Становление личности




Скачать 8.84 Mb.
Название Становление личности
страница 6/65
Дата публикации 10.05.2014
Размер 8.84 Mb.
Тип Документы
literature-edu.ru > Психология > Документы
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   65

2. Локковская тралииия

Джон Локк, как все мы помним, полагал, что сознание индивида в момент рождения — это tabula rasa*. Интеллект сам по себе есть пассивная субстанция, при­обретающая содержание и структуру только через воздействие ощущений и наложе­ние ассоциаций (почти так же сладкое тесто преобразуется в пряник с четким рисун­ком благодаря печатной доске кондитера). Локк утверждал, что в интеллекте не может быть ничего, чего сначала не было бы в ощущении (nihil est in intellectu, quod nonfuerit prius in sensu).

Эту формулировку Лейбниц язвительно дополнил: ничего — за исключением самого интеллекта (excipe: nisi ipse intellectus). По Лейбницу, интеллект постоянно занят своей работой, соответствующей его собственной природе, а именно рацио­нальным решением задач и манипулированием сенсорными данными. Согласно Лок-ку, организм реагирует, когда его стимулируют; согласно Лейбницу, он обладает самостоятельной активностью. Локк был англичанином, и, возможно, поэтому его образ мышления, развитый Юмом и другими последователями, непоколебимо ут­вердился в английской и американской психологии. Точка зрения Лейбница, разви­тая Кантом, превалировала в немецкой психологии и в целом в континентальной Европе.

Конечно, не надо думать, что вся история психологии изящно упорядочится на основе этой простой базовой дихотомии. В любой системе мышления легко обна­руживаются следы обеих исторических моделей, и до определенной степени обе они верны и полезны. Будет поучительно перечислить в кратком обзоре течения современ­ной психологии, делающие акцент на воззрениях Локка и на воззрениях Лейбница.

На точке зрения Локка, доминирующей в англо-американской психологии, базируется ассоцианизм всех типов (энвиронментализм, бихевиоризм, теория сти­мула и реакции, фамильярно сокращаемая как S—R) и все другие «стимульно» ори­ентированные направления психологии: зоопсихология, генетическая психология, позитивизм, операционализм и математическое моделирование — короче, большая часть того, что сегодня пестуется в наших лабораториях как истинно «научная» пси­хология. Эти движения, которые на первый взгляд могут показаться различными, имеют общий фундамент — локковский эмпиризм.

Прежде всего, они утверждают, что внешнее и видимое более фундаменталь­но, чем внутреннее и невидимое. Поскольку разум от природы есть tabula rasa, важно то, что случается с организмом, внешние воздействия, а не организм сам по себе. Даже мотивацию, которая кажется самым центральным и спонтанным феноменом личности, рассматривают как некое влечение, возникающее в ответ на периферичес­кие изменения, приводящие к избытку или недостатку стимуляции в полостях тела. Чтобы объяснить мотивы более сложным образом, мы говорим, что поведение, по­буждаемое влечениями, в результате выработки условных связей сменяется поведе­нием, побуждаемым раздражителями. Причина же тем не менее остается внешней по отношению к организму.
' Чистая доска {лат.)
Принципы обусловливания были открыты Павловым в России, но рвение, с которым их подхватили и развили американские психологи, является показателем того, что они созвучны преобладающей у нас локковской традиции. Обучение рас­сматривается как замещение одного действующего стимула другим, или одной ре­акции — другой. Зона между стимулом и реакцией (в эту зону Лейбниц «помещал» интеллект) считается маловажной или незначимой. Даже с трудом допускаемые в последнее время так называемые «промежуточные» переменные нужны только для того, чтобы придать рассмотрению поведенческих реакций более адекватный вид и при этом минимально отклониться от S— Л-модели. Заметим, что теория обусловли­вания предлагает физиологическое описание взамен «организации идей». Популяр­ность такой «экстернализации» понятна.

Эмпиризму Локка присущ еще один постулат: малое и молекулярное («простые идеи») более фундаментально, чем большое и молярное («сложные идеи»). Сегодня личность рассматривается как взаимосвязь рефлексов или свойств. Для Халла и Уот-сона личность — это иерархия свойств. Верхним уровням иерархии уделяется мало внимания. Внимание большинства психологов, работающих в области обучения и развития, поглощено именно уровнем элементарных навыков.

Преобладание внимания к молекулярным единицам приводит к уверенности в эквивалентности видов. Считается, что любое базовое человеческое свойство может быть без существенных потерь изучено на низших видах. Ведь человек — животное. Так почему бы не взять более простое животное (например, крысу) в качестве про­тотипа (модели) более сложного животного? Признание эквивалентности видов ши­роко распространено в современной психологии, хотя иногда делаются некоторые оговорки. Так, профессор Халл, один из ведущих американских эмпириков, писал: «У человека есть дополнительные способности речи и символического поведения и сопутствующие преимущества высших психических процессов. Влияет ли это на пер­вичные законы поведения — еще предстоит установить»5. Профессор Халл хочет про­явить гибкость и открытость мышления, но его заявление ясно обнаруживает заведо­мую веру в видовую эквивалентность.

Еще одно положение, присущее эмпиризму Локка: более фундаментально то, что появилось раньше в ходе развития. Важны ранние отпечатки на воске разума. Можно быть уверенным, что первые впечатления позднее перемешиваются и на­кладываются друг на друга, но изначальные простые идеи продолжают быть элемен­тами позднейшей психической жизни. Этот тип генетизма прочно удерживает власть в американской психологии6. Придерживаясь доктрины tabula rasa, американский ге-нетизм подчеркивает важность научения и обусловливания в раннем детстве. Позже мы увидим, что эта точка зрения создает значительные трудности для теории раз­вития и изменения личности.

Все эти постулаты локковского эмпиризма близки по духу современному пози­тивизму. Отдавая предпочтение видимому, внешнему, позитивизм (операционализм) утверждает, что методики эксперимента и измерения должны быть специфицированы в определении каждого понятия. Идеалом этого строгого требования является постро­ение психологии в одну шеренгу с физикой и математикой и достижение, таким об­разом, единства науки. Позитивизм стремится свести абстрактные понятия к данным наблюдения или к процессу наблюдения как таковому. Несмотря на то, что словесный
5 Hull С. L. A Behavior System. New Haven: Yale University Press, 1952. P. 4.

6 Я говорю о генетизме не как о врожденной или конституциональной предрасположенности, а как о раннем научении. К сожалению, термин «генетизм» имеет эти два разных значения.
отчет с неохотой признается операцией, допустимой в определенных условиях, ску­дость результатов, вытекающая из применения операциональных критериев, тормозит исследование сознания как такового и личности как сложной структуры, так как в этих областях можно выполнить, повторить и зафиксировать извне относительно не­многие конкретные операции.

Именно из-за этого многие психологи не проявляют интереса к экзистенци­альному богатству человеческой жизни. Они говорят, что у них нет методов. Точнее, имеющиеся методы ущербны с точки зрения строгих требований, лежащих в осно­ве современного позитивизма. Стремясь соревноваться с «настоящими» науками, психологи поддаются искушению работать только над теми проблемами и лишь с теми объектами, которые отвечают принятым критериям. По этой причине зоопси­хология и математическая психология оказались высокоразвитыми. Позитивистский идеал настолько доминирует, что другие области психологии воспринимаются как не вполне серьезные. Особую антипатию вызывают проблемы, относящиеся к слож­ным мотивам, высокоуровневой интеграции, сознанию, вопросам свободы и инди­видуальности. Эта антипатия в значительной мере объясняется сравнительной сла­бостью объективных методов исследования. Но она объясняется также и тем, что позитивизм предпочитает внешнее внутреннему, элементы — структурам, идею «ге-нетизма» и пассивного (реактивного) организма — идее организма спонтанного и активного.
3. Лейбнииевская тралииия

Лейбницевская традиция, наоборот, утверждает, что человек — это не набор действий и не просто локус (место) действий, человек — это источник действий. И сама активность понимается не как возбуждение, возникающее в ответ на внут­реннюю или внешнюю стимуляцию. Она целенаправленна. Чтобы понять, чем являет­ся человек, всегда необходимо обратиться к тому, чем он может стать в будущем, ибо на каждом его актуальном состоянии лежит печать будущих возможностей. Учение Лейбница о духе было предвосхищено учениями Аристотеля о желании и энтелехии и Фомы Аквинского об интенции. Спиноза считал, что тайна становления скрыта в ко-натусе — стремлении к самосохранению и самоутверждению. Позднее Франц Брента-но утверждал, что в каждый момент времени человеческий разум активен и целенап­равлен — он непрерывно занят суждениями, сравнениями, пониманием, любовью, желанием, избеганием. Для Брентано моделью разума служило действительное при­частие (active participle). Для Джона Дьюи ею был глагол, в той же мере символизи­рующий активный интеллект.

Нам будет легче понять нынешнюю форму этой традиции, если мы сначала посмотрим на современную когнитивную психологию, а затем — на теории мотива­ции. Представления Канта о врожденных категориях, о формах мысли противополож­ны локковской идее tabula rasa. Гербарт, Брентано и Вундт (автор теории креативного апперцептивного синтеза) продолжали двигаться за пределы механики ассоцианиз-ма для объяснения психической организации. Представление об активном интеллек­те сохранилось в вюрцбургской доктрине аттитюда, установки и тенденции. Настой­чивое утверждение фон Эренфельса, что когнитивная структура удерживает форму, даже когда не сохраняется ни один элемент (как при транспонировании мелодий), породило гештальт-движение, которое занимается почти исключительно динами­ческими принципами познания. Понятия «завершение», «самодистрибуция», «прегнантность», «инсайт» привлекают внимание к присущей интеллекту деятельности по формированию, аранжировке, интерпретации сенсорных данных. Эта деятельность не объясняется элементаристскими теориями, идущими от Локка и Юма.

Гештальтпсихология достигла Америки. Давайте посмотрим, что произошло с этой наиболее влиятельной версией теории активного интеллекта в процессе ее при­способления к англо-американскому эмпиризму. Американские психологи, недавно принявшие так называемую «когнитивную теорию», редко идут настолько далеко, чтобы принять всю совокупность понятий гештальт-теории. Понятия динамической самодистрибуции, прегнантности или инсайта почти не используются, так как за интеллектом (или мозгом) признается минимальное право на подобную автохтонную активность. Американские когнитивные теоретики предпочитают «намерению» более пассивное «ожидание», «планированию», «предвидению» и «цели» — более статич­ные «когнитивные карты» и «установки». Но даже эти разбавленные версии активно­го интеллекта с напряжением встречены американскими позитивистами, придержи­вающимися традиций реактивности (стимула — реакции) и ассоцианизма. Мы можем рассматривать позитивизм (в том числе не только бихевиоризм и операционализм, но и ассоцианизм) как правое крыло современной американской психологии, а так называемую когнитивную теорию — как ее левое крыло. Но и эта теория (в ее ны­нешнем виде) не слишком далеко ушла влево. Она все еще верна локковской тради­ции и не принимает представлений Лейбница и его последователей о действительно активном интеллекте, свойственном персональному Я.

Короче говоря, нынешняя ситуация в когнитивной психологии может быть описана четырьмя утверждениями. 1. Полноценная феноменология, предполагающая существование активного мыслителя и первичного процесса, связывающего этого мыслителя с его собственным состоянием сознания, в разной степени представлен­ная в работах Брентано, Гуссерля, Шелера и других, породила цветущую школу эпистемологии, но, в силу присущего ей субъективизма, слабо повлияла на амери­канскую психологию. 2. Гештальт-школа, косвенно испытавшая влияние этой фило­софской феноменологии, но основывающаяся на экспериментальных традициях, породила, в особенности в европейской психологии, широкий круг понятий, пред­полагающих существование активного интеллекта (например, динамическая само­дистрибуция, связность, инсайт, завершение). В отличие от самой феноменологии, гештальт-теория ставила основной акцент не на отношениях «субъект — объект», а на различных динамических процессах, каждый из которых рассматривается сам по себе. 3. В американской когнитивной теории понятия гештальтпсихологии были су­щественно редуцированы в том, что касается их акцента на самостоятельной актив­ности (автохтонном процессе), и заменены такими менее динамичными понятия­ми, как «гипотеза», «ожидание», «когнитивные карты». 4. Многие американские позитивисты и ассоцианисты отвергают все подобные концепции (даже разбавлен­ную американскую когнитивную теорию), считая адекватными концептуальные рам­ки теории «стимул — реакция» и предпочитая гипотезу «пустого организма» пред­положению об организме, снабженном активным интеллектом.

Но ни одна когнитивная теория, какой бы динамической она ни была, не даст нам нужных оснований для полновесной психологии личности. Нам также нуж­на доктрина мотивации для объяснения фасилитации, торможения, отбора и ожив­ления наших когнитивных и поведенческих систем. Ни один современный психолог не усомнится в этом, однако разброс взглядов на мотивацию столь же широк, как и разброс взглядов на познание. Мы уже указывали на аскетическую скупость теорий влечений и обусловливания, делающую их столь популярными в американских лабораториях.

Напротив, продолжатели лебницевской традиции активных монад представ­ляют себе мотивацию совершенно иначе. Некоторые убеждены, что центром всякого поведения, всякого мышления, всякого приспособления, всей жизни являются инстинкты, понимаемые шире, чем влечения. Некоторые защитники инстинктов (например, Фрейд) систематизируют их очень расплывчато, другие (например, Мак-Дугалл) замечательно конкретны в этом вопросе. Однако любая доктрина множест­венных инстинктов имеет тенденцию занимать промежуточную позицию между по­люсами активности и реактивности. Это верно, что побуждающее качество инстинкта заключено внутри организма (оно не находится в стимуле, как хотелось бы позити­вистам), но, в конце концов, инстинкты — это множественные «силы», для которых индивид — объект, толкаемый, притягиваемый и терзаемый их энергиями. Сам он лишен энергии или цели, за исключением той, что дают ему инстинкты.

Наряду с теорией множественных инстинктов существуют также теории, чьи центральные понятия перекликаются с понятием конатуса Спинозы. В этой связи вспоминаются работы Гольдштейна7, который делает акцент на самоактуализации, а также работы Энгьяла8, Кэнтрила9, Леки10, Реверса11, Синнотта12 и других, посту­лирующих один базовый мотив — поддержание, актуализацию и увеличение способ­ностей развивающегося организма.

На этой линии рассуждений мы достигаем позиции, полярно противополож­ной локковскому изображению разума как пассивного вместилища внешних поступ­лений и юмовскому пониманию Я как узла ощущений.
4. Цель психологии

Цель психологии — уменьшить разногласия между философиями человека и установить шкалу их вероятной истинности, чтобы можно было с большей уверен­ностью говорить, что одна интерпретация правдивее другой. Цель эта до сих пор не достигнута, и из нашего обсуждения понятно, что до ее достижения еще далеко.

Эта новая для психологии работа, несомненно, будет вестись в обстановке живой полемики. К счастью, в нашем свободном обществе творческая полемика воз­можна. Хорошо, что существуют последователи Локка и Лейбница, позитивисты и персоналисты, фрейдисты и неофрейдисты, объективисты и феноменологи. Ни те, кто предпочитает модели (математические, животные, механические, психиатричес­кие), ни те, кто их отвергает, не могут быть правы во всех деталях, но важно, что каждый может свободно выбрать собственный способ работы.

Осуждения заслуживает только тот, кто хотел бы запереть все двери, кроме одной. Вернейший способ утратить истину — верить в то, что есть некто, уже пол­ностью владеющий ею. Ибо догматическая поддержка узких систем ведет к банали-
7 Goldstein К. Human Nature in the Light of Psychopathology. Cambridge: Harvard University Press, 1940.

8 Angyal A. Foundations for a Science of Personality. N. Y.: Commonwealth Foundation, 1941.

9 CantrilH. The «Why» of Man's Experience. N. Y.: Macmillan, 1950.

10 LeckyP. Self-consistency: A Theory of Personality. N. Y: Island Press, 1945.

11 Revers W. J. Charakterpragung und Gewissensbildung. Nurnberg: Sebaldus Verlag, 1951.

12 SinnottE. W. The Biology of Purpose // American Journal of Orthopsychiatry. 1952. Vol. 22. P. 457^68.
зации ментальное™ исследователя и его учеников. К сожалению, в сегодняшней психологии таких примеров много. Одной деградирующей формой является ограни­чительная ментальность, которую хотели бы установить некоторые позитивисты. Они говорят, что теория бессмысленна, по крайней мере, теория, имеющая дело с внут­ренним функционированием человеческой природы. Они советуют выводить поня­тия только из методов исследования и никогда — из допущений о функционирова­нии человеческой жизни, хотя понятия, выводимые из метода, могут сказать нам только о методе и ничего не скажут о существовании и становлении человека. Но операционизм — не единственный случай нетерпимости. Некоторые сторонники фрейдизма, феноменализма, томизма и других научных школ также закрывают все двери, кроме своей собственной. Догматизм ведет к научной анемии.

Нам надо открывать двери, особенно ведущие к образованию и развитию че­ловеческой личности. Ибо именно здесь наше невежество и наша неуверенность мак­симальны. Наши методы, как бы хорошо они ни подходили для изучения сенсорных процессов, животных или случаев патологии, здесь не вполне адекватны, а интерпре­тации, вырастающие из использования исключительно этих методов, бессмысленны. Некоторые теории становления базируются главным образом на поведении больных и тревожных людей или на отчаянных выходках пленных крыс, а не на изучении здо­ровых людей, стремящихся не столько к тому, чтобы сохранить свою жизнь, сколько к тому, чтобы сделать ее стоящей. Сегодня больше исследуются преступники, чем законопослушные люди; изучается больше страх, чем смелость, враждебность, чем дружелюбие; много внимания уделяется слепоте человека и мало — его проницатель­ности, много — его прошлому и мало — его прорыву в будущее.

Основная задача психологии сегодня — обрести новые горизонты, не жертвуя прежними достижениями. Никто не захочет разбираться в адекватности вашей тео­рии, если созданная вами в результате система остается сетью непроверяемых допу­щений; но нельзя получить удовлетворение и от точности проработки, если резуль­таты ее далеки от главных проблем.

Мы будем стремиться к тому, чтобы выявить основные вопросы психологии становления и предложить временные решения, базирующиеся на предварительных данных. Мы можем только надеяться, что будущие непредвзятые исследования под­твердят или исправят наши временные решения с помощью новых достаточно точ­ных доказательств.
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   65

Похожие:

Становление личности icon Урок №15. Тема. А. С. Пушкин. Детские годы поэта. Стихотворение «Няне»
А. С. Пушкина, оказавшими влияние на становление личности поэта; воссоздать атмосферу эпохи начала XIX века
Становление личности icon Становление личности
Данное издание выпущено в рамках программы Центрально-Европейского Университета «Translation Project» \ при поддержке Центра по развитию...
Становление личности icon Рабочая программа учебного курса «Литература»
Целью преподавания литературы на старшей ступени является становление духовного мира человека, создание условий для формирования...
Становление личности icon Анкета «Влияние родителей на нравственное становление личности подростка»
Влияние родителей в период взросления можно считать основным. Родители воздействуют на усвоение детьми общественных норм и ценностей,...
Становление личности icon Книга канадского автора-учебник общей психологии с основами физиологии...
Для специалистов и студентов психологов, биологов, медиков, педагогов и всех читателей, интересующихся вопросами психологии
Становление личности icon Программа поэтапного развития Н. Каранайской основной общеобразовательной...
Становление творческой личности ученика, раскрытие индивидуальных возможностей через игру
Становление личности icon О преподавании русского языка и литературы в 2013/2014 учебном году
Основная цель филологического образования, в том числе обучения русскому языку и преподавания литературы,– формирование компетентного...
Становление личности icon Календарно-тематическое планирование по литературе для 10 класса...
Целью преподавания литературы на старшей ступени является становление духовного мира человека, создание условий для формирования...
Становление личности icon Пояснительная записка Целью преподавания литературы на старшей ступени...
Развитие у учащихся способности эстетического восприятия и оценки художественной литературы и воплощённых в ней явлений жизни
Становление личности icon Пояснительная записка Целью преподавания литературы на старшей ступени...
Развитие у учащихся способности эстетического восприятия и оценки художественной литературы и воплощённых в ней явлений жизни
Литература


При копировании материала укажите ссылку © 2015
контакты
literature-edu.ru
Поиск на сайте

Главная страница  Литература  Доклады  Рефераты  Курсовая работа  Лекции