Фасцинолог
|
Скачать 3.23 Mb.
|
|
Фасцинация переключения Сигналы фасцинации, как чарующие, так и устрашающие, замечательно выполняют функцию вытеснения-переключения внимания и деятельности. Лучшего средства трудно придумать, а, возможно, его и не существует. Только захваченность, образование новой доминанты внимания, удивления, интереса способны переключить психику с одного на другое. Многие экстремальные сигналы, используемые человеком для мгновенного переключения или концентрации внимания на чем-то важном и ответственном, основаны, по-видимому, на биологических сигналах опасности. Прежде всего это звуковые сигналы горна, сигнальной трубы или барабана. Они широко использовались почти всеми народами перед началом сражения. Позже их стали дополнять еще и музыкой. Грохот боевых барабанов, пронизывающие до костей звуки боевых труб и рогов объединяли войско, настраивали боевой дух воинов, добавляя им решительности, уверенности и агрессивности. Разбойничий свист также относится к распространенным сигналам-экстримерам, выполняя различную роль, но всегда также и роль включателя-переключателя внимания. Я был свидетелем использования свиста пионервожатой в пионерском отряде с расшалившимися мальчишками. Надо сказать, что пионервожатая была, что называется, сорвиголова и выучилась еще в подростковом возрасте так свистеть, что ей завидовали отпетые хулиганы, для которых мастерство свиста было, можно сказать, «маркой качества». Ее внезапный гневный свист произвел ошеломляющее действие: гвалт мгновенно стих и мальчишки уставились на девушку глазами, в которых смешались испуг и восхищение. Дальше ей оставалось делать с ними все, что ей хотелось. Другой похожий пример я увидел в каком-то кинофильме, из которого запомнил только этот эпизод (фасцинация!): компания друзей на стадионе увле-ченно смотрела футбольный матч (это был, кажется, американский футбол), а одна из девушек должна была по сюжету сообщить им нечто важное и призвать к каким-то действиям, она прыгала перед друзьями, кричала, размахивала руками – ноль внимания. Тогда она рванула на себе кофточку, обнажив великолепно сияющую грудь. Уставившись на нее, все парни забыли о футболе. Внимание было вмиг переключено очаровательно-шокирующей фасцинацией. Это напоминает характерный матросский и блатной жест эпохи революции, вошедший во многие советские фильмы, где изображались анархисты. Матрос, который не мог никак привлечь внимание товарищей или доказать свою правоту, резким движением рвал на груди тельняшку и выкрикивал крепкие ругательства. Помогало. Жест этот из арсенала истерических, тем не менее в конфликтных ситуациях широко применялся в блатных и приблатненных (хулиганствующих) группах, а также на революционном флоте. Выражение «рвать на себе рубаху» давно вошло в фольклор. Все названные сигналы объединяет их мощная фасцинация: они мгновенно выключают любые другие раздражители-стимулы, концентрируя внимание только на сигнале-экстримере. Нейрофизиологически они в наиболее точной и законченной форме приводят в движение нейроструктуры отключения, переключения и концентрирования внимания на безусловно актуальном в данный миг действии. И уж, конечно же, при восприятии подобных сигналов не до анализа и сомнений, они повышенно императивны. Звездочки, мы вас отшлепаем! Переключение способом фасцинации прекрасно действует в общении с детьми, в педагогике. Вспоминаю случай с младшей дочерью. Слышу, в соседней комнате Дашенька плачет, что-то выпрашивает «Еще хочу!» Никак не успокоится. Чем бы ее отвлечь? Уже поздний вечер, на улице темно. Вдруг при взгляде на окно обращаю внимание на звезды. Мгновенно приходит решение. Иду к Даше, а она вся в слезах и мать ничего не может поделать. Шепотом на ушко говорю дочке: «Сейчас я тебе такое покажу, идем». Она затихает и покорно идет на руки. Ей же всего два годика. Несу ее в кабинет, подношу к окну и, показывая на небо, говорю заговорщическим тоном: «Смотри, как звездочки мигают, это они тебе говорят «Привет, Дашунька! Мы тебя любим!» До этого момента звезды на небе еще не вошли в ее жизнь. И вот они мерцают в своем таинственном великолепии. Глаза Дашеньки широко раскрыты, она поражена и напрочь забыла про «Еще хочу!» Спрашиваю: «А мы что звездочкам скажем?» Она думает, ищет, что сказать. Я подсказываю: «Здравствуйте, звездочки! Вы хорошие, вы красивые, мы теперь будем каждый день на вас смотреть. Будем?» Дочурка кивает головой: «Будем». Так в мозгу моей дочери вспыхнула доминантой фасцинация живых звезд на небе и не отпускала целых три года, пока не стала понемногу затухать. Развернулся целый сюжет, пьеса с ежедневным продолжением. Каждый вечер она с нетерпением много раз подходила к окну, пока не появлялись звезды, затем бежала ко мне с криком: «Папа, папа, звездочки выглянули!» Это означало, что я обязан был отодвинуть в сторону дела, взять ее на руки и идти к окну. Пообщавшись у одного окна, она устремляла меня к другому – на кухню. Так продолжалось ежедневно минут по двадцать. Иногда дважды. Но бывали дни, когда тучи застилали небо. Я придумал разные варианты разговора. Самый полюбившийся дочке был такой: «Эй вы, звездочки, не прячьтесь, а то мы вас с папой по попке нашлепаем!», или «Эй вы, тучи, зачем вы закрыли звездочки, мы вас отшлепаем!» Ну, а когда появилась в ее жизни луна, а это случилось в полнолуние, восхищение Дашуни было запредельным. Как когда-то у старшей дочери при салюте. Теперь она даже больше ловила в небе луну, «люну», как она произносила. Луна была интересна тем, что двигалась по небу и изменяла форму. Унесет ли детская амнезия, при которой дети почти сплошь забывают то, что было с ними до 5-6 лет, или этот экстрафасцинативный образ говорящих звездочек и луны останется у Дашеньки на всю жизни? Но роль вытесняющей фасцинации звездочки выполнили замечательно. Вытесняющая и замещающая фасцинация Редкий, но возможный случай, когда наркоман увлекается творчеством настолько, что ему становится ненужным наркотическое удовольствие, он упивается теперь наслаждениями и муками творчества, посмеиваясь над былыми удовольствиями химической природы. Редко, но так бывает. Лучший вид вытеснения – найти лучшее увлечение, ибо лучшее – враг хорошего. Остроумный Ларошфуко советовал брошенным влюбленным быстро заводить новую любовь. Клин клином вышибают – таков один из механизмов вытесняющей и замещающей фасцинации. Не вполне надежный, но иногда эффективный. Метод парадоксальной вытесняющей фасцинации, который я в на-стоящее время разрабатываю для избавления людей от чрезмерной пищевой фасцинации и лишнего веса, был применен мной совершенно интуитивно в 1987 г. к одному знакомому психиатру, который настолько страстно увлекся вторгшимся тогда в образованные умы нейролингвистическим программированием (НЛП), что я не без печали констатировал начавшееся у него явное «сужение сознания» похожее на паранойю. Во мне он всегда имел внимательного собеседника, поэтому фанатично начал внедрять в меня НЛП. Я же был настолько защищен от фасцинации НЛП, что меня хватило только на то, чтобы пробежать галопом принесенные им рукописи (тогда еще не было книг) и на этом успокоиться. Но уже тогда, без фасцинологии, я знал, что в паранойяльном увлечении с человеком необходимо общаться осторожно и бережно, ни в коем случае не доказывая ему неистинность предмета заблуждения – только врагом станешь, и что можно преодолеть «энергию заблуждения» каким-нибудь парадоксальным ключом. Обращаю внимание на то, что я не был и профессионалом-психиатром, решился попробовать вытащить приятеля из могучих лап НЛП исключительно дилетантским способом, вспомнив пример излечения от шизофрении, который привел в свое время Гегель: в доме скорби один больной ходил все время в слезах и стонал, что ему отрубили голову и он не знает, как же теперь ему жить (при этом он осторожно «держал» голову в руках), на что другой больной гневно крикнул: «Если у тебя нет головы, то как же ты говоришь!», после чего плачущий замолчал, остановился как вкопанный, а на другой день был уже абсолютно здоров (подобного рода случаев история психиатрии знает немало, много подобного рода исцелений привел К. Юнг). Я прикинул, какой бы увлекающий крючок применить, и не придумал ничего другого, кроме теории относительности Эйнштейна, о которой как бы мимоходом завел речь с приятелем, что никак-де не пойму, почему эта теория считается истинной. Он, как вполне образованный человек, начал сначала вяло, а потом все жарче объяснять мне ее величие, а я, для виду сопротивляясь, ринулся ему доказывать, что теория относительности, как и все на свете теории, есть не что иное как очень стройная гипотеза. Он не почуял подвоха, а я был столь для него убедителен (насколько мог с моими далеко не блестящими познаниями в физике), что он в конце концов признал, что теорию относительности необходимо признать отлично выстроенной гипотезой. Тогда я внезапно повернул разговор на его родное пристрастие и несколько небрежно произнес: «НЛП ведь тоже всего лишь гипотеза». Он что-то залепетал и быстро ушел. Через неделю это был снова жизнерадостный нормальный, – если к кому-то из людей можно применить термин «нормальный» – человек. О НЛП мы больше не говорили и врагом я не стал. Прием парадоксальной вытесняюще-замещающей фасцинации совершенно превосходно можно использовать родителям в управлении поведением малышей. Не убеждать и тем более не кричать на увлекшегося чем-нибудь и даже «застрявшего» ребенка, а быстро найти и обрушить на него другую, более впечатляющую фасцинацию. Это труднее, чем рычать на ребенка, требует некоторого творческого воображения, зато точнее и результативнее. Детская психика в этом отношении настолько динамична и пластична, что реакция замещения последует мгновенно. Но, конечно же, такие вытесняющие средства, как шоколадки или пирожное, применять не стоит: и вредно для здоровья (провокация ожирения), и возможная зависимость (опять же с опасностью ожирения). Звездочки! Синдром крысы, или где расположен Рай В ответе на вопрос, что совершается в мозгу при восприятии того или иного сигнала, и лежит разгадка природы фасцинирующих воздействий на психику и поведение. На входе – сигнал, на выходе – волнующая эмоциональная реакция, а что происходит внутри, в нервной системе, откуда исходят приказы на то или иное реагирование? При том же воздействии салюта можно наблюдать целую гамму реагирования: восторженная мимика, ликование, эмоциональные прыжки и возгласы радости и т. п. При восприятии любимого кушания – слюнки текут; в рекламе о вкусной пище обычно по весь экран показывают симпатичное женское лицо с закатывающимися от удовольствия глазами и причмокиванием. Ну прямо-таки некий вкусовой оргазм! Значит чарующий фасцинирующий сигнал влечет реакцию удовольствия. А устрашающий? Тут, как говорится, нечего и догадки строить. Стремглав прочь в ужасе! Неудовольствие в крайней степени выражения. Возникает вопрос: а где же эти удовольствия и неудовольствия спрятаны в мозгу. И там ли? Разгадка нейрофизиологии удовольствий/неудовольствий пришла в 1953 году в экспериментах Дж. Олдза и П. Милнера. Они по сути первыми в мире прикоснулись к нейрофизиологии фасцинации, сами не ведая того. И то, что их эксперименты вскрывают, наряду с прочим, и основы глубинных, эволюционно-физиологических механизмов фасцинации, впервые высказано мной в 2003 году в статье «Фасцинология как наука» (см. журнал «Фасцинология», №1, 2003). Сами же экспериментаторы, а вслед за ними все нейрофизиологи и психофизиологи мира, охарактеризовали это открытие только как проникновение в тайну наслаждений и страхов, что тоже верно. Остановлюсь на их открытии несколько подробнее, чтобы показать, что оно касается не только наслаждений и страхов как таковых, но и фасцинации, поскольку фасцинации как раз и не может быть без подкрепления наслаждениями и страхами. Итак, где же запрятан этот жизнеутверждающий и в то же время убийственно опасный механизм феномена под названием «наслаждение»? Догадок ученых было множество. Вкратце эксперимент Дж. Олдза и П. Милнера выглядел так, как это представлено в схеме. В структуры древнего мозга, где располагается гипоталамус, его главный элемент, ввели электроды и начали стимулировать их электрическими импульсами. И нащупали те участки мозга, при стимулировании которых крыса сама стала нажимать лапкой на рычажок, замыкающий электрическую сеть. Открытие поразило воображение: крыса забыла обо всем на свете, в том числе пищу и секс, она непрерывно, до 5-10 тысяч раз нажимала на рычажок – до изнеможения. Некоторые крысы умирали в этом процессе непрестанного райского блаженства, они не могли уже от него отказаться. Так был открыт центр удовольствия. А рядышком – центр наказания, при стимулировании которого крыса впадает в панику. Дж. Олдз, описывая эксперимент, отмечает: «Если животные с электродами, вживленными в гипоталамус, бегают в течение суток, то они продолжают самораздражение до тех пор, пока позволяет их физиологическая выносливость». Он также отмечает, что крысы не только быстро учатся нажимать на рычажок и посылать разряды в мозг, – но они помнят подкрепляющий эффект удовольствия настолько, что утром бегут не к пище, хотя голодны, а к рычажку. В результате долгих экспериментов по выявлению локализации зон подкрепления и избегания Олдз пришел к выводу, что мозг состоит из «трех типов клеток: 1) клеток, к возбуждению которых организм стремится, 2) клеток, возбуждения которых организм избегает, и 3) клеток, возбуждения которых организм не добивается, но и не избегает. Клетки третьего типа наиболее многочисленны, составляя, возможно, 60% всех клеток мозга крысы. Они, по-видимому, мотивационно нейтральны. Клетки позитивного, или подкрепляющего, типа, вероятно, составляют в мозге крысы 35%. Отрицательную обратную связь обеспечивают только клетки третьего, или наказывающего, типа. Они-то и являются уменьшающими побуждение клетками и составляют только около 5% клеток мозга крысы (выделено мной. - В.С.). Дельгадо, Роберте и Миллер установили, что животные избегают раздражения именно в этих 5% клеток мозга». Как отмечает П. Милнер, соавтор открытия Дж. Олдза, «хотя опыты по самораздражению чаще всего ставились на крысах, самораздражение наблюдали и у многих других видов. Кроме уже упоминавшихся кошек, обезьян и песчанок, самораздражение наблюдали у собак, голубей, дельфинов, коз, золотых рыбок и человека. Пожалуй, видов, у которых серьезные попытки вызвать самораздражение оказались бы совершенно безуспешными, не существует» Если подопытные крысы реагируют на получаемое «счастье» бесконечным, до изнеможения нажатием на рычажок экспериментальной электроцепи, то люди, испытавшие электростимуляцию «центра удовольствия» описали свои ощущения словами, метафорами, образами. Их описания тождественны тому, что испытывает в жизни каждый человек в минуты эмоционального подъема, радости, вдохновения и сладостных ощущений. Испытуемые, которым стимулировали эту и близкие к ней области мозга, рассказывали, что переживали вспышки необыкновенного чувства радости и счастья по интенсивности превосходящие оргазм, чувство небывалой душевной легкости, при которой все боли и заботы исчезали из сознания. При отсутствии достаточного возбуждения «системы удовлетворения» у человека формируется ощущение дискомфорта разной силы, от переживаний одиночества, тоски до сильнейшей душевной боли, которая может доходить до невозможности продолжать существование. Напротив, при активизации «системы удовлетворения» выше среднего возникают ощущение счастья и радости, доходящие до высших переживаний блаженства. При нормальной работе этой системы (в обычном состоянии), человек испытывает ощущение уравновешенности и душевного комфорта. Неумолимая власть наслаждений Власть наслаждения столь сильна, что занятого наслаждением побаиваются трогать. Так, почти у всех обезьян закреплен запрет отбирать лакомство, даже вожак не покушается, так как знает, что за особенную вкуснятину даже слабая обезьянка может устроить кровавый бой. А зачем ему раны? Любопытную картину наблюдала в полевых условиях исследовательница жизни шимпанзе Дж. Гудолл. Одна из стареющих и любвеобильных самок время от времени устраивала к своему телу очередь самцов. И среди них покорно ждал своего сексуального кайфа… вожак (!) стада. Этот факт несколько разрушает картину, рассказываемую этологами о жестких законах иерархии, при которых вожаку всегда все желаемое достается первому и много. А тут «альфа» и в очереди! У людей с их эволюционной гиперсексуальностью и повышенным инстинктом агрессивности дела с эгоизмом наслаждений обстоят несколько иначе. В человеческом обществе во все времена опасной была испепеляющая мужские сердца женская телесная (именно телесная, сексуальная!) красота. Нет, не в том смысле, что красота – страшная сила, а в несколько обратном: за красивыми девушками охотились, их брали силой, заставляли, а при сопротивлении и убивали. Или, как показала уголовная практика последних лет, сейчас обливают лицо участницы конкурса красоты кислотой, чтобы уж никому не досталась. А исторический казус с Еленой Прекрасной, из-за похищения которой разгорелся убийственный сыр-бор под стенами Трои, разве ни о чем не говорит? А вот другой поворот: как свидетельствует ВОЗ, на земном шаре уже больше 1 миллиарда заметно растолстевших землян. Настоящая пандемия! Вкусовые наслаждения настолько захватили человечество в плен своей неотразимости, что оно ест, ест, ест и жиреет, жиреет, жиреет. И пока никто не знает, как остановить этот процесс биологической катастрофы, в фундаменте которой – особая приятность наслаждений от сладкого и жирного. А наркомания, затаскивающая как молох в свои жернова миллионы подростков и юношей? Ведь и они жертвы своих ни с чем не сравнимых наслаждений, райского блаженства, неповторимого, эксклюзивного. Эволюция, сверхнадежно обеспечивая выживание живых существ в борьбе за существование, создала такие могучие стимуляторы тяги к жизни, как высшие, самые желанные наслаждения, завершающие удовлетворение базовых, фундаментальных потребностей: в пище, продолжении генотипа (рода) и спасения от смерти. Эти высшие наслаждения представляют собой радости-награды и переживаются как праздник плоти. Таковы пищевкусовой и сексуальный оргазм, а также оглушающая и цепенящая радость спасения от грозившей смертельной опасности. Два великих основных инстинкта – в пище и сексуальном обладании – эволюция снабдила столь сладостными вознаграждениями, что живой организм стремится испытывать их еще, еще и еще – до бесконечности. Эта бесконечность оргазмических всплесков образует тягу и волю к жизни, ее эмоционально-физиологический двигатель, ее чарующую радующую жажду. А чтобы обеспечивалась эта жизнедвигательная неукоснительная повторяемость, необходимо было связать в неразрывную цепочку побуждение, запуск действий к обладанию объектами удовольствия и оргазмы от процесса обладания этими объектами (пищей, питьем, половым партнером). Так зародились особые стимуляторы-сигналы, функция которых заключалась в том, чтобы пробуждать вожделение, желание к обладанию, запускать поисковый рефлекс, облекая его волнением, мобилизацией энергии и прилива сил, вожделением и предвкушением предстоящего удовольствия. Другими словами, возбуждающий вожделение к обладанию сигнал и само услаждение от обладания связывались во времени и в воображении воедино. Наслаждение было включено в снятом виде уже в сам сигнал. Сигнал становился предвкушением удовольствия. И сигналом становилось все, что сопровождает наслаждение: вид наслаждающего объекта, источаемый им запах, а также запускаемые им сигналы, если этот объект живой и тоже нуждается в услаждениях, что особенно характерно для сексуальных контактов. Даже разного рода предметы и признаки, вплоть до особенностей среды (влажность, растения, звучания), сопровождающие успешный поиск и обладание объектами наслаждения, сцеплялись в психике живого существа в эту стимулирующее услаждающую цепочку и превращались в побуждающе-возбуждающие сигналы. Летящие к падали грифы стали такими побуждающими сигналами для гиен, которые устремляются туда, куда летят грифы, в предчувствии пищевого насыщения-удовольствия. Для наркомана, испытывающего блаженство от героина, сигналом, возбуждающим вожделение и стремление к обладанию желанной дозой, может стать даже сюжет в новостях по телевидению с изъятием и уничтожением наркотиков. Да, безусловно, все такие сигналы несут в себе и соответствующую информацию. Но есть в них еще и такое свойство, которое никак необъяснимо с точки зрения теории информации. Это свойство – мгновенный приказ, побуждение, разжигание желания, вожделения и страсти, причем приказ верный и нацеленный в одну точку – на обладание наслаждением. Это свойство и есть фасцинация. Она возбуждает, оглушает, ошеломляет, а у человека еще и кружит голову, пронзает словно молнией, очень часто напрочь отшибает разум, охватывая неудержимым влечением и страстью, как это бывает у голодного при виде куска хлеба, у азартного игрока при виде карт или у юноши при нежданной встрече с сексуальным идеалом. Система подкрепления, открытая Дж. Олдзом, поставила вопрос о естественных стимуляторах «центра удовольствия», заложенных природой в живые организмы. В организме животного и человека должны быть какие-то аналоги посылаемых в «центр удовольствия» электрических разрядов, вызывающих ощущения удовольствия. В настоящее время можно говорить о том, что многие из таких аналогов (химических веществ и гормонов) открыты и что они завязаны в сложную динамическую систему управления эмоциональным поведением живых существ. Таким образом, сигналы фасцинации являются побудителями страстной устремленности заполучить наслаждение, а наслаждение – это завершающий акт удовлетворения какой-то жизненно важной потребности: в питье, пище, сексуальном контакте, общении. Первая же встреча с шоколадом формирует у большинства детей фасцинативную связку «вид шоколада – удовольствие». Закономерность проста: чем слаще пища, тем радостнее воспринимается ее образ, тем активнее процессы в мозговой системе вознаграждения–наслаждения. С древних времен это инструмент приручения животных и дрессировки. |
Похожие:
 |
Книга «О природе человеческого общения» Соковнин Владимир Михайлович фасцинолог, философ, cоциальный психолог, писатель |
 |
Фасцинолог Книга может быть рекомендована всем, чья деятельность связана с государственным управлением, политикой, менеджментом, общением, имиджем,... |