Книга Родной Веры: Основы Родового Ведания Русов и Славян Москва 2009 © Влх. Велеслав, 2009 Вашему вниманию представляется новая книга волхва Велеслава, выход в свет которой приурочен к 10-летию Русско-Славянской Родноверческой Общины «Родолюбие»
|
Скачать 13.21 Mb.
|
Слава Роду! [1998] Клады викингов и Удача Нордов130 1. «Эпоху викингов» обычно датируют VIII — серединой XI вв., на протяжении которых скандинавские мореплаватели и завоеватели, грабители и первооткрыватели, именуемые викингами, беспокоили Европу, то нападая на соседние страны, то совершая дальние плавания и пролагая новые торговые пути. Эти жители скандинавского Севера — нынешних Норвегии, Швеции, Дании и Исландии, — а также выходцы из земель балтийских Славян и Руси сыграли значительную роль в истории всей Европы эпохи раннего Средневековья. 2. В земле скандинавской остались с тех пор огромные богатства, преимущественно в виде золотых и серебряных монет, зарытых в труднодоступных местах. Подобных кладов к настоящему времени открыто несколько десятков тысяч(!) — как на территории скандинавских стран, так и у нас, на Севере России — в Приладожье, в Новгородской и Псковской землях. 3. Один современный западный историк подсчитал, что если бы все деньги, закопанные в землю, викинги пустили в оборот, — капитализм развился бы в Скандинавии ещё тогда, когда на месте современного Парижа была грязная глухая деревенька, жителей которой можно было сосчитать по пальцам. Как видно, этот историк был человеком, привыкшим всё измерять в деньгах и считающим высшим достижением человечества капиталистическое общество... Но викинги — не современные европейцы. Всеотец Один уберёг их от того, что ныне принято именовать «американским образом жизни», потому и мотивация их поступков была иной, отличной от той, что движет современным «средним американцем». 4. Такой факт: археологи находят «клады викингов» не только и не столько в местах, где их было бы более или менее легко выкопать, но и на дне рек или болот, то есть там, откуда даже самому хозяину практически невозможно было их извлечь. Вот небольшой пример из одной исландской саги: викинг, получив в бою на корабле смертельную рану, извлекает спрятанное на корабле своё золото, накопленное в грабительских походах, и... прыгает с ним за борт (заведомо зная, что спастись не сможет)131. Зачем он это делает? Неужели из банальной человеческой жадности: «если не мне, то никому»? Но из истории хорошо известно, что викинги не особо дорожили своим богатством. В определённом смысле, каждый викинг был просто обязан промотать всё награбленное в самые короткие сроки, чтобы не быть высмеянным и опозоренным своими же собратьями. И уж, по крайней мере, ни один уважающий себя викинг в минуту смерти, когда Сам Один смотрит на него из Вальхаллы, не выказал бы малодушной привязанности к «презренному металлу». 5. Или другой случай, взятый из «Саги об Эгиле». Эгиль Скаллагримссон (т.е. сын Скаллагрима, Лысого Грима), один из самых знаменитых исландских скальдов, живший в X в., получил от короля Англии виру за погибшего брата в виде двух сундуков с английским серебром. В глубокой старости, живя в доме своей любимой племянницы и её мужа, однажды вечером Эгиль позвал двух рабов своего зятя, велел им привести лошадь и, взяв сундуки, отправился с ними в пустынную часть острова. Через какое-то время он вернулся — без сундуков и без рабов, ведя в поводу лошадь. Зачем Эгиль спрятал своё серебро? Мы знаем, что два его любимых сына погибли, — он оплакал их в одной из своих поэм. Но у него были ещё младший сын Торстейн (которого, правда, Эгиль не очень любил) и любимая племянница (она же приёмная дочь) Тордис. Поэтому нельзя сказать, что Эгилю некому было оставить наследство. Так что же, и он был патологически жаден?.. 6. Очевидно, что викинги зарывали свои клады не с той же целью, с какой современные люди кладут деньги на сохранение в сбербанк или просто прячут их дома «в чулок». Викинги вообще были чужды духу «потребительства»; в каком-то смысле, они воевали не за богатство, а за Принцип, следуя своему Воинскому Духу. Не жажда наживы, не стремление к обеспеченной жизни гнало их в сражения, а свободолюбивый Огненный Дух, воля к преодолению всего инертного, застывшего в человеческой натуре. Викинг особо не дорожил жизнью и не боялся смерти, ибо не высоко ценил преходящее. В сражениях он просто забывал о себе, о смертности своего тела, стараясь здесь, на Земле, стать достойным чертогов Вальхаллы, где соберутся лишь лучшие из лучших — воинство Одина, Отца Битв — для последней решающей Битвы Конца Времён. 7. Так чем же для викингов были золото и серебро, которые они добывали в сражениях, и которые до сих пор находят в скандинавской земле в виде многочисленных кладов? Богатство воплощало для викингов heill — «удачу», везение, покровительство Богов, которое присуще одним людям в большей степени, а другим — в меньшей132, и воплощается оно, в частности, в способности приобретать богатство. Таким образом, своё «счастье» викинг видел не в богатстве как таковом, а в своей внутренней «удачливости», обусловленной покровительством Богов. Само же по себе богатство было лишь символом этой «удачливости». Heill некоторым мистическим образом воплощалась в драгоценных металлах, приобретавших свойства магического оберега, охраняющего «удачливость». И пока эти металлы (часто воспеваемые викингами в скальдической поэзии) находились в руках владельца, они являлись залогом его «счастья». 8. Скандинавские конунги могли дарить своим соратникам за верную службу, а скальдам за песни — большие ценности: золотые гривны, кольца, украшенные драгоценностями мечи и т.п. И даже если затем такой человек беднел, он не продавал подаренное, ибо конунг — человек, обладающий большой «удачливостью», и подарив драгоценный предмет кому-либо, он тем самым как бы приобщал его к своей heill. В сагах есть эпизоды, когда какой-нибудь конунг, вручая ценный подарок своему приближённому, так и говорит: «Пусть будет с тобой моя Удача!» 9. Таким образом, вместе с драгоценными предметами «удачливость» могла переходить от человека к человеку, и поэтому люди, обладавшие материализованным воплощением heill, старались сохранить свою «удачу», пряча её от посторонних рук, ибо пребывали в убеждении, что между «удачливостью» как принципом и её непосредственным воплощением в виде конкретных богатств имеется магическая связь. Викинги не отделяли одно от другого; «Духовное» и «материальное» воспринималось ими без разделения — как единое Целое. Кроме того, они верили, что лишь герой (то есть человек, отмеченный heill — «удачливостью», благосклонностью Богов), которому довелось с честью пасть на поле боя, будет взят Одином в Вальхаллу. Тем, кто лишён «удачливости» и кому Боги не благоволили даровать достойную смерть, — попадут в загробное царство Хель, мрачное и тёмное подземелье, где умершие пребывают, лишённые радости общения с Великим Одином, а окружать их там будут не доблестные воины, а женовидные мужи и трусы... 10. Подавляющее большинство современных людей настолько привыкли к тому, что главное в мире — экономика и «товарно-денежные отношения», что им уже непонятно магическое восприятие «презренного металла»; они смеются над религиозными, мифологическими и иными представлениями древних, не замечая, что именно их собственное слепое обожествление «жёлтого металла» (символически связанного, кстати, благодаря своему цвету с Солнцем) и сделало его «презренным»... Слава Роду! [1998] Вольная Вольница — Запорожская Сечь — За Сичь! — сказал Тарас и высоко поднял над головою руку... (Н.В. Гоголь, «Тарас Бульба») 1. После подавления восстания Пугачёва пришла пора и вольнолюбивой Запорожской Сечи. 4 (16) кресеня/июня 1775 г. по указу императрицы Екатерины II царские войска атаковали Запорожскую Сечь. И быть бы неминуемо великой битве, если бы архимандрит Владимир (Сокольский) не призвал казаков не противиться царской власти: «Москаль хотя и недруг, но всё же Православной веры человек!..» Да, знал этот профессиональный «ловец душ человеческих», что сказать казакам... 2. После того, как большинство казаков сложило оружие, имперские власти сравняли с землёй могилы их Предков, над которыми до этого гордо реяли на ветру белые полотнища, поднятые в знак чистоты и славы погибших... В следующем столетии настоятель бывшего Сечевого собора, что в Покровском, вспомнит о них лишь потому, что кости героев... будут мешать расти деревьям на его огороде — до тех пор, пока он не выкинет их в грязь за ограду... 3. Почти триста лет (с 1470 по 1775 гг.) просуществовала Запорожская Сечь — вольное воинское братство, чем-то напоминающее рыцарские Ордена средневекового Запада. Интересно, что и сами казаки называли себя «лицарями»: «Лицарю i лицарьска честь». Но в отличие от западноевропейских рыцарских Орденов, члены которых были скованы жёсткими обетами, данными при посвящении, и во многом отрекались от личной свободы ради целей Ордена, для Сечи личная свобода казаков была основой основ. 4. Вход и выход из казачьего братства не был особенно затруднён: «На Запорожье говорят, что они войско вольное, — кто хочет, приходит по воле, и отходит по воле». Приходивший в Сечь мог быть кем угодно, если он исповедовал Православие (заметим, что казачья трактовка Православия могла сильно отличаться от церковной, и в реальной жизни казак был более Язычником, нежели христианином, о чём наглядно свидетельствует весь уклад Сечевой жизни), не был крестьянином и не был женатым человеком. Вообще, безбрачие — характерная черта многих воинских братств, в том числе и Сечи. Характерно, что смертная казнь для тяжко провинившегося казака могла быть заменена... женитьбой — своего рода «смертью казачьей чести». Не случайно многие отказывались от такой замены, предпочитая «честную» смерть... 5. Отличительной чертой казаков во все времена было свободолюбие. В противоположность крестьянину, привязанному к клоку своей земли, зависящему от него и связанному по рукам и ногам многочисленными социальными и прочими обязанностями, казак считал себя «вольной птицей» и не зависел ни от чего и ни от кого. Социальная несвязанность казаков каким-либо узами хорошо просматривается в их полуироничном самоназвании — сиромахи, что значит: «сироты», «бобыли», а также «волки». 6. Возглавлялась Сечь выборным кошевым атаманом, а все вопросы решались на общей Сечевой Раде — Верховном органе самоуправления. При этом независимость казака была не только внешней (политической, социальной и т.п.), но и внутренней, выражавшейся в полной личной нестяжательности. По этой причине всё захваченное в походах добро непременно проматывалось и «прогуливалось» в самые короткие сроки. 7. «Гульба» казака была важнейшей частью его жизни и несла в себе элементы сакрального действа. Таковыми же были: курение люльки с табаком, опьянение оковитой-горилкой, игра на кобзе, пляска до упаду и «дурний разум», когда запорожцы становились просты и естественны «як малi дiти», разрушая все внутренние оковы. 8. Как уже было сказано, вступление в Сечевое братство не было особенно трудным, к тому же от вновь прибывшего никто не требовал подлинной биографии, ибо люди ценились не за прошлые заслуги, а за дела, совершаемые в настоящем. Но при этом существовали определённые традиции и обряды, совершаемые при посвящении новичка в члены Сечи, который сперва должен был какое-то время приглядываться к порядкам Сечевого «лицарства», показать себя в деле, а затем уже (как правило, по истечении семи лет) вступить в ряды испытанных собратьев. 9. Посвящаемый постригался наголо, оставляя на темени небольшой клок волос — чупрыну (оселедец), которую носили с левой стороны за ухом. (Обычай оставлять подобный кусок неостриженных волос был известен ещё хеттам и до нашего времени используется вайшнавами в Индии.) 10. При инициации запорожец получал новое имя, символически умирая для «мира сего» и возрождаясь преображённым для «мира иного», в качестве которого представало Сечевое братство. Это имя, как правило, имело насмешливый характер, чем высказывалось полное презрение к «мирским» ценностям, например: Задерыхвист, Ворона, Не-Рыдай-Мене-Маты и т.п. 11. Практически всю историю своего существования Запорожская Сечь не давала покоя соседним странам: Польше, Крыму, Турции, а иногда и Московии (Украине и Молдавии, входившим в состав Российской Империи). Но не разбойничьи грабительские интересы двигали казаками, а священная потребность в Войне как Духовной Трансформации, утверждающей Свободу как Высший Принцип Арийского Духа: «Козаку воевать — что соловью петь», «Козаку воевать — чинить Промысел». 12. Мимолётная человеческая жизнь становилась своего рода «окном» для Нетварного Света, ограниченное наполнялось смыслом Бесконечного, человеческое — смыслом Божественного, индивидуальное — смыслом Всеобщего. Война — как метод превосхождения себя, преодоления оков своего ограниченного «я», как Огненная Трансформация — переплавляла человеческие души, сжигая всё «человеческое, слишком человеческое» в тигле Пламенного Арийского Духа, воплощением которого была и остаётся в памяти потомков и по сей день Вольная Вольница — Запорожская Сечь. Слава Роду! [1998] «Велесова Книга» как зеркало Русского Язычества 1. Хотим мы того или нет, но за последние столетия христианство сделало всё возможное, чтобы как можно глубже «просочиться» в души Русских людей. И даже некоторые из тех, кто называет себя ныне Язычниками, не избегли этой участи. 2. Христианство, как известно, держится на Писании — иудео-христианской «Библии». Христианин знает Бога и Христа как Бога и Христа Писания. Если убрать Писание — исчезнет христианство. Конечно, нельзя сказать, что христианство в принципе лишает своих адептов глубин мистической жизни. Такие глубины есть, и мы знаем примеры того, как они были явлены в жизни христианских подвижников, сумевших преодолеть мёртвый догмат ради Живого Духа. Многие из них нашли своего «Христа» — Дух — в СЕБЕ, но... такой «Христос» вряд ли может быть безоговорочно отождествлён с Христом Писания. 3. Христианство — это, прежде всего, религия догмата (даже любовь стала в нём одним из догматических предписаний «спасающимся»), что принципиально отличает его от Язычества, которое, равно как и сама жизнь во всем её многообразии, не может быть сведено к ряду каких-либо предписаний, обязательных для выполнения каждым Язычником. Также Язычество не нуждается в каком-либо «Священном Писании», имеющем статус «абсолютно истинного» и «единственно верного». Поэтому довольно странно наблюдать ту нездоровую шумиху, которая разразилась в Языческой среде вокруг так называемой «Велесовой Книги». Дошло до того, что некоторые горячие поклонники «Книги» называют её... «Библией Славянского Язычества»(!) и призывают всех Язычников принять её в качестве таковой. 4. Мы не будем здесь подробно останавливаться на разборе аргументов за и против подлинности «Велесовой Книги», — на эту тему более чем достаточно написано в специальной литературе. Ограничимся лишь высказыванием мнения, что тот текст, который известен в настоящее время из многочисленных публикаций, — однозначно не является памятником литературы Руси дохристианского или раннехристианского периода, хотя, возможно, он был написан на основе традиции, являющейся достаточно древней по отношению ко времени первого упоминания Ю.П. Миролюбовым о существовании дощечек с текстом «Книги». 5. Здесь сразу же необходима существенная оговорка. Пусть «Велесова Книга» и не является древним текстом, а написана в первой половине XX в. неким гением-самородком (самим Ю.П. Миролюбовым), любящим русскую историю и культуру, но разве она не остаётся при этом весьма примечательным опытом текстового воплощения Языческой мысли? Разве Язычество — это исключительно «седая старина»? Разве то, что делается и пишется современными Язычниками, должно быть по определению «хуже» древних творений? 6. Язычество, пронизывая собой всю материальную жизнь человека без остатка, своей Духовной стороной обращено к Сакральному Истоку Мироздания, к Тому, Что было в Начале Времён. Но речь здесь идёт не о хронологическом возврате в прошлое, а о воссоединении с Божественным Настоящим, Которое было в Начале и будет в Конце, ибо пребывает вне времени. Истинная Традиция опирается не столько на историческое прошлое, сколько на Прошлое Сакральное — Вневременное. Таким образом, подлинно Священным для Язычества является не то, что признаётся более древним по земным меркам, а то, что ближе к Вневременному Истоку, что берёт своё начало в Сакральной Реальности, в Божественном ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС, сопричастном Вечности. 7. Конечно, Язычество глубоко ценит опыт Предков и с почтением относится к памятникам старины, пережившим века и тысячелетия и не утерявшим при этом своей актуальности. Но это отнюдь не означает, что всякое творчество современных Язычников (естественно, ещё не успевшее обрести статус «проверенного веками») теряет для нас свою значимость. Поэтому давайте не будем стесняться самостоятельного поиска Истины! Не будем бояться открывать новые Духовные горизонты! Следуя извечной Традиции, мы можем и должны прокладывать новые пути, отвечающие условиям современной эпохи, не попадая при этом в рабскую зависимость от сиюминутной «религиозной моды», не идя на поводу у «злобы мира сего». 8. Но при этом давайте будем честными перед собой и окружающими. Давайте не будем приписывать нашим Славным Предкам того, что порождено современной эпохой либо обусловлено нашими личными склонностями. Мы, например, с уважением относимся к тому вкладу, который внесли кришнаиты в распространение на территории современной России мудрости Вед, но отождествлять современный кришнаизм с индийской Ведической культурой в целом (что подобно отождествлению музыки пастушьей дудочки — с музыкой вообще) и, тем более, утверждать тождественность Славянского Язычества кришнаизму (как это делают некоторые наши современники) — не только ошибочно, но и оскорбительно для памяти наших Предков. Язычество по самой своей природе — всеобъемлюще и религиозно терпимо, и нет ничего зазорного в том, что кто-то, будучи Славянским Язычником, будет также интересоваться кришнаизмом, но утверждать, что это учение существовало на Руси испокон веков, — либо сознательная ложь, либо недоразумение, основанное на личном невежестве. 9. Так будем же следовать Стезями Правды и избегать всякой лжи! Не будем омрачать светлую память Славных Предков собственными измышлениями, обусловленными нашими личными привязанностями! Не будем подходить к Язычеству с «прохристианскими» стереотипами мышления! И не будем стесняться открывать новое в русле Извечной Традиции — во славу Богов наших, во славу Земли Русской! |
Похожие:
 |
Велеслав Книга Велесовых Радений (Духовные практики и обряды Русско-Славянского... Книга предназначена как для практикующих жрецов действующих Родноверческих Общин, так и для всех, кто интересуется теорией и практикой... |
|
«А. Максимов. Многослов: Книга, с которой можно разговаривать»: свр... «А. Максимов. Многослов: Книга, с которой можно разговаривать»: свр – Медиа; Москва; 2009 |
|
Москва, 13 февраля 2009 года Искусственные материалы в травматологии и ортопедии // Сборник работ V научно-практического семинара под редакцией профессора Очкуренко... |
|
Книга лидера в афоризмах Текст предоставлен правообладателем «Книга... «Книга лидера в афоризмах / [авт. – сост. А. П. Кондрашов].»: Рипол классик; Москва; 2009 |
|
Ш аг №1 Мечта Цель Планирование К вашему вниманию представляется алгоритмированный, пошаговый план действий, который проверен временем и тысячами людьми по всему... |
|
Книга, давно ставшая классической, рассчитана на всех интересующихся историей общественной мысли «Открытое общество и его враги»: Международный фонд «Культурная инициатива». Soros Foundation (usa); Москва; 2009 |
|
Бюджетный процесс в сми за период 22. 06-28. 06. 2009 Федеральный закон Российской Федерации n 131-фз от 29 июня 2009 года г. Москва о внесении изменений в Федеральный закон "О федеральном... |
|
Книга Майка Робсона и Филипа Уллаха покажет вам, как сделать полезным... Мы предлагаем вашему вниманию книгу ученых-экономистов из Великобритании Майка Робсона и Филипа Уллаха, посвященную анализу новаций,... |
|
Консультант по астрологии: Н. Н. Рассказова Предлагаемая вашему вниманию книга "Современные методы толкования гороскопа" это третий том из серии книг современных американских... |
|
Кочетков Владимир Львович Тайны врачевания Древнего Китая Книга издана в 1990 году тиражом 10 000 экземпляров под псевдонимом. По сути, это вольное изложение отдельных глав «Нэй-цзин». С... |