Активности




Скачать 2.83 Mb.
Название Активности
страница 1/23
Дата публикации 22.09.2014
Размер 2.83 Mb.
Тип Книга
literature-edu.ru > Психология > Книга
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   23
В. А. Петровский

ПСИХОЛОГИЯ
НЕАДАПТИВНОЙ
АКТИВНОСТИ

2

ББК 88.4
П30

УДК 371

Петровский В. А.

П 30   Психология неадаптивной активности. / Российский открытый университет. — М.: ТОО “Горбунок“, 1992. — 224 с.

ISBN 5-88276-006-1

Действительно ли поведение человека всегда отвечает таким мотивам, как наслаждение, выгода, успех? Можно ли, предельно расширив представления об адаптивности, “сообразности“ во взаимоотношениях человека с миром, объяснить истоки активности? Или, если человек выходит за границы своих собственных, даже очень глубоких побуждений, то в какие пространства он вступает? Эти и другие вопросы обсуждаются в книге на основе разработки категории деятельности, идеи ее самодвижения и анализа феноменов неадаптивности, таких как риск, возгонка уровня трудности решаемых задач, активность самосознания и т. д.

Книга адресована не только философам, психологам, педагогам, но и всем потенциальным читателям, чей интерес к психологии личности подкрепляется собственным опытом “бытия на границе“ и необъяснимого стремления к ней.

 

П

0303030000-003

Без. объявл.

ББК.88.4

Е042(01)-92

ISBN 5-88276-006-1

© Российский открытый университет (РОУ), 1992.

3

Моему отцу,

Артуру Владимировичу Петровскому,

посвящаю

4 5

ОТ АВТОРА

В этой книге сделана попытка объединить ряд идей, разрабатываемых автором в разные годы. Это — идея активности как выхода за пределы ситуации: “надситуативная активность“ (исследования 1971—1977 г. г.); идея “движения деятельности“: различение “синхронического“ и “диахронического“ аспектов анализа деятельности (разработки 1977—981 г. г.); идея личности как “субъекта идеальной представленности в других людях: “отраженная субъектность“ (исследования 1981—1986 г. г.). Возможность синтеза этих непохожих идей дает категория неадаптивности, которая здесь раскрывается как несовпадение целей и результатов человеческих действий. Отсюда и название книги: “Психология неадаптивной активности“.

Интерес автора к неадаптивности был не только исследовательским, но и личным. Вспоминая о конце 70-х — начале 80-х г. г., когда была задумана эта книга, невольно приходишь к мысли, что основным вопросом тогдашней эпохи был вопрос по существу орфоэпический: как говорить правильно — “развитый“ или “развитой“? Может быть, я утрирую, но не могу не припомнить, как высший политический лидер того времени в одной из своих парадных речей говорил, что в науке есть положения, не подлежащие пересмотру... В меньшей мере это науковедческое открытие касалось естественных наук, в большей мере — социальных, подверженных усиливающемуся идеологическому давлению со стороны “единственно верного учения всех времен и народов“ (иронизирую, конечно, не над учением, а над теми, кто пытался превратить его в официальное вероучение).

Психология, в силу маргинальности своего статуса, сопринадлежности кругу естественных и гуманитарных дисциплин, могла позволить себе роскошь интердисциплинарного непослушания. Обществоведы, поборники чистоты истмата в психологии, не могли бы и шагу ступить, не натолкнувшись на вопрос: “А как же субстрат?!“ В то же время “стихийные материалисты“ от

6

ВНД1 оказывались ограниченными в своих притязяниях вопросом: “А как же ансамбль?!“. Идеолог, который возомнил бы себя королём на шахматной доске психологии 60-х — 80-х г. г., неминуемо очутился бы в ситуации пата.

Но пограничное положение психологии в ряду естественных и гуманитарных наук заключало в себе не только плюсы, но и минусы. Выработались свой, трудный для понимания непосвященных язык (назовем его “эзотерическим“ — для ясности), свой список безопасных тем, набор фигур умолчания и непровозглашенных табу. Проблема активности и свободы человеческой воли трансформировалась в проблему “активной гражданской позиции“; проблема “бессознательного“ перевоплощалась в проблему “неосознаваемой регуляции ВНД“; слова “поведение“ и “интроспекция“ употреблялись на равных как инвективы; существование психической реальности как таковой не то, чтобы отрицалось, но особенно и не афишировалось2. Достопамятное “стыдливый материализм“ легко могло превратиться в “стыдливый идеализм“. Здесь не потребовалось бы особой фантазии, и это вполне могло быть доступно даже идеологу-любителю. Помню, как мой научный руководитель, А. Н. Леонтьев, накануне защиты моей кандидатской диссертации в 1977 г., посвященной проблеме активности, резонно предупреждал меня: “Вас могут упрекнуть в витализме!..“. И это предостережение было отнюдь небезосновательно.

Тематика книги и сам термин “неадаптивность“ были, я думаю, естественной реакцией на правила и стандарты тех лет. Приметы того сложного времени, возможно, содержатся и в тексте этой книги — мне не хотелось что-либо менять в ней с поправкой на сегодняшний день. Полностью рукопись была подготовлена в 1986 г. Книга — о неадаптивном. В те годы, когда она создавалась, своей темой она не особенно “встраивалась“ в контекст общественной жизни (подобно тому, как задолго до этого, в начале 70-х г. г., не “вписывалась“ в

7

контекст доминирующих ориентации внутри науки). Менее всего и сейчас мне хотелось бы “адаптировать“ свою книгу к временам перестройки.

Этот труд — результат совместных усилий автора и многих его коллег, и поэтому в первую очередь мне хотелось бы поблагодарить именно их за вклад в разработку проблемы активности.

Чувство глубокой признательности я испытываю к Василию Васильевичу Давыдову и Михаилу Григорьевичу Ярошевскому: работая над книгой, я мысленно советовался с ними, и мне было особенно приятно, что они первыми прочитали рукопись, высказали по ней свои оценки и предложения.

Хочу искренне поблагодарить: моих коллег Александра Григорьевича Асмолова, Александра Ивановича Донцова, Виктора Федоровича Петренко, научная биография автора — это путь, пройденный вместе с ними; Марину Владимировну Бороденко, принимавшую большое участие в подготовке рукописи, за взыскательное отношение к тексту и снисходительного — к автору; моего друга, заведующего патолого-анатомическим отделением 1-й Градской больницы г. Москвы Иосифа Соломоновича Ласкавого — за дельные советы и живое общение; ректора Российского открытого университета Бориса Михайловича Бим-Бада и его сотрудников (если бы не их благожелательное участие, книга, возможно, и была бы со временем опубликована, но в серии: “Над чем работали, о чем спорили философы прошлого“); Иветту Сергеевну Петровскую и всех моих близких — без их участия книга, быть может, и была бы написана, но кем-то другим.

Благодарность еще одному человеку выражена в Посвящении.

В. А. Петровский

8

ВВЕДЕНИЕ

Личность современного человека, сокрушительный и созидательный потенциал его активности, в наши дни превращается в центральную, или, если обратиться к словам выдающегося современного психолога Л. С. Выготского, — вершинную проблему науки. Вершинную проблему — не только для психологии; многие и многие представители других наук о человеке могли бы повторить эти слова, имея в виду специальные интересы своей науки. Действительно, “восхождение“ к проблеме личности может вестись с разных сторон: некоторые генетики убеждены в том, что, раскрывая законы и механизмы наследственности, они сумеют приоткрыть человечеству тайну происхождения “альтруизма“, “гениальности“ и других, несомненно личностных, свойств индивида; педагоги, быть может, отказывая личности в какой-либо генетической предопределенности, будут настаивать на том, что в ней, в конечном счете, все определяется содержанием обучения и воспитания, подчеркивая социально-исторический генез личности; социологи обнаружат немалый энтузиазм в разработке идей места человека в системе общественных отношений, “роли“ и “ролевого поведения“, “ценностей“, “норм“ и т. п.; можно допустить, что когда-нибудь до этой проблемы доберутся кибернетики, и, материализуя дерзкие предначертания научных фантастов, всерьез примутся за разработку “действующей модели“ личности в виде алчного, капризного или влюбляющегося в своего создателя робота.

Психология, конечно, не стоит в стороне от этих исканий, но держится особого пути в разработке своей “вершинной проблемы“, пытаясь разрешить целый ряд достаточно общих задач. Что в личности современного человека представляет собой соотношение природного и общественного, “врожденного“ и “приобретенного“, “спонтанного“ и “заданного“? И вообще — что это значит: “личность“, “быть личностью“? Множество вопросов! На каждый из них существует веер ответов, несовпадающих маршрутов “восхождения“ к пониманию личности.

Личность раскрывается в контексте анализа взаимоотношений между людьми, как обусловленных содержанием совместной

9

деятельности (теория деятельностного опосредствования межличностных отношений), в своем историческом становлении (социо-эволюционная концепция личности), в системе общения как “диалога“ (интерсубъективный подход интерпретации феномена личности), как носитель “установок“, “отношений“, “ценностей“ (диспозиционные концепции), как “интегральная индивидуальность“ и др. Специальный анализ мог бы показать связь каждой из категорий, лежащих в основе соответствующего принципа рассмотрения и истолкования личности, с понятием “предметная деятельность“. Разработка последнего составляет содержание марксистской общепсихологической теории деятельности, связанной с работами А. Н. Леонтьева и С. Л. Рубинштейна, каждому из которых удалось проложить свой путь к проблеме личности.

Категория “деятельности“, как “волшебное зеркало“, “магический кристалл“ или, быть может, чудо XX века — голограмма, обращаясь к которой, можно было бы разглядеть контуры будущей Теории личности. Одно из замечательных свойств голограммы состоит в том, что в каждом её участке содержится информация, касающаяся всего объекта в целом, запечатленного на ней. Если осколки разбитого волшебного зеркала в сказке Андерсена могли дать лишь искаженную картину мира, то части разорванной голограммы заключают в себе возможность восстановления всего целого.

Категория предметной деятельности обладает тем же свойством.

В каждом фрагменте живой развивающейся деятельности (фрагменте голограммы) заключены существенные черты целого: источники возникновения и перспективы её движения в будущее. Кроме того, если продолжить сравнение, деятельность есть голографический “портрет“ самой личности. Известно, что, изменяя освещение голограммы, можно получить множество изображений, показывающих запечатленный на ней объект в разных ракурсах. В одном теоретическом освещении и, соответственно, ракурсе рассмотрения деятельность выступает как проявление отношений индивидуального субъекта к миру, в другом — как форма межиндивидуального общения, в третьем — как рефлексия и еще в одном — как форма активной представленности и продолженности человека в человеке.

10

Становится очевидной важность рассмотрения этих переходов при описании форм активности человека в мире, за которыми скрываются метаморфозы деятельности, её собственного движения.

Проблема нова, дискуссионна, легко можно ожидать возражений и сомнений, но, может быть, это-то и хорошо! Важная для философов, психологов, социологов, педагогов, проблема деятельности, её собственного движения заслуживает того, чтобы попытаться увидеть её под новым углом зрения.

В предлагаемой вниманию читателя книге используется философский способ рассмотрения этой проблемы. Однако автор — психолог, и поэтому он не может себе позволить сколько-нибудь далеко отойти от реальности, которая открывается в специальных психологических исследованиях. Изучение активности субъекта предпринимается нами, начиная с 1970 года. С тех пор, по мере дальнейшего теоретического и экспериментального продвижения, нами последовательно вводились такие понятия, как “надситуативная активность“, “избыточные возможности“, “персонализация“, “отраженная субъективность“ и другие, соответствующие различным моментам самодвижения деятельности. Содержание и перспективы исследования проблемы движения деятельности и активности личности — как в философском, так и в конкретно-психологическом плане — получает отражение в этой книге.

11

Глава I. ПАРАДОКС ИСЧЕЗНОВЕНИЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

§ 1. Деятельность в суждениях здравого смысла

Мало кого в наши дни мог бы удивить очередной пример существования конфликта между тем, как тот или иной объект предстает перед очами “здравого смысла“ и тем, как тот же объект раскрывается в рамках научной теории. Скорее, наоборот, — когда теоретические и обыденные представления, специфически выражающие особенности данного объекта, не сливаются между собой и даже противостоят друг другу, то это закономерно и все с большей готовностью воспринимается широкой аудиторией как своеобразная норма “научности“ соответствующих теоретических взглядов. В противном случае говорят, что теория бедна, что её методологические предпосылки неконструктивны или что она не располагает эффективными средствами анализа исследуемых явлений.

Как будто с этих позиций можно было бы взглянуть и на проблему деятельности, которая в последнее время оживленно обсуждается в философии и психологии. Между тем, если коснуться вопроса о соотношении теоретических и обыденных представлений о сущности деятельности, то выясняется, что к сегодняшнему дню здесь сложилась поистине гротескная ситуация: обыденный взгляд на деятельность сталкивается не с какой-нибудь устойчивой и целостной системой ревизующих его научных воззрений, а с принципиально разными, подчас активно противоборствующими и реально противостоящими друг другу взглядами. Это относится и к определению сущности деятельности, и к описанию её структуры и функций, и к установлению её специфических детерминант и т. д. В результате возникает весьма любопытный парадокс, достойный специального обсуждения.

Обратимся поначалу к довольно привычному обыденному пониманию деятельности, — для того только, чтобы затем установить, какие метаморфозы она претерпевает, когда становится объектом методологического и теоретического анализа.

В том интуитивном понимании деятельности, которое соответствует обычному и повседневному словоупотреблению, традиционно различается ряд признаков:

12

Субъектность деятельности. Обычно говорят: деятельность субъекта, реализуется субъектом, определяется субъектом. В рамках обыденного сознания субъект трактуется как индивидуальный субъект: как особь, индивид, личность. “Деятельность носит индивидуальный, личный характер“ — это и есть постулат, который как будто бы стоит вне критики.

В идее индивидуального субъекта фиксируются эмпирические представления об активном, целостном, телесном существе, живом теле, которому противостоят наряду с окружающей средой другие такие же существа. Перенимая опыт других, человеческий субъект способен “сам“ структурировать свое поведение во внешней среде и защищать свои собственные интересы, отличимые от интересов других, что, собственно говоря, и означает его “деятельность“.

Всякое иное понимание субъекта приобретает в наших глазах до определенной степени условный, метафорический смысл. Конечно, мы вполне уверены в своем праве говорить: “коллективный“ субъект, “общественный“ субъект и т. п. Мы не испытываем никаких лексических затруднений, говоря, например, об обществе как “субъекте“ деятельности или что-либо подобное этому. Но всякий раз в таких случаях мы все же опираемся на идею индивидуального субъекта как первоначальную и как будто бы единственно достоверную, такую, которая дает как бы прообраз всех будущих возможных представлений о субъекте вообще.

  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   23

Добавить документ в свой блог или на сайт

Похожие:

Активности icon Игровые технологии на уроках физики и внеклассных мероприятиях как...
Сегодня большое внимание стали уделять развитию творческой активности и интереса у школьников к предметам. Проводятся различные конкурсы,...
Активности icon Х. Гендерные особенности целостной активности субъекта жизнедеятельности
Параллельно множится ряд теоретических подходов, зачастую несопоставимых друг с другом. В итоге картина активности субъекта жизнедеятельности...
Активности icon Ступор или кома Снижение уровня активности цнс (сознания) всегда...
...
Активности icon Технология интегрированного обучения истории и литературы как одно...
В статье рассмотрены такие вопросы: интегрированный урок как средство повышения активности обучающихся, структура, формы и типы таких...
Активности icon 15 сила мотива и эффективность деятельности
Как уже говорилось, одной из характеристик мотива является его сила. Она влияет не только на уровень активности человека, но и на...
Активности icon Как внутренний побудитель активности человека
Сходство у большинства психологов наблюдается только в том, что почти все при­знают за потребностью функцию побуждения активности...
Активности icon Ценностная направленность личности как выражение смыслообразующей активности
Изучается взаимосвязь смыслообразующей активности и ценностной направленности личности. Приводятся данные исследования типов ценностной...
Активности icon Открытие нового вида опасных антропогенных воздействий в экологии...
Ингибирование фильтрационной активности моллюсков поверхностно-активными веществами
Активности icon Исследование пористой структуры и фотокаталитической активности наноструктурных...

Активности icon «Неделя добра» общественно значимая акция, которая направлена на...
«Неделя добра» общественно значимая акция, которая направлена на повышение социальной активности населения, вовлечение его в добровольческую...
Литература


При копировании материала укажите ссылку © 2015
контакты
literature-edu.ru
Поиск на сайте

Главная страница  Литература  Доклады  Рефераты  Курсовая работа  Лекции