Гендерный аспект
|
Скачать 3.12 Mb.
|
|
Насколько хорошо было бы для страны иметь сильного лидера, которого не волнуют ни парламент, ни выборы (в %)
Еще один вызов современности – рост средств социального контроля, связанный с желанием наиболее обеспеченных слоев общества обезопасить себя от возможных покушений на их жизнь, благоденствие, имущество. Эта тенденция проявляется не только в усилении социального контроля в западных странах, но и в создании новых барьеров межу Западом и Востоком с целью оградить благоденствующие страны от возможного наплыва легальных и особенно нелегальных мигрантов из бывших соцстран, которые в погоне за «лучшей долей» мечтают перебраться в богатые страны. О новых «модернистских вызовах» современному обществу и его культуре пишет норвежский криминолог Н. Кристи: по его мнению, безграничное желание полного контроля над современным обществом, растущий страх господствующих классов богатейших стран мира перед ненавистью бедноты может привести Запад не к большей социальной безопасности, а к конструированию жесткого типа общества (своего рода западной версии ГУЛАГа), в котором все больше людей окажутся в тюрьмах и под надзором. Н. Кристи сравнивает попытки тотального контроля в современном западном обществе с практикой гитлеровской Германии, которая, как известно, привела к гибели миллионов людей, но не приблизила Гитлера к намеченной цели мирового господства [141, 182]. Кристи резко критикует «общество модерна» – «общество риска», которое делает возможным по-новому конструировать само понятие девиации в этом обществе, создавать коммерческую индустрию контроля за поведением граждан, извлекать прибыль из человеческих страданий. По его мнению, такая политика может привести к размыванию культурных границ между нормой и девиацией в общественном сознании. Таким образом, государство получит полное право произвольно решать, что является приемлемым в обществе, какие группы достойны жить в безопасности, а какие – сидеть в тюрьме. Для постсоветского населения вышеупомянутый вызов оборачивается глубоким разочарованием в произошедших переменах, которые не обеспечили быстрых изменений к лучшему и, более того, создали новую «берлинскую стену» недоверия, подозрительности и социального неравенства между Западом и Востоком. В этих условиях вполне вероятен ценностный сдвиг общества в сторону идеологии консерватизма. Глобальные процессы развития требуют от различных стран и культур искать инструменты взаимодействия, идти на компромиссы, жить в условиях метиссажа, даже не соглашаясь с какими-то чужими идеями. По мере нарастания глобалистских тенденций все большее значение в повседневном общении и в политической сфере приобретает культура толерантности – умение принять «инаковость» других людей и народов в культуре, стиле мышления, поведении, готовность к диалогу даже с теми, кого не можешь понять, но с кем обречен совместно решать те или иные социальные проблемы, просто вместе жить на планете. Толерантность – необходимый элемент не только современной политической культуры, но и межличностного общения, человеческого сосуществования. Толерантность – это аспект признания плюрализма мышления и поведения людей, отсутствие сословных, культурных и этнических предубеждений против тех, кто не похож на нас [81, 87]. Вот почему угроза толерантности в какой бы то ни было форме – это угроза современному существованию человека и общества. Противоположность толерантности – нетерпимость, агрессивность, самодостаточность, претензии на собственную исключительность, экстремизм (культурный, политический). На межличностном уровне эти качества ведут к конфликтам, фрустрациям, на международном они могут спровоцировать кровавые конфликты и войны. К сожалению, все эти качества в избытке существовали в мире в конце прошлого века и остались в наследство новому веку. В постсоветских странах после распада Союза уровень толерантности резко снизился. Обманувшиеся в своих рыночных ожиданиях люди стали в своей массе озлобленными, агрессивными по отношению друг к другу. Будучи не в состоянии «найти виноватых» в своих несчастьях и неудачах, многие люди нашли выход в том, что постоянно ругают правительство, соседей, чужие страны, иностранцев, международное сообщество и т.д. Тем самым люди явно демонстрируют непонимание происходящих процессов, незнание путей выхода из собственных трудностей и проблем своей страны. Данные общеевропейского исследования ценностей позволяют сравнить степень толерантности, проявляемую к разным группам населения в западноевропейских и постсоветских странах. Как видно из табл. 2, население трех западноевропейских стран относится более терпимо ко всем приведенным ниже группам, кроме правых и левых экстремистов, чем население бывших советских республик. Таблица 2 Какие группы людей граждане не хотели бы видеть своими соседями (в % )
Видимо, бывшие советские граждане больше подвержены бытовым стереотипам и предрассудкам, чем западноевропейцы. Исключение составляет только политическая сфера: поскольку постсоветские страны, кроме России, практически не испытывали ужасов терроризма, люди не испытывают перед левыми и правыми экстремистами того страха и неприязни, которые характерны для жителей стран Запада. Однако в отношении к отдельным нациям ситуация иная. Так, даже в том случае, когда в республиках нет сколько-нибудь значимых национальных меньшинств цыган и мусульман, население Литвы, Латвии, Беларуси, Украины все-же высказало к ним отрицательное отношение. Видимо, бывшим советским странам предстоит очень серьезная работа по выработке у населения большей терпимости к разным социальным группам, что позволит, в свою очередь, и более толерантно относиться к другим народам, независимо от политических разногласий и культурных различий. Вышеназванные проблемы и вызовы являются реальными и весьма болезненными. Они так или иначе влияют на ценностный мир населения в постсоветских странах. Пока еще не обнаружилось обнадеживающих признаков возможного разрешения этих социально-культурных проблем, что могло бы благотворно отразиться и на ценностях населения. Напротив, белорусское население во многом еще нуждается в глубоком осознании глобальных перемен и адекватном реагировании на них на ценностном уровне. Особенно подвержена этим воздействиям молодежь: социализированная в постсоветских условиях и находящаяся под постоянным информационно-культурным воздействием Запада, она теряет способность делать различие между реальностью и иллюзорным миром, создаваемым средствами массовой информации и собственными фантазиями. Массовая культура навязывает молодым людям привлекательную модель потребительского образа жизни, она широко рекламирует практически недоступные большинству белорусов, россиян, украинцев товары и развлечения, развивает в них ложные потребности, не соответствующие экономическим возможностям постсоветских стран и их культурным традициям. Постсоветская молодежь вовлекается в сферу индустрии досуга Запада и подпадает под влияние совершенно иной, неадекватной для нашего общества системы ценностей постиндустриализма. Еще в 70-е гг. прошлого века американский социолог Д.Белл, один из авторов теории постиндустриального общества, показал, что это общество породило на Западе неразрешимое культурное противоречие между прежними, так называемыми трудовыми ценностями, характерными для индустриального общества, и новыми ценностями, воспевающими досуг и развлечения [136]. Образовалось как бы две параллельных системы ценностей: трудовые, материальные ценности тех, кто еще не достиг полного материального благополучия и поэтому ориентирован прежде всего на работу, и досуговые ценности тех счастливчиков, кто может не задумываться о средствах существования, а жить в свое удовольствие. Вторая система ценностей якобы постепенно вытесняет прежние культурные ценности, превращает постиндустриализм в «цивилизацию досуга». Этот процесс действительно происходит. Парадокс в том, что даже в высокоразвитых западных обществах досуговые ценности пока не стали доминирующими, хотя и повысили свой ранг [154], что и там многие люди ценят упорный труд больше, чем развлечения, но эта информация часто «остается за кадром», не доводится до сведения нашей молодежи. Отсюда и возможность серьезных «перекосов» в молодежном сознании, и желание многих молодых людей уехать за границу в поисках «другой жизни», и презрительное отношение к необходимости «жить на скромную зарплату», вести умеренный образ жизни на родине. Экономисты давно уже доказали, что ни одно постсоветское общество не сможет в обозримом будущем даже приблизиться по своему уровню к западному постиндустриальному уровню потребления. Эту «горькую правду» необходимо знать, чтобы строить собственные потребности соразмерно возможностям общества, в котором живешь. Но даже в США далеко не все население может наслаждаться плодами «цивилизации досуга», однако глобальный культурный «вызов» этой цивилизации остается весьма привлекательным для населения постсоветских стран, действуя на многих молодых людей как наркотик. Если белорусское общество не найдет силы культурно противостоять этому «вызову», то часть нынешнего молодого поколения может превратиться в «пятую колонну», отказавшись от традиций и ценностей своего народа. 1.3. Структура и иерархия ценностей белорусов Ценности, принимаемые и разделяемые основной массой населения, выполняют роль базовых норм, которыми определяется сознание и поведение людей. По тому, какие ценности доминируют в обществе, можно определить, как будут вести себя люди в жизненно значимых ситуациях, какие интересы превалируют в этом обществе, какими мотивами руководствуются отдельные граждане в своих поступках. Можно сказать, что от ценностей зависит уровень культурного развития общества, степень его цивилизованности. Типология ценностей может осуществляться по разным основаниям. Самая простое, но вполне практичное основание деления ценностей – их предметное содержание. При этом уместно выделить наиболее значимые сферы жизнедеятельности людей, определить их приоритетность, а в рамках каждой сферы посмотреть, какие ценности будут превалировать, а какие – разделяться меньшинством населения. С этой точки зрения, многие исследователи исходят из необходимости рассмотрения и сравнительного анализа так называемых общечеловеческих ценностей – тех, что не зависят от конкретного социально-экономического типа общества, всегда получают высокую оценку в человеческом общежитии и характеризуют прежде всего фундаментальные нормы и цели в основополагающих сферах жизнедеятельности человека – семьи, работы, свободного времени, а также дают представление о духовно-нравственном мире людей (добро, красота), об их индивидуальной и общественной морали и описывают межличностное общение между людьми. Никакие социальные кризисы не разрушают до основания общечеловеческий фундамент ценностного сознания (иначе само общество не смогло бы существовать); в кризисную эпоху еще более явственно могут проявляться те ценности, которые своими корнями уходят в историю народа, определяют его менталитет и культуру. В современном обществе принято включать в предмет исследования повседневной жизнедеятельности человека и сферу досуга как противоположную трудовой сфере: такой подход позволяет точнее проследить происходящую динамику изменений между трудом и досугом в обществе в целом (не случайно постиндустриальную цивилизацию и называют «цивилизацией досуга», в отличие от индустриальной, в основе которой лежала ценность труда). Наконец, поскольку проблемы власти также напрямую затрагивают доминирующие в обществе ценности, вполне закономерно отнесение к первоочередным сферам изучения ценностей и сферы политики. Таким образом, в соответствии с вышеуказанным подходом, в качестве основных сфер проявления ценностей можно выделить следующие: семья, работа, друзья (как сфера проявления неформального межличностного общения), досуг, религия, политика. Поскольку нравственные ценности пронизывают всю жизнедеятельность человека, постольку мы не выделяем мораль как рядоположенную сферу деятельности, однако нравственные ценности как таковые исследуются наряду с другими ценностями по их важности в жизни человека, направленности, конкретным нормам индивидуальной и общественной морали. В социокультурном плане принято разделять ценности на терминальные – те, которые выражают наиболее важные, витальные цели человеческой жизнедеятельности, определяют смысл жизни человека, характеризуют идеалы личности и общества в разных сферах деятельности, и инструментальные – те, которые определяют средства достижения целей, т.е. нормы, средства деятельности, а также качества личности, необходимые для реализации поставленных в жизни целей или следования своим идеалам. В качестве основополагающих терминальных ценностей обычно выступают сама жизнь, семья, труд, свобода, безопасность, межличностные отношения и т.п., а в качестве инструментальных – нормы морали (например, библейские нормы, обладающие общечеловеческим содержанием – «не укради», «не прелюбодействуй», «почитай родителей», или современные нормы – плюрализм, терпимость и др.), качества личности (инициативность, традиционность, авторитетность, независимость и т.д.) или такие условия достижения терминальных ценностей, как хорошая зарплата, высокие доходы, материальный комфорт. Терминальные ценности всегда приоритетны по отношению к инструментальным, но особенно ярко это правило проявляется в переходные эпохи. Тот человек, который в любых условиях умеет сохранить смысл своей жизни и базовые терминальные ценности (или в сложных условиях кризиса, полностью разочаровавшись в прежних ценностях, приобрести новые), достаточно легко преодолеет материальные лишения, сохранит свою целостность как личности, не будет потерян [111, 63, 187]. В принципе, именно господствующие в сознании личности терминальные ценности предопределяют выбор человеком, группой, обществом соответствующих этим целям инструментальных ценностей, включая не только средства достижения наиболее важных жизненных вех и решения стратегических задач, но и рутинные способы распределения свободного времени, широту и источники ежедневного потребления информации, включенность в общественные связи (членство в организациях, дружеские сообщества), отношение к другим людям («ближним» и «дальним»). Терминальные ценности всегда определяют базовую структуру ценностей личности, образуют ее стержень. По динамике базовых терминальных ценностей можно с достаточной долей достоверности судить о ценностных изменениях в обществе на конкретном отрезке времени. С точки зрения функциональной роли, которую играют ценности в процессе общественного развития – для поддержания существования общества в его заданном качестве без каких-либо значимых отклонений или для его изменения (радикального или просто существенного) – можно выделять интегрирующие (разделяемые большинством населения, направленные на сплочение общества в единое целое, на формирование консенсуса в отношении базовых целей, норм даже при сохранении в обществе противоречий) и дифференцирующие (разделяемые лишь некоторой частью общества и не поддерживаемые или не считающиеся важными большинством населения, следовательно, разъединяющие людей по принципу выбора разных целей, средств их достижения) ценности. В каждом конкретном обществе в разные исторические отрезки времени эти два вида ценностей могут меняться местами: так, на этапе социализма коллективизм был интегрирующим принципом общественной жизни, тогда как на нынешнем переходном этапе развития общеста этот принцип потерял поддержку большинства и перешел в разряд дифференцирующих, тогда как все большую силу набирает принцип индивидуализма. В соответствии с типом цивилизации можно выделять так называемые традиционные ценности, присущие в качестве базовых прежде всего обществу традиционного типа (они ориентированы на сохранение и воспроизводство ранее сложившихся норм и отношений, на их консервацию и последующую социокультурную трансляцию последующим поколениям), и современные (или посттрадиционные) ценности – такие, которые вышли на первый план в эпоху modernity. Современные ценности противостоят традиционным в каждой сфере жизнедеятельности (например, традиционная ценность незыблемости семьи и практической неразрывности семейных уз противостоит современной ценности свободной смены партнера, необходимости сохранения брака только при обоюдном желании партнеров независимо от наличия детей). Считается, что современные ценности ориентированы на инновации и прогресс, являются рационально мотивированными, в отличие от традиционных – эмоционально окрашенных, консервативных. В данном контексте характеристика «консервативный» не означает «негативный», не несет отрицательной нагрузки, и наоборот: инновационный не означает «лучший» и «более предпочтительный» нежели традиционный (инновации могут вести и к развитию и к разрушению социума, тогда как традиции всегда направлены на его сохранение). При наличии устойчивости и традиционное и современное общество с характерным для них набором ценностей могут выполнять свои главные функции – обеспечивать базис для целеориентированной человеческой деятельности, поддерживать принятый в обществе социальный порядок. Так, социалистическое общество, построенное в СССР, развивалось главным образом как традиционное [Яркова, Заславская 2002], и пока традиционные ценности обеспечивали интеграции социума, это общество оставалось довольно устойчивым. В реальном современном обществе (тем более транзитивном) сосуществуют оба указанных типа ценностей, вопрос состоит в том, какой тип преобладает. В то же время Т. Парсонс, огромное внимание уделявший ценностям как базису любого общества, считал, что каждый из двух указанных типов общества имеет свой специфический набор ценностей, по наличию которого и можно определить, является то или иное общество традиционным или современным (соответствует эпохе modernity) [74, 521] По Парсонсу, для традиционного общества характерны аффективные (эмоциональные, ценностно окрашенные) отношения, предписанные ценности и статусы, диффузные отношения к людям (когда общение с одним человеком может служить удовлетворению целого ряда потребностей, тогда как в современном обществе этого не предусмотрено), партикуляризм (когда отношение к конкретному человеку зависит от его статуса), коллективизм (когда каждый человек идентифицирует себя с коллективом, частью которого он является). Современное общество, напротив, отличается статусами, которые не предписаны, а лично достигаются людьми, специфичностью отношений к людям (каждый тип отношений удовлетворяет одну потребность), универсальностью (отношения со всеми людьми строятся на основе закона), аффективной нейтральностью (человек рационально просчитывает, каким образом можно достичь цели, и хладнокровно, без эмоций, движется к ее достижению) и индивидуализмом (каждый человек имеет право личного выбора типа поведения, отношений, а не следовать традиции). Из всего вышеперечисленного набора ценностей особый интерес для нас представляет пара «коллективизм – индивидуализм», ибо индивидуализация ценностей считается в современной аксиологической литературе ярким показателем модернизации ценностного сознания при переходе того или иного общества на современную, или постиндуствиальную стадию [142, 11; 154, 10], а также пара «предписание – достижение», ибо анализ изменений в статусах индивидов на основе использования этих двух противоположных показателей также дает наглядное представление о сдвигах от традиционных к современным представлениям и типам поведения. Так, на наш взгляд, правомерно говорить о том, что в транзитивном белорусском обществе имеет место изменение статуса женщины в семье от традиционного, предписанного (жена и мать) к современному (равноправный партнер по браку), или, по крайней мере, к паритетному сосуществованию этих двух статусов и, соответственно, моделей семейно-брачных отношений. Современные исследователи обращают внимание еще на одну глобальную тенденцию в изменении ценностей: сдвиге личностных приоритетов от материальных целей жизнедеятельности (материальное благосостояние, порядок и безопасность) к постматериальным ценностям, акцентирующим возможности самовыражения личности, самоидентификации, качество жизни. Необходимым условием такого сдвига, по мнению западных ученых, является высокий достигнутый обществом уровень материального благосостояния граждан, позволяющий им больше внимания уделять другим ценностям, лежащим за пределами забот о материальных благах [142; 153]. Поскольку постсоветское транзитивное общество не отвечает этим требованиям, постольку в нем, как правило, все еще доминируют материальные цели и ценности. Однако глобальные перемены конца ХХ в. не могли не наложить отпечаток и на ценностные представления белорусов. Как показали социологические исследования ценностей населения, проводившиеся в других странах мира, наиболее развитые в промышленном отношении страны уже перешли на постиндустриальный уровень экономического развития, что привело к существенным изменениям в ценностных ориентациях населения. Так, уже в 1980-е гг. там были зафиксированы видимые сдвиги во всех основных сферах общественной жизни [135], в результате которых модернизация и индивидуализация были признаны доминирующими чертами нарождающейся постиндустриальной цивилизации. Вполне логично было предположить, что определенные изменения в этом направлении произошли в последние годы и в Беларуси. В каждой из названных выше сфер жизнедеятельности выделим общечеловеческие терминальные ценности и охарактеризуем их предметное содержание:
Семья как ценность исторически оформилась в традиционном обществе, поэтому она относится к традиционным ценностям, хотя имеет общечеловеческую значимость и реально существует как ценность и в традиционных, и в современных обществах.
Для восточнославянской цивилизации проведение с друзьями значительной части свободного времени вошло в традицию и поэтому рассматривается как традиционная ценность, как ценность общения. С другой стороны, при переходе к рыночным отношениям ценность друзей и знакомых падает, время для неформального общения уменьшается.
Конечно, после многих десятилетий активной атеистической пропаганды невозможно рассчитывать на то, что новообращенные будут глубоко знать религиозные догматы и тщательно соблюдать предписанные традицией ортодоксальные религиозные ритуалы, но главный позитивный результат, который может дать усиление религиозности населения – это укрепление морально-нравственных основ современного белорусского общества, создание более прочного фундамента для полного выхода из кризиса и для активной созидательной деятельности по «нравственному окультуриванию» повседневного человеческого бытия, которое невозможно без развитого чувства нравственного долга – либо религиозного, либо светского. Недаром даже многие политические деятели, являющиеся атеистами, признают, что глубоко уважают церковь за ее роль в возрождении духовности в постсоветскую эпоху.
Как же можно описать иерархию ценностей белорусского населения, сложившуюся в условиях нынешнего этапа развития общества? Ответ на этот вопрос дается, прежде всего, на основе анализа данных уже упоминавшихся национальных опросов. Некоторые базовые ценности замерялись непосредственно (например, важность семьи, работы и т.п.) с последующей повторной проверкой их оценки контрольными вопросами. Другие ценности (относящиеся к политической сфере и морали) замерялись посредством блоков вопросов, из анализа которых также можно было с достаточной степенью точности подсчитать, какая часть населения их разделяет, и насколько высоко оценивает. Не претендуя на окончательную модель ценностного сознания, тем не менее мы можем утверждать, что эта модель эмпирически достоверна и позволяет четко проследить тенденции изменения ценностей. В модели ценностного сознания мы выделяем четыре структурных компонента: ядро, структурный резерв, периферия и хвост. Такой подход был использован российскими социологами при исследовании ими трансформационного сознания россиян, проведенного в 1990-х гг. [25]. Следование тому же структурному и количественному принципу позволит нам сопоставить полученные результаты и показать, что отличает иерархию ценностей белорусов на начало нового тысячелетия от иерархии ценностей россиян, сконструированной в середине прелшествующего десятилетия. |
Похожие:
 |
Ведущий политического ток-шоу в современном российском телеэфире. Гендерный аспект В своей работе мы бы хотели рассказать о результатах гендерного анализа политических ток-шоу «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым»... |
 |
Поло-возрастной аспект брачных отношений в Коми крае в XIX веке Аннотация статьи «Поло-возрастной аспект брачных отношений в Коми крае в XIX в.» Вишняковой Д. В. Ключевые слова: демография, брачный... |
|
Управление развитием рынка оптических услуг: социальный аспект удк... Келарев В. В. Управление развитием рынка оптических услуг: социальный аспект. Монография. Ростов на Дону, 2006 |
|
Мобу «Лицей №5» г. Оренбурга Гендерный подход в социальной адаптации... Еремеева, С. Н. Жданова, Иванова О. И., В. Е. Каган, И. С. Кон, В. А. Крутецкий, Т. А. Репина, Т. П. Хризман, Л. В. Штылева, Л. В.... |
|
Современный технологический аспект профессиональной подготовки студентов-филологов |
|
Элективный курс «Культурный аспект российской истории» Становление общекультурной идентичности старшеклассников средствами продуктивного обучения |
|
Учебное пособие для вузов аспект пресс москва 1999 Социально-психологические и ситуативные факторы. Толерантность в межэтнических отношениях 45 |
|
В. М. Широнин Проблемы институционального развития: когнитивный аспект Б. Мартенс. Когнитивные механизмы экономического развития и институциональных изменений |
|
Антинаркотическая политика в современной России: образовательный аспект ... |
|
Т. Д. Марцинковская Стефаненко Татьяна Гавриловна Этнопсихология: Учебник для вузов / Т. Г. Стефаненко. — 4-е изд., испр и доп. — М.: Аспект Пресс, 2009.— 368 с |