Руководство по аддиктологии ббк88. 4 Р84

№	Креативная личность	Девиант
	(по Д. Симонтону)	(аддиктивная личность)
8		Внешняя социабельность. сочетающаяся ое-стра-хом перед стойкими контактами
9		Стремление уходить от ответственности
10		Стремление говорить неправду
11		Тревожность

Наши исследования лиц с девиантным поведением в форме наркотической зависи­мости (В. Д. Менделевич, Л. Р. Вафина) показывают, что наркоманы являются более творческими личностями, чем здоровые (ненаркоманы). Они обладают достаточной силой Я-авторского (по Л. Я. Дорфману), чтобы справляться с жизненными трудностя­ми, т. е. имеют инстанцию, относительно независимую от внешних влияний. Однако показатели таких инстанций, как Я-превращенное и Я-вторящее, говорят о самоотчуж­дении и подверженности влиянию социальных ролей на самовосприятие, что может также трактоваться как «отказ от авторского Я в пользу переживаний внешних впечатле­ний и событий». В то же время Я-авторское у таких лиц имеет достаточно прочные связи со спонтанностью, аутосимпатией, креативностью и со стремлением к самоактуализа­ции — системообразующими компонентами структуры личности.

Для наркозависимых (как это ни парадоксально) характерными оказываются некото­рые качества самоактуализирующейся личности: высокая потребность в познании, от­крытость новому опыту, автономность, стремление к самораскрытию в общении с дру­гими людьми.

Известно, что креативность включает творческие возможности (способности) инди­вида, характеризующиеся готовностью к продуцированию принципиально новых идей. Фундаментом креативности служит дивергентное мышление — способность мыслить равноценными альтернативами в ответ на требования новой ситуации. Согласно кон­цепции метаиндивидуального мира Л. Я. Дорфмана(1995), индивидуальность и ее мир (в частности, значимые другие люди) противопоставляют себя друг другу и в то же время полагают себя друг в друге. В результате индивидуальность приобретает двойственность своей качественной определенности. С одной стороны, она выделяется из окружающего ее мира, характеризуется автономностью. В этой связи индивидуальности присущ один ряд качеств (например, автономность, самоидентичность, интернальный локус контро­ля, поленезависимость). С другой стороны, индивидуальность испытывает на себе влия­ния значимых для нее людей, и эти влияния формируют у индивидуальности другой ряд качеств (например, зависимость, групповую идентичность, экстернальный локус конт­роля, полезависимость). Исходя из модальности (субмодальности), «Я» может иметь некоторое множество лиц и не иметь лица.

Л. Я. Дорфман определяет базовые и вторичные компоненты в структуре «Я». Его базовыми частями являются Я-авторское, Я-воплощенное, Я-вторящее, Я-превращен­ное. Вторичными являются: Я-внутреннее, Я-внешнее, Я-расширение (авторское), Я-расширение (вторящее), Я-расширение (систем), Я-расширение (подсистем). Я-автор­ское характеризует «Я» как самостоятельную инстанцию в смысле ее относительной независимости от внешних влияний, как персональную идентичность и самость. Я-воп­лощенное — продолжение авторского «Я» в формах его вкладов в людей, предметы, вещи внешнего мира, в живую и неживую природу. Проявляется в продуктах самоосу-

ществления авторского «Я», личностных вкладах, в трансформациях объекта (другого субъекта) в результате его подчинения авторскому «Я». Я-вторящее описывает «Я» производное от внешних влияний и воздействий, реагирует на внешние влияния в форме субъективных впечатлений и ощущений. Характеризуется социальной идентичностью, подверженностью влияниям принятых социальных ролей на самовосприятие, отноше­нием к себе как к другому при исполнении социальных ролей, а иногда и отказом от авторского «Я» в пользу внешних впечатлений и событий. Я-превращенное характери­зует становление «Я» в другом, как бы превращение «Я» в других людей, вещи, предме­ты, объекты живой и неживой природы. Обнаруживается в его отождествлении с акту­альными или новыми значениями объектов и других людей, принятии социальных ро­лей, чувствах принадлежности и связанности с объектами мира и другими людьми. Я-внутреннее — вторичный компонент экзистенциального «Я» в том смысле, что оно складывается из Я-авторского и Я-вторящего. Я-внутреннее отражает внутренние пере­живания человека. Я-внешнее также является вторичным и складывается из Я-вопло-щенного и Я-превращенного.

В процессах воплощения, по мнению Л. Я. Дорфмана, индивидуальность воспроиз­водит, умножает, расширяет, продолжает себя. Итог воплощения состоит не в том, что меняется индивидуальность. Напротив, она стремится изменить мир людей и вещей, сохраняя себя в неизменности. В процессах же превращения, будучи в другом, индиви­дуальность начинает жить другим и становится другой. Тем самым процессы превраще­ния означают конечность индивидуальности как единичности и направлены «быть в другом другим», т. е. на сохранение объекта и на изменение своей индивидуальности. Таким образом, назначение объектов в воплощении состоит в том, чтобы существовать ради индивидуальности, т. е. служить, дополнять, защищать, а в превращении - расши­рять поле своего существования за счет включения в него, приобщения к нему индиви­дуальности. Автор исходит из того, что главной функцией экзистенциального «Я» в це­лом является расширение «Я», согласованное с ростом индивидуальной и социальной идентичности.

Креативное мышление, характерное для идеального поведения, имеет свои особен­ности. Во-первых, оно пластично. Творческие люди предлагают множество решений в тех случаях, когда обычный человек может найти лишь одно-два. Во-вторых, оно подвиж­но: для творческого человека не составляет труда перейти от одного аспекта проблемы к другому, не ограничиваясь единственной точкой зрения. И наконец, оно оригинально, т. к. порождает неожиданные, небанальные и непривычные решения (Годфруа, 1996).

Доказательством сходства некоторых структур идеального и девиантного поведений является факт кардинальных изменений, происходящих в поведении девианта после ис­тинного исправления его поведенческого дефекта, в виде личностного роста и развития креативности. Известно, что опыт фобического и иных разновидностей невротического отклоняющегося поведения нередко приводит к личностному росту и раскрытию твор­ческих способностей бывшего девианта. У бывших наркоманов и членов их семей также в случае положительного эффекта терапии регистрируется личностный рост и креатив­ность;

2.3. Гармоничный характер и личность

Гармоничные черты характера —это совокупность индивидуально-психологиче­ских стереотипов поведения, способствующих гармонизации обыденных межличност­ных взаимоотношений и избеганию межличностных и внутриличностных конфликтов.

Таким образом, базой оценки гармоничности или негармоничности характерологичес­ких особенностей служит параметр отсутствия у человека конфликтов как внешних (т. е. с участниками коммуникации), так и внутренних. Условно можно говорить, что значи­мой для оценки характерологической гармоничности является сфера обыденных взаи­моотношений, включающая сугубо психологические, тогда как гармоничность личност­ная определяется в большей степени социально-психологическими параметрами — соответствием и следованием нравственным требованиям.

Гармоничный характер условно представляет собой блок из двух групп психоло­гических параметров: 1) адаптивность; 2) самоактуализация.

Основным параметром гармоничного характера является адаптивность, характери­зующаяся успешностью приспособления человека к различным ситуациям, их измене­нию, а также эмоциональному (внутреннему или внешнему) принятию окружения. Адаптивность отражает значимость удовлетворения человеком социальных потребнос­тей, которую точно отметил Паскаль: «Чем бы человек ни обладал на земле — прекрас­ным здоровьем, любыми благами жизни, он все-таки недоволен, если не пользуется почетом у людей... Имея все возможные преимущества, он не чувствует себя удовлетво­ренным, если не занимает выгодного места в умах... Ничто не может отвлечь его от этой цели... Даже презирающие род людской, третирующие людей, как скотов, и те хотят, что­бы люди поклонялись и верили им». Можно утверждать, что человек для достижения внутренней и внешней гармонии обязан быть адаптивным. Однако нужно помнить о том, что способность всегда приспосабливаться к новым условиям и на любом уровне может обернуться дисгармонией характера в виде конформизма. Следовательно, для того чтобы говорить о гармоничности параметра адаптивности, необходимо уточнить его собственные свойства. Они составляют три группы, включающие: 1) реализм в вос­приятии окружающей действительности (перцептивная составляющая), 2) желание че­ловека адаптироваться к окружающей обстановке (мотивационная составляющая); 3) спо­собность адаптироваться — принимать окружающих такими, какие они есть (регулятив­ная составляющая).

Классическим примером гармоничной черты характера, отражающей параметр адаптивности, считается приветливость, включающая сочетание радушия, ласковости, учтивости, любезности. Приветливость — это способ демонстрирования принятия че­ловека человеком, отраженный в манерах и привычках. Внешние проявления приветли­вости направлены на избегание потенциальных или устранение имеющихся реальных конфликтных взаимоотношений между людьми. Внутренне человек может не испыты­вать симпатии к участнику коммуникации, но не демонстрировать антипатии. Привет­ливость — это форма вежливости, хороших и гармоничных манер, улучшающих про­цесс общения, а не обостряющих его. Однако приветливость считается гармоничной чертой характера лишь в случаях, когда используется к месту. Для того чтобы оценить ее как гармоничную, нужно проанализировать ситуацию, в которой она проявляется. Важ­но соответствие привычной реакции (например, приветливости) раздражителю или со­бытию. Если собеседник ведет себя нахально, оскорбляет человека или даже ему угрожа­ет, то приветливость нельзя назвать гармоничным ответом на хамство. Значимой являет­ся перцептивная составляющая, позволяющая реально оценивать, в каких случаях и при каких обстоятельствах следует использовать данную черту характера. Реализм же, как правило, базируется на феномене «здравого смысла».

Под здравым смыслом понимается познавательный процесс, в основе которого ле­жит адекватное (истинное) восприятие и понимание смысла поступков окружающих. Для того чтобы говорить о гармоничности характера человека, нужно оценить его здра-

вомыслие. Он должен быть реалистом, т. е. человеком, руководствующимся в своей оценке происходящего сущностными, действительными параметрами, ясно и трезво понимающим суть и мотивы поведения окружающих. Здравомыслию противостоит в рамках дисгармоничности характера феномен каузальной атрибуции, проявляющийся в пристрастном и несоответствующим реальности понимании и объяснении мотивов поступков окружающих.

Вторая составляющая параметра адаптивности — мотивационная — отражает же­лание человека приспосабливаться к окружающим, иметь с ними гармоничные (бес­конфликтные или эффективные) отношения. Важную роль в мотивации процесса адап­тации к окружающим играет ценностная сторона жизни. Человек ранжирует жизненные события по ценности и значимости для того, чтобы решить, к каким из них ему следует приспосабливаться, а какие он может игнорировать или с какими он желает вступать в противоборство. Проявление упрямства как черты характера зависит от значимости си­туации, в которой упрямство демонстрируется. Ребенок не будет упрямым, если ему предложат съесть мороженое, но может упрямо противодействовать попыткам родите­лей заставить его надеть ту или иную не нравящуюся ему одежду. Человек может быть приветливым с людьми, кому он симпатизирует или от которых зависит решение каких-то его запросов, и неприветливым и даже подчеркнуто грубым по отношению к лицам, в коих совершенно не нуждается.

Регулятивная составляющая адаптивности отражает навыки и способности прояв­лять те или иные необходимые для коммуникации качества характера и компенсировать (скрывать или подавлять) неадаптивные. Скупой человек может стараться подавлять свою непрестижную черту, а трусливый — демонстрировать храбрость. Длительная регуля­ция неадаптивных черт характера способна привести к их полной компенсации, а иног­да — к гротескному проявлению противоположных качеств (гиперкомпенсации).

К параметрам, отражающим гармоничные черты характера, относится самоактуа­лизация, которая так же, как и адаптивность, включает три составляющие: перцептив­ную, мотивационную и регулятивную. Эти составляющие частично совпадают с харак­теристиками, приведенными выше, частично дополняются иными качествами.

О гармоничности приветливости как свойства, отражающего и адаптивность, и са­моактуализацию, можно говорить лишь в случае, если человек не испытывает негатив­ных чувств в связи с внешним проявлением приветливости. Если на уровне адаптивнос­ти гармоничным считается принятие других и мира, то на уровне самоактуализации — принятие себя. В принятии себя отражается реализм в оценке своих качеств, способнос­тей и возможностей, понимание и принятие выработанных ценностей и насущных по­требностей, жизнь с самим собой в согласии, изживание психологических комплексов или примирение с ними.

Принятие себя начинается с реальной самооценки и формирования самоуважения. Важная характеристика гармоничности самооценки — ее гибкость. Существенным для оценки дисгармоничного характера считается и выявление ригидности самооценки в сторону либо завышения, либо занижения. В рамках гармонии характерологических черт человек не склонен однозначно оценивать свои способности, возможности и качест­ва. Типична легкость изменения оценки после действий, в которых представление о себе не совпало с реально выявившимися чертами. Наряду с самооценкой и производное от нее, значимое гармоничное свойство — реальность и гибкость уровня притязаний. Уровень притязаний, т. е. совокупность ожиданий, целей и притязаний относительно своих будущих достижений, рождается из двух противоположных тенденций (Братусь, 1988): тенденции поддержания своего «Я», своей самооценки на максимально высоком

уровне и тенденции умерить свои притязания и избежать неудачи с целью не нанести урон самооценке. Самоуважение в рамках гармонии характера следует тем же законо­мерностям, что и самооценка, и уровень притязаний.

Другие важные качества самоактуализации, по А. Маслоу (1960), — спонтанность, простота, автономность и проблемная центрация. Суть их заключается в естественно­сти проявлений всех черт характера, нежелании преподносить себя в гораздо лучшем свете, чем в реальности, в ситуациях, не требующих манипулятивного поведения. Особо следует отметить качество автономности, т. е. независимости в принятии решений и оцен­ке ситуаций от мнения окружения, собственных ожиданий (экспектаций), желаний и потребностей. При гармоничном складе характера отмечается адекватное распределение локуса контроля над ситуациями (от внутреннего до внешнего). Суть адекватного рас­пределения заключена в известном правиле гармоничного человека: он должен обла­дать способностью изменять ситуации, поддающиеся изменению, принимать такими, какие они есть, не поддающиеся изменениям ситуации и научиться различать их.

Перечисленные качества лежат в основе одного из наиболее существенных пара­метров гармоничного характера — зрелости. Зрелость (в психологическом смысле) — это способность приспосабливаться к среде по законам житейского разума (Зейгарник. 1986). Она подразумевает сочетание достаточно высоких идеальных устремлений с го­товностью выполнять скромные, земные задачи ради этих высоких устремлений. Зре­лость включает психологическое умение человека «разводить» идеальные и реальные цели. В противовес зрелости характерным для дисгармоничного характера выступает инфантилизм (незрелость, детскость). К инфантильным свойствам относят наивность, несамостоятельность, нездравомыслие и т. п.

Представленность различных параметров в рамках гармоничного и дисгармонич­ного характеров продемонстрирована в табл. 2.

Таблица 2 Сравнительная характеристика гармоничных и дисгармоничных черт характера

Гармоничный характер	Дисгармоничный характер
Адаптивность	Дез адаптивность
Зрелость	Инфантилизм
Здравомыслие	Нездравомыслие
Гибкость	Ригидность
Реализм в оценке окружающих	Использование каузальной атрибуции
Реальность самооценки	Нереальность самооценки
Самостоятельность	Несамостоятельность
Автономность	Зависимость
Простота, естественность	Неестественность
Проблемная центрация	Центрация на несущественных параметрах
Самоуважение	Крайние варианты отношения к себе (самоуни-
	чижение, самовосхваление)
Разумное сочетание эгоистических	Эгоцентризм
и альтруистических целей

Проявления черт характера весьма разнообразны. В отличие от свойств темпера­мента, они не имеют амотивационного смысла, а всегда мотивационно опосредованы, т. е. закрепление в процессе социализации характерологических привычек, манер, сти­лей мышления и поведения связано с требованиями окружающего общества (микро- и макросоциума), а также с целями, мотивами и потребностями человека.

Характерологические свойства можно разделить на две группы: базисные (терми­нальные) и инструментальные. Первые должны способствовать удовлетворению сущ­ностных потребностей человека (создавать в первую очередь внутреннюю гармонию), вторые — удовлетворять запросы общества (создавать внешнюю гаромничность). Н. Пе-зешкиан (1988) назвал их актуальными первичными и вторичными способностями. Диф­ференциально-аналитическая концепция Н. Пезешкиана позволяет оценивать как нор­му, так и аномалии характера, а также определить причины явных и скрытых межлич­ностных конфликтов.

Феноменологически особенности характера представлены широким спектром черт, формируемых в процессе воспитания. Вот лишь некоторые из них: пунктуальность, чи­стоплотность, организованность, послушание, вежливость, доверчивость, уверенность в себе, старательность, бережливость, надежность, точность, терпеливость, прямота. Каждая из них способна выступать в альтернативной форме и отражать аномалию раз­вития характера.

В структуре индивидуальности личность занимает высшую ступень иерархической лестницы. Личностные качества формируются на базе нижележащих уровней, однако не определяются исключительно их типами и свойствами. В отличие от типов темпера­мента и черт характера, являющихся устойчивыми и практически неизменными пара­метрами психической индивидуальности, качества личности могут изменяться в течение жизни, иметь тенденцию к разнонаправленное™, в зависимости от внешних и внутрен­них устремлений. На уровне личностных свойств и качеств, так же как и на уровне темпе-раментальных и характерологических особенностей, возможна гармоничность и лис гармоничность. Нередко девиантные формы поведения связаны с личностной ано­малией.

Личность — это относительно устойчивая система социально значимых черт, характе­ризующая индивида как члена того или иного общества или общности. Другими словами, для становления и проявления личностных качеств существенное значение имеет социум. Если свойства темперамента или черты характера могут проявляться вне зависимости от социального окружения (к примеру, эмоциональность, чистоплотность и аккуратность от­шельника, не видящего людей многие годы), то качества личности невозможно проявлять вне общения и взаимодействия с людьми или иными живыми существами.

Нередко личностные качества смешивают с индивидуально-психологическими и ис­пользуют в качестве синонимов слова «личность» и «индивидуальность». Л. М. Баткин (1987) в связи с этим писал, что в разные эпохи в разных странах для обозначения этих понятий использовались различные термины. Так, греки, имея в виду индивида с социаль­но значимыми чертами, говорили о «добром муже», «герое», «мудреце». Римляне при­меняли термин «гражданин», индусы — «атман», англичане XVIII в.— «джентльмен».

Основными отличиями личностных качеств от характерологических черт являются: степень волевой регуляции поведения, использование нравственных оснований, миро­воззренческих установок, склонностей и социальных интересов при выборе системы поступков. Если поступок или система поступков как отражение особенностей характе­ра совершаются в силу выработанной и усвоенной индивидом традиции, привычки и до определенной степени автоматизированы, то в рамках личностных качеств они опосре-

дуются мотивами, интересами, склонностями, потребностями и регулируются с помо­щью волевых актов.

Ю. М. Орлов (1991) в зависимости от истоков поведения предложил разделять людей на две категории: «людей привычки» и «людей воли». Первая в своей деятельности бази­руется на характерологических особенностях, вторая — на личностных. Типы характера различаются лишь направленностью и сферой применения «привычек». Человек по привычке может быть пунктуальным, чистоплотным, аккуратным или прилежным. Если черты характера сформированы, то поступки индивида не требуют от него приложения каких-нибудь усилий для их выполнения. Однако в жизни привычка может идти вразрез с требованиями обстоятельств, и тогда возникает необходимость сделать волевое усилие для совершения малоинтересного или кажущегося неактуальным действия. Волевая ре­гуляция деятельности основана на социальных потребностях, формирующихся в период зрелости человека. Это потребности принадлежать к социальной группе, занимать в ней определенное положение, пользоваться вниманием и привязанностью окружаю­щих, быть объектом уважения илюбви. Немаловажны и социальные потребности «для себя» (Симонов, 1986) — потребности в самоуважении и самоактуализации.

Для удовлетворения социальных потребностей человек в процессе воспитания и самовоспитания стремится обрести общественно поощряемые нравственные качества и сформировать социально одобряемое и разделяемое референтной группой или кол­лективом мировоззрение. А также выработать качества, на основании которых он смог бы принимать и уважать себя. К личностным качествам можно отнести доброту или злобу (к примеру, добросердечность, добропорядочность или непорядочность, альтру­изм или эгоизм, филантропию или мизантропию), любовь или ненависть (жалость или черствость, неравнодушие или равнодушие), верность или неверность, храбрость или трусость, оптимизм или пессимизм, стыдливость, совестливость или бессовестность, алчность или щедрость, лживость или честность, справедливость и правдолюбие и др.

Стать личностью означает, во-первых, занять какую-либо жизненную позицию, преж­де всего определяющую нравственные приоритеты; во-вторых, в достаточной степени осознать ее и нести за нее ответственность; в-третьих, утверждать ее своими поступками и делами (Братусь, 1988). Занятие жизненной позиции и выработка для ее поддержания значимых личностных качеств определяется личностным смыслом, личностным значе­нием, которые должны ответить на вопрос, ради чего совершается или должно быть совершено то или иное действие. Личностный смысл выражает отношение субъекта к явлениям объективной действительности, он создается в результате отражения субъек­том отношений, существующих между ним и тем, на что его действия направлены как на свой непосредственный результат (цель). То есть личностный смысл порождается отно­шением мотива к цели.

Одна из важных характеристик личности — ценностная ориентация или личност­ные ценности. Под личностными ценностями понимают осознанные и принятые чело­веком общие смыслы его жизни. Индивид в процессе становления личностных качеств овладевает философией жизни, производит ранжирование ценностей в зависимости от нравственных устремлений, решает наиболее трудный вопрос о смысле жизни.

Б. С. Братусь (1988) предложил при оценке личностных качеств использовать уровне-вую характеристику смысловых сфер. Он выделил четыре уровня: прагматический, эгоцентрический, группоцентрический, просоциальный. Нулевой уровень— это соб­ственно прагматические, ситуационные смыслы, определяемые самой предметной ло­гикой достижения цели в данных конкретных условиях. Исходным моментом первого уровня являются личная выгода, удобство, престижность. В рамках второго уровня смыс-

ловым моментом отношений к действительности становится близкое окружение чело­века (семья, группа), которое он либо отождествляет с собой, либо ставит выше себя в своих интересах и устремлениях. Третий уровень включает в себя коллективистскую, общественную и, как свою высшую ступень, общечеловеческую смысловую ориента­цию.

Немаловажным параметром личности считается ориентация ее целей и потребнос­тей. Выделяют два типа ориентации: индивидуализм и коллективизм. Под индивидуализ­мом понимается приоритет целей и потребностей индивидуума в сравнении с потреб­ностями основных групп (семья, коллектив, общество). При коллективистской модели личные ценности и потребности подчинены потребностям группы. Однако взаимоот­ношения людей в обществе более разнообразны и способствуют формированию четы­рех комбинаций индивидуализма и коллективизма, что, в свою очередь, определяет раз­витие тех или иных личностных качеств. Различают горизонтальный и вертикальный ин­дивидуализм и коллективизм.

Для аддиктологии как раздела психиатрии и психологии девиантного поведения зна­ние механизмов формирования личностных качеств и механизмов становления характе­рологических свойств весьма актуально. Их актуальность связана с распространенными изменениями характера и личности, появляющимися у людей с возникновением сома­тического или психического заболевания, перенесших жизненные потрясения.

В. Франкл (1987) основополагающими качествами гармоничной личности называл духовность, свободу и ответственность. Духовность отражает нравственную сторону жизни, формируя качества личности, нацеленные на благо других. Свобода представля­ет собой свободу по отношению к влечениям, наследственности и среде. Экзистенци­альный анализ признает человека не только свободным, но и ответственным. Человек в первую очередь ответственен за поиск и осуществление смысла и реализацию ценнос­тей. По мнению Франкла, он несет ответственность за наслаждение и ценность, вле­чение и смысл перед совестью и Богом.

Таким образом, под гармоничной личностью следует понимать индивида, в процес­се социализации осознанно сформировавшегося как человек, обладающего ответствен­ностью за собственную судьбу и совершаемые поступки, самостоятельностью и авто­номностью в принятии решений, руководствующегося в своей жизни нравственными законами. Можно утверждать, что гармоничная личность живет в соответствии с деви­зом: «Мне никто ничего не должен». Этот принцип следует понимать как отказ от предъяв­ления претензий окружающим (родителям, детям, государству и пр.) в случаях жизнен­ных неудач. В рамках аддикций все перечисленные качества предстают инверсными. Ответственность заменяется долженствованием, самостоятельность — зависимостью, нравственность — безнравственностью.

2.4. Зависимость — норма или патология?

Приведенные выше характеристики нормативного, гармоничного, идеального и де­виантного поведения, в отличие от признаков зависимости, можно признать абсолютны­ми, стойкими и четкими. Понятно, что норма или идеал —- это положительно, а девиация и патология — отрицательно. В вопросе анализа зависимого поведения подобный под­ход не оказывается результативным и эффективным, поскольку не существует однознач­ною ответа на вопрос о том, положительна или отрицательна роль зависимости.

Парадокс заключается в том, что зависимость — многоликое явление. Отчасти спра­ведливо высказывание о том, что «человек, свободный от аддикций (зависимости). —

вызывает сомнений то, что зависимость парадоксально складывается из «душевной при­вязанности» (ощущения эмоционально-положительного родства, вдохновляющей тяги, эйфоризирующего влечения, всепоглощающей страсти к субъекту или объекту, невоз­можности комфортно существовать без него) и «нудной привычки» (тягостной обязан­ности, вынужденности повторять и повторять единожды ставший влекомым способ до­стижения удовлетворения и от того превратившийся в выхолощенный и мучительный ритуал). Возможно, в этой противоречивости и кроются диагностические критерии па­тологичное™ зависимого поведения.

В наиболее полемичном и заостренном виде проблема нормы и патологии зависи­мого поведения представлена в работе Е. А. Брюна «Введение в антропологическую наркологию» (1993). Автор выдвинул несколько положений.

1. 
   В основе психомодулирующих действий, в частности наркотизации, лежит прису­щая человеку потребность определенным образом изменять свое психическое состоя­ние, выступающая на протяжении всего онтогенетического личностного развития.
   
2. 
   Психосоматические эффекты, достигаемые различными психомодулирующими воздействиями, идентичны состояниям, возникающим у человека в процессе его нор­мального индивидуального развития (при первичном научении, творчестве и пр.).
   
3. 
   Единое и общее условие возникновения «особых состояний сознания» — актуа­лизация архаичного симпатического мышления, спаянного с бинарным аффектом и характерными телесными ощущениями.
   
4. 
   Суть симпатического (магического) мышления заключается в переживании и осо­знании человеком неразрывной симметричной и взаимообратимой связи объектов и субъективных состояний во внутренней (интрапсихической) картине мира — с перено­сом этого принципа на теоретическое (мифологическое) и практическое (ритуальное) освоение объективной действительности.
   
5. 
   Бинарный аффект (вариант смешанного аффекта или дисфории) или сочетание противоположных, а иногда взаимоисключающих аффектов, присоединяясь к симпати­ческому идеаторному процессу, оформляет различные психологические и психопато­логические состояния, феноменологически проявляющиеся в переживании сверхистин­ности, «сверхбодрствования», экстаза, инсайта, сенсации, особого проникновения в суть явлений, понимания особой значимости и, возможно, в кристаллизации бреда.
   
6. 
   В норме симпатическое мышление — этап развития психической сферы человека с последующим формированием логического мышления и не оторвано от деятельност-ного освоения мира. При психической патологии и при заболеваниях, обусловленных зависимостью, данный тип мышления носит аутохтонный (возможно, бредоподобный) характер и, кроме прочего, лежит в основе формирования патологического влечения, а в совокупности с бинарным аффектом является ядром наркотической интоксикации.
   

Не вызывает сомнений тот факт, что в рамках зависимого поведения мы сталкиваем­ся с закономерностями, существующими в сфере общей психопатологии: каждому пси­хологическому феномену как отражению нормы (в контексте зависимостей феноменом выступает действие или поведение) противостоит психопатологический симптом (в дан­ном случае — патологический поведенческий паттерн). То есть, перефразируя извест­ное изречение, можно сказать: как недостатки являются продолжением наших до­стоинств, так зависимости есть продолжение наших привязанностей.

Однако открытым остается вопрос о границах нормы и патологии в сфере зависимо­го поведения. Критерии П. Б. Ганнушкина(1933), используемые в психиатрии для оценки поведенческих нарушений (дезадаптация, тотальность и стабильность), не являются эф­фективными, т. к. многие зависимости не приводят к выраженному нарушению адапта-