Конек-горбунок
|
Скачать 0.85 Mb.
|
| ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Доселева Макар огороды копал, а нынче Макар в воеводы попал. Та-ра-ра-ли, та-ра-ра! Вышли кони со двора; Вот крестьяне их поймали Да покрепче привязали. Сидит ворон на дубу, Он играет во трубу; Как во трубушку играет, Православных потешает: "Эй! Послушай, люд честной! Жили-были муж с женой; Муж-то примется за шутки, А жена за прибаутки, И пойдет у них тут пир, Что на весь крещёный мир!" Это присказка ведётся, После сказочка начнётся. Как у наших у ворот Муха песенку поет: "Что дадите мне за вестку? Бьет свекровь свою невестку: Посадила на шесток, Привязала за шнурок, Ручки к ножкам притянула, Ножку правую разула: "Не ходи ты по зарям! Не кажися молодцам!" Это присказка велася, Вот и сказка началася. Ну-с, так едет наш Иван За кольцом на Окиян. Горбунок летит как ветер. И ещё на первый вечер Верст сто тысяч отмахал И нигде не отдыхал. Подъезжая к Окияну, Говорит конёк Ивану: "Ну, Иванушка, смотри, Вот минутки через три Мы приедем на поляну – Прямо к морю-Окияну; Поперек его лежит Чудо-юдо Рыба-кит; Десять лет уж он страдает, А доселева не знает, Чем прощенье получить: Он начнет тебя просить, Чтоб ты в Солнцевом селенье Попросил ему прощенье; Ты исполнить обещай, Да, смотри, не забывай!" Вот въезжают на поляну Прямо к морю-Окияну; Поперек его лежит Чудо-юдо Рыба-кит. Все бока его изрыты. Частоколы в ребра вбиты, На хвосте сыр-бор шумит, На спине село стоит; Мужички на губе пашут, Между глаз мальчишки пляшут, А в дуброве, меж усов, Ищут девушки грибов. Вот конек бежит по киту, По костям стучит копытом. Чудо-юдо Рыба-кит Так проезжим говорит, Рот широкий отворяя, Тяжко, горько воздыхая: "Путь-дорога, господа! Вы откуда и куда?" – "Мы послы от Царь-девицы, Едем оба из столицы, - Говорит ему конёк, - К Солнцу прямо на Восток, Во хоромы золотые". – "Так нельзя ль, отцы родные, Вам у Солнышка спросить: Долго ль мне в опале быть, И какое повеленье Мне исполнить для прощенья?» "Ладно, ладно, Рыба-кит!" – Наш Иван ему кричит. "Будь отец мне милосердный! Вишь, как мучуся я - бедный! Десять лет уж тут лежу... Я и сам те услужу!.." – Кит Ивана умоляет, (Сам же тяжко воздыхает). "Ладно. Ладно, Рыба-кит!" – Наш Иван ему кричит. Тут конек под ним забился, И по берегу пустился, Только видно, как песок, Вьется вихорем у ног. Едут близко ли, далёко, Едут низко ли, высоко И увидели ль кого – Я не знаю ничего. Скоро сказка говорится, Дело мешкотно творится. Только, братцы, я узнал, Что конек туда вбежал, Где (я слышал стороною) Небо сходится с землею, Где крестьянки лён прядут, Прялки на небо кладут. Тут Иван на небо въехал Да по небу и поехал, Избоченясь, будто Князь, Шапка набок, подбодрясь. "Эко диво! Эко диво! Наше царство хоть красиво, - Говорит коньку Иван Средь лазуревых полян, - А как с небом-то сравнится, Так под стельку не годится. Ведь у нас земля черна, И темна-то и грязна; Здесь земля-то голубая, - А уж светлая какая!.. Посмотри-ка, Горбунок, Видишь, вон где, на Восток, Словно светится гнилушка... Чай, крестьянская избушка? Что-то больно высока!" – Так спросил Иван конька. "Это терем Царь-Девицы, Нашей будущей Царицы, - Горбунок ему кричит, - По ночам здесь Солнце спит, А как день деньской приходит, То сюда и Месяц входит». Подъезжают к воротам: Сто столбов по сторонам; Все столбы те голубые, А верхушки золотые; На верхушках три звезды, Вокруг терема сады; На серебряных там ветках, В раззолоченных во клетках Птицы райские живут, Песни царские поют. А ведь терем с теремами Будто город с деревнями; А на тереме из звезд – Православный Русский крест. Вот конек во двор въезжает; Наш Иван с него слезает, В терем к Месяцу идет И такую речь ведет: "Здравствуй, Месяц Месяцович! Я - Иванушка Петрович, Из далеких я сторон И привез тебе поклон". – "Сядь, Иванушка Петрович! – Молвил Месяц Месяцович. – И поведай мне вину В нашу светлую страну Твоего с земли прихода; Из какого ты народа, Как попал ты в этот край, - Все скажи мне, не утай". – "Я с земли пришел Землянской, Из страны ведь Христианской,- Говорит ему Иван, - Переехал Окиян – С порученьем от Девицы, Нашей будущей Царицы, Чтоб тебя от ней спрошать, После ей пересказать: Для чего, дескать, три ночи Не показывал ты очи, И зачем-де три уж дня Солнце скрылось от меня?» - "А какая то царица?" "Это, знаешь, Царь-Девица". – "Царь-Девица?.. Так она, Что ль, тобой увезена?" – Вскрикнул Месяц Месяцович. А Иванушка Петрович Говорит: "Известно, мной! Вишь, я царский стремянной; Ну, так Царь меня отправил, Чтобы я ее доставил В три недели во дворец; А не то меня отец Посадить грозился на кол". Месяц с радости заплакал, Ну Ивана обнимать, Целовать и миловать. "Ах, Иванушка Петрович! – Молвил Месяц Месяцович. – За твою такую весть Всё бери, что только есть. А уж как мы горевали, Что Царевну потеряли!.. Так не можно и сказать, А не то чтоб описать. От того-то по три ночи Не показывал я очи; От того-то мой сынок Вот четвертый уж денёк Не является к сестрице, Той ли красной Царь-девице. Что, здорова ли она? Не грустна ли, не больна?" – "Всем бы, кажется, красотка, Да у ней, кажись, сухотка: И суха-то, и тонка, Чай в обхват-то три вершка; Вот как замуж-то поспеет, Так небось и потолстеет: Царь, слышь, женится на ней". Месяц вскрикнул: "Ах, злодей! Вздумал в семьдесят жениться На молоденькой девице! Да стою я крепко в том – Не бывать ей за Царём! Тут Иванушка поднялся, В путь-дорожку собирался... Вдруг он дважды привскочил: «Эх! Немножко не забыл! Есть еще к тебе прошенье - То о китовом прощеньи... Есть, вишь, море; Чудо-кит Поперёк его лежит; Все бока его изрыты, Частоколы в рёбра вбиты. Он, бедняк, меня прошал, Чтобы я тебя спрошал: Скоро ль кончится мученье, Чем сыскать ему прощенье, И за что он тут лежит?» Месяц ясный говорит: «Он за то несёт мученье, Что без Божия веленья Проглотил он средь морей Три десятка кораблей. Если даст он им свободу, Снимет Бог с него невзгоду». Поклонившись, как умел, На конька Иван тут сел, Свистнул, будто витязь знатный, И пустился в путь обратный. На другой день наш Иван Вновь пришел на Окиян. Вот конек бежит по киту, По костям стучит копытом. Чудо-юдо Рыба-кит Так, вздохнувши, говорит: "Что, отцы, мое прошенье? Получу ль когда прощенье?" - "Погоди ты, Рыба-кит!" – Тут конек ему кричит. Вот в село он прибегает, Мужичков к себе сзывает, Черной гривкою трясет И такую речь ведет: "Эй, послушайте, миряне, Православны Христиане! Коль не хочет кто из вас К водяному сесть в приказ, Убирайся вмиг отсюда. Здесь тотчас случится чудо: Море сильно закипит, Повернется Рыба-кит..." Тут крестьяне и миряне, Православны Христиане, Закричали: "Быть бедам!" И пустились по домам. Все телеги собирали; В них, не мешкая, поклали Все, что было живота, И оставили кита. Лишь на небе засмеркалось, То на ките не осталось Ни одной души живой, Словно шел Мамай войной! Тут конек на хвост вбегает, К перьям скоро прилегает И что мочи есть кричит: "Чудо-юдо Рыба-кит! Оттого твои мученья, Что без Божия веленья Проглотил ты средь морей Три десятка кораблей. Если дашь ты им свободу, Снимет Бог с тебя невзгоду». И, окончив это, вмиг Горбунок на берег прыг, И на нем остановился. Чудо-кит поворотился Начал море волновать И из челюстей бросать Корабли за кораблями С парусами и гребцами. Тут поднялся шум такой, Что проснулся Царь морской: В пушки медные палили, В трубы кованы трубили; Белый парус поднялся, Флаг на мачте развился; Поп с причетом всем служебным Пел на палубе молебны; А гребцов веселый ряд Грянул песню наподхват: "Как по моречку, по морю, По широкому раздолью, Что по самый край земли, Выбегают корабли..." Волны моря заклубились, Корабли из глаз сокрылись. Чудо-юдо Рыба-кит Громким голосом кричит, Рот широкий отворяя, Плесом волны разбивая: "Чем вам, други, услужить? Чем за службу наградить? Надо ль раковин цветистых? Надо ль рыбок золотистых? Надо ль крупных жемчугов? Все достать для вас готов!" – "Нет, Кит-рыба, нам в награду Ничего того не надо, - Говорит ему Иван, - Лучше перстень нам достань, - Перстень красной Царь-Девицы, Нашей будущей Царицы". – «Ладно, ладно! - Рыба-кит Стремянному говорит. – Отыщу я до зарницы Перстень красной Царь-девицы", - Так Кит-Чудо отвечал И,всплеснув, на дно упал. Вот он плесом ударяет, Громким голосом сзывает Осетриный весь народ И такую речь ведет: "Вы достаньте до зарницы Перстень красной Царь-девицы, Скрытый в ящичке на дне. Кто его доставит мне, Награжу того я чином: Будет думным дворянином. Если ж умный мой приказ Не исполните... я вас!.." Осетры тут поклонились И в порядке удалились. Через несколько часов Двое белых осетров К киту медленно подплыли И смиренно говорили: "Царь великий! Не гневись! Мы всё море уж, кажись, Ваша милость, обыскали, А всё перстня не видали. Только ёрш один из нас Мог исполнить твой приказ: Он по всем морям гуляет, Так уж, верно, перстень знает; Но его, как бы назло, Уж куда-то унесло". "Отыскать его в минуту И послать в мою каюту!" – Кит во гневе закричал И усами закачал. Осетры тут поклонились, В Земский Суд бежать пустились И велели в тот же час От кита писать указ, Чтоб гонцов скорей послали И ерша того поймали. Лещ, услыша сей приказ, Именной писал указ; Сом (советником он звался) Под указом подписался; Черный рак указ сложил И печати приложил. Двух дельфинов тут призвали И, отдав указ, сказали, Чтоб, от имени Царя, Обежали все моря И того ерша-гуляку, Крикуна и забияку, Где бы ни было, нашли, К государю привели. Тут дельфины поклонились И ерша искать пустились. Ищут час они в морях, Ищут час они в реках, Все озера исходили, Все проливы переплыли, Не могли ерша сыскать И вернулися назад, Чуть не плача от печали... Вдруг дельфины услыхали, Недалёко на пруде Крик неслыханный в воде. В пруд дельфины завернули И на дно его нырнули, - Глядь: в пруде, под камышом, Ёрш дерется с карасём. "Смирно! Черти б вас побрали! Вишь, содом какой подняли, Словно важные бойцы!" – Закричали им гонцы. "Ну, а вам какое дело? – Ёрш кричит дельфинам смело. – Я шутить ведь не люблю, Разом всех переколю!" – "Ох ты, вечная гуляка, И крикун, и забияка! Всё бы, дрянь, тебе гулять, Всё бы драться да кричать. Дома - нет ведь, не сидится!.. Ну, да что с тобой рядиться, - Вот тебе царёв указ, Чтоб ты плыл к нему тотчас". Тут проказника дельфины Подхватили под щетины И отправились назад. Ёрш ну рваться и кричать: "Будьте милостивы, братцы! Дайте чуточку подраться. Распроклятый тот карась Поносил меня вчерась При честном при всем собранье Басурманской разной бранью...» Долго ёрш еще кричал, Наконец и замолчал; А проказника дельфины Всё тащили за щетины, Ничего не говоря, И явились пред Царя. "Что ты долго не являлся? Где ты, вражий сын, шатался?" – Кит со гневом закричал. На колени ёрш упал, И, признавшись в преступленье, Он испрашивал прощенья. "Ну, уж Бог тебя простит! – Кит державный говорит. – Но за это преступленье Ты исполни повеленье". «Всё исполню, славный кит! На коленях ёрш пищит. "Ты по всем морям гуляешь, Так уж, верно, перстень знаешь Царь-девицы?" - "Как не знать! Можем разом отыскать". – "Так ступай же поскорее Да сыщи его живее!" Тут, отдав царю поклон, Ёрш пошел оттуда вон; С полминуты порезвился, В чёрный омут опустился И, разрыв на дне песок Вырыл красный сундучок – Пуд по крайней мере во сто. «О, здесь дело-то не просто!» - И давай из всех морей Ёрш скликать к себе сельдей. Сельди разом собралися, Сундучок тащить взялися, Только слышно и всего – Что у-у! да о-о-о! Но сколь сильно ни кричали, Сундучка всё не подняли. Ёрш, не тратя много слов, Кликнул десять осетров. Осетры тут приплывают И без крика подымают Крепко ввязнувший в песок С перстнем красный сундучок. "Ну, ребятушки, смотрите, Вы к царю теперь плывите, Я ж пойду теперь ко дну Да немножко отдохну: Что-то сон одолевает, Так глаза вот и смыкает..." Осетры к царю плывут, Ёрш-гуляка прямо в пруд (Из которого дельфины Утащили за щетины). Чай, додраться с карасем, - Я не ведаю о том. Но теперь мы с ним простимся И к Ивану возвратимся. Тихо море-Окиян. На песке сидит Иван, Ждет кита из синя моря И мурлыкает от горя; Повалившись на песок, Дремлет верный Горбунок, Время к вечеру клонилось; Вот уж солнышко спустилось; Тихим пламенем горя, Развернулася заря. А кита не тут-то было. "Чтоб те, вора, задавило! Вишь, какой морской шайтан! – Говорит себе Иван. – Обещался до зарницы Вынесть перстень Царь-Девицы, А доселе не сыскал, Окаянный зубоскал! А уж солнышко-то село, И..." Тут море закипело: Появился чудо-кит И к Ивану говорит: "За твое благодеянье Я исполнил обещанье". С этим словом сундучок Брякнул плотно на песок, Только берег закачался. "Ну, теперь я расквитался. Если ж нужен буду я, Позови опять меня; Твоего благодеянья Не забыть мне... До свиданья!" Тут кит-Чудо замолчал И, всплеснув, на дно упал. Горбунок-конек проснулся, Встал на ножки, отряхнулся, На Иванушку взглянул И четырежды прыгнул. "Ай да Кит Китович! Славно! Дело выполнил исправно... Ну, спасибо, Рыба-кит! – Горбунок-конек кричит. – Что ж, хозяин? торопися, С сундучком скорей садися; Три денька ведь уж прошло: Завтра срочное число, Чай, старик уж умирает". Тут Ванюша отвечает: "Рад бы радостью поднять; Да ведь силы не занять! Сундучишко больно плотен, Чай, чертей в него пять сотен Кит проклятый насажал. Я уж трижды поднимал: Тяжесть страшная такая!" Тут конек, не отвечая, Поднял красный сундучок, Будто лёгкий камешек, И взмахнул к себе на шею. "Ну, Иван, садись скорее! Помни, завтра минет срок, А обратно путь далек». На другой день до зарницы Приезжают во столицу. Царь выходит на крыльцо – «Что? Привёз ли ты кольцо?» - Царь Ивана вопрошает. «Да, - Ванюша отвечает. – Да вели-ка скликать полк: Сундучишко мал хоть на вид, Да и дьявола задавит". Царь тотчас стрельцов позвал И не медля приказал Сундучок отнесть в светлицу. Сам пошел по Царь-Девицу. И с улыбкой ей сказал: «Перстень твой, душа, сыскал: И теперь, примолвить снова, Нет препятства никакого Завтра утром, светик мой, Обвенчаться мне с тобой. Но не хочешь ли, дружочек, Свой увидеть перстенечек? Он в дворце моем лежит". Царь-Девица говорит: «Верю, верю. Но, признаться, Нам нельзя еще венчаться". – "Отчего же, светик мой? Я люблю тебя душой; Мне, прости ты мою смелость, Страх жениться захотелось. Если ж ты... то я умру Завтра ж с горя поутру. Сжалься, матушка-Царица!" Говорит ему Девица: "Но взгляни-ка, ты ведь сед; Мне пятнадцать только лет. Как же можно нам венчаться? Все Цари начнут смеяться...» Дед-то, скажут, внучку взял!" Царь со гневом закричал: "Пусть-ка только засмеются – У меня как раз свернутся: Все их царства полоню! Весь их род искореню!" - "Пусть не станут и смеяться, Всё не можно нам венчаться. - Не растут зимой цветы: Я красавица, а ты?.. Чем ты можешь похвалиться?" - Говорит ему Девица. "Я хоть стар, да я удал! - Царь Девице отвечал. - Как немножко приберуся, Хоть кому так покажуся Разудалым молодцом. Ну, да что нам нужды в том? Лишь бы только нам жениться". Говорит ему Девица: "А такая в том нужда, Что не выйду никогда За дурного, за седого, За беззубого такого!" Царь в затылке почесал И, нахмурясь, отвечал: "Что ж мне делать-то, Царица? Страх как хочется жениться; Ты же, ровно на беду: Не пойду да не пойду!" - "Не пойду я за седого, - Царь-Девица молвит снова. - Стань, как прежде, молодец, - Я тотчас же под венец". - "Вспомни, матушка-Царица, Ведь нельзя переродиться; Чудо Бог один творит..." Царь-Девица говорит: "Коль себя не пожалеешь, Ты опять помолодеешь. Слушай, завтра на заре На широком на дворе Челядь должен ты заставить Три котла больших поставить И таганы утвердить. Первый надобно налить Из реки - водой студёной, Да второй - водой варёной, А последний - молоком, Вскипятя его ключом. Если хочешь ты жениться И красавцем учиниться – Должен ты одним прыжком Обвариться молоком; Тут побыть в воде варёной, А потом еще в студеной. И скажу тебе, отец, Будешь знатный молодец!" Царь не вымолвил ни слова, Кликнул тотчас Стремяннова. "Что, опять на Окиян? – Говорит Царю Иван. - ………………………………… ………………………………… ………………………………… "Нет, Иванушка, не то; Завтра я хочу заставить На дворе котлы поставить И костры под них сложить. Первый думаю налить Из реки водой студёной; А второй - водой вареной, А последний молоком, Вскипятя его ключом. Ты же должен постараться, Пробы ради, искупаться В этих трех больших котлах: В молоке и двух водах". ………………………………… Речь Иван тут начинает: «Шпарят только поросят, Да индюшек, да цыплят. ………………………………… ………………………………… Вот в холодной, - так оно Искупаться бы можно; А подваривать как станешь, Так меня и не заманишь». ………………………………… ………………………………… Царь, затрясши бородою: "Что? Рядиться мне с тобою? – Закричал он. - Но смотри! Если ты в рассвет зари Не исполнишь повеленье, Я отдам тебя в мученье, И велю тебя терзать, В мелки части разорвать. Вон отсюда, болесть злая!" Тут Иванушка, рыдая, Поплелся на сеновал, Где конек его лежал. "Что, Иванушка, невесел? Что головушку повесил?» - Говорит ему конёк. «Ох, беда мне, Горбунок! – Наш Иван ему вещает. – Царь наутро заставляет Искупаться мне в котлах, В молоке и двух водах: Как в одной воде студеной, А в другой воде вареной, Молоко, слышь, кипяток". Говорит ему конек: "Вот уж служба, так уж служба! Тут нужна моя вся дружба. Слушай, завтра на заре Как ты будешь на дворе И разденешься, как должно, Ты скажи Царю: "Не можно ль, Ваша милость, приказать Горбунка ко мне послать, Чтоб впоследни с ним проститься". Царь на это согласится. Вот как я хвостом махну, В те котлы мордой макну, На тебя два раза прысну, Громким посвистом присвистну, Ты, смотри же, не зевай: В молоко сперва ныряй, Тут в котел с водой вареной, А оттудова в студеный. А теперича молись Да спокойно спать ложись". На другой день, утром рано, Разбудил конек Ивана: "Эй, хозяин, полно спать! Уж пора тебе вставать». Тут Ванюша почесался, Потянулся и - поднялся, Помолился на забор И пошел к Царю во двор. Там котлы уже кипели; Подле них рядком сидели Кучера и повара, И служители двора; Дров порою прибавляли, Об Иване толковали Втихомолку меж собой И смеялися порой. Вот и двери отворили; Царь с Царицей выходили, Чтоб с высокого крыльца Посмотреть на удальца. "Ну, Ванюша, раздевайся И в котлах, брат, покупайся!" – Царь Ивану закричал. Тут Иван одёжу снял, Ничего не отвечая. А Царица молодая, Чтоб не видеть наготу, Завернулася в фату. Повара и поварёнки Отошли, смеясь, к сторонке. "Что же ты, Ванюша, стал? – Царь опять ему вскричал. – Исполняй-ка, брат, что должно!" Говорит Иван: "Не можно ль, Ваша милость, приказать Горбунка ко мне позвать? Я впоследни б с ним простился". Царь, не медля, согласился И изволил приказать Горбунка тотчас позвать. Тут слуга конька приводит И к сторонке сам отходит. Вот конек хвостом махнул, В те котлы мордой макнул, На Ивана дважды прыснул, Громким посвистом присвистнул... На конька Иван взглянул В молоко сперва нырнул, Тут в котёл с водой варёной, А оттудова в студёный, - И такой стал молодец, Что хоть тут же под венец! Вот он в платье нарядился, Царь-девице поклонился, Осмотрелся, подбодрясь, С важным видом, будто Князь. "Эко диво! - все кричали. – Мы и слыхом не слыхали, Чтобы льзя похорошеть!" Царь велел себя раздеть, Два раза перекрестился, - Бух в котел - и там сварился! Царь-Девица тут встает, Знак к молчанью подает, Покрывало поднимает И к прислужникам вещает: "Царь велел вам долго жить! Я хочу Царицей быть. Люба ль я вам? Отвечайте! Если люба, то признайте Володетелем всего – И супруга моего!" Тут Царица замолчала, На Ивана показала. "Люба, люба! - все кричат. – За тебя хоть в самый ад! Твоего ради талана Признаем Царя Ивана!" Царь Царицу тут берёт, В церковь Божию ведет, И с невестой молодою Он обходит вкруг налою. Пушки с крепости палят; В трубы кованы трубят; Все подвалы отворяют Бочки с фряжским выставляют, И, напившися, народ Что есть мочушки дерёт: "Здравствуй, Царь наш со Царицей! С распрекрасной Царь-Девицей!" Во Дворце же пир горой: Вина льются там рекой; За дубовыми столами Пьют бояре со князьями. Сердцу любо! Я там был, Мед, вино и пиво пил; По усам хоть и бежало, В рот ни капли не попало. Конец 3-й части СОДЕРЖАНИЕ: Сказка ложь, да в ней намёк Конёк-Горбунок Часть I Часть II Часть III АЛЕКСАНДР ПУШКИН КОНЁК-ГОРБУНОК Издательство НПЦ «ПРАКСИС» Вступительная статья, компьютерный набор, корректура, редактура, оригинал-макет В.А.Козаровецкий Формат 70х90/1/32. Бумага офсетная. Печ. листов 8. Тираж 1000. Отпечатано в ООО «Типография «Висела»» 115088, Москва, ул. Новоостаповская, д. 10. |
Похожие:
 |
Активности П 30 Психология неадаптивной активности. / Российский открытый университет. — М.: Тоо “Горбунок“, 1992. — 224 с |