаковской тактики, но и в совершенстве овладеть ею. Но одно дело изучать тактику по донесениям Ф. Ф. Ушакова Потемкину и рассказам участников этих баталий, и совсем другое — быть самому участником сражений. И такая возможность представилась в 1791 г. на заключительном этапе русско-турецкой войны 1789–1791 годов. В связи с тем, что Турция затягивала начатые переговоры о прекращении военных действий, Потемкин решил нанести еще один удар по турецкому флоту, на который делалась ставка в продолжавшейся войне, чтобы заставить противника заключить мир, и приказал Ф. Ф. Ушакову выйти с эскадрой в море. 29 июля 1791 г. Черноморская эскадра вышла из Севастополя, следуя вдоль западного побережья Черного моря на юг, 31 июля обнаружила турецкий флот, стоявший на якоре у м. Калиакрия, в ожесточенном сражении разгромила его и обратила в бегство. Активное участие в сражении принимал и Д. Н. Сенявин, который командовал линейным кораблем «Навархия». В самый ответственный момент боя, когда противник пытался охватить голову эскадры и нанести удар по ее авангарду, Д. Н. Сенявин вслед за Ф. Ф. Ушаковым, находившимся на линейном корабле «Рождество Христово», сблизился с неприятелем и открыл по нему огонь. Пример «Навархии», шедшей головной в авангарде, ускорил сближение и вступление в бой с противником остальной линии русских кораблей <4. С. 33>. Д. Н. Сенявин продемонстрировал в бою бесстрашие, высокую боевую выучку, умение правильно оценивать тактическую [42] обстановку и в соответствии с ней принимать обоснованные решения. Правда, донося Потемкину о сражении у м. Калиакрия, Ф. Ф. Ушаков писал: «...Хотя Сенявин во время боя оказал также мужество и храбрость, но, спускаясь от ветра, не так был близок к линии неприятельской, как прочие» <3. С. 27>. Упрек, высказанный Ушаковым в адрес Сенявина, который, по его мнению, «не так был близок» к противнику, как другие корабли, не вполне обоснован, так как в этом не было вины командира «Навархии». Действительно, «Навархия» в течение некоторого времени держалась несколько дальше от противника, чем другие корабли. Однако это было вызвано вовсе не пассивностью Сенявина, а тем, что его корабль во время боя получил серьезные повреждения в рангоуте, и, вполне естественно, потребовалось какое-то время для их исправления <3. С. 27>. Но как только повреждения были устранены, Д. Н. Сенявин без какого-либо промедления сблизился с турецкими кораблями на короткую дистанцию, как требовал Ф. Ф. Ушаков, и решительно атаковал их. Упрек Ф. Ф. Ушакова в адрес Д. Н. Сенявина был не каким-то случайным недоразумением, а, скорее всего, явился следствием некоторых трений, существовавших между ними. Оба они были великолепными моряками, бесконечно любившими морскую службу и преданными военно-морскому флоту, которому они посвятили всю жизнь и полностью отдали свой талант флотоводцев на службу Отечеству. И тем не менее на отдельных этапах совместной службы нет-нет да и возникали между ними разного рода разногласия, которые порой перерастали в служебные конфликты. Так, 7 апреля 1791 г. Ф. Ф. Ушаков в приказе укорял Д. Н. Сенявина в невыполнении приказания об откомандировании в Херсон и Таганрог на новостроящиеся корабли вполне здоровых матросов: Сенявин настойчиво стремился «сбыть» со своего корабля больных <16. С. 17>. Между адмиралом и Сенявиным произошла резкая ссора. Характер у обоих был вспыльчивый. Главной причиной конфликтов являлись, очевидно, особенности их характеров. Оба обладали ярко выраженной индивидуальностью, большой самостоятельностью, оба были горячими, а Сенявин к тому же и несдержанным. Одинаково чуждые интриг и корыстных стремлений, высоко принципиальные и прямолинейные, они иногда, по-видимому, расходились во взглядах на некоторые частные вопросы. Но оба были людьми благородными, и ссоры между ними не имели сколько-нибудь серьезных последствий. Они с большим уважением относились друг к другу и ценили друг друга. Ф. Ф. Ушаков, считая Д. Н. Сенявина наиболее талантливым [43] офицером эскадры, всячески содействовал продвижению его по службе. Д. Н. Сенявин же, в свою очередь, глубоко уважал и ценил Ф. Ф. Ушакова как своего учителя, помогавшего ему овладеть искусством побеждать, и как выдающегося флотоводца, создавшего передовую маневренную тактику ведения боя. Возникшие недоразумения во взаимоотношениях между Ф. Ф. Ушаковым и Д. Н. Сенявиным дошли до ГА. Потемкина, который принял решительные меры к прекращению ссор. Сенявин извинился перед Ушаковым. «Ушаков, — писал «Морской сборник», — строгий, взыскательный, до крайности вспыльчивый, но столько же добрый и незлопамятный, приветливо встретил Сенявина, со слезами на глазах обнял, поцеловал его и от чистого сердца простил ему все происшедшее» <�Морской сборник. 1855. №4. С. 156.> После того как взаимоотношения между командующим Севастопольской эскадрой и его подчиненным командиром «Навархии» нормализовались, Г. А. Потемкин писал Ушакову: «Федор Федорович! Ты хорошо поступил против Сенявина: он будет со временем отличным адмиралом и даже, может быть, превзойдет тебя» <3. С. 28>. Ф. Ф. Ушаков не раз и открыто говорил: «Я не люблю, очень не люблю Сенявина, но он отличный офицер и во всех обстоятельствах может с честью быть моим преемником в предводительствовании флотом» <3. С. 29>. Высокая оценка профессиональных качеств, данная Ф. Ф. Ушаковым своему талантливому ученику Д. Н. Сенявину, находила свое конкретное выражение и в служебной карьере. По окончании русско-турецкой войны 1787–1791 гг. по рекомендации Ф. Ф. Ушакова Д. Н. Сенявин был назначен командиром более крупного линейного корабля «Святой Александр Невский», на котором проплавал три кампании в составе Севастопольской эскадры. В январе 1796 г. Д. Н. Сенявин по представлению Ф. Ф. Ушакова был произведен в капитаны 1 ранга и назначен командиром строившегося нового 74-пушечного линейного корабля «Святой Петр», на котором он (опять-таки по ходатайству Ф. Ф. Ушакова) принимал участие в Средиземноморской экспедиции Черноморского флота. К этому времени капитан 1 ранга Д. Н. Сенявин уже стал зрелым командиром, с большим опытом командования кораблями всех классов, в том числе крупными линейными кораблями, и имевшим за своими плечами немалый боевой опыт, накопленный в ходе русско-турецкой войны. Теперь предоставлялась возможность проявить почти уже выкристаллизовавшийся флотоводческий талант на более просторном театре — на Средиземном море. И надо сказать, что талантливый ученик не подвел своего учителя и оправдал его доверие. [44] |
Похожие:
 |
Русская культура в первой половине XIX века Начало XIX века время культурного и духовного подъёма России. Отечественная война 1812 года ускорила рост национального самосознания... |
 |
Урок по теме: «Образование в России в XIX веке» Российской империи в первой половине XIX века, а также с достижениями российской науки в это время |
|
Книга русской морской славы, начатая записью более тысячи лет назад,... Дунае и Днепре советские моряки за четыре года войны вписали новые страницы в книгу русской морской славы {1}. Книга русской морской... |
|
Урока Тема урока. Основное содержание Русская литература I четверти XIX века в преддверии А. С. Пушкина. Россия в I половине XIX века |
|
1. литература первой половины XIX века. Романтизм как центральное... Гофман Е. Т. А. Эликсиры сатаны. Житейские воззрения кота Мурра. Золотой горшок. Кавалер Глюк |
|
Литература первой половины XIX века Знать основные темы и проблемы русской литературы XIX века; понимать связь художественной литературы с общественными событиями эпохи.... |
|
23 декабря 1837 года Григорий Бутаков был произведен в мичмана и послан на Черноморский флот М. П. Лазарева занимает видное место в истории отечественного флота. Воспитывая моряков в духе лучших передовых традиций русского... |
|
Программа учебной дисциплины язык русских писателей первой трети... «медленного чтения», то есть умению видеть и понимать роль и значимость любого лингвистически выраженного элемента художественного... |
|
Программа учебной дисциплины язык русской поэзии первой половины... «медленного чтения», то есть умению видеть и понимать роль и значимость любого лингвистически выраженного элемента художественного... |
|
2 Развитие законодательства о правах человека в Российской империи к началу ХХ столетия Институт основных политических и гражданских прав в контексте развития законодательства Российской империи во второй половине XIX... |