Фасцинолог
|
Скачать 3.23 Mb.
|
|
Чарующие сигналы Чарующие сигналы являются базовыми фасцинирующими средствами природы и коммуникации. Они действуют мгновенно, повелительно и очень быстро закрепляются в памяти как Образы-предпочтения. В эксперименте К. Прибрама макаки мгновенно усвоили понравившийся им вкус арахисовых орешков и стали их выпрашивать, увидев только скорлупу. К. Прибрам так описывает складывание у них фасцинативного сигнала-Образа: «Когда я начал проводить опыты на обезьянах, я обычно применял в качестве подкрепления правильного выбора, ведущего к решению проблемы, очищенный арахис. При подготовке к серии опытов приходилось тратить много времени на очистку орехов. Внезапно я понял, что нет оснований считать, что обезьяны не смогут сами чистить орехи, и действительно, оказалось, что они справляются с этим, не задерживая процедуры эксперимента. Меня интересовала выработка дифференцировок, и я понял, что обучение правильно реагировать на скорлупу ореха было в некотором смысле выработкой более примитивной формы дифференцировки, что скорлупа являлась постоянным индикатором, знаком лакомства, имевшегося внутри, совершенно таким же, как знак «плюс», нарисованный на крышке коробки, в которой находился земляной орех». Первые сигналы для живых существ – это сигналы всего, что помогает встать на ноги, выжить, набраться сил и зарядиться энергией жизни. Это и есть радостные (!) чарующие, дурманящие сигналы–Образы ближайшей сенсорной чувственности: запах и внешний вид матери, запах и вкус молока, первые тактильные ощущения от вылизывания шершавым языком матери, а потом и сородичей (здесь основы приятности груминга и щекотания), звуки-сигналы матери и стада (семьи), запах среды обитания, «родного места», и т. д. С повзрослением арсенал чарующих сигналов разрастается. Уже вид стада антилоп возбуждает тонус у проголодавшихся львов и мобилизует их стремление к удовлетворению голода – к охоте. Учуяв запах падали за десятки километров, грифы радостно кричат и летят к добыче. Запах, источаемый половыми железами самки насекомого, мгновенно настраивает самца, находящегося от нее на расстоянии иногда многих километров, лететь к ней на свадебное торжество. Без сигналов о возможном удовлетворении потребности не было бы настройки организма на страстное устремление к овладению объектом удовлетворения. Чарующий сигнал вызывает вожделение, страсть, волю и действие к обладанию. Такой сигнал волнует, приказывает, повелевает. Без этих сигналов не было бы влечения к пище, общению, сексуальному обладанию, взаимному дружелюбию. Особенно важную роль выполняют сигналы тактильной фасцинации. Без чарующих контактных сигналов не было бы социальной жизни, жизни в сообществе с себе подобными. Поэтому они и называются привет-ствиями. Так, аисты, приветствуя друг друга, кладут клюв на спину. Приветствия волков обладают такой тонкой нюансировкой, что исследователь волков Мури не мог на основании их заключить об отношениях иерархии между участниками церемонии. У шимпанзе касание друг друга, даже чуть-чуть, кончиками пальцев, придает животным уверенность, хорошее эмоциональное расположение. Пожатие рук у обезьян играет такую же роль. У них его происхождение яснее, чем у людей – одна из обезьян подает руку тем же жестом (ладонью вверх), которым их детеныши выпрашивают пищу. Поцелуй обезьян при встрече происходят также от кормления детенышей, считают этологи. Груминг в самом широком понимании, как касание, объятия, обыскивание, даже щекотание, составляет базу контактной социальности. Из груминга животных вырастает вся гамма нежнейших и фасцинативнейших сигналов человеческого дружелюбия и любви: рукопожатия, касания, объятия, ласки, подбадривание толчками и легкими ударами, и, конечно, контактное тактильное подзадоривание, игра, возня. Без всего этого не было бы единения и социальной эмоциональности в человеческих первобытных сообществах. К. Изард, один из известнейших исследователей эмоций человека, отмечает, что у большинства млекопитающих матери стимулируют кожу своих новорожденных детенышей, вылизывая их. Такая стимуляция кожи новорожденного животного важна для выживания, потому что у некоторых видов мочеполовая система не функционирует при отсутствии кожной стимуляции. Исследования, проведенные на животных, показывают, что вылизывание, поглаживание и ласка ведут к улучшению здоровья растущих животных. Существует эволюционная последовательность от вылизывания у низших млекопитающих, вычесывания зубами у низших приматов, почесывания пальцами у обезьян и высших человекообразных к поглаживанию у человека. Кожная, тактильная стимуляция является очевидно фундаментальной и существенной частью эмоциональных аффектов и важным элементом в здоровом развитии каждого организма. Поразительное подтверждение высокой фасцинации груминга дала обезьяна-бонобо Уошо, которую научили разговаривать с человеком жестами. Среди самых желаемых действий, о которых она просила своих экспериментаторов-учителей, было: «еще щекотку»! Сигналы сексуального призыва и обольщения Особенно яркую группу чарующих сигналов образуют сигналы сексуального призыва и обольщения, обеспечивающие сексуальные контакты и продолжение рода. Животные, можно сказать, являются рабами сексуальной фасцинации и исполняют ее повеления беспрекословно и в точности. При этом существенно то, что такие сигналы действуют на самые древние, отшлифованные миллионами лет эволюции нейрофизиологические структуры вожделения и оргазма. Известна могучая власть феромонов в мире насекомых, рептилий и млекопитающих, побуждающая самцов лететь на призывы-запахи за десятки километров в поиске выпустившей сигнал-феромон самки. Эволюционные сексуальные сценарии порою столь замысловаты, что удивляют ученых. Ну как может не поверить призывному сигналу самки тот же светлячок?! Все его надежды оставить потомство от себя и только от себя (великий закон эгоистичного гена!) держится, можно сказать, только на этой «вере в правдивость сигнала самки». Он не может не верить. Он не имеет права не верить. И он летит на сигнал, по пути все сильнее возбуждаясь от предчувствия встречи и наслаждения. Я. Д. Киршенблат приводит такой пример потрясающей «целеустремленности» самцов, летящих на правдивый призыв-сигнал самки: «Энтомологам хорошо известно, что туда, где из куколок выводятся самки бабочек определенного вида, прилетает сравнительно большое количество самцов того же вида, даже если он редок в данной местности. Описан случай, когда за одну ночь возле единственной самки большого ночного павлиньего глаза (Saturnia pyri) было собрано 125 самцов, которые после закрытия окна пробирались в комнату через дымоход старой печки». Даже у человека, получившего от той же эволюции структуры рационального анализа и эстетического чувства, эти древние сверхизбыточные формы стимулирования совершают свое властное воздействие независимо от сознания или подчиняя себе сознание, как происходит при страстной любви. То, что назвали похотью и сладострастием, властвует и определяет сексуальное поведение человека настолько, что требуется топор и чудовищная боль, чтобы хоть как-то совладать с этими биологическими сигналами сексуальной фасцинации: Лев Толстой вложил топор в руку отца Сергия, рассудок которого помутился от одного вида эротичной разведенной богачки и красавицы Маковкиной. Пище-вкусовая фасцинация повелительна. И опасна Аналогичны по силе и властности воздействия чарующие пище-вкусовые сигналы. Вид, запах, вкус углеводов и жиров в буквальном смысле кружат голову, дурманят, вызывают страсть насладиться пищей и питьем. Именно эта безудержно притягательная фасцинация и обеспечивает обмен веществ организма, метаболизм, стимулирует все живое к стремлению найти и захватить пищу. Страдательные ощущения голода и жажды сливаются с сигналами фасцинации и превращают животных и человека в страстных охотников и гурманов, при этом чем сладостнее пища и питье, тем страстнее их поиск и потребление. Таким эволюция создала механизм биохимического, метаболического выживания. Но этот механизм оказался коварен, даже опасен, как только у человека появились возможности нетрудного и изобильного питания. Пищевкусовая фасцинация сладкого и жирного привела множество людей к неумеренному потреблению пищи, к чревоугодию и, как следствие этого, к ожирению. Пище-вкусовая сенсорика и предпочтения замечательно развиты у всех живых существ. Вкусовые органы, которые, как и наш язык, различают сладкое от соленого, горького и кислого, располагаются у насекомых во рту, а кроме того, и на усиках (например, у муравьев, пчел, ос), на ножках — у многих мух, бабочек, пчел. К сахару, скажем, эти распознающие вкус ножки насекомых в 200, а по некоторым данным и в 2000 раз более чувствительны, чем наш язык. Эволюция обеспечивает стопроцентную надежность восприятия сигналов пищевой фасцинации и бьет без промаха! Сладкое – один из самых могучих по силе чарующих сигналов. «Сладенький ты мой!», произносят восхищенно женщины в адрес детей и возлюбленных. Чарующие приманки Ч. Дарвин в книге «Разные приспособления, при помощи которых орхидеи опыляются насекомыми» описал тайные приманки и ловушки у орхидей. Для опыления орхидеи создали целый арсенал тончайших ухищрений от экзотической яркости и красочности внешнего вида до сладостного аромата. И все это – для приманивания насекомых, которые нужны орхидеям для перекрестного опыления. На примере орхидей Ч. Дарвин как раз и показал, что изощренная красота цветов, так радующая глаз человека, обязана тому, что растения приспособились к опылению насекомыми. Все типы посещения цветков насекомыми, оказывается, используются растениями для обеспечения перекрестного оплодотворения. Часто цветы бывают ярко окрашенные, но без особого запаха. Они привлекают насекомых, которые ориентируются в основном с помощью зрения. Цветки с мелкими венчиками, как правило, бывают собраны в соцветия, чтобы привлекать насекомых, которые их лучше в таком случае замечают. Иногда рядом с невзрачным цветком для привлечения насекомых развиваются яркие прицветные или кроющие листья, как у белокрыльника, иван-да-марьи. Для привлечения насекомых, летающих ночью или в сумерки, особое значение имеет запах; обычно открывающиеся в темноте цветки имеют белую окраску, даже для нас более заметную при недостатке освещения. Не всегда запах цветов бывает приятен для человека — цветы, привлекающие падальных мух, обладают трупным запахом и иногда имеют окраску венчиков мясного цвета (например, тропическая раффлезия) Красочно, эффектно, театрально, но при этом также честно и открыто. Так же и у многих птиц. Если павлин раскрывает перед самкой свой роскошный хвост, то делает это максимально честно, чтобы она оценила его истинные достоинства. Побеждает, правда, павлин с наиболее эффектным хвостом. Что ж, он оказывается более привлекательным для привередливой самки. Обмануть можно даже лису Однако развитие чарующей коммуникации всегда сопряжено с опасностью, что кто-то станет использовать ее в своих целях. Весь мир живого использует сигналы-приманки и человек в этом тонком искусстве не исключение. Достаточно вспомнить, как прихорашиваются девушки и юноши перед праздничным вечером в надежде обольстить и влюбить в себя. Большое распространение в мире насекомых имеет так называемая мимикрия — сходство очертаний и окраски двух видов, из которых один характеризуется предупреждающей окраской и несъедобен или опасен для преследователей, а другой, незащищенный, имитирует защищенный. Неопытному наблюдателю бывает трудно отличить мух-сирфид от пчел и ос — настолько совершенно и расцветка, и характер движений этих беззащитных мух имитируют жалоносных ядовитых перепончатокрылых. Неискушенный собиратель насекомых нередко опасается взять в руки сирфиду, думая, что имеет дело с пчелой, осой или шмелем. В известной басне И. Крылова лисица фасцинировала ворону лестью так умело, что обольщенная ворона каркнула во все воронье горло, сыр выпал, плутовка была с ним такова. Но можно и лисицу обвести вокруг носа. Так поступают, в частности, некоторые птицы. Завидев лисицу, мать, чтобы отвести ее от гнезда с птенцами, притворяется подраненной, летит еле-еле и волочат одно крыло. Лисица в возбуждении от такой легкой добычи (фасцинирующий сигнал!) бежит за птицей, и та отводит ее от гнезда далеко и, убедившись в успехе, улетает, оставив лису с носом. Живая природа пронизана не только фасцинацией, но и хитростью. Р. Докинз высказал предположение, что коммуникация родилась именно для манипулирования. Разумеется, эгоистичного, обманного, хитрого. Чего только не выдумает природа. Один из сценариев: притворись мертвым – спасешь жизнь! И. Акимушкин так описывает хитрость насекомого прусса. Попав в сети паука каракурта, прусс «отлично знает, с кем имеет дело и что сопротивление тут бесполезно. Но хитрость иногда помогает. Поэтому прусс, влипнув в скверную историю, прикидывается мертвым (мертвецов паук не ест). Сложит ножки и замрет — паук подбежит, пощупает комедианта и уйдет назад в логово. Тогда прусс несколькими сильными прыжками, бывает, и выскочит на свободу. Если не выскочит, то пропал: паука второй раз не проведешь. И первое притворство не многих каракуртов обманывает. Обычно долго сидят они около мнимого трупа и ждут, не шевельнется ли он. Чуть шевельнется — и, считайте, актер сыграл (вернее, не сыграл) свою последнюю роль». Если в партнерском общении доминантой является достижение взаимопонимания, то в манипуляторском совершается инверсия: манипулятор стремится внедрить в психику жертвы и понимание лжи как правды, при этом он еще старается быть не разоблаченным во лжи и своих дьявольских целях. Но истинный театр манипулирования совершается, когда друг другу противостоят два манипулятора и оба не знают о том, что «жертва» тоже лжец. То, как это происходит в жизни, прекрасно описал бывший карточный шулер А. Барбакару в книге «Я – шулер»: его знакомый, гениальный шулер, заманивал в игру, прикинувшись простаком, профессиональных шулеров и обыгрывал их, не подозревавших, что перед ними еще более «высокий» профессионал. Чарующие сигналы смерти Р. Докинз приводит примеры смертельной манипуляции сигналами обмана у насекомых. Светляки (принадлежащие к отряду жуков) привлекают брачных партнеров световыми вспышками. У каждого вида есть свой особый рисунок последовательности коротких и более продолжительных вспышек, обеспечивающий узнавание особей своего вида и тем самым предотвращающий пагубную гибридизацию. Самки, принадлежащие к роду Photuris, «обнаружили», что они могут заманивать самцов рода Photinus, имитируя световые сигналы, специфичные для Photinus. Заманив таким обманным путем самца Photinus, самка Photuris съедает его. И второй пример из Р. Докинза, который я привел в самом начале – убийство муравьями вида Monomorium santschii собственной матки под воздействием на их нервную систему неизвестных пока науке, но безусловно химической природы, одурманивающих сигналов, какие использует гусеница-паразит, внедряющаяся в колонию муравьев и превращающаяся таким способом в их полновластную «царицу». С древних времен человек, зная смертельную опасность чарующих воздействий, отображал их силу и неотразимость в фольклоре, мифах, сказаниях. Достаточно вспомнить образы сирен, заманивающих сладкоголосым пением моряков, или образ иудейки Юдифи, обольстившей вражеского ассирийского полководца Олоферна и отрубившей ему голову. Обаятельные шпионки, кстати говоря, являлись во все времена грозным оружием разведок. Чарующие сигналы сладки и бывают смертельно опасны. Чарующая таинственная химия Особый класс сильнодействующих сигналов составляют химические сигналы у насекомых. Исследователи признаются, что эта сигнализация еще мало изучена, хотя представляет огромный интерес. Возможно, вся стимулирующая и наркотически действующая «химия» истоками своими имеет дурманящие вещества растений и насекомых. Еще один показательный пример из Р. Докинза: «Гусеница бабочки Thisbe irenea призывает к себе муравьев, издавая звуки с помощью имеющегося у нее на голове особого органа; а на заднем конце тела у нее расположена пара втягивающихся трубочек, через которые выделяется соблазнительный нектар. Кроме того, на «плечах» у гусеницы имеется еще одна пара трубочек, выбрасывающих секрет с гораздо более хитроумным действием. Этот, по-видимому несъедобный, секрет представляет собой летучее вещество, оказывающее резко выраженное воздействие на поведение муравьев. Под его влиянием муравей подскакивает вверх, широко раскрывая челюсти; он становится гораздо более агрессивным, чем обычно, готовым нападать, кусать и жалить любой движущийся объект, за исключением, что знаменательно, гусеницы, приведшей его в такое состояние. Кроме того, муравей, попавший под влияние гусеницы, снабжающей его дурманом, в конце концов впадает в состояние, называемое «байндинг», и становится неразлучным со своей гусеницей на протяжении многих дней. Таким образом, гусеница, подобно тле, использует муравьев как телохранителей; однако она идет при этом дальше: если тли полагаются на нормальную агрессивность муравьев по отношению к хищникам, то гусеница снабжает муравьев веществом, повышающим их агрессивность, а кроме того, она, по-видимому, потихоньку подсовывает им еще что-то, дополнительно привязывающее их к ней». Можно предположить, что древняя химическая коммуникация, получившая эволюционное закрепление еще у простейших насекомых, а возможно даже у еще более древнейших живых организмов (амеб, инфузорий), и заложена фундамент пристрастий человека к химическим стимуляторам настроения, тонуса и байндинга. |
Похожие:
 |
Книга «О природе человеческого общения» Соковнин Владимир Михайлович фасцинолог, философ, cоциальный психолог, писатель |
 |
Фасцинолог Книга может быть рекомендована всем, чья деятельность связана с государственным управлением, политикой, менеджментом, общением, имиджем,... |