Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции




Скачать 5.52 Mb.
Название Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции
страница 1/42
Дата публикации 20.09.2014
Размер 5.52 Mb.
Тип Книга
literature-edu.ru > Психология > Книга
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   42


Владимир Козлов

Владимир Майков

Трансперсональный проект:

психология, антропология, духовные традиции
Том II. Российский трансперсональный проект


Москва, 2007


ББК 88.6 М17

УДК 159.9
Печатается по решению редакционно-издательского Совета
Международной Академии психологических наук и Ученого Совета факультета психологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова.
Майков В.В., Козлов В.В Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции. Том II. Российский трансперсональный проект. – М., 2007. – 424 с.
Рецензенты:

доктор психологических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки России,

В.В. Новиков

доктор философских наук, профессор

К.А. Абульханова-Славская

доктор психологических наук, профессор

В.А. Мазилов

кафедра социальной и политической психологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова

Книга является первым в России историческим очерком
трансперсонального проекта в российской культуре. Авторы книги, доктор психологических наук, профессор Владимир Козлов и
кандидат философских наук Владимир Майков, проанализировали эволюцию трансперсональной идеи в контексте истории психологии, философии, антропологии и духовных традиций.

Издание 3. Исправленное и дополненное

ISBN 5-17-02 4616-1

 2007 В.В. Козлов, В.В. Майков, текст

ОГЛАВЛЕНИЕ
1. Психогеография российского трансперсонального проекта
и его корни 6

2. Ранний исихазм 10

3. Паламизм и неопаламизм 13

4. Русское сектантство 22

5. Теософия Е.П. Блаватской 32

6. Антропософия в России 39

7. «Четвертый путь» Г.И. Гурджиева 42

8. Экзистенциализм Ф.М. Достоевского 50

9. Богоискательство Л.Н. Толстого 53

10. Воззрения А. Белого 56

11. Персонализм Н.А. Бердяева 59

12. Экзистенциализм Л. Шестова 62

13. Духовные поиски писателей Серебряного века 66

14. Русский космизм и учение Н.Ф. Федорова
об «Общем деле» 69

15. В.С. Соловьев как представитель русского космизма 73

16. Тема космоса во взглядах Н.А. Бердяева 76

17. Идея космоса в работах К.Э. Циолковского 78

18. Учение о ноосфере В.И. Вернадского 83

19. Антропологическая философия: учение о доминанте
А.А. Ухтомского 87

20. Системный подход А.А. Богданова 91

21. Диалогизм М.М. Бахтина 95

22. Космос Даниила Андреева 100

23. Итоги и особенности российского трансперсонального проекта первой половины XX века 105

24. М.К. Мамардашвили: возрождение свободной мысли 111

25. Семантическая вселенная В.В. Налимова 115

26. От трансперсонального подполья 70–80 годов XX века
к возникновению профессионального
трансперсонального движения 121

27. Интегративная психология В. Козлова 127

28. Трансперсональная антропология
и предельный опыт В. Майкова 166

29. Мистический космос Е. Файдыша 192

30. Интегративная методология А.В. Юревич 199

31. Телесно-ориентированный инсайт М. Белокуровой 215

32. Кластерная теория сознания М. Щербакова 219

33. Матричная теория С. Всехсвятского 224

34. «Третья культура» и «Школа состояний» А. Ровнера 227

35. Метасистемный подход А.В. Карпова 231

36. Институт культуры состояний (ИКС) 239

37. Философская антропология и глубинная психология
П. Гуревича 241

38. Биоэнергопластика И. Курис 243

39. Трансперсональная эссеистика Т. Сойдлы 250

40. Целостное движение Н. Кудряшова и Н. Андреевой 250

41. Исследования процессов и методов восстановления
психической целостности: Г. Бревде 254

42. Лингвистика измененных состояний сознания Д. Спивака 259

43. Психосемантика измененных состояний сознания
Виктора Петренко 274

44. Трансперсональное религиоведение Е. Торчинова (1956–2003) 279

45. Синергетический подход А. Тытаря и Е. Тытарь 282

46. Трансперсональный подход в лечении зависимостей:
Е. Крупицкий, Г. Карельский, В. Емельяненко 287

47. Клиническая трансперсональная терапия
Б. Приленского и А. Приленской 306

48. Трансперсональный театр В. Демчога 321

49. Трансперсональная перинатальная психология:
И. Чарковский и школа 327

50. Терапевтическое использование медитаций
Г. Гашуниной-Лабковской 333

51. Трансперсональные исследования А. Киселева,
И.Н. Мусхелишвили, И.Ю. Шрейдера
в межведомственном научном совете
по проблеме «сознание» при ГКНТ и СМ СССР 337

52. Нейропсихология и психофизиология ИСС Ю. Бубеева 340

53. Трансперсональный подход к изучению
святоотеческой традиции А. Гостева 344

54. «Хроники российского саньясы»
и «Режиссура жизненного пути» В. Лебядько 352

55. Трансперсональное осмысление процесса психотерапии
Павла Тарасенко 361

56. Философское осмысление трансперсонального проекта
Нажмудинова Гаджи 363

57. Коммуникативная методология психологии
Владимира Мазилова 365

58. Экзистенциональный анализ трансперсонального
В.В.Томашова 379

59. Материалистический трансперсонализм
Виктора Новикова 380

60. Галина Бутенко: «Жизнь
как трансперсональное переживание» 386

61. Заключение.
Будущее трансперсональных исследований 389

Использованная литература 395
Посвящается,

пионеру российской трансперсональной психологии

Виталию Николаевичу Михейкину,

Учителю Новикову Виктору Васильевичу
1. Психогеография российского трансперсонального проекта и его корни

В этой главе мы сосредоточимся на исследовании русской трансперсональной традиции и выявлении общих характерных особенностей трансперсональной парадигмы в России и трансперсонального мировоззрения нашего народа и великих российских мыслителей.

Несмотря на обилие отдельных публикаций, целостной работы, анализирующей всю историю и истоки русской трансперсональной психологии, еще не опубликовано [1, 5, 12, 23, 24, 51, 89, 127, 132, 156].

Если бросить свой взгляд на географическую карту России, можно представить себе некую психогеографию этого пространства, т.е. того, как на разных географических пространствах процветают, достигают расцвета и упадка различные духовные культуры и различные традиции.

Россия действительно занимает уникальное положение на карте; это не только одиннадцать часовых поясов, это еще пространство, окаймленное с одной стороны католической и православной Европой, с другой – бескрайними сибирскими просторами, вплоть до Дальнего Востока, где проживает большое количество народов, до сих пор практикующих шаманизм. И на протяжении многих тысячелетий влияние этой культуры чувствовалось очень остро, многие виднейшие деятели российской истории, без всякого сомнения, были людьми с шаманскими задатками. С юга Россию огибают страны Средней Азии и Великий шелковый путь. Это ареал исламской культуры с ее мистическим учением – суфизмом. В том числе и отсюда Г.И. Гурджиев принес свои идеи о гармоничном развитии человека в Россию и мир. Глядя на карту, мы можем представить себе пути, по которым различные влияния и учения входили в центр, сердцевину России, со всех концов, принося в нее знания, смыслы и опыт трансформации. Мы не можем охватить сегодня все эти влияния, история донесла до нас только некоторые маршруты. Но и того, что нам известно, достаточно, чтобы прочувствовать энергию того алхимического котла, которым была Россия, связывая Север, Юг, Восток и Запад, стремясь при этом стать чем-то единым, под единым именем стягивая к себе все столь разнородные энергии и смыслы.

Развивая первый интуитивный взгляд на психогеографическую карту России, мы можем выделить несколько истоков или корней, которые являются корнями российской трансперсональной традиции. Как и везде в этой книге, под трансперсональной традицией мы понимаем традицию передачи знания о том, как выходить за пределы, трансцендировать: за пределы мировоззрения, за пределы «Я», за пределы культуры, любых ограничений и клеток. Смотря на карту России как бы сквозь толщу времен, мы увидим несколько пластов. Это, безусловно, пласт шаманизма, самый древний и архаичный, который сохранился на территории России до сих пор [36, 103, 118, 129, 343, 376]. Следующий пласт – это пласт российского язычества. Всего лишь тысячу лет, как Россия приняла христианство, и исследования по культуре славян и российскому быту показывают, что очень многое в укладе жизни нашего народа носит отчетливый языческий характер, который в наибольшей степени сохранился в праздничных деревенских ритуалах и обрядах, а также в фольклоре [135, 147, 256, 357]. Фольклор является сгущением и хранилищем языческой традиции, и, прежде всего, фольклорная музыкально-обрядовая традиция хранит самые древние, архаичные пласты души народа и несет знание о его глубинной структуре. И как древние славяне через свои песни и ритуалы преодолевали ограничения своей жизни, так и мы, будучи наследниками глубинного строя их жизни, откликаемся, когда слышим эти песни в жизни сегодняшней.

Следующий пласт, являющийся истоком российской традиции, а также одним из корней российской трансперсональной традиции, – это, безусловно, русское православие, влияние которого простирается от народной религии до плеяды российских философско-религиозных мыслителей с их поразительными откровениями о природе человека [5, 23, 127, 135, 156]. Колоссальное влияние на российский трансперсональный проект оказал исихазм – мистическое учение православия, получившее философско-богословское оформление в трудах Григория Паламы [200, 201, 234]. Одной из важнейших особенностей исихазма, отличающей его от западной традиции христианской мистики, является то, что исихазм – это не постепенный путь, это путь мгновенного слияния со своею истинной природой, которая есть синергия, энергийное единство Бога. Палама доказал, что, если бы развитие человека было постепенным, мы бы никогда не смогли стать совершенными.

Обратив взгляд на Юг, мы вспомним о мире ислама и его мистической традиции – суфизме [135, 280, 287, 360]. Уже в наше время среднеазиатское влияние проявлялось не только в фильмах и историях о Старике Хоттабыче и Ходже Насреддине, но и связях российских эзотерических групп 70–80-х годов с суфийскими мастерами, приезжающими в Москву и Ленинград.

Кроме религиозных существуют и светские традиции, которые также оказали большое влияние на российский трансперсональный проект. Нужно вспомнить, прежде всего, теософию Е.П. Блаватской, россиянки по культуре, языку и рождению, которая получила колоссальный резонанс во всем мире. В то время только на языке теософии, изобретенном Блаватской, и возможно было внести в сциентистскую, рационализированную и почти утратившую корни с духовностью Европу основные темы древней философии, индийской и тибетской мудрости, египетского знания. И конечно, теософия способствовала возрождению интереса к этому знанию.

Антропософия Рудольфа Штайнера также была очень влиятельна в дореволюционной и послереволюционной России серебряного века. Многие гении серебряного века, такие, как, например, Андрей Белый, Михаил Чехов, Зинаида Виппер, Дмитрий Мережковский, были ближайшими сподвижниками и учениками Рудольфа Штайнера. И через них в российскую культуру вошли трансперсональные темы и сюжеты, новые как для России, так и для Запада, обогатив международный архив методов и психотехнологий трансценденции и экстаза типично русскими мотивами странствия в трансперсональном просторе и экзистенциальной русской рулетки [130, 135, 232].

Есть еще один исток трансперсональной традиции, также светский, происходит от русских писателей-экзистенциалистов. Под ними мы имеем в виду не философов. Философы-экзистенциалисты появились у нас только в ХХ веке, самые известные из них – Н. Бердяев и Л. Шестов [22, 23, 361, 362, 363]. Русские писатели Ф.М. Достоевский и Л.Н. Толстой, каждый по-своему, показали русского человека на перепутье «проклятых вопросов», противоречия и подполья, божественное и безобразное в русском психологическом космосе. Через них мир узнал душу русского человека: его сны, глубины, его тело. Эти писатели показали рождающееся самосознание русского народа, разночинца и светского человека в своих романах и повестях.

Недаром русская религиозно-философская школа выросла и сформировалась как особое явление, под тройным влиянием русских писателей-экзистенциалистов, классической немецкой философии и славянофилов [361].

Русский человек Достоевского – это человек, который живет в полифоническом мире открытых вопросов, где ничто не предрешено, ищет ответа на «проклятые вопросы» и находится в непрестанном поиске, – он живет в каждом из нас. Недаром современные театральные постановки и экранизации Достоевского (как недавний «Идиот») вызывают такой большой отклик.

Чрезвычайно важным корнем российского трансперсонального проекта является «Четвертый путь» Г.И. Гурджиева [70, 71, 267]. И, несмотря на то что Гурджиев учил в России всего лишь несколько предреволюционных лет, его немногочисленные оставшиеся в России ученики оказали влияние на очень важный аспект российской ментальности – отрешенность. В автобиографической книге А.М. Пятигорского «Философия одного переулка» рассказывается о причастности автора к линии учеников Гурджиева и получении первоначального опыта отрешенности, видении мира таким, как он есть, без искажающих культурно-эмоциональных рамок [261]. Наверное, не случайно дальнейшее сотрудничество А.М. Пятигорского с М.К. Мамардашвили, философом, который инициировал опыт отрешенного мышления у многих российских интеллектуалов. В трансцендентальном подходе М.К. Мамардашвили можно найти такие коренные темы гурджиевской работы, как различение между личностью и сущностью и самовоспоминание [192, 193, 194]. Не исключено косвенное влияние опосредованных гурджиевских идей через Московский методологический кружок на все поколение шестидесятников-гуманитариев. Разумеется, гурджиевская работа является предшественницей групповой работы в гуманистической и трансперсональной психологии на Западе.

Наконец, последнее, что нам хотелось бы выделить, – это традиция русского космизма [135, 272]. От Н.Ф. Федорова до К.Э. Циолковского и В.И. Вернадского эта традиция, выражающая космические измерения русской души, сокровенно интегрировалась с российской культурой и наукой, создав ее особый космический и целостный строй. Среди других направлений, не выделяя их как истоки или корни, мы охарактеризуем влияние на трансперсональный проект А.А. Богданова и М.М. Бахтина. Первый является предшественником системного подхода, столь важного для современной трансперсональной психологии, а второй – родоначальником диалогизма.

Итак, мы можем выделить девять основных истоков или корней российского трансперсонального проекта: шаманизм; язычество; исихазм; Достоевский и Толстой; русская религиозная философия теософия; антропософия; «Четвертый путь» Г.И. Гурджиева; русский космизм. В число основных исторических корней мы не включили западное христианство (оно опосредованно повлияло через русскую религиозную философию), суфизм, влияние которого было менее значимым, учение Рерихов, влияние которого проявилось уже в наши дни. Мы также не рассматриваем специально влияние русского масонства и других тайных обществ и эзотерических традиций Востока и Запада (алхимиков, розенкрейцеров, тамплиеров, каббалистов и т.д.). Оно несомненно, но это тема особого исследования. Мы не уделяем специального внимания шаманизму и язычеству, сосредоточиваясь в большей степени на сравнительно недавней и хорошо документированной истории.
2. Ранний исихазм

Исихазм – мистическая школа восточного христианства – известен в России с XIII века. Греческое слово hesyсhia означает «покой», «мир», «тишина», «одиночество», «молчание». Нередко оно переводится как «священнобезмолвие». Исихазм – это тип христианского мистического мировоззрения, заключавший в себе религиозно-философское обоснование духовно-практической деятельности в аскезе, уединении и постоянной молчаливой молитве; это учение, обосновавшее устремление человека на сближение (или даже соединение) с трансцендентным путем преодоления либо преображения тварной дихотомической природы личности [5, 23, 127, 135, 156, 200, 201, 234].

Исихазм настаивал на возможности и даже на императивной необходимости преображения плоти, и не только в перспективе грядущего всеобщего Воскресения, но здесь и сейчас, в актуальной и конкретной практике, практике монашеского алхимического преображения, т.е. в процессе инициации и духовной реализации.

Особое место во всей цепи исихастической традиции, идущей от Апостолов через отцов-пустынников к афонским монахам XIV века и далее к традициям русского православного старчества, сохранившегося вплоть до XX века, занимает Григорий Палама [201]. Он добился провозглашения исихазма официальной идеологией Византийской империи. За это он был причислен к лику святых, а имя его сделалось синонимом позднего исихазма.

Все учение св. Григория предполагает действие Личного Бога. Не покидая неприступного света, в котором Он обитает вечно, Бог устремляется к человеку и объемлет его Своей Благодатью и действием. Главная цель богословского учения св. Григория – защитить реальность христианского опыта. Спасение – не только прощение. Это подлинное обновление человека. И обновление достигается не высвобождением каких-то природных энергий, присущих тварному бытию человека, но «энергиями» Самого Бога, Который через них встречается с человеком, и объемлет его, и приемлет в общении с Собой. Учение св. Григория затрагивает всю систему богословия, весь корпус христианской догматики. Сущность и энергия – не одно и то же. Если Божественная сущность ничем не отличается от Божественной энергии, то рождение и исхождение ничем не отличаются от творения. В силу разной сущности Бога (Творец) и человека (творение) они никогда не могут быть едиными в сущности. Их единство возможно только в энергии как синергия.

В историко-философской интерпретации исихазма необходимо учитывать, что собственно философская проблематика в доктрине священнобезмолвствующих никогда не ставилась напрямую. Философский аспект скрывается за религиозной риторикой, а обоснование мистико-аскетической практики обнаруживает глубокое философско-мировоззренческое звучание. Философия исихазма вполне реконструируется из богословского подтекста.

Антропология – центральное ядро данного учения. В ней сформулировались и переплелись в единый узел онтология, гносеология, представления о детерминизме, религиозно-мистические переживания и детальные регламентации поведения. Палама рассматривал человека как недробимое целое, природа которого изменчива. В результате ряда целенаправленных действий, выражавшихся в непрекращающейся умной молитве и соответствующей ей уединенно-аскетической практике поведения, исихасты предполагали выход человека на прямую связь с Богом. На эмпирически-житейском уровне цель исихазма сводилась к стремлению преодолеть онтологическую данность, путем освобождения от здешнего земного бытия вырваться из плена тленности и победить смерть. В результате напряженной внутренней работы (пост, упражнения, молитва) активно-деятельный импульс личности претворялся в энергийность, которая делала человека сопричастным благодати и общению с Богом. Так проявлялось мистическое стремление исихастов уйти от реального бытия, достигнув слияния с Богом.

Пройдя долгий, насыщенный, многотрудный путь, исихазм привлекает сегодня особенное внимание. «В исихазме заложен конструктивный ответ на вызов, брошенный христианству Новым Временем». Это суждение, принадлежащее протоиерею Иоанну Мейендорфу, говорит о значении исихазма для современной духовной ситуации, судеб мировой культуры [201]. Традиция исихазма на Руси перешла к нам давно, и к тому немало усилий приложил игумен Сергий Радонежский. Воздействие ее несут творения Феофана Грека и Андрея Рублева, подвиг Нила Сорского и еще многие из лучших плодов древнерусской духовности. Она наложила свой отпечаток не только на отечественную культуру, но и на весь склад русского человека, на его отношения с Богом, людьми и самим собою. К началу ХХ века исихазм переживает возрождение и расцвет, отмеченные именами преподобного Серафима, святого Феофана Затворника, старцев Оптиной пустыни и оборванные Октябрьской революцией. В последние десятилетия развитие продолжалось лишь за рубежами России, в трудах афонских подвижников и богословов русской диаспоры.

Как древняя высокоразвитая традиция духовной практики, исихазм совмещает в себе глубинное знание и тонкое практическое искусство, несущие принципиальные следствия для самых различных сфер и мысли, и жизни. Уже исихастские споры XIV века с ясностью обнаружили, что продумывание исихастского опыта открывает новые грани классических начал сущности, природы, энергии и ставит эти начала в новые отношения, выдвигая энергию на первый план. Здесь кроется свой образ человека и свой дискурс, способ рассуждения и мышления, которые, будучи в полной мере раскрыты, могли бы, возможно, инициировать переход мысли и культуры в новую, энергийную парадигму. Однако движение в этом направлении едва началось. Современная наука уже давно обнаружила стимулирующее богатство древних восточных школ, таких, как дзен, даосизм, суфизм. Они изучаются, осваиваются, обретают авторитет и известность, меж тем как исихазм, пока еще, остается неведомым и непонятым феноменом.

Взятый из русского перевода греческого «Добротолюбия», текст Григория Паламы является ярким примером доктрин христианской инициации и христианского эзотеризма во всех их отличительных чертах. Этот текст является отповедью, данной нетерпимой и претенциозной Церкви «внешних», стремящихся навязать свою ограниченную точку зрения не только пастве, но и активным монахам-эзотерикам, логически принадлежащим к числу «внутренних». Возражая хулителям исихазма, святой Григорий перечисляет все те пункты, которые и отличают эзотеризм от экзотеризма. Из него можно однозначно понять разницу между «внешней» и «внутренней» сторонами традиции, и, уяснив это на примере христианства, увидеть такое же разделение в других традициях для нас не составит никакого труда (Мейендорф, 1997).

Основной претензией к исихастам со стороны экзотериков было обвинение в «обожествлении» тела. Отсюда вытекали и все остальные укоры. Этот вопрос на самом деле не может быть разрешен простой апелляцией к компетентности или некомпетентности либо критикующих, либо критикуемых. Дело обстоит гораздо глубже, так как в двух возможностях отношения к телу, к телесной реальности в целом и особенно к человеческому телу, проявляются две метафизические позиции, определяющие либо «внешних», либо «внутренних».

Сейчас нередко утверждают, что богословие св. Григория можно описать в современных терминах как «экзистенциалистское». Однако, по мнению исследователей его творчества, оно в корне отлично от тех концепций, что сейчас называются этим именем. В любом случае святой Григорий спорит со всеми «экзистенциальными теологиями», которые потерпели неудачу, пытаясь объяснить Божественную свободу, динамизм воли Божией, реальность Его действий. Святой Григорий прослеживает эту тенденцию, начиная с Оригена. Греческая имперсоналистская метафизика здесь обречена на поражение. Если у христианской метафизики есть какие-то корни, то она коренится в метафизике личности (Мейендорф, 1997).

  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   42

Добавить документ в свой блог или на сайт

Похожие:

Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Владимир Николаевич Мясищев. Психология отношений
Книга предназначена для психологов, педагогов, врачей и студентов, готовящихся к психолого-педагогической деятельности
Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Марат Зиганов Владимир Козаренко мнемотехника запоминание на основе визуального мышления
Ломоносовской школы; Козаренко Владимир Алексеевич, преподаватель курса мнемотехники Школы рационального чтения. Авторы удостоены...
Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Александрович Бушков Владимир Путин. Полковник, ставший капитаном...
И что за персона «вдруг» возникла на шахматной доске, которую вроде бы изучили на ощупь? Всякий раз употреблялись термины «феномен»,...
Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Рабочая программа дисциплины (модуля ) антропология направление подготовки 030300 «Психология»
Целями освоения дисциплины «Антропология» являются общее знакомство с основными положениями и разделами антропологии
Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Владимир Борисович Авдеев Метафизическая антропология
Она витает в облаках «русского космизма», помеченная вешками христовых заповедей. Вот и весь загон ее обитания. Она ни в чем не измеряется...
Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Владимир Лисичкин, Леонид Шелепин

Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Владимир Исаевич Круковер 300 практических советов владельцам собак. Типичные ошибки

Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Книга «О природе человеческого общения»
Соковнин Владимир Михайлович фасцинолог, философ, cоциальный психолог, писатель
Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Программа основного общего образования по английскому языку: 5-9...
Программа основного общего образования по английскому языку: 5-9 классы/ Е. Н. Соловова. – М.: Аст: Астрель; Владимир: вкт, 2008,...
Владимир Козлов Владимир Майков Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции icon Программа основного общего образования по английскому языку: 5-9...
Программа основного общего образования по английскому языку: 5-9 классы/ Е. Н. Соловова. – М.: Аст: Астрель; Владимир: вкт, 2008
Литература


При копировании материала укажите ссылку © 2015
контакты
literature-edu.ru
Поиск на сайте

Главная страница  Литература  Доклады  Рефераты  Курсовая работа  Лекции