Рыбаков Б. А. Язычество древних славян
|
Скачать 7.97 Mb.
|
| Васиh Милоjе. Кличевачка некропола. - Старинар. Новая серия, Белград, 1955, т. III - IV, с. 6, рис. 5 и 6. ) В последнем случае крупный ромб, разделенный на четыре части и снабженный точками, занимает всю горизонтальную плоскость алтарика-кануна; по сторонам ромба изображены два колоса. Встречаем мы этот сюжет и у скифов Причерноморья. На городище Золотая Балка на правом берегу Нижнего Днепра в жилище, у самой печи, найден небольшой плоский квадратный алтарик, разделенный тройной линией на четыре части; внутри каждого малого квадратика изображено по три концентрических круга, что в целом дает типичную ромбо-точечную схему.(Вязьмiтiна М. Г. Золота Балка. Кшв, 1962, с. 209, рис. 86. Поселение датируется II в. до н. э. - II в. н. э. Найдем мы эту схему и в бронзовом веке, например на сосудах вучедольской культуры в Словении. См.: Корошец Паола. Подела славонске културе. Нови Сад, 1959, с. 14, рис. 14; с. 15, рис. 10 и 15. Ромбы с точками здесь нередко соседствуют с идеограммами небесной воды и дождя.) Даже эти разрозненные примеры, количество которых, впрочем, можно значительно увеличить, убеждают нас в устойчивом, древнем бытовании нашего знака. Семантика его не выходит за рамки магии плодородия: свадебная одежда, плоды земли, половая сила. Двигаясь в своем ретроспективном пути еще далее, в более ранние эпохи, мы достигаем земледельцев энеолита и неолита. Ромбо-точечную композицию, как в ее полной классической форме, так и в сокращенном варианте (только ромбы или один ромб с точкой), мы находим в Триполье. В 1965 г. мне пришлось писать по поводу известных трипольских женских глиняных фигурок следующее: "Обилие женских статуэток давно уже получило истолкование как проявление культа божеств плодородия. Особый интерес представляют изученные С. Н. Бибиковым глиняные фигурки с зернами пшеницы в составе глины, относящиеся к раннему этапу трипольской культуры. Прежде чем лепить фигурку божества плодородия, глину замешивали на зернах (и муке?), выражая тем самым всю суть своих пожеланий. С. Н. Бибиков очень остроумно приурочил изготовление таких фигурок к новогоднему циклу заклинательных земледельческих обрядов".( Бибиков С. Н. Культовые женские изображения раннеземледельческих племен юго-восточной Европы. - СА, 1951, XV, с. 135.) Идея зерна, семени как начала новой жизни пронизывает всю трипольскую пластику среднего и позднего периодов. Женские фигурки, как правило, изображают не дебелых матрон, знакомых нам по скульптуре палеолита, а стройных дев с едва обозначенной грудью, но нередко с признаками начинающейся беременности. Это - та же идея семени, новой зарождающейся жизни, но выраженная в иной форме. На животах некоторых фигурок мы видим то оттиск зерна, то небольшой бугорок, обозначающий беременность, то изображение растения (колоса?). Иногда живот женщины прикрыт магическим рисункем из четырех квадратов, с точками в каждом из них (символ поля с семенами?). Иногда две змеи охраняют живот молодой матери (см. рис. на с. 51). Невольно возникает ассоциация с христианским божеством плодородия - богородицей, девой-матерью, изображаемой нередко так, что на ее животе показан не родившийся еще ребенок Иисус Христос. Мы знаем, что в древней Руси культ богородицы слился с местным культом рожаниц - древних божеств плодородия, рождения "обилия". Трипольские статуэтки юных матерей были, по всей вероятности, одними из ранних предшественниц христианской богородицы, выразительницами идеи бессменного круговорота жизни, идеи рождающей силы зерна. Мы знаем, как тесно магия плодородия полей переплетена с магией человеческого плодородия.(Рыбаков В. А. Космогония и мифология земледельцев энеолита. - СА, 1965, № 1, с. 28, 29, 31, рис. 7 и 8, 13.) "Четыре стороны света". Только в керамике земледельческих племен энеолита впервые появляется и утверждается на тысячелетия принцип четырехкратности. Узловые знаки орнамента располагались на боках сосудов таким образом, что они смотрели "на все четыре стороны". Трипольские четырехчастные жертвенники были точно ориентированы своими четырьмя крестовинами по сторонам света, даже если это направление резко расходилось с ориентировкой стен дома. Крестообразны были не только жертвенники - знак четырехконечного креста вписывался в солнечный диск; крестообразно располагались четыре листа в орнаменте, четыре солнца на сосуде и т. д. Число четыре занимает очень важное место в трипольском орнаменте, но не столько само по себе, сколько в качестве обозначения четырех направлений. Судя по данным языка, в это время уже сформировались понятия "впереди", "позади", "налево", "направо" и, очевидно, определились понятия "юг" и "север", "восток" и "запад". Вполне понятно, почему мысль трипольских художников постоянно возвращалась к четырехчастной композиции, к распределению главных элементов орнамента по "всем четырем сторонам": ведь для земледельца эти четыре направления были не только сторонами света - полуднем, полночью, заходом и восходом, но и сторонами его прямоугольного поля. Поле вспахивалось в двух направлениях (борозда в одну сторону, борозда в противоположную сторону), а затем боронилось в двух направлениях, нередко перпендикулярных бороздам. Так ежедневный ритм основной земледельческой работы создавал представление о движении Внимание к четырем сторонам света видно в той тщательности, с которой ориентировали трипольцы среднего периода свои жертвенники.(Пассек Т. С. Периодизация трипольских поселений (III - II тысячелетия до н. э.). - МИА, 1949, 16, с. 82 - 83, рис. 38а.) Родившись в представлениях энеолитических земледельцев, принцип четырехкратности прошел через все эпохи и дожил в этнографии до близкого нам времени. В народном искусстве мы видим стремление обезопасить себя магическим рисунком со всех четырех сторон, в заговорах предписывается обращаться "на все четыре стороны", в сказках враги могут грозить герою "со всех четырех сторон" и т. п. Принцип четырех сторон был важной вехой в познании мира, и не удивительна долговечность как самих представлений, так и тех графических форм, в которые древние земледельцы сумели облечь свои новые понятия о пространстве. В том же 1965 г., когда вышла моя статья о трипольской символике, но двумя номерами журнала позже (в № 3) древним символам плодородия посвятил очень интересную статью А. К. Амброз, признавший, что "шашечный ромб" (так он называет ромбо-точечный узор) - "скорее всего знак земли-почвы, обработанной для посева... точки могли изображать семена".(Амброз А. К. Раннеземледельческий культовый символ ("ромб с крючками"). - СА, 1965, № 3, с. 11, 22. В сводной таблице на рис. 2 А. К. Амброз дал 76 вариантов "ромба с крючками", но некоторая часть знаков сюда включена, на мой взгляд, без убедительных аргументов. Признание ромбо-точечной композиции идеограммой засеянного поля А. К. Амброз не сопроводил ссылкой на мои более ранние работы и доклады, где обосновывается этот тезис. См.: Рыбаков Б. А. Семантика трипольского орнамента: Тезисы докладов первого симпозиума по археологии и этнографии Юго-Запада СССР. Кишинев, 1964, с. 11 - 13; Он же. Отражение земледельческого мировоззрения в искусстве трипольской культуры. - Вестник АН СССР, 1964, № 7, с. 51 - 52; Он же. Орнамент - мудрость тысячелетий. - Советская культура, 1964, 9 мая.) Умолчание об этих близких по времени публикации статьях не является, разумеется, умышленным, и упомянуты они мною здесь только для того, чтобы показать конвергентность мысли и тем самым укрепить высказанный мною тезис о ромбо-точечном узоре как об идеограмме поля, засеянной нивы. На земледельческом энеолите завершается наш ретроспективный поиск истоков ромбо-точечной композиции, дожившей до наших дней на очень широкой территории у разных народов. Далее IV тысячелетия в глубь веков ромбо-точечный узор не идет; в орнаменте охотничьих племен его вообще нет, и нет его в более позднее время. Это еще раз позволяет прочно связывать его с земледельческой символикой и считать идеограммой вспаханного поля (четыре сомкнутых ромба) или засеянной семенами нивы (ромбы с точками в их середине). Подтверждением расшифровки перекрещенного ромба или квадрата как знака поля может являться древний китайский иероглиф "тянь" - "поле". Первая этнографическая загадка увела нас на 5000 лет назад от той этнографической среды, где мы эту загадку обнаружили. Ретроспективный анализ установил, что глубина народной памяти достигает того важного периода в истории человечества, когда были освоены формы производящего хозяйства, и в первую очередь земледелия. Другими словами, орнамент привел нас к началу эпохи "рожаниц". Продолжим поиск, так как земледельческой эпохе предшествовал измеряемый сотнями тысячелетий период охотничьего хозяйства со своей особой идеологией, и для нас очень важно выяснить, сохранилось ли что-либо из той отдаленной эпохи в современном нам этнографическом материале. Исходной точкой для нас послужит вторая этнографическая загадка - сюжет росписи пасхальных яиц-писанок из далекого, архаичного уголка гуцульских Карпат. Во Львовском этнографическом музее хранится прекрасная коллекция украинских писанок, насчитывающая 11 000 экз. При изучении этой коллекции в 1967 г. я обратил внимание на писанки с изображениями двух оленей. По срединной, самой широкой части яйца, так сказать по "экватору" писанки, идет круговой узор из ромбов, выше помещен пояс спирального узора, а наверху, на куполе яйца, в обрамлении из 12 треугольников нарисованы два оленя, окруженные светлыми кружками. И. В. Гургула опубликовала писанку несколько другого типа: на ней нет зональных членений, а только два оленя, окруженные спиральным узором; между оленями - стилизованное растение (Гургула И. В. Народне мистецтво захiдних областей УкраПни. КиПв, 1966. (Вклейка на с. 64.)) (см. рис. на стр. 52). Символика пасхальных писанок связана с магией плодородия во всех ее аспектах. Прежде всего само яйцо является олицетворением начинающейся жизни; растительные узоры и символы аграрного плодородия, как правило, покрывают писанки; приуроченность обычая (или обряда) катания яиц к весеннему циклу праздников тоже говорит об аграрной магии. Поэтому все сюжеты и композиции на писанках требуют внимательного отношения к ним и тщательной расшифровки. В данном случае перед нами не отдельные символы, а сложная целостная композиция: в нижнем поясе - знаки земли, над землей - спираль восходящего и заходящего солнца (подробнее см. следующую главу), а над всем этим, как бы в вершине небосвода, среди светлых звезд - два небесных оленя.(Анализ композиции с двумя небесными оленями привел к такому широкому комплексу архаичных космогонических представлений, что послужил основой специального доклада, прочитанного мною на Ученом совете Ин-та археологии АН СССР 4 июня 1968 г.) Представления о яйце как о микрокосме, в котором отразилась Вселенная, восходят к глубокой древности: индоиранские легенды говорят о появлении Вселенной из яйца; Геродотом записано предание о том, что мир создан из яйца, положенного Фениксом в святилище Гелиоса.(Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1865, т. I, с. 535. Афанасьевым приведено много русских обычаев и поверий, связанных с красными и желтыми яйцами. Все они входят в систему магии плодородия (см. с. 536 - 538). Весенние игры с крашеными яйцами совершенно не связаны с христианством, так как они зафиксированы у иранцев-мусульман (Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян..., с. 537, примеч. 1).) Наиболее интересным для нашего сюжета является свидетельство "Калевалы": дева неба, она же и "мать воды", Илматар-Каве, приютила "бога всевышнего" Унко, слетевшего к ней в облике утки. Утка снесла яйца, из которых создалась Вселенная: Из яйца, из нижней части, Вышла мать-земля сырая; Из яйца, из верхней части, Стал высокий свод небесный... (Калевала. М.; Л., 1933, с. 5, 6.) Изображение оленей в "верхней части", там, где "стал высокий свод небесный", заставляет нас искать объяснение такому необычному размещению животных. Прямых свидетельств в украинском или вообще в славянском фольклоре нет, хотя различных легенд и преданий об оленях (особенно в горных районах) довольно много. Однако можно указать еще на одну загадку, связанную с небесными оленями, которая явится для нас как бы вторым уравнением с тем же неизвестным, а следовательно, приблизит нас к решению. Важнейшее созвездие нашего северного полушария - Большая Медведица - на русском Севере называлось "Лосем", "Сохатым". В XV в. Афанасий Никитин, находясь в Индии, отмечал: "Лось стоит головой на восток". У поляков Полярная звезда называется "Лосиной звездой" (Gwiazda Losiowa). У эвенков созвездие Большой Медведицы (Ursus Major) наывается "Лосихой Хэглэн", а Малой Медведицы (Ursus Minor) - "Теленком Хэглэн". Общеизвестно, что у многих охотничьих народов древний культ лося или оленя был дополнен или вытеснен медвежьим культом; в космологических мифах олень нередко выступает наряду с медведем в сказаниях о небесной охоте.(Анисимов А. Ф. Космологические представления народов Севера. М.; Л., 1959, с. 11-15.) Поэтому нас не должна удивлять прослеживаемая на славянском материале замегта двух звездных лосей двумя звездными медведицами. То особое внимание, которое в фольклоре и народных знаниях уделялось этим созвездиям, вполне объяснимо астрономической важностью их. Полярная звезда - ось звездного неба, единственная неподвижная звезда нашего полушария, по которой всегда можно определить направление на север. Недаром одним из позднейших названий северного созвездия является слово "Стожары". Стожар - центральный столб стога, воткнутая в землю жердь, вокруг которой кругами напивается сено. Вот такой срединной точкой круговорота звезд и являлась альфа Малой Медведицы. Предположительно мы можем реконструировать древнее славянское наименование двух важнейших созвездий как "Лось" (может быть, "Лосиха"?) и "Лосенок, что частично помогло бы осмыслению двух небесных оленей (или лосей?), изображаемых на пасхальных писанках, но не объяснило бы нам причин возникновения такого образа. Обращение к русскому фольклору не восполняет пробела. А. Н. Афанасьев, описывая пережитки языческих жертвоприношений на русском Севере, упоминает об олене как о древнем жертвенном животном: "У верховьев реки Ваги существует такой обычай: в первое воскресенье после петрова дня (петров день - 29 июня) убивают перед обеднею быка, купленного на общий счет целою волостью, варят мясо в больших котлах и по окончании обедни съедают сообща миром; в этой трапезе принимает участие и священник". Предание уверяет, что в старое время в этот день выбегал из леса олень и что именно это животное было убиваемо на праздничный пир; но однажды крестьяне, не дождавшись оленя, заменили его быком, и с той поры олень уже не показывался. Предание это в Вологодской губ. приурочивается к ильину дню: "прежде, говорят, на ильин день появлялись две лани; одна была закалаема, а другая исчезала; теперь же они более не показываются за великие неправды народа. Во многих деревнях 20 июля устраиваются общинные обеды в складчину, и для этого убивают быка или теленка. В Пермской губ. на пир собирается вся волость. Так чествуют поселяне начало жатвы".(Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян... М., 1868, т. II, с. 255, 256.) Предание о двух ланях существовало и в Новгородской губ.: "В старое время 8 сентября прибегали на погост Комоневского прихода две лани; одну из них резали и варили, а другая уходила. Но после того, как поп Ванька заколол обеих, лани уже не появлялись. Усердные богомольцы вздумали заменить их приводом домашнего скота".(Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян..., т. II, с. 256, со ссылкой на Новгородский сборник 1865 г.) Г. Г. Шаповалова пополнила сообщения Афанасьева.() В Новгородской губ. до 1895 г. на первое воскресенье после петрова дня (29 июня) устраивалась у церкви "мольба", или "жертва", где убивалось до 30 голов скота. Задние части отдавали церковному причту (вспомним "череву работних попов", получавших долю рожаничной трапезы), а все остальное жертвенное мясо складывалось на столы у церкви и после освящения и песнопений поедалось. Местные крестьяне были уверены, что раньше для этого жертвоприношения приходили олени: "В старое время приходили к нашей церкви два оленя и было сказано, что брать для убоя только одного, а другого отпускать на волю. Вот по один год и удумали заколоть обоих оленей. Как только сделали против заповеди, олени и перестали ходить".( |
Похожие:
 |
Художественные тексты по детской литературе филологи, VI курс Мифы древних славян. Велесова книга (сост. А. И. Баженова, В. И. Вардугин). Саратов, 1993 |
 |
Список чтения на лето Мифы древних славян, Мифы древней Индии. Скандинавские мифы. Мифы североамериканских индейцев |
|
Список литературы для чтения в 5 классе Мифы древних славян, Мифы древней Индии. Скандинавские мифы. Мифы североамериканских индейцев |
|
Список литературы для чтения летом 5-11 класс. (К учебнику В. Я. Коровиной) Мифы древних славян, Мифы древней Индии. Скандинавские мифы. Мифы североамериканских индейцев |
|
1. Соседи восточных славян |
|
М. В. Ломоносов. Опираясь на легенду, изложенную Нестором в «Повести... Кий, который жил с братьями и сестрой в Киеве. Аналогичных взглядов придерживался и академик Б. А. Рыбаков, который утверждал, что... |
|
№1 «Повесть временных лет» Блок первый: Генезис феодализма у восточных славян и образование раннефеодального Древнерусского государства |
|
Восточных славян Экспериментальная программа курса по выбору для учащихся 10 класса общеобразовательных учреждений с 12-летним сроком обучения |
|
Е. В. Тарле Экспедиция адмирала Сенявина в Средиземное море (1805-1807) Освобождение русскими Боко-ди-Каттаро и далматинских славян от французского ига |
|
Программа Меркина Рони-старший Ж. «Борьба за огонь» Из «Повести временных лет» (Расселение славян»), «Кий, Щек и Хорив», «Дань хазарам» |