Лев дейч роль евреев в русском революционном движении




Скачать 2.73 Mb.
Название Лев дейч роль евреев в русском революционном движении
страница 14/17
Дата публикации 18.05.2014
Размер 2.73 Mb.
Тип Документы
literature-edu.ru > Литература > Документы
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   17
ГЛАВА IX.

МАРК НАТАНСОН.

Мы уже знаем, что весь контингент евреев, примкнувших к революционному движению, был крайне ограничен, а из него лиц, оставшихся неизменно на этом опасном и невыгодном поприще, было еще того меньше: их можно было перечесть по пальцам. Между этими 9—10 евреями самым выдающимся в 70-х годах был Марк Андреевич Натансон.

Среди крупных революционеров того десятилетия было, как известно, немало замечательных людей, приобревших большую популярность. Достаточно назвать: Веру Засулич, Софью Перовскую, Веру Фигнер, Екатерину Брешковскую, Желябова, Кропоткина, Плеханова. Но в начале 70-х годов, в разгар движения «в народ»,

(Теперь вы поняли, что за по крови было «движение в народ»? Это было движение еврейского народа в целях агитации гойского народа, которое привело к «Красному террору» 1917 года. Прим Проф. Столешникова).

другие имена пользовались всеобщим расположением революционной молодежи. Ее кумирами были: Сергей Кравчинский, Дмитрий Рогачев, Сергей Ковалик, Порфирий Войноральский. Об этих лицах, об их талантах, энергии, дарованиях и т. д. циркулировали почти легенды. Но когда на революционной арене в средине 70-х годов появился освобожденный из административной ссылки М. А. Натансон, он почти затмил славу всех только что перечисленных знаменитостей. В течение 2-х—3-х лет среди революционеров не было другого деятеля, который пользовался бы таким влиянием, уважением и могуществом, как «Марк»: он занимал самое видное, никем у него неоспариваемое положение.

Всем лицам, знакомым с нашим революционным движением, известно, какую крупную роль в нем сыграло общество «чайковцев», о котором я уже выше упоминал.- Но далеко не все знают, что основателем его был не П. В. Чайковский (Здесь этот Чайковский на фото на полу слева: http://zarubezhom.com/Images/DeyateliTovarizi2.jpg Кстати о настоящей крови композитора. Прим Проф. Столешникова),

а главным образом двадцатилетний студент Военно-хирургической академии М. А. Натансон.

(Опять Военно-Хирургическая Питерская академия)

это он положил начало тому тайному обществу, из которого вышло большинство уже не раз упомянутых мною знаменитых русских революционеров. Благодаря его же усилиям возникло затем и другое, не менее прославившееся у нас общество— «Земля и Воля»

(Ах вот кто, оказывается, основал «Землю и Волю. Но если вы посмотрите в русскую Вики, то вы увидите лишь: «Земля и Воля - тайное революционное общество, возникшее в России в 1861 году и просуществовавшее до 1864 года. Своей целью участники ставили подготовку крестьянской революции. В числе организаторов были Н. Н. Обручев, С. С. Рымаренко, И. И. Шамшин и др.». О том, что общество организовал Натансон – ни звука. Прим. Проф. Столешникова),

из которого, как известно, потом произошли «Народная Воля» и «Черный Передел», бесспорно сыгравшие крупнейшую роль в революционном движении России.

Уже из этих фактов можно заключить, насколько выдающимся человеком был в ту эпоху М. А. Натансон. Тем страннее может показаться, почему в дальнейшем ходе нашего движения он не играл особенно крупной роли, и имя его осталось мало или вовсе неизвестным новым поколениям.

Сын купца г. Ковно, Марк, по окончании местной гимназии в 1868-году, отправился в Петербург, где поступил в Медико-хирургическую академию. Там он сошелся с двумя студентами—Чайковским и, Сердюковым и сообща с ними решил основать кружок из наиболее просвещенных и высоконравственных молодых людей обоего пола. Принимать в свою среду они решили только лиц, во всех отношениях безупречных и вместе с тем являющихся наиболее выдающимися, талантливыми. 'Поэтому, прием каждого нового члена был обставлен большими строгостями: требовалось единогласие, и при малейшем сомнении с чьей-либо стороны, кандидат забаллотировывался. Привлекши, таким образом, всех наилучших в столице молодых людей, эта группа намеревалась то же самое совершить в Москве, Киеве, Одессе и других крупных городах России. Таким образом, со временем вся страна должна была покрыться тесно связанными между собою кружками, состоящими из просвещенных и высоконравственных людей, которые, будучи еще на школьной скамье, по мере своих сил, в законных легальных рамках, могли бы содействовать поднятию умственного и нравственного уровня населения.

Благодаря огромной энергии и настойчивости, проявленных Натансоном, в конце 1869 г. ему и двум названным мною выше товарищам его действительно удалось привлечь несколько человек из наиболее выдающейся молодежи Петербурга.

165

Затем кружок этот задался той в высшей степени плодотворной и практичной задачей, о которой я уже отчасти сообщил выше: чтобы учащаяся молодежь могла разобраться, какие из появлявшихся в большом количестве на книжном рынке сочинения стоит читать и приобретать для своих библиотек, Натансон и его товарищи решили сами заняться распространением наиболее ценных, новых и старых произведений. Сочинения эти подбирались ими так, что каждый отзывчивый, чуткий читатель должен был становиться человеком передовым, честным, гуманным, просвещенным и стремящимся жить не для себя одного и своих близких, а для всех обездоленных, угнетенных и оскорбленных.

Этот простой, могущий теперь показаться неважным, мелким, план, однако, сыграл громадную, неоценимую роль в процессе просвещения России. В самых глухих медвежьих углах, куда раньше попадали только бессмысленные, а то и вредные книги, начали попадаться хорошо составленные библиотеки, вносившие совершенно новую струю, новые мысли, указывавшие, какие цели и стремления должны преследовать честные люди.

Но, как мы уже знаем, Третье Отделение узнало, что инициатором, этого культурно-просветительного предприятия являлся М. Натансон; поэтому он был арестован и затем в административном порядке выслан на далекий север Европейской России (в 1872 г.).

Будучи в ссылке, Натансон не только не упал духом, не опустился, а, наоборот, еще более закалился и подготовился к дальнейшей предстоявшей ему широкой, революционной деятельности. Он довольно усердно занимался и вел усиленную переписку о товарищами, которым он старался внушить, сколь важно продолжать дело подготовки и собирания разрозненных сил. Он, таким образом, продолжал заботиться не только о сохранении, но и о дальнейшем распространении основанной им организации, которая продолжала функционировать.

Преследования правительства только увеличивали энергию и настойчивость остававшихся на воле товарищей Натансона. Как мы уже знаем, одного за другим они привлекли в свою организацию наиболее выдающихся молодых людей, в столице, затем создали отделения в некоторых городах; и не только продолжали .скупать у издателей хорошие книги, но, при помощи Л. Гольденберга, стали также печатать за границей разные книжки.

Особенную активность, кроме уже названных Чайковского и Сердюкова, проявляли Перовская, Чарушин, Куприанов, сестры Корниловы и др. Разъезжал много по России, проповедуя необходимость организоваться, Н. В. Чайковский; (О Чайковском: http://www.hrono.info/biograf/chaikov_n.html ) поэтому некоторые стали его именем называть возникавшие то здесь, то там новые кружки, отсюда; и пошло наименование всей организации «чайковщиной», почему некоторые, слабо осведомленные в прошлом нашего революционного движения, полагают, что Н. В. Чайковский играл особенно выдающуюся роль в России. В действительности же Н. В. в организации «чайковщины» вовсе не играл первой роли. Но некоторые по незнанию до того настойчиво приписывают ему огромное значение, что в конце концов, он и сам в это уверовал, чему отчасти иллюстрацией может служить им же написанный в английской энциклопедии автобиографический очерк.

Между тем Николай Васильевич был первым членом «чайковщины», который довольно скоро разошелся с остальными и совсем вышел из организации: он, вместе с известным Маликовым и Фреем, увлекся фантастическим планом—основать в Сев.-Амер. Соед. Штатах свободную и проникнутую мистицизмом коммуну, для чего в начале 70-х годов уехал туда с названными и еще с несколькими другими лицами, а затем по возвращении на много десятилетий поселился в Лондоне. (Опять зловещий для России Лондон. Прим. Проф. Столешникова)

Мы уже знаем все те фазисы, которые проделали оставшиеся, на воле товарищи, как они перешли к печатанию за границей разных революционных брошюр, сказок и пр., как занимались пропагандой среди рабочих, затем пошли «в народ», после чего вскоре последовал разгром, от которого лишь очень немногим удалось спастись, почти все было разрушено не только в Петербурге, но и повсюду, где были хотя бы малейшие ячейки.

167

Из места своего заточения Натансон,—насколько это было возможно, путем переписки, а, иногда также и личных встреч с товарищами,—с напряженным вниманием следил за указанным ходом нашего революционного движения, которое явилось как неизбежное звено предшествовавшей культурно-просветительной деятельности. С тяжелым чувством узнавал он о гибели в неравной борьбе лучших своих друзей, из которых то один, то другой, попав в цепкие лапы царских тюремщиков, быстро расставался с жизнью вследствие болезни или от собственных рук.

По окончании трехлетнего срока ссылки Натансон в конце 1875 г. появился вновь в Петербурге. Как и повсюду в крупных городах России, там господствовало полное расстройство, вызванное разгромом. Лишь немногие уцелевшие от него «чайковцы» (Д. Клеменц, С. Кравчинскнй) эмигрировали за границу, другие попрятались в провинции, а иные совсем отстали от движения, убедившись, в слабости революционеров по сравнению с правительством. Повсюду заметно было уныние, разочарование, незнание, что делать.

(Это состояние у российских евреев продолжалось только до начала 1900 годов, когда в дело финансовой помощи российским евреям активно включился англоязычный Евреонал США и Англии и лично глава Евреонала Яков Шиффф из семьи Ротшильдов http://en.wikipedia.org/wiki/Jacob_Schiff . Прим. Проф. Столешникова)

Никто не умел вдохнуть веру, восстановить» разбитые силы, внести бодрость, внушить надежду. Но что было но по силам другим, взял на себя Марк Натансон: он явился тем нужным человеком, который объединив разбредшиеся остатки, привлек новых сторонников и, таким образом, опять положил начало другой, новой организации, которая по своему размеру и значению не только не уступала, а в некоторых отношениях даже превосходила «чайковщину». С большой энергией и настойчивостью принялся Натансон за дело организации. Вскоре по выходе на волю он знал всех находившихся где-либо в глуши России или заграницей, как уцелевших от прежних разгромов, так и вновь народившихся адептов. С каждым из них он вступал в непосредственные сношения для чего, не зная отдыха, разъезжал по России и по Западной Европе. В значительной степени, в его предприятиях помогло ему одно благоприятное обстоятельство.

Давно известно, что «весь род людской чтит один кумир «священный», не исключаются из него и революционеры, так как без «тельца златого» невозможно осуществить никакого дела. Это Натансон, повидимому, усвоил с юных лет,

может быть, и о самого детства, в качестве купеческого сына. Освободившись из ссылки, он первым делом стал приискивать источник материальных средств. Недолго пришлось ему искать: они сами его нашли, так как в его распоряжение передал свое, относительно большое, состояние — около 200.000 рублей - Дмитрий Андреевич Лизогуб (Подробнее о нём я сообщил в „За полвека").

одним из первых присоединился он к Натансону, потому что верил в его организаторские способности.

Известно, что деньги имеют притягательную силу:

(А сколько Троцкий получил от банкира Якова Шиффа в Нью-Йорке? – Более миллиарда долларов на сегодняшние деньги! Подробнее в «Реабилитации не будет http://zarubezhom.com/antigulag.htm Прим. Проф. Столешникова)

Уже одно то обстоятельство, что Натансон сразу мог располагать большими материальными средствами,—независимо от личных его свойств, а также от переживаемого тогдашними революционерами состояния,—в сильной степени содействовало тому, что один за другим стали к нему присоединяться некоторые отдельные лица, а то и группы. Находившиеся в его распоряжении средства Лизогуба давали ему возможность самому затевать те или другие предприятия или помогать деньгами в осуществлении чужих планов. Из разных мест начали к нему обращаться со всевозможными проектами, предложениями.

Таким образом, Натансон быстро стал во главе многих революционных предприятий, затевавшихся в разных местностях. Он поэтому знал если не обо всем, то, во всяком случае, о многом и мог, в некотором смысле, руководить революционным движением.

Если ту или иную существовавшую где-либо в России или за границей группу лиц Натансон не мог почему-нибудь привлечь в задуманную им единую организацию, он все же не оставлял ее в покое, а старался вступить с нею в соглашение, договор на определенные акты.
Таким образом, Натансону удавалось связать между собою разные крупные группы и отдельных лиц, почему его прозвали «Иваном Калитой»—собирателем земли русской».

При знакомстве Натансон производил тогда довольно благоприятное впечатление, благодаря своей серьезности, положительности, вдумчивости. Он быстро схватывал и ориентировался в каждом новом плане и, видимо, охотно приходил на помощь для его осуществления находившимися в его распоряжении средствами, в чем я имел случай лично убедиться, когда мне со Стефановичем оказалась необходимой сравнительно большая сумма денег в несколько тысяч рублей—для известного заговора среди крестьян Чигиринского уезда.

169

Располагал он в свою пользу некоторых также и своим всезнанием: о ком и о чем, бывало, ни спросишь его из революционного мира, он почти о каждом мог довольно точно и подробно сообщить, где он, что делает и пр. Это была «ходячая революционная энциклопедия», как острили некоторые.

Предшествовавшая его появлению в том или другом городе слава о нем также не в малой степени способствовала тому, что при личных встречах он производил благоприятное впечатление. Содействовало этому еще то, что Натансон не высказывал никаких принципиальных разногласий. Он никогда не заводил теоретических разговоров; по крайней мере, с нами, тогда ярыми бакунистами. Мне ни разу также не приходилось от кого-либо слышать, чтобы он возражал кому-нибудь: он мирился «со всеми направлениями, со всеми существовавшими тогда фракциями, за исключением только «Ткачёвцев» или «якобинцев», потому, вероятно, что эта фракция была тогда ничтожна и все остальные направления крайне отрицательно к ней относились. Такая его терпимость объяснялась тем, что главной или вернее—единственной его целью было объединить воедино как можно больше групп и лиц. При этом он не был столь строг и требователен, какими являлись, как мы видели, «чайковцы»: он скорее напоминал гоголевского Осипа, придерживавшегося правила, что все, даже веревочка, в дороге пригодится. Натансон также полагал, что каждый, соглашающийся вступить в задуманную им организацию, пригодится на что-нибудь. Да и трудно было бы в ту пору общего развала быть разборчивым. Вот почему Натансон всякого подбирал. А в результате получилась довольно обширная по тому времени организация, хотя на первых порах в числе ее членов не было особенно крупных, выдающихся людей,— почти никого, которого можно было бы сравнить с перечисленными мною выше видными «чайковцами»; однако, постепенно, из этих, казавшихся средними, серыми, членов выработались стойкие, энергичные деятели, которые потом во многих отношениях не только не уступали, но, пожалуй, превосходили выдающихся «чайковцев». Достаточно назвать имена Квятковского, Попова, Баранникова, Осинского, Михайлова и др.

Кроме организации регулярной доставки выходивших за границей произведений Лаврова, Бакунина, журнала «Вперед» и т. п., одним из первых крупных предприятий, устроенных кружком Натансона, был увоз летом 1876 г. на рысаке из военного госпиталя содержавшегося там князя Кропоткина. Как известно, то было очень сложное, сопряженное с большим риском и значительными расходами дело. Другим, не менее крупным революционным фактом, происшедшим в том же году, явилась демонстрация на «Казанской площади», о которой я уже выше сообщил. Инициаторами ее также были «натансоновцы», из которых, однако, за исключением Боголюбова (Емельянова), никто не пострадал.

Но главное внимание созданной Натансоном «Северной Организации», как потом; стали некоторые называть его кружок, было сосредоточено на деятельности как среди городских рабочих, так в особенности между крестьянами в деревнях. Практика предшествовавших лет убедила уже многих тогдашних революционеров в том, что применявшиеся ими приемы пропаганды социализма среди трудящихся масс были нецелесообразны и приводили лишь к скорой гибели молодых сил. Поэтому, необходимо было найти иные приемы, чтобы деятельность революционеров оказалась более успешной. Они были вскоре затем открыты и, как известно, получили в России широкое распространение под именем «народничества». Честь теоретического обоснования этого направления принадлежала также членам кружка Натансона. Как известно, оно господствовало у нас почти вплоть до 90-х годов, когда свергнуто было марксистами; но в лице социалистов-революционеров это направление отчасти еще сохраняется и теперь.

Чтобы сблизиться с «натансоновцами» и в виду еще дру гих обстоятельств, я вместе со Стефановичем весной 1877 г. отправился из Киева в Петербург.

171

Там мы поселились в «конспиративной квартире» кружка Натансона, что дало нам возможность скорее и ближе сойтись с новыми для нас людьми.

За истекший тогда со времени освобождения Натансона из ссылки год с несколькими месяцами, как я имел возможность лично в этом убедиться, он успел создать довольно значительную организацию, в которую входили уже такие впоследствии прославившиеся лица, как Плеханов, Осинский, Баранников, Алекс. Михайлов, Зунделевич и др.

Самого Натансона мы не застали в Петербурге, но дух его витал над всеми. Чуть, бывало, заходила речь о чем-либо, требовавшем решения, как раздавалось: «вот приедет Марк» или «как Марк скажет», что очень напоминало некрасовских крестьян, возлагавших все упования на приезд «барина». Натансон, видимо, всецело господствовал, был безапелляционным вершителем и, очевидно, придавливал других своим авторитетом.

Когда в середине мая он вернулся из предпринятой им обширной поездки по многим городам, я имел возможность наблюдать его в кругу членов созданной им организации. Несмотря на то, что ему тогда было не более 27 лет, он своей внешностью и манерами производил впечатление человека пожилого, солидного, до того он всегда был серьезен, углублен в себя и занят был мыслями о деле. Очень редко мне случалось видеть на его лице улыбку, смеха же его я совсем не помню. Белокурый, с правильными чертами лица, Натансон являлся типичным интеллигентом и мало напоминал еврея. В его присутствии другие лица чувствовали себя стесненными. Впрочем, он редко оставался долго среди своих товарищей - сочленов созданной им организации.

Весь день был занят у Натансона всякого рода деловыми свиданиями в разных концах Петербурга; когда же поздно вечером он являлся на конспиративную- квартиру, то там, подобно тому, как у какого-нибудь важного начальника;— его уже ждало несколько человек. Только поздно ночью, освободившись от этих визитов, он садился за письменный стол, чтобы ответить на обширную корреспонденцию, получавшуюся из разных мест. А на рассвете он был уже на ногах и снова устремлялся по всяким делам.

Таким образом, Натансон вел чрезвычайно напряженную жизнь, что у многих вызывало недоумение, как может он в течение долгого времени выносить такой усиленный труд. Его энергия и никогда не оставлявшая его бодрость передавались другим членам организации, и они также много работали.

Поэтому, тогда уже не замечались ни упадок веры, ни апатия и т. п. Натансон сумел влить новую струю во всех, с которыми он приходил в соприкосновение. В воздухе начало чувствоваться скорое наступление сильного революционного под'ема. Но в начале июля того же 1877г. Марк Андреевич был однажды остановлен на Невском тайным агентом. Ударив этого шпика кулаком, Натансон бросился бежать, но был настигнут полицейским и арестован.

Как очень важный «преступник», давно усердно разыскиваемый жандармами, Натансон был помещен в Петропавловской крепости.

Почти целых три года он затем провел в предварительном заключении. Но, несмотря на все старания, жандармы и прокуроры никак: не могли найти данных, чтобы привлечь Натансона к суду, так как никаких явных улик против него у них не имелось. Им поневоле пришлось удовольствоваться административной высылкой его, но на этот раз его уже отправили (летом 1880 г.) в отдаленнейшие места Сибири.

Вновь был изъят, к тому же на очень многие годы, основатель крупной организации, когда она далеко еще не достигла полного развития. А заложенное им общество, так же, как и кружок «чайковцев», тоже продолжало далее расти и увеличиваться, и спустя полгода оно уже было в состоянии устроить под самым, так сказать, носом Третьего Отделения подпольную типографию, в которой начала печататься значительного объема газета «Земля и Воля». С ее выходом основанное Натансоном общество стало называться этим же именем. В мои задачи не входит излагать здесь дальнейшую судьбу общества «Земля и Воля»,—этого я ниже коснусь отчасти, сообщая о других евреях, членах названной организации.

173

Замечу только, что—как это было уже во время наиболее разносторонней деятельности «чайковцев»—Натансону вновь пришлось провести вдали и от землевольцев весь период наиболее кипучей, отчаянной их борьбы, сперва в течение трехлетнего предварительного его заключения: в крепости и разных тюрьмах, а затем в годы пребывания его в заброшенном в безлюдной Якутской области одиноком улусе.

Этой особенно злой игрой с ним судьбы следует объяснить тот факт, что, стоя в первых рядах при возникновении двух крупных организаций, Натансон был лишен возможности лично участвовать в дальнейших, еще более важных, сложных и шумных моментах их жизни. Поэтому же Натансон оба раза легко отделался в смысле наказания, но вместе с тем по этой же причине и имя его для многих, не посвященных в подробности, истории нашего революционного движения, не связано со знаменитыми, особенно блестящими эпохами конца 70-х и начала 80-х годов минувшего столетия.

Во время второй, повторяю, еще более продолжительной своей ссылки, Натансон также не попытался бежать из нее, хотя на это у него, вероятно, хватило бы уменья и энергии. Думаю, что не делал он этого потому, что считал наступивший в России, после убийства Александра II, режим крайне неблагоприятным для революционной деятельности.

В столь глухое время даже такой талантливый организатор, каким несомненно являлся Натансон, ничего существенного и важного не мог бы сделать. Вероятно, сознавая это, Натансон терпеливо выжидал наступления перемены режима. Целых десять лет, перенося всевозможные лишения и страдания, оставался этот энергичный человек без всякого сколько-нибудь полезного дела в разных глухих трущобах Восточной Сибири и в отдаленной Якутской области.

Только по прошествии тринадцати лет со времени второго ареста, Натансон в начале 1890 г., наконец, получил возможность вернуться в Россию, но без права проживать в столице. Он выбрал гор. Саратов.

Годы тюремного заключения и продолжительной ссылки, как и в первый раз, не убили в нем ни трудоспособности, ни настойчивости, ни уменья привлекать к себе людей, а вместе с этим и необходимые для дела материальные средства Лишь только Натансон осмотрелся на новом месте, как тотчас же вновь принялся за свое, излюбленное занятие,—за сплачивание разрозненных сил и за создание единой организации. Известно, что, после гибели в 80-х годах партии «Народная Воля» в России совсем исчезли какие-либо организации, и ему опять в третий раз пришлось создавать все сначала.

Хотя живя в Саратове, Натансон находился под строгим надзором полиции, тем не менее, он все же принялся за деятельность как среди представителей общества, так и молодежи. Объединив между собою наиболее подходившие элементы в некоторых крупных городах Поволжья—в Саратове, Самаре, Нижнем-Новгороде,—Натансон отправился в 1892 г. в Петербург. Там ему удалось привлечь некоторых из выдающихся русских писателей со знаменитым Н. Михайловским во главе. После этого он создал третью в своей жизни организацию, принявшую, как известно, название «Народное Право».

Как сам Натансон, так и некоторые из привлеченных им видных деятелей, принадлежали прежде к «народникам» или «народовольцам», т.-е. все же к русским социалистам, хотя и утопистам, тем не менее, члены «Народного Права» решили, в виду господствовавших тогда в России порядков, на время забыть, отказаться от социализма и устремить все свое внимание на завоевание элементарных политических прав, иначе говоря, добиться конституции. На требовании - политических свобод, полагали они, легче всего будет объединить всех без различия передовых людей России.

С этой целью Натансон с товарищами выработали программу, в которую, кроме требования представительного правления, вошли также свобода вероисповеданий, национальное самоопределение и т. д. В этом смысле вновь народившаяся партия «Народного Права» выпустила «манифест», в котором сообщала о своих задачах и стремлениях. Как и в прежние времена, Натансону опять удалось создать уже довольно значительную организацию, которая располагала деньгами, подпольной, типографией, связями и пр. Уже приступлено было также к выпуску тайного органа—«Народное- Право», и первый номер был почти совсем готов.

175

Но правительству вновь удалось разнюхать о предприятии Натансона, и весной 1894 г. начались в разных городах аресты, приведшие к полному разгрому не успевшей еще окрепнуть организации. Большинство членов партии «Народного Права», в том числе Натансон, были в административном порядке отправлены в Сибирь.

В какой сильной степени Натансон обладал способностью заводить крупные связи, может отчасти доказательством служить то, что при обыске у него нашли визитные карточки некоторых высокопоставленных лиц, с которыми он находился в хороших отношениях. (А вот это важно. Прим Столешникова) ) Когда же его отправили в Сибирь, то кто-то из важных сановников написал Иркутскому генерал-губернатору, чтобы он, по возможности, оказывал Натансону протекцию, не отправлял его в очень глухое местечко и т. п.

Действительно, на этот раз Натансон устроился совсем недурно: он получил место счетовода при строившейся кругом Байкала железной дороге с довольно большим окладом и пользовался там громадным весом и влиянием. Имя Натансона было известно в Сибири как «политического», имеющего крупное значение и играющего видную роль. Поэтому многие искали его помощи и протекции.

И все же то была жизнь в Сибири, а не в той сфере, которой с юных лет посвятил себя Натансон. Удовлетвориться такой деятельностью Натансон, конечно, не мог. Его не оставляла надежда на возможность широкой революционной борьбы в России.

Вновь целых восемь лет пришлось этому неутомимому деятелю пробыть в сибирской ссылке, и только в начале настоящего столетия Натансон опять, по окончании срока, возвратился в Россию, сперва на юг, в Баку, затем и в другие города. На этот раз ему уже не нужно было заново создавать организацию, так как существовала уже не одна, а целых две: социал-демократическая и социалистов-революционеров,—ему оставалось только выбрать между той и другой. По традициям, привычкам, связям и взглядам Натансону ближе были последние, и он без всяких колебаний вступил в их среду, где сразу занял очень видное положение в Центральном Комитете.

Политическое чутье обмануло убеленного сединой, чрезвычайно опытного и испытанного деятеля: партия социалистов-революционеров, по существу своему, является пережитком старого, докапиталистического строя России. Она, поэтому, не могла стать истинной выразительницей широкого, массового революционного движения. Как и во всех без исключения странах цивилизованного мира, передовым отрядом рабочего класса, наиболее сознательного и вместе наиболее всех других заинтересованного в радикальном изменении капиталистического строя, должна была стать социал-демократическая партия.

Оказавшись во главе социалистов-революционеров, Натансон, по присущей ему привычке, вновь задался целью объединить свою партию, с одной стороны, с социал-демократами, а с другой,— с либералами, «освобождениями», для чего, разъезжая по западно-европейским городам, он вел переговоры с разными вожаками.

Во время одного его посещения Плеханова с этой объединительной целью я с ним встретился весной 1905 г., т.-е. спустя около 30 лет после предыдущей нашей встречи в Петербурге весной 1876 г.

Передо мною находился совершенно белый старик, в котором я не мог бы узнать прежнего, молодого Натансона. И не только цвет волос на голове и лице изменился у него; он весь стал иным. Уже не бросалась в глаза прежняя его способность влиять и подчинять себе других; наоборот, чувствовалось нечто крайне антипатичное: заискивание, подобострастие, стремление подделаться, при этом замечалась неискренность, неправдивость.

Затеянные им с нами переговоры, как и можно было заранее предвидеть, ни к какому соглашений с социал-демократами не привели. Но с либералами Натансон о чем-то тогда договорился. Как вскоре затем обнаружилось, мы, социал-демократы, проявили большую дальновидность, не поддавшись на льстивые уговоры Натансона; рядом с ним, как оказалось, делами партии социалистов-революционеров руководил тогда и правительственный агент, известный провокатор Азеф.

В этом случае Натансону изменило не только чутье, но и чувство революционной порядочности: даже когда против этого низкого предателя имелось уже много улик, Натансон, заодно с Черновым, продолжал его отстаивать, не считая нужным разоблачить его, исходя из того маккиавелевского соображения, что Азеф, «работая» одновременно на два фронта, все же полезен и социалистам - революционерам.

Зимой 1909—1910 г. мы с ним в течение нескольких недель состояли арбитрами, выбранными партиями, к которым каждый из нас принадлежал, по делу изоблачения втершегося в нашу, социал-демократов, среду провокатора, зубного врача Батушанского.

Встречаясь довольно часто в ту зиму с Натансоном и обсуждая с ним возникавшие в связи с этим «процессом» обстоятельства, я имел немало случаев узнать, что он тогда собою представлял, и я должен был, с крайним огорчением, констатировать, что этот, прежде стоявший в первых рядах человек сильно опустился, измельчал, отстал. Натансон, правда, обнаруживал еще большую подвижность, но он шел уже не впереди, а позади общественного движения; не он вел других, а его вели за собою Чернов, Савинков и даже Азеф.

Прошло еще четыре года, и в разразившейся всемирной войне Натансон примкнул к циммервальдистам, а во время революции он вошел в ряды «левых эсеров». Очутившись в качестве делегата в Швейцарии, он скончался, кажется, в 1920 году.
Хотя со времени образования партии «Народное Право» Натансон в качестве политического деятеля, несомненно, начал двигаться не вперед уже, а назад, все же надо признать, что в семидесятых годах он сыграл одну из наиболее крупных ролей в русском революционном движении, и в истории этого периода имя его должно занять видное место; среди же евреев-революционеров той эпохи Натансон бесспорно был самым крупным деятелем.

178

1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   17

Похожие:

Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon Лев Иванович Тетерников Тантра: йога с партнёром «Тантра: йога с партнёром»: София; Киев; 1996
В настоящей книге описывается выполнение асан и растяжек с партнером, пробуждение энергетического тела, техника выхода в медитацию...
Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon Лев Николаевич Гумилев Лев Гумилев Вступление I. Во мгле веков в древнейшем китае

Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon Моисей, который всем преподал учение в небесных книгах своих, этот...
Евреев, и меня, как ученика, да научит своим Пятикнижием этою сокровищницею откровения. В нем раскрыта история едемского сада; по...
Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon Декрет о печати 27 октября (9 ноября) 1917 г
При Революционном Трибунале учреждается Революционный Трибунал Печати. Ведению Революционного Трибунала Печати подлежат преступления...
Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon Кодекс справедливого использования информации
Семьи евреев-ашкенази должны помочь ученым понять биологическую природу шизофрении и раздвоения личности
Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon Исход шапольского
Зима была жаркой, за несколько месяцев не выпало ни одной капли, и сто тысяч евреев пришло к Стене Плача молить о дожде
Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon Лев Васильевич Успенский По закону буквы

Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon Для группы второго года обучения, №033
Семью Рерихов, не случайно было дано именно на русском языке. Передавая новое Учение на русском языке и через русских людей, Великие...
Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon «Человек немыслим вне общества» (Л. Н. Толстой) Лев Николаевич Толстой...
Лев Николаевич Толстой – великий русский писатель второй половины XIX – начала XX вв. Его творчество поражает читателя глубочайшими...
Лев дейч роль евреев в русском революционном движении icon Литература: Модули по лекциями и практическим занятиям 1 Повзнер...
Кинематика и динамика вращательного движения. Законы сохранения при вращательном движении
Литература


При копировании материала укажите ссылку © 2015
контакты
literature-edu.ru
Поиск на сайте

Главная страница  Литература  Доклады  Рефераты  Курсовая работа  Лекции