Experimenta lucifera выпуск 5
|
Скачать 179.05 Kb.
|
|
Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» EXPERIMENTA LUCIFERAВыпуск 5 Нижний Новгород 2009 Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» EXPERIMENTA LUCIFERAСборник материалов VI Поволжского научно-методического семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин античного цикла Выпуск 5 Нижний Новгород 2009 ББК Ся 431Е 45 EXPERIMENTA LUCIFERA: Материалы VI Поволжского научно-методического семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин античного цикла.– Н. Новгород, 2009.– с .Сборник включает в себя материалы VI Поволжского научно-методического семинара по проблемам преподавания и изучения дисциплин античного цикла, состоявшегося 23-24 апреля 2009 года на филологическом факультете Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. В публикуемых статьях отражены филологические, философские и культурологические аспекты поднятой проблемы. Публикуемые в данном выпуске материалы отражают ход работы пленарных и секционных заседаний, в соответствии с которым построено содержание сборника. Издание адресовано преподавателям, аспирантам и студентам гуманитарных факультетов, интересующимся прошлым, настоящим и будущим дисциплин античного цикла. Статьи даются в авторской редакции. Редакционная коллегия: Т. А. Шарыпина (отв. редактор, ННГУ), И. К. Полуяхтова (ННГУ), В. Г. Новикова (ННГУ), О. Ю. Иванова (РНУ, Москва), Л. И.Шевченко (Самарский госуниверситет), М. К. Меньщикова (отв. секретарь, ННГУ) ©Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского, 2009 Е.С. Цыпилёва Москва н.ф. дератани в воспоминаниях современников Неотъемлемой и важной частью науки является ее история, так как она задает определенную систему координат для каждого нового поколения исследователей, позволяя понять и оценить то, что было сделано предшественниками. История каждой науки складывается из истории университетов, институтов, различных организаций, в которых работают ученые, и из биографий самих ученых. Все это, естественно, относится и к филологии. По словам М. Эспаня, «изучать историю филологии значит изучать ученые труды, издания, комментарии. Но не только. Изучать историю филологии значит также сосредоточиться на фигурах людей, которые создавали эти труды, издания и комментарии. Филолог – такой персонаж, в судьбе которого с особой наглядностью преломляются сквозные тенденции развития окружающего мира» [1]. В последние два десятилетия среди отечественных филологов-классиков наблюдается значительный рост интереса к истории своей науки. Изменение статуса классической филологии в обществе, появление новых учебных заведений, где преподаются древние языки и античная литература, уход из жизни таких выдающихся филологов-классиков, как С.С. Аверинцев и М.Л. Гаспаров – все это и многое другое заставляет научное сообщество обращаться не только к относительно далекому прошлому науки, как, например, в книге Э.Д. Фролова «Русская наука об Античности» [2], но и к прошлому совсем недавнему, как, например, в проекте «Сова Минервы» [3] или статьях, публикуемых в альманахе «Древний мир и мы» [4]. При этом и недавнее прошлое требует к себе исторического подхода, того самого тацитовского sine ira et studio, которым имеет право пренебречь мемуарист, но не исследователь. Именно этим положением я и руководствовалась при сборе материала и написании данной статьи. Все источники по истории классической филологии можно разделить на четыре типа. Первый – это официальные документы, связанные с функционированием различных научных учреждений, второй – это личные архивы ученых, третий – мемуарная литература, сюда входят опубликованные воспоминания самих ученых, их близких и учеников, их переписка, а также некрологи и поздравления с юбилеями. Наконец, существует и четвертый тип источников – устное предание, неопубликованные «рассказы о коллегах», академический фольклор. В настоящее время документы первого типа, которые позволили бы воссоздать непротиворечивую и достоверную картину недавнего прошлого классической филологии в нашей стране, доступны меньше всего. Как правило, они находятся в архивах и являются труднодоступными. То же можно сказать и о документах второго типа: местонахождение и сохранность архивов многих филологов-классиков середины XX в. неизвестны. Таким образом, основным источником наших знаний оказываются документы третьего типа. Тем более, что начало 2000х годов отмечено самым настоящим мемуарным бумом: в 2001 г. была опубликована книга воспоминаний М.Л. Гаспарова «Записи и выписки», в 2003 г. – книга В.Н. Ярхо «Внутри и вне Садового кольца: воспоминания обычного заведующего кафедрой», в 2005 г.– статья С.К. Апта «Классическая филология» [5]. Основным качеством мемуарной литературы является ее субъктивность. Автор воспоминаний сам решает и выбирает, о чем и как ему рассказывать. Одним из следствий советской общественной жизни на протяжении всех 70-ти лет существования СССР представлявляется нежелание многих ее участников, свидетелей, жертв, вспоминать о ней. Субъективность воспоминаний и отсутствие документально подтвержденных источников приводят к возникновению белых пятен в истории классической филологии в нашей стране в XX в. Одно из таких белых пятен – личность и деятельность Н.Ф. Дератани, человека, около десяти лет возглавлявшего кафедру классической филологии филологического факультета МГУ. Согласно информации, размещенной на официальном сайте Федерального архивного агенства (Росархива) [6], архив Н.Ф. Дератани находится в отделе истории МГУ в Музее землеведения МГУ. В настоящее время в Музее землеведения такого отдела нет. Как рассказала мне в личной беседе одна из сотрудниц Музея, у них есть некое собрание документов, предположительно содержащих сведения о деятельности ученых, работавших в МГУ в 50 – 60 ее гг. XX в. Точное их содержание неизвестно, так как никаких описаний этих документов нет. Сама моя собеседница узнала об их существовании, участвуя в ликвидации последствий пожара, произошедшего, по ее словам, пять или шесть лет тому назад в комнате, где они хранились. На официальное письмо-просьбу позволить мне ознакомиться с этими документами и выяснить, действительно ли среди них находится архив Н.Ф.Дератани, я получила письменный отказ. Настоящая статья, поэтому, вынужденным образом построена на основании данных только из источников третьего типа. Наиболее полные сведения о родителях Николая Федоровича Дератани и годах обучения находятся в некрологе, опубликованном в «Вестнике Московского университета»: «Н.Ф. Дератани родился в Москве 5 августа 1884 г. Отец его, греческий подданый, был православный араб, родом из Дамаска, который 18-ти лет эмигрировал в Россию и до конца жизни работал переводчиком при греческом консульстве в Москве. Мать – русская учительница, умерла в 1919 г. Николай Федорович в 1903 г. окончил с золотой медалью 7-ю московскую классическую гимназию, а в 1908 г. – историко-филологический факультет Московского университета с дипломом 1-й степени и золотой медалью. Еще будучи студентом второго курса, за сочинение «Реторические элементы в “Героидах” Овидия» он получил золотую медаль. После окончания университета Н.Ф.Дератани был оставлен при кафедре классической филологии для подготовки к профессорскому званию. Его учителями в Московском университете были видные русские ученые филологи – академик М.М. Покровский, член-корреспондент АН СССР С.И. Соболевский, проф. А.А. Грушка, проф. А.В. Никитский и др. В 1912 г. после сдачи магистерских экзаменов Н.Ф. Дератани был утвержден приват-доцентом и начал чтение лекций по античной литературе и стихосложению. В 1913 г. Н.Ф. Дератани был командирован министерством народного просвещения в Германию для работы над магистерской диссертацией. В Берлине, Геттингене, Мюнхене он слушал лекции видных немецких ученых-классиков: Виламовиц-Меллендорфа, Нордена, Лео, Крузиуса, Вакернагеля и др. В начале первой мировой войны Н.Ф. Дератани вернулся в Москву. В 1916 г. он опубликовал и защитил магистерскую диссертацию на латинском языке – «Artis rhetoricae in Ovidi carminibus praecipue amatoriis perspicuae capita quaedam» («О реторике в ранних произведениях Овидия»), где тщательно проанализировал большое количество античных текстов» [7]. Написание диссертации на латинском языке было совершенно обычным явлением в дореволюционной России, но в случае с Н.Ф. Дератани этот факт его биографии в воспоминаниях современников и учеников превратился в нечто необычное, заслуживающее отдельного упоминания. Вот какую характеристуку Н.Ф. Дератани дает в одном из своих интервью Н.А. Федоров: «Дератани… учился в Германии у известного филолога Нордена, написал диссертацию на латинском языке о творчестве Овидия, писал работы по риторике, публиковался во французских журналах» [8]. В другом интервью он, отвечая на вопрос, каким ученым был Н.Ф. Дератани, говорит чуть более подробно: «Довольно серьезный. Без великого полета, но диссертацию по Овидию писал по-латыни. Грушка о нем говорил, что в нем “много пота и мало таланта”, потом он публиковал статьи во французских журналах и был достаточно продуктивен» [9]. А.А. Тахо-Годи в своей книге об А.Ф. Лосеве так характеризует Н.Ф. Дератани: «Он диссертацию на латинском языке, кстати сказать, последнюю в России, защитил в самую революцию в Московском университете, по риторике Овидия, знаток был латыни, прошел старую муштру классическую» [10]. М.Л. Гаспаров, описывая Н.Ф. Дератани в своих «Записях и выписках», также подробнее всего говорит о его диссертации: «Заведующим кафедрой был Н.Ф. Дератани – партийный человек, высокий, сухой, выцветший, скучный; когда-то перед революцией он даже напечатал диссертацию об Овидии на латинском языке, где вместо in Tristibus всюду было написано in Tristiis» [11]. О дальнейшей судьбе Н.Ф. Дератани также известно из некролога, опубликованного в «Вестнике Московского университета»: «После получения степени магистра был избран профессором Казанского университета, но продолжал свою научную и преподавательскую деятельность в Московском университете. После закрытия филологического факультета МГУ в 1921 г. Н.Ф. Дератани работал в Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН), действительным членом которой он являлся с 1921 по 1929 г. 1929 – 1937 гг. Н.Ф. Дератани работал в Государственной академии искусствознания. …С 1932 по 1949 г. он работал в Московском государственном педагогическом институте имени В.И. Ленина, где читал лекции по античной литературе, вел занятия по древним языкам со студентами и аспирантами. Здесь он организовал кафедру и отделение классической филологии, продолжительное время был деканом факультета, заведующим кафедрой классической филологии и заместителем директора института по научной работе. Н.Ф. Дератани читал лекции и вел занятия с аспирантами в Институте красной профессуры, Театральном институте, Литературном институте, Академии общественных наук при ЦК КПСС и других московских вузах» [12]. Тот факт, что после революции Н.Ф. Дератани не прекращал работать по специальности, находит различную оценку в мемуарах его современников. У Н.А. Федорова это в молодости вызывало, да и сейчас вызывает определенное уважение: «После 23-го года никто, кроме Дератани, который был профессором института Красной профессуры, вообще не работал по специальности. Он был по типу похож на Брюсова, Фрича, Переверзева, Когана, быстро сблизившимися с новым порядком, тут же вступившими в партию. В свое время он был октябристом. В нем была своя очень четкая правильность» [13]. У А.А. Тахо-Годи, напротив, резкое неприятие: «… вот пришлось приспосабливаться, крутиться, объединяться с молодыми партийными неучами, самому вступать в эту проклятую, но такую нужную партию, интриговать, губить прежних коллег, перессориться со всеми стариками и однолетками. Знаменитые старики, академики М.М. Покоровский, С.И. Соболевский, И.И. Толстой, терпеть не могли партийного Дератани, не выносили его С.И. Радциг, Н.А. Кун, Ф.А. Петровский, А.Н. Попов и др. В ИФЛИ, цитадель советской гуманитарной науки, не пускали, а он, окопавшись в МГПИ, в партийных кругах наркомата просвещения, в околоцековских чиновничьих службах, презирал в свою очередь бывших учителей и сотоварищей» [14]. М.Л. Гаспаров так и вовсе ничего не знал о педагогической деятельности Н.Ф. Дератани в послереволюционное время: «Все они были дореволюционной формации, все они пересиживали двадцать пореволюционных лет, как могли: Дератани писал предисловия к античным книжкам «Академии» (выводя всех поэтов из товарно-денежных отношений, это было как заклинание)…» [15] Благодаря данным, приводимым в статье С.И. Радцига «Классическая филология и ее задачи в советской науке» [16] и статье самого Н.Ф. Дератани «Классическая филология в СССР за сорок лет» [17], можно установить, что в МГПИ имени В.И. Ленина кафедра классической филологии была образована вскоре после 1937 года, а отделение классической филологии – в 1944 году. Закрыто же отделение классической филологии было в 1949 году, возможно, в связи с переходом Н.Ф. Дератани на кафедру классической филологии МГУ. О том, что происходило на филологическом факультете МГУ в 1949, у нас имеются лишь отрывочные и противоречивые сведения. Вот, что написано в «Истории кафедры классической филологии МГУ»: «Конец 1940-х - начало 1950-х гг. были тяжелыми и в жизни страны, и в жизни Университета... Многие ученые были изгнаны с факультета. На отделении классической филологии было арестовано несколько студентов. Кроме того, кафедру обследовала комиссия из преподавателей Педагогического института им. В.И. Ленина, возглавлявшаяся Н.Ф. Дератани. В результате работы этой комиссии в 1949 г. профессор С.И. Радциг был отстранен от заведования кафедрой, а сама кафедра разделена и создана специальная кафедра древних языков на историческом факультете, на которую перешла большая часть преподавателей... Кафедру классической филологии на филологическом факультете возглавил Николай Федорович Деретани [18]. В воспоминаниях Е.С. Радцига о его отце главной причиной отставки с поста заведующего кафедрой называется резкое ухудшение здоровья. «Кафедру классической филологии он возглавлял до 1949 года, когда был вынужден по состоянию здоровья сложить с себя эти обязанности: поздней осенью 1948 года его по скорой помощи поместили в больницу по подозрению прободения язвы. Но сделать срочную операцию не решились, учитывая возраст и слабость организма... Но на уход отца с поста заведующего кафедрой повлияли и другие вопросы, а именно его разногласия с теми из членов Ученого совета факультета, которые пропагандировали теорию академика Н.Я. Марра по вопросам языкознания и требовали от всех обязательных ссылок на это учение как единственное глубоко марксистское» [19]. Еще одна версия происходившего на кафедре классической филологии представлена в интервью Н.А. Федорова. В одном из них он говорит: «Сергея Ивановича Радцига сменил Николай Фёдорович Дератани, довольно известный специалист по латинским писателям. Он пришёл к нам на кафедру в 1951-52 гг. и через несколько лет стал ею заведовать. Этому предшествовали история наших студенческих завышенных требований к уровню преподавания, всякие по этому поводу юные максималистские недовольства, и выглядело это, признаюсь, не очень красиво. Студенты шумели, что передовой науки о языкознании нет, что на кафедре Марра не преподают и тому подобное. (Николай Яковлевич Марр (1864-1934), востоковед и лингвист, академик АН СССР, выдвинул научно не обоснованную "яфетическую теорию" происхождения языков, поддержанную в высших эшелонах власти.) То есть имела место обыкновенная студенческая дурость, к которой я тоже причастен … Привела она к тому, что Сергей Иванович перестал заведовать кафедрой, а бразды правления взял Дератани, и продолжалось его правление лет восемь» [20]. В другом интервью он опять возвращается к этому эпизоду: «Дело в том, что Дератани пришел к нам за год или два до нашего окончания, скорее, на пятом. Он пришел к нам после бурных волнений на отделении в 48-49 годах, когда мы по полной дурости своей бунтовали… И это кончилось тем, что довели бедного Сергея Ивановича до тяжелого заболевания… Все делалось на чистом комсомольском энтузиазме - и стоило Радцигу дорогого. И на этой волне к нам пришел Николай Федорович Дератани, который оппонировал и наши дипломные работы, Макса Чернявского и мою. На следующий год он стал завкафедрой (и был им до 58-го года)» [21]. Учившаяся в одной группе с Н.А. Федоровым Б.Б. Ходорковская на мой вопрос-просьбу рассказать о Н.Ф. Дератани, ответила следующее: «Просто я ничего не могу сказать про Дератани. Я помню, как он появился и всё, больше я ничего не помню. Потому, что он у нас ничего не вел, ничего не читал, вел себя очень так скромно и так как-то незаметно…» [22]. Это свидетельство находится в противоречии со словами Н.А. Федорова, подробно рассказывающего в одном из своих интервью о том, как Н.Ф. Дератани на четвертом курсе читал с ними «Менехмов» Плавта. Если верить Н.А. Федорову, тогда получается, что Н.Ф. Дератани начал работать на кафедре классической филологии в 1948 году (Н.А. Федоров окончил университет в 1949 году, значит, на четвертом курсе он обучался в 1947/1948 учебном году), то есть еще до отставки С.И. Радцига. В другом интервью Н.А. Федоров также говорит о том, что Н.Ф. Дератани несколько лет работал на кафедре классической филологии МГУ, прежде чем стать ее заведующим: «Он пришёл к нам на кафедру в 1951-52 гг. и через несколько лет стал ею заведовать». Важно отметить, что здесь Н.А. Федоров называет более позднее по сравнению с другими источниками время появления Н.Ф. Дератани на кафедре классической филологии МГУ – 1951 – 1952 гг. В устных воспоминаниях М.Г. Лопатиной содержится лишь глухой намек на все эти события, без указания каких-либо дат: «На самом деле, Н.Ф. Дератани очень не повезло. Он появился на кафедре в очень неподходящий момент – заболел С.И. Радциг, у него открылась язва, он ходил со всякими бутылочками, его все жалели, а тут еще потрясения на работе…» [23]. Из всех опрошенных мною людей, знавших Н.Ф. Дератани лично, М.Г. Лопатина – единственная, кто отзывается о нем с некоторой теплотой и симпатией: «… мы, студенты, не очень его любили… Сейчас, по здравом размышлении, я думаю, что мы к нему не совсем справедливо относились. Он был хорошим специалистом, Плавта с нами читал со всеми кантиками, Лукреция… И ко мне он очень хорошо отнесся, взял меня в аспирантуру, хотя я в партии не состояла, я даже комсомолкой не была» [24]. Большинство же на просьбу рассказать что-нибудь о Н.Ф. Дератани отвечают неохотно, ограничиваясь лишь замечанием о том, что тот был очень аккуратным и точным человеком. Либо, ссылаясь на фразу «de mortuis nil nisi bene», вовсе отказываются о нем говорить. Таким образом, о деятельности Н.Ф. Дератани на посту заведующего кафедрой классической филологии МГУ, практически ничего неизвестно. Есть лишь сведения, или даже точнее, намеки, на то, что он участвовал в увольнении с кафедры Ф.А. Петровского. Вот как об этом пишет М.Л. Гаспаров: «Мой шеф по античному сектору ИМЛИ, Федор Александрович Петровский (Дератани когда-то выжил его из университета) был очень хороший переводчик» [25]. С.К. Апт в своей статье «Классическая филология» не называет по имени человека, «выжившего» с кафедры Ф.А. Петровского: «Мой оппонент, выживавший и выживший-таки с кафедры Федора Александровича, всячески придирался ко мне на защите, собственно, для того, чтобы насолить ему, вольнолюбивому доценту, который за меня как бы нес ответственность, запастись лишним доводом для его увольнения» [26], но в одном из писем говорит чуть более определенно: «Увольнение Ф.А. Петровского произошло вскоре после назначения на эту должность Н.Ф.<�Дератани> А произошло ли оно по инициативе Н.Ф. (скорее всего) или по чьей-то еще, точно не знаю» [27]. Наиболее подробно вся эта ситуация описана в «Истории кафедры классической филологии»: «Ф.А. Петровский начал читать оды Горация, но, не успев даже принять зачета по своему курсу, был уволен с кафедры классической филологии сразу же после того, как заведование ею перешло к Н.Ф. <�Дератани>, и перешел в Институт мировой литературы на должность заведующего сектором античной литературы» [28]. В форме устного кафедрального предания существует такое описание увольнения Ф.А. Петровского: «В сентябре, в начале одного учебного года Ф.А. Петровский пришел к лаборанту кафедры за своим расписанием. Лаборант, порывшись в своих бумагах, сказала, что листок с его расписанием потерялся, и поэтому необходимо обратиться к заведующему кафедрой, Н.Ф. Дератани. Ф.А. Петровский направился в кабинет заведующего, и тот ему сказал, что листок с расписанием не потерялся, а его просто не существует, как и не существует больше на кафедре часов для педагогической нагрузки Ф.А. Петровского». Никаких документальных свидетельств в нашем распоряжении нет, а безличные формулировки («заведование перешло») не дают внятного представления об организационных механизмах тогдашней научной жизни. Настоящая статья является попыткой не столько ликвидировать одно из белых пятен в истории кафедры классической филологии МГУ и в истории классической филологии в целом в нашей стране в XX в., сколько обозначить проблему. Воспоминания современников о Н.Ф. Дератани, почти десять лет возглавлявшего кафедру классической филологии МГУ, не просто кратки и противоречивы. По ним одним невозможно восстановить те ключевые политико-академические процедуры, которые определяли жизнь ученых, преподавателей, студентов на протяжении нескольких десятилетий. Важным и необходимым дополнением к ним должны стать архивы самого Н.Ф. Дератани, а также архивные материалы Московского университета, разысканием которых я и занимаюсь в настоящий момент. Но представим себе, что архивные документы и в самом деле безвозвратно пропали. И тогда основным источником наших знаний о совсем недавнем прошлом останутся личные воспоминания участников, как выясняется, крайне скупые. А ведь они касаются не просто фона научной жизни, но самого ее содержания, и сами по себе представляют научный интерес. Краткость воспоминаний современников о Н.Ф. Дератани находится в разительном противоречии с ростом интереса самих филологов-классиков к истории своей науки. Как утверждает А.К. Гаврилов «интерес к истории русского антиковедения возродился в России в 60-е годы XX столетия, когда веры в естественное развитие гуманитарного знания в стране уже не было, как не было уже и смертельного страха, который завораживал предыдущие поколения. Ответом на очевидное стремление власти отодвинуть былое в область чего-то обветшало-ненужного явилось нежелание быть игрушкой в чужих руках, а отсюда стремление припомнить отвергнутое в 20-50-х годах XX в. российское прошлое… при господстве чувствительнейшей из цензур – самоцензуры – занятия историей науки с конца 50-х годов, пожалуй, даже расцвели; появилось множество как специальных, так и обобщающих работ по таким институтам, как Академия наук СССР, отдельные университеты, крупные библиотеки и музеи. Не было недостатка и в биобиблиографических публикациях о российских ученых. К полувековому юбилею советской власти в 1967 г. проведена была своего рода отчетная кампания: рапорты должны были появиться со всех мест. Примером того, как такое положение могло принести (рядом с плевелами) также и добрые плоды, можно считать именно тогда появившуюся небольшую и содержательную книгу, опубликованную издательством Ленинградского университета: Э.Д. Фролов. Русская историография Античности (до середины XIX в.)» [29]. Нужно отметить, что современные им события не входит в круг интересов историков науки. Постпенно в среде самих филологов-классиков складывается мнение, что конец XIX – начало XX в. – это «belle époque русской интеллектуальной культуры» [30]. Можно предполагать, что фигура Н.Ф. Дератани оказывается в тени по двум причинам. Первая – это нежелание заниматься неинтересным «сухарем», «человеком в футляре». Вторая – нежелание разрушать привычную мифологему советского времени, согласно которой филологи-классики сами по себе защищены высокой материей от событий текущей политической жизни и ее нравов, а представители этой профессии, получившие свое образование до революции, являются хранителями вневременного достоинства науки. ЛИТЕРАТУРА И ПРИМЕЧАНИЯ: 1. Эспань М. Межкультурная история филологии [Текст] / Мишель Эспань; перевод с фр. С.Козлова // Новое Литературное Обозрение – 2006 - № 82 – С.17. 2. Фролов Э.Д. Русская наука об Античности: Историографические очерки [Текст] / Э.Д.Фролов. – изд. 2-е, испр. и доп. – СПб., 2006. 3. подробнее об этом проекте см.: http://librarius.narod.ru/sova/de.htm 4. подробнее об альманахе «Древний мир и мы» см.: http://bibliotheca-classica.org/ru/almanac/about/about.htm 5. Апт С.К. Классическая филология [Текст] / С.К.Апт // Иностранная литература – 2005 - № 1 – С.259 – 276. 6. http://www.rusarchives.ru/ 7. Нахов И.М. Николай Федорович Дератани. Краткий очерк жизни и творчества [Текст] / И.М.Нахов // Вест. Моск. Ун-та – 1958 - № 1 – С.191. 8. Федоров Н.А. Тех, у кого учился, не забываю [Текст] / Н.А.Федоров // Московский университет – 2003 – октябрь (№ 34). 9. Федоров Н.А. Научить читать, то есть понимать… [Текст]: беседа с Н.А.Федоровым / записали Б.Игнатов, Е.Перевезенцева // Н.П.Гринцер, Д.О.Торшилов сост. // DISCIPVLI MAGISTRO: сб. к 80-летию Н.А.Федорова / РГГУ – М., 2008 – С. 572. 10. Тахо-Годи А.А. Лосев [Текст] / А.А.Тахо-Годи – изд. 2-е, испр. и доп. – М., 2007 – С. 264. 11. Гаспаров М.Л. Записи и выписки [Текст] / М.Л.Гаспаров – М., 2001 – С.310. 12. Нахов И.М. Николай Федорович Дератани. Краткий очерк жизни и творчества [Текст] / И.М.Нахов // Вест. Моск. Ун-та – 1958 - № 1 – С.191 – 192. 13. Федоров Н.А. Научить читать, то есть понимать… [Текст]: беседа с Н.А.Федоровым / записали Б.Игнатов, Е.Перевезенцева // Н.П.Гринцер, Д.О.Торшилов сост. // DISCIPVLI MAGISTRO: сб. к 80-летию Н.А.Федорова / РГГУ – М., 2008 – С. 572. 14. Тахо-Годи А.А. Лосев [Текст] / А.А.Тахо-Годи – изд. 2-е, испр. и доп. – М., 2007 – С. 264. 15. Гаспаров М.Л. Записи и выписки [Текст] / М.Л.Гаспаров – М., 2001 – С.310. 16. Радциг С.И. Классическая филология и ее задачи в советской науке [Текст] / С.И.Радциг // Вестник древней истории – 1947 - № 2 (20) – С. 6. 17. Дератани Н.Ф. Классическая филология в СССР за сорок лет [Текст] / Н.Ф.Дератани // Вестник древней истории – 1957 - № 3 (61) – С. 56. 18. Солопов А.И., Полонская К.П., Тахо-Годи А.А. Кафедра классической филологии [Текст] // Филологический факультет Московского университета: Очерки истории. – 2-е изд. испр. и доп. – М., 2006 – С. 232 – 233. 19. Радциг Е.С. О Сергее Ивановиче Радциге [Текст] // ACTA PHILOLOGICA: Филологические записки. – Вып. 1 – М., 2007 – С. 437 – 438. 20. Федоров Н.А. Тех, у кого учился, не забываю [Текст] / Н.А.Федоров // Московский университет – 2003 – октябрь (№ 34). 21. Федоров Н.А. Научить читать, то есть понимать… [Текст]: беседа с Н.А.Федоровым / записали Б.Игнатов, Е.Перевезенцева // Н.П.Гринцер, Д.О.Торшилов сост. // DISCIPVLI MAGISTRO: сб. к 80-летию Н.А.Федорова / РГГУ – М., 2008 – С. 570 - 572. 22. Запись беседы автора статьи с Б.Б.Ходорковской от 30.12.2008 23. Запись беседы автора статьи с М.Г.Лопатиной от 27.12.2008 24. Там же. 25. Гаспаров М.Л. Записи и выписки [Текст] / М.Л.Гаспаров – М., 2001 – С.312. 26. Апт С.К. Классическая филология [Текст] / С.К.Апт // Иностранная литература – 2005 - № 1 – С.271. 27. письмо С.К.Апта автору статьи от 20.01.2009. 28. Солопов А.И., Полонская К.П., Тахо-Годи А.А. Кафедра классической филологии [Текст] // Филологический факультет Московского университета: Очерки истории. – 2-е изд. испр. и доп. – М., 2006 – С. 230. 29. Гаврилов А.К. Из новейшей историографии русского антиковедения [Текст] / А.К.Гаврилов // Древний мир и мы. Классическое наследие в Европе и России – Вып. III – СПб., 2003 – С.335. 30. Гаврилов А.К. Из новейшей историографии русского антиковедения [Текст] / А.К.Гаврилов // Древний мир и мы. Классическое наследие в Европе и России – Вып. III – СПб., 2003 – С.337. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 |
Сб н. тр. Ученые записки. Том IX. Вопросы германской и романской... Выходные данные статьи: сб н тр. Ученые записки. Том IX. Вопросы германской и романской филологии. Выпуск лгоу им. А. С. Пушкина.... |
|
Учебное пособие Выпуск второй Советская классика. Новый взгляд Введение |
|
Иисус христос в жизни Выпуск произведения или его части без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону |
|
Гриневич Геннадий Станиславович Праславянская письменность (результаты дешифровки) Ответственный за выпуск В. Г. Родионов (главный редактор журнала «Русская Мысль») |
|
Анатолий Гармаев Нравственная психология и педагогика Электронный вариант книги воспроизводится по печатному изданию Макариев-Решемской Обители, Выпуск 49, 1999 год |
|
Лекарева-Бозененкова Мария Павловна Российский гештальт (выпуск 3) / Под ред. Н. Б. Долгополова, Р. П. Ефимкиной. – Новосибирск: Научно-учебный центр психологии нгу,... |
|
Т. А. Флоренская «Диалоги о воспитании и здоровье: духовно ориентированная психотерапия» Тематический выпуск журнала «Духовно-нравственное воспитание» №3 II полугодие 2001 г |
|
Завод «Водоприбор» Одно из старейших предприятий Москвы, основан в 1892 года. Памятник промышленной архитектуры. В 1935 г начал выпуск первых в России... |
|
Методическое пособие Серия: Выпуск 10. М.: «Фолиум», 1995, 64 с., 2-е изд. Анонс Патохарактерологический Диагностический Опросник (пдо) для подростков разработан в отделении подростковой психиатрии Психоневрологического... |
|
Центральная городская библиотека «Земля, где живу» Сборник сценариев... Составитель : А. В. Польшина, заведующая отделом краеведения Центральной городской библиотеки |