Гюнтер Аммон динамическая психиатрия




Скачать 421.93 Kb.
Название Гюнтер Аммон динамическая психиатрия
страница 1/4
Дата публикации 30.05.2014
Размер 421.93 Kb.
Тип Книга
literature-edu.ru > Лекции > Книга
  1   2   3   4
С.-Петербургский научно-исследовательский психоневрологический институт

им. В. М. Бехтерева

Гюнтер Аммон

ДИНАМИЧЕСКАЯ ПСИХИАТРИЯ

Санкт-Петербург

1995

Гюнтер Аммон. Динамическая психиатрия, изд. Психонев­рологического института им. В. М. Бехтерева, 1995, с. 200.

Гюнтер Аммон, известный немецкий психиатр и психотера­певт, предлагает книгу “Динамическая психиатрия”, выдер­жавшую в Германии два издания.

Динамическая психиатрия дает ядро понимания психических заболеваний и соответствующих возможностей терапии в се­мейной группе, в актуальной жизненной ситуации, в ситуации диагностического обследования. Врач должен не только поста­вить диагноз, но и подробно обосновать его. С точки зрения динамической психиатрии рассматриваются проблемы шизо­френии, депрессии, пограничной психиатрии, психосоматики и др. В книге исследуется психоаналитическая групповая пси­хотерапия, даны статистические данные, предложен ряд реформ в преобразовании психиатрии.

Книга предназначена для врачей-психиатров и медицинских психологов, имеющих подготовку в области теории и практики психоанализа (или знакомых с психоаналитической терминоло­гией).

Для облегчения восприятия текста книги Г. Аммона в конце публикуется глоссарий его сотрудника Э. Фабиана.

Перевод и научная редакция В. Д. Вида

©Психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева, 1995

Günter Ammon

Dynamische Psychiatrie
Kindler Verlag.

München. 1980

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие 6

1. Динамическая психиатрия 7

2. Психодинамика психозов, симбиотического комплекса и спектр

ар­хаических заболеваний Я 31

3. Шизофрения 45

4. Депрессия 61

5. Сексуальные перверсии 72

6. Пограничный синдром 86

7. Психосоматика 101

8. Терапевтический спектр динамической психиатрии 122

9. Психоаналитическая групповая терапия 124

10. Психоаналитическая терапия средой 136

11. Предложение Берлинского учебного и исследовательского инсти­тута

динамической психиатрии и групповой динамики по внутрен­ней и

внешней структурной реформе психиатрического обслужи­вания 149

Литература 150

Приложение 167
ПРЕДИСЛОВИЕ

Крупнейший немецкий ученый—психиатр Г. Аммон родился в 1918 г. в столице Германии. Являлся психиатром, неврологом, психотерапевтом и специалистом по психоанализу. Был одним из основателей целостной гуманистической динамической пси­хиатрии и президентом Всемирной Ассоциации Динамической Психиатрии. Свою деятельность он осуществлял в Берлинском исследовательском институте, психиатрической клинике Мен­тершвайге в Мюнхене и Центре конференций немецкой Акаде­мии Психоанализа в Южной Италии. Предварительно он тща­тельно изучал медицину, а также психологию, философию, ант­ропологию и археологию в Берлине, психоанализ — в Берлине в Топике (США — Меннингеровский Фонд, где он работал де­сять лет). Глубокая любовь к человеку и холистическое (це­лостное) мышление заставили Г. Аммона постоянно искать пу­ти к побуждению в пациентах творческого потенциала, зало­женного в каждом. Не случайно в молодости он принимал уча­стие в сопротивлении нацистскому режиму. Г. Аммон всегда выступал за мир и права человека. Его научные контакты во многих странах Запада и Востока сделали ученого послом гу­манистического образа человека. В последнее десятилетие Г. Аммон и его ученики работали совместно со специалистами института им. В. М. Бехтерева. Широта и полнота его образа человека имеет свое обоснование в многолетнем интересе к культурам прошлого и настоящего, являясь основой создан­ной им лечебной методики для тяжело психически больных людей. Г. Аммон издавал и редактировал международный жур­нал “Динамическая психиатрия”. Кроме предлагаемой чита­телю книги “Динамическая психиатрия” его перу принадлежит множество книг и статей, в том числе “Психоанализ и психо­соматика”, 1974, “Справочник динамической психиатрии т. I, II, 1978—1982 гг. и др.

Поскольку Г. Аммон шел новыми путями в психиатрии и психоанализе, он считался наиболее прогрессивным, но также и наиболее оспариваемым психиатром в ФРГ.

25—29 октября 1994г. в институте им. В. М. Бехтерева был проведен 10-й конгресс Всемирной Ассоциации динамической психиатрии (ВАДП) с участием Немецкой Академии психо­анализа (НАП). К большому сожалению это был последний конгресс при жизни Г. Аммона и настоящая книга выходит уже после его кончины, последовавшей 3 сентября 1995 года в Берлине.

В качестве приложения к монографии д-ра Аммона мы пуб­ликуем глоссарий его сотрудника доктора Э. Фабиана, который поможет читателю лучше понять сложный язык текста, насы­щенный специальными терминами.

Директор института им. В. М. Бехтерева

профессор М. М. Кабанов

1. ДИНАМИЧЕСКАЯ ПСИХИАТРИЯ

История одного из человеческих меньшинств — психически больных —до сего дня остается историей предрассудков и бес­человечности.

Психическое заболевание все еще связано с негативным отношением общества, с изоляцией и пренебрежением. Обще­ство избавляет себя от ответственности за своих психически больных сограждан, отсекая их от общества, лишая дееспособ­ности, наказывая потерей социального положения, граждан­ских прав, свободы, достоинства и, наконец, забывая о них.

Положение психически больных

Бедственное положение психически больных, предрассудки, от которых они страдают, условия, в которых они живут и равно­душие, с которым они сталкиваются, в последние годы все бо­лее становится общественной проблемой, вызывая споры, ко­торые в некотором отношении можно обозначить как историче­ский поворот.

Интерес к положению психически больных и к состоянию психиатрии был вызван тревожным несоответствием между психиатрической морбидностью в населении и недостаточ­ностью учреждений современного обслуживания психически больных.

Несколько цифр для иллюстрации ужасающего состояния:

1. По меньшей мере 50% из 12 миллионов пациентов, которые ежегодно обращаются к врачу, являются больными т. н. “функциональными расстройствами”, т. е. страдают психо­соматическими заболеваниями (de Boor, 1965; Mitscherlich, 1966).

2. По меньшей мере 10—15% населения один раз в своей жизни нуждаются в психотерапевтической помощи. Для ФРГ это 6—9 миллионов людей. Эта цифра в сравнимых странах еще выше — не менее 20% нуждающихся в лечении (Srole, 1962).

3. 2—3% населения однажды в жизни заболевают манифест­ной психотической реакцией. Для ФРГ это 1,2—1,8 миллио­нов людей, а для такого большого города как Западный Берлин — по меньшей мере 200 000 человек. 1% населения заболевает шизофренией.

4. Сюда относится растущее число наркологических больных. Число только официально зарегистрированных алкоголиков в ФРГ составляет 500 000. Действительное их число безуслов­но значительно выше и постоянно увеличивается.

По сообщению федерального правительства (1971), в ФРГ и Западном Берлине имеется 2,5 миллиона лиц с риском появления пристрастия к наркотическим средствам в возра­сте 15—25 лет. 250 000 подростков употребляют наркотики и 50 000—120 000 являются наркоманами. В Западном Бер­лине потребление наркотиков молодежью за 1965-1970 гг. увеличилось в 12 раз (Bschor, 1971).

Сюда относится также то обстоятельство, что потребление психофармакологических средств резко возрастает. В 1968 г. в ФРГ было прописано 30 миллионов упаковок формирую­щих пристрастие барбитуратов, а препарат седуксен в 1970 г. уже стоял на четвертом месте среди наиболее употребляе­мых медикаментов.

5. Ежегодно делается около 50 000 попыток самоубийства, по оценкам же Бохумского университета истинная цифра по меньшей мере вдвое больше.

6. Потрясает статистика дурного обращения с детьми. Ежегод­но в ФРГ около 90 детей погибает от рук родителей. Истин­ная цифра, по всей вероятности, в 10 раз больше. Около 6500 детей ежегодно оказываются беспризорными.

7. Проблема возрастных психиатрических заболеваний стано­вится все более насущной и существенно влияет на психиат­рическое обслуживание. К этой категории относится около 8% лиц в возрасте свыше 65 лет.

8. Наконец, сюда относятся психические заболевания на почве органического поражения головного мозга и группа лиц с умственной отсталостью.

Уже такой беглый обзор делает отчетливым тот факт, что пси­хические нарушения в нашем обществе приняли размах, кото­рый делает их тяжелой социальной проблемой. Полная несо­стоятельность существующих учреждений психиатрического обслуживания делает эту ситуацию “национальным бедствием” (Häfner, 1967).

Мы стоим перед фактом, что громадной группе психически больных и нуждающихся в лечении предоставлены ничтожные на данный момент возможности обслуживания — профилакти­ки, лечения и реабилитации.

Это могут проиллюстрировать следующие данные:

1. На 6—9 миллионов нуждающихся в психотерапии в ФРГ и Западном Берлине имеется около 600 подготовленных пси­хотерапевтов, которые занимаются преимущественно лече­нием неврозов.

2. Из 2500 психиатров в ФРГ около половины имеет свою част­ную практику. На этом, в основном, основано амбулаторное обслуживание психически больных. Лишь немногие из них имеют психотерапевтическую подготовку.

3. Стационарным обслуживанием психически больных зани­мается почти исключительно 68 психиатрических больниц, интернирующих громадные массы больных преимущественно в сельской изоляции.

Сейчас по данным адресного справочника больниц 1970 г. в ФРГ насчитывается 115 000 т. н. психиатрических коек, та­ким образом, на 1000 населения приходится 1,84 койки. ФРГ далеко отстает здесь от сравнимых стран. В Швейца­рии, Швеции, Англии и США на 1000 населения приходится 3,5—4 койки.

Но именно в психиатрии количество одних только коек на ду­шу населения вряд ли является достаточным показателем ра­боты здравоохранения, поскольку психически больные в основ­ном не нуждаются в постельном режиме. Для большинства го­сударственных психиатрических больниц характерно то, что было установлено немецким обществом невропатологов и пси­хиатров в “Плане обслуживания психически больных в ФРГ” 11971 г.); “Имеющиеся психиатрические больницы, в которых стационарно обслуживается большая часть психически боль­ных, перегружены и переполнены, имеют недостаточное коли­чество персонала и находятся в обветшалом состоянии”.

Таким образом, не редкостью является то, что врач должен обслуживать до 200 больных, в среднем — 125. В соматических больницах 1 врач приходится на 18 больных.

Не хватает и медперсонала. В среднем один работник обслуживает одновременно 15 пациентов. Очевидно, что медсестры и санитары уже поэтому вынуждены ограничиться рутинным поддержанием спокойствия и порядка.

Это имеет большее значение, так как врачи, перегруженные канцелярской работой, ежедневно могут посвятить каждому больному не более 4 минут. Во время, когда пациенты охра­няются звенящим ключами персоналом, 1 психолог обслужи­вает 618 больных, 1 специалист по терапии занятостью — 455 больных и 1 социальный работник заботится о социальных проблемах 715 стационированных и выписанных больных (Degkwitz, 1971).

4. Примерно 50—70% всех пациентов принудительно госпита­лизируются в государственные психиатрические больницы. ФРГ имеет здесь печальный рекорд. В Англии, где уже 10 лет происходит основательная реформа системы больнич­ной психиатрии, сегодня принудительные госпитализации составляют 3% от всех поступлений.

В ФРГ с 1971 г. существует законодательство, согласно ко­торому каждый принудительно госпитализированный па­циент пожизненно ставится на учет — мероприятие, введен­ное несмотря на многочисленные протесты и входящее в длинный список социальной дискриминации, которой под­вергаются больные.

5. Кадры медперсонала для психически больных составляют менее половины кадрового состава, предусмотренного зако­нодательством для соматически больных.

Эти краткие указания обозначают социальную катастрофу, размер которой трудно преувеличить.

Поэтому следует всецело приветствовать, что в последние годы бедственное положение психически больных впервые ста­ло достоянием гласности и проблемой общества.

Весной 1970 г. бундестаг впервые с момента своего суще­ствования занялся положением психически больных в нашем обществе и озадаченно констатировал ужасающее отставании психиатрического обслуживания. Через несколько месяцев проблема “Улучшения помощи психически больным и инвали­дам” стояла на повестке дня съезда немецких врачей — впер­вые за почти столетнюю историю этого учреждения. С этих пор ситуация в психиатрии не перестает быть темой общественной дискуссии.

Комиссия бундестага по делам молодежи, семьи и здоровья начала в октябре 1970 г. с ряда открытых слушаний видных психиатров-экспертов, чтобы получить первую и основополага­ющую информацию о положении психически больных и немец­кой психиатрии. На основе рабочих результатов этой комиссии бундестаг в январе 1971 г. обратился к правительству с требо­ванием провести подробное расследование развития и актуаль­ного состояния психиатрического обслуживания в ФРГ и За­падном Берлине. Федеральное правительство созвало затем ко­миссию экспертов “для разработки проекта реформы положе­ния психиатрии в ФРГ”, начавшую свою работу в августе 1971 г. В ноябре 1970 г. тогдашний президент немецкого об­щества невропатологов и психиатров на ежегодном конгрессе этого общества заявил, что благодаря инициативе парламента “психиатрия стала политикой” и ее реформа, наконец, призна­ется как “первоочередная задача нашей медицинской и со­циальной политики”.

Понимание себя официальной психиатрией как препятствие ре­формам

Следует безоговорочно приветствовать тот факт, что бедствен­ное состояние психически больных в нашем обществе и неудов­летворительное их обслуживание — результат того, что “пси­хиатрия стала политикой”. Именно вытеснение проблематики психических заболеваний из поля зрения общественного инте­реса является одним из главных препятствий давно назревшей внутренней и внешней реформы.

С другой стороны, с таким ходом событий связана также опасность, что психиатрия сама хочет понять свои собственные проблемы лишь как проблемы общества и тем самым как по-литические проблемы, которые затем “стратегически” обсуж­даются.

Так, например, Kulenkampff (1970), один из выдающихся представителей психиатрии реформ, сформулировал в качестве основной проблемы давно назревшей структурной реформы “что должно стать из отсталого громадного комплекса психиат­рических больниц” и в этой связи комментировал альтернати­ву— “деструкция или отстройка ареалов обособления”:

“Хотим ли мы любой ценой провести в жизнь психиатрию, высоко вышколенную в отношении профилактики и реабилита­ции, психиатрию, которая вторгается в общество и целью ко­торой является предотвращение или сокращение госпитализа­ции?” Такая стратегия должна, по мнению Kulenkampff, “в перспективе редуцировать осадок задержавшихся надолго го­стей в психиатрических больницах до твердого ядра тех, кому там действительно место”.

Другая возможность состояла бы в том, чтобы придержи­ваться той точки зрения, что “слабых и больных не всегда сле­дует подвергать реадаптации, своего рода вышвыриванию назад в общество, ориентированное на продуктивность и жест­ко требующее от них как раз того, что они дать не могут”. Это означало бы, что мы должны не только создавать, но и гума­низировать резерваты, культивируя их как защитные зоны с дифференцированным жизненным пространством и собствен­ными возможностями производственной занятости”. Kulen­kampff отчетливо понимает эту альтернативу как “политиче­скую альтернативу”, за которой видится общая проблема: “хо­тело бы общество в первую очередь интегративно организовы­вать и уберегать своих сумасшедших, или оно допускает эман­сипацию этих сумасшедших и принимает их, какими они есть”.

По-моему, эта стратегическая постановка вопроса идет по касательной к затрагиваемой проблеме. Главный вопрос струк­турной психиатрической реформы — не то, что общество хочет сделать с меньшинством психически больных, хочет ли оно больных интегративно организовать, или принять их в качестве сумасшедших. Основной вопрос скорее в том, как сама пси­хиатрия понимает свое отношение к доверяемым ей пациентам. Не то, как общество в целом думает о своих психически боль­ных, а как психиатры понимают болезни своих пациентов и как ведут себя по отношению к ним, является, с моей точки зрения, решающей проблемой. Ибо бедственное положение психически больных в нашем обществе имеет причиной не толь­ко финансовую, организационную, инфраструктурную и кадро­вую недостаточность психиатрического обслуживания, и не только предрассудки и боязливую отстраненность, с которой т. н. общественность встречает больного; главным препятствием на пути давно назревшей реформы и, тем самым, изменения ситуации к лучшему является практика и понимание себя официальной немецкой психиатрией, которая сама в значительной мере несет в себе предрассудки, от которых страдает.

Это нуждается в более подробном разъяснении. Практика и понимание себя традиционной психиатрией непосредственно связаны с большими психиатрическими учреждениями, “ареа­лами обособления”, в которых общество интернирует человече­ское меньшинство — психически больных.

Психиатрия не изобрела эти учреждения, она нашла своих пациентов уже в качестве заключенных в тюрьмах, в которых они содержались примерно с середины 17 в. вместе со всеми другими, т. н. асоциальными элементами. В ходе своего разви­тия в 18 и 19 вв. психиатрия лишь заботилась о дифференци­ровке этих заведений и добилась того, что психически больные были отделены в качестве особой группы от прочих заключен­ных и помещены в собственные заведения.

Этот значительный эмансипаторный шаг, состоявший в том, что помешанные были признаны больными людьми, подлежав­шими лечению, был сначала, в особенности при Philippe Pinel (1745—1826), связан с терапевтической программой, централь­ным инструментом которой было само заведение, представляв­шее морально поддерживающую терапевтическую среду.

Постепенно утвердившееся в ходе 19 в. естественнонаучное сужение представления о психическом заболевании все больше и больше игнорировало этот ранний подход. Больничная пси­хиатрия, которая в Германии вплоть до 1860 г. определяла развитие психиатрии в смысле прогрессивно-эмансипаторной антропологии, пришла в упадок после воцарения естественно­научной, медицинской, т. е. нейропсихиатрически акцентуиро­ванной университетской психиатрии, и потеряла практически полностью свои первоначально терапевтические тенденции.

В результате господства мышления тогдашней медицины психические заболевания рассматривались как группа нозоло­гических единиц, представление о которых должно было полу­чаться на основе объективированного наблюдения индивидуаль­ной симптоматики. Нозологические единицы могли отличаться по формам их течения, однако оставались вне терапии, посколь­ку предполагаемая соматическая этиология, над выявлением которой билась нейропсихиатрия, оставалась неизвестной.

Эта система взглядов кульминировала в обширной нозоло­гической системе крепелиновской психиатрии, которая вплоть до сего дня столь капитально господствует в психиатрической терминологии, что немецкий язык считается родным языком психиатрии (Fish, 1962; Szasz, 1961).

Основа этой психиатрии — и в плане нашей темы это осо­бенно важно — является история болезни, а не история боль­ного. Болезнь в этой связи принимает прямо-таки мифологиче­ский характер. Она становится, как это подчеркивал Foucault (1954) в научно-теоретическом исследовании, “специфической сущностью, обнаруживаемой по симптомам, в которых она про­является, но существовавшей раньше них и в известной мере независимой от них”.

Абстрактность этого “предрассудка сущности” компенсиру­ется за счет введения естественно-биологического постулата, поднимающего болезнь “до уровня ботанических видов” и исхо­дящего из того, что “за многообразием симптомов предположи­тельная нозологическая единица определяется постоянными признаками и разделенными на подгруппы подвидами”.

Сам больной предстает на фоне этой нозологической еди­ницы лишь как деперсонализированный носитель болезни, что мало отличается от того, что раньше он считался деперсонали­зированным носителем злого духа или просто асоциальности. Защита общества от этого носителя вновь становится доминиру­ющим мотивом психиатрии. Возникает задача — защитить “на­род” от болезни путем своевременной изоляции носителей бо­лезни и воспрепятствования их размножению, т. е. распростра­нению болезни.

Особую значимость приобретает поэтому диагноз, который служит своевременной идентификации болезни и ее носителя. Нозологическая система служит идентификации нозологической единицы с помощью диагноза, не дающего никаких опорных пунктов для терапии. Психиатрическое учреждение тем самым вновь становится просто местом содержания, интернирования пациентов, приговоренных диагнозом к этому в большинстве случаев пожизненно.

Крепелиновская психиатрия пронизана абсолютным тера­певтическим нигилизмом. Крепелин, который — что интерес­но— был основателем фармакопсихиатрии и первым привлекал к своим исследованиям экспериментально-психологические ме­тоды, до конца жизни категорически отвергал психодинамиче­ские механизмы.

Психопатологический процесс для него недоступен понима­нию по определению. Jaspers (1946) удачно заметил по этому поводу, что “отличный отчасти психологический анализ в его учебнике удавался ему как бы помимо его воли; он считал его предварительным заполнением пустот, пока все не сделают объективным эксперимент, микроскоп и пробирка”. Такое по­нимание до сего дня сохранило существенные последствия для практики и самовосприятия психиатрии. Пинель в конце 18 в. освободил умалишенных из тюрем в качестве психически боль­ных людей и снял с них цепи. Психиатрическое заведение он представлял и использовал его как инструмент терапии. Сто лет спустя, однако, больница вновь стала просто местом ин­тернирования человеческого меньшинства, теперь медицински обозначенного как носителя заболевания.

Насколько спаяна крепелиновская психиатрия с больничной обстановкой, из которой вышла, становится ясно, когда мы изучаем функцию ее решающих позиций для практики пси­хиатрии.

Объективация пациента в качестве просто носителя болез­ни, результирующая из этого догма о недоступности понима­ния его поведения, миф о неудержимо распространяющейся нозологической единице, которая, так сказать, разрушает сво­его носителя, и неизвестная соматическая этиология, которая отсылает целенаправленную терапию в область невозможно­го, — все эти позиции являются, с моей точки зрения, выраже­нием его естественно-научной рационализирующей психологи­ческой защиты от жизненной действительности психически больного. Они по сути формулируют защитное значение, позво­ляющее врачу установить между собой и пациентом непреодо­лимую дистанцию. Они имеют для психиатра ту же функцию,, которую выполняли стены и решетки, леса и болота, которыми общество отгораживалось от человеческого меньшинства пси­хически больных. Они служат вычленению и изоляции психи­чески больных — человеческого страдания, которое они олицет­воряют. Иными словами: эти позиции означают научно рацио­нализированный предрассудок. Как таковые они являются не­посредственной составной частью того окаменелого общест­венного предрассудка, который психиатрические заведения оли­цетворяют по отношению к своим заключенным.

Совершенно отчетливым это становится в преобладании диагноза. Диагноз решает, кто должен находиться в больнице, и кто нет. Он приобретает власть, патогенная динамика кото­рого постоянно подчеркивалась Menninger (1963), за счет того, что сам представляет стену, которая отделяет лишенного прав пациента от общества.

  1   2   3   4

Добавить документ в свой блог или на сайт

Похожие:

Гюнтер Аммон динамическая психиатрия icon Динамическая психиатрия и клиническая психотерапия. М.: Изд-во Высшей школы
Руководство составлено в соответствии с мкб-10, а также с учетом В5М-1У 4-го изда
Гюнтер Аммон динамическая психиатрия icon Список литературы бунеев А. Н. // Судебная психиатрия. М., 1950
Гиндикич В. Я. II ранняя диагностика психических заболеваний. Киев, 1989, с. 65—77
Гюнтер Аммон динамическая психиатрия icon Психиатрия Москва "Медицина"
Рекомендовано Управлением учебных заведений Министерства здравоохранения Российской Федерации в качестве учебника для студентов медицинских...
Гюнтер Аммон динамическая психиатрия icon 1. Лекция: Что такое asp. Net
Дается обзор различных web-технологий. Объясняется преимущество asp. Net. Описывается процесс подготовки среды разработки приложений....
Гюнтер Аммон динамическая психиатрия icon Д. А. Авдеев Православная психиатрия
Православия. Как врач, я считаю своим долгом способствовать духовной защите психического здоровья людей, ограждать их души от посягательств...
Гюнтер Аммон динамическая психиатрия icon Безумная психиатрия
Впервые на суд российского читателя представлена книга, повествующая о зарождении и становлении в СССР психиатрического гулага и...
Гюнтер Аммон динамическая психиатрия icon Уз «Гродненский городской центр медицинской реабилитации детей-инвалидов...
В гродненской области в возрасте от 3-х месяцев до 18 лет включительно, страдающих заболеваниями психоневрологического профиля. В...
Гюнтер Аммон динамическая психиатрия icon Предисловие. Психозы. Депрессии. Невроз — духовная болезнь. Психотерапия....
Тело, будучи сложено из многих частей, когда занеможет, имеет нужду в разных врачевствах … Душа же, напротив, будучи невещественна,...
Литература


При копировании материала укажите ссылку © 2015
контакты
literature-edu.ru
Поиск на сайте

Главная страница  Литература  Доклады  Рефераты  Курсовая работа  Лекции