Scientific Council of the Russian Academy of Sciences for the Study and Preservation of Cultural and Natural Heritage

к СССР после подписания Хельсинского заключительного акта, в частности, его гуманитарной «четвертой корзины»: соблюдайте права человека. Причем речь шла о соблюдении прав человека в европейском, западном понимании, которое со временем распространилось в различных цивилизационных ареалах мира.

Поскольку практическое соблюдение прав человека было противоестественно самой природе имперской власти как в советский, так и в досоветский периоды, то этот аспект внутренней российской жизни напрямую зависел от влияния Европы, евроатлантической цивилизации в целом. Но проблема отторжения гражданских прав не носит изолированного характера, она стоит в одном ряду постоянного отторжения импортируемых в Россию западных институтов. Отметим, что институты представительной демократии, суда, избирательной системы получили в России преимущественно внешние, подражательные формы, что не только серьезно меняло их изначальное (западное) содержание, но и уменьшало устойчивость этих институтов перед лицом антимодернизационных тенденций.

Здесь следует коснуться вопроса соотнесения развития военных, промышленных и социальных технологий с эволюцией российской имперской власти. Известный российский философ-эмигрант Б. П. Вышеславцев, говоря о современной ему западноевропейской жизни, совершенно справедливо замечал: «Что новое здесь появилось, чтобы так изменить условия жизни? Ответ ясен: это точная наука (математическое естествознание и биология) и научная техника, это научные открытия, на которых построен индустриализм. А, кроме того, и, прежде всего, это рациональная организация права и государства, это либеральное правовое демократическое государство, обеспечивающее личную безопасность и свободу, без которой нет творчества и изобретения и науки (курсив наш.- С.Г.)»⁶⁷⁾.

⁶⁷⁾ Вышеславцев Б. П. Кризис индустриальной культуры / Сост. и прим. Сапова В. В.; Вступ. статья Левицкого C.A. M.: Раритет, 1995. С. 184.

индустриальной стадии развития. В книге «Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества», вышедшей в свет в 1964 году, Г. Маркузе заметил, что «Наше (западное. – С. Г.) общество отличается завоеванием центробежных социальных сил с помощью технологии, а не террора на двойной основе подавляющей эффективности и возрастающего уровня жизни...»⁷⁰⁾. Уровень постиндустриальньис технологий предполагает наличие эмансипированного менталитета, в новых условиях деятельность ученого раба не может быть сопоставима по эффективности с работой свободного ученого. Эволюция советской системы в сторону большей терпимости, наблюдаемая со второй половины 50-х годов прошлого века, сопровождавшаяся приближением отдельных элементов жизненного уклада к западным стандартам, произошла не только вследствие ее постепенного добровольного перерождения в гуманистическом духе. Во многом само это перерождение было обусловлено вынужденным приспособлением системы к новым историческим обстоятельствам, став своеобразной и неизбежной платой за обеспечение военно-политической конкурентоспособности.

Советское правительство, Политбюро ЦК КПСС стали действовать с оглядкой на Запад, который постепенно становился крупнейшим торговым партнером и всегда был для страны источником новых технологий, получение которых становилось все более важным. Так, например, после выхода на Западе главного труда А. И. Солженицына «Архипелаг Гулаг» члены Политбюро ЦК КПСС пространно обсуждали вопрос, что же в этих условиях делать со столь известным российским писателем, ставшим к тому времени лауреатом Нобелевской премии по литературе. Все предложения, по сути, сводились к двум: выслать за границу и судить в СССР по всей строгости советского закона. И засудили бы, отправили в Верхоянск, как предлагал тов. Косыгин, поскольку

⁷⁰⁾ Цит. по: Вольф Р. П. О философии / Пер. с англ. О. Л. Безручкина, В. И. Спиридоновой; Под ред. В. А. Лекторского, Т. А. Алексеевой. M.: Аспект Пресс, 1996. С. 133.

заморозили русско-английское соперничество и затем логика холодной войны»⁷³⁾.

Сегодня максимальное самораскрытие базовых характеристик социокультурной системы среднеазиатских государств сдерживается лишь их существованием в рамках современного международного порядка, не отличающегося благосклонностью к средневековым формам изоляционизма. В то же время в случае ослабления внимания международного сообщества к гуманитарным вопросам навязанные извне атрибуты либеральной политической системы, которые на этой почве трудно назвать даже декоративными, были бы просто отменены. По мере того, как происходит ослабление базовых принципов, на которых организуется империя и смещение цивилизационного уклада от периферии к центру, все больше и больше народов, втянутых прежде в ее орбиту, получают возможность жить в большем соответствии со своей социокультурной традицией. Именно самовоспроизводство этой традиции не позволяет этим народам участвовать в мировом разделении труда, быть частью мира модерности: «Логично предположить, что в XXI веке произойдет сброс целых слоев и зон, которые невозможно социально и экономически утилизовать, а легче и дешевле выбросить»⁷⁴⁾

Мы полагаем, что модернизационный процесс в российском обществе во внешнем аспекте детерминируется телеологией имперского противостояния Западу, которая выражается в амбивалентном отношении притяжения и отталкивания. Во внутреннем аспекте модернизационный процесс детерминируется динамикой борьбы доминирующей имперской и выступающей в качестве компоненты либеральной моделей модернизации. Такова общая схема; тому, как эта схема проявляется в истории, посвящен наш следующий параграф.
⁷³⁾ Фурсов А. И. Срединность Средней Азии (об историческом месте Центральной Азии в региональной системе мира) // Рубежи. 1997. № 2. С. 99.

⁷⁴⁾ Там же.

представлять собой повторения прошлого – она неизменно рождает структурно и функционально новые системы и тексты. Но она не может не содержать в себе памяти о прошлом» ²⁾ Вместе с тем мифологический взгляд на российскую историю обусловлен преемственностью устойчиво воспроизводящихся ментальных стереотипов народного сознания и соответствующих им форм социальных отношений.

Ментальные стереотипы, возникшие еще в эпоху Киевской Руси, набрали силу и утвердились во времена возвышения Москвы и формирования русской народности на основе различных этнических групп на территории Владимиро-Суздальского княжества и прилегающих к нему территориях. Собирание земель и формирование государственного типа по московской модели закрепило эти тенденции, воспроизводящиеся при различных исторических потрясениях, географических и этнокультурных трансформациях. Рассматривая воспроизводство традиционных программ, вновь и вновь организующих жизнь общества, А. С. Ахиезер отмечает, что «высокая степень их неизменности гарантируется не только соответствующей культурной ориентацией на воспроизводство некоторого „абсолютного", „естественного", неизменного порядка, не только мощью исторической инерции, но и системой репрессий, возникающих вместе с культурой»³⁾.

Эти универсальные программы в самых разнообразных исторических обстоятельствах воспроизводятся достаточно регулярно с большей или меньшей степенью полноты. В частности, Б. Кагарлицкий полагает, что эти особенности российской истории возможно определить преимущественно в рамках миросистемного подхода, и объясняются они периферийным положением России в миросистеме и столь же

²⁾ Лотман Ю. M., Успенский Б. А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Успенский Б.А. Избранные труды: В 2 т. Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. M.: Гнозис, 1994.C.245.

³⁾ Ахиезер А. С. Как «открыть» закрытое общество. M.: Магистр, 1997. C.15.

периферийным участием страны в процессах международного разделения труда и торговли ^4).

Одно из следствий выборочного инокультурного заимствования заключалось в образовавшемся колоссальном разрыве между постоянно подтягиваемым к европейскому уровню военно-техническим потенциалом и отсталостью социальной жизни. Повседневная жизнь основной массы народа, которую составляло крестьянство, вплоть до Октябрьской революции 1917 года во многом сохраняла архаичный языческий уклад ⁵⁾ следы которого сохраняются в некоторых субкультурах и сегодня. Изменения повседневной народной жизни происходили внепланово, главным образом в результате побочных следствий имперских модернизаций. Процесс этот протекал как в виде инокультурных (субкультурных) заимствований, так и в форме вынужденной адаптации тех или иных сторон социальной жизни к актуальным на данный момент задачам имперского строительства.

Так, В. И. Ленин указывал на то обстоятельство, что «неграмотный человек стоит вне политики и поэтому должен выучить алфавит. Без этого не может быть политики» ⁶⁾, то есть необходимость достижения всеобщей грамотности обусловлена, прежде всего, задачами текущего момента, чтобы у простого человека была возможность читать декреты и указы советской власти, что в секулярной форме продолжало традицию Средневековья, когда человек должен был знать грамоту, прежде всего для того, чтобы читать Священное Писание. Декрет Совета народных комиссаров «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» от 26.12.1919 года устанавливал санкции за нежелание учиться грамоте, то есть за фактическое уклонение от участия в общественно-политической жизни СССР: «Уклоняющиеся от установленных

⁴⁾ См.: Кагарлицкий Б. Периферийная империя: Россия и миросистема. M.: Ультра. Культура, 2004. 528 с.

⁵⁾ См., напр.: Ломоносов M. В. О сохранении и размножении российского народа // Избр. произв. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1980. С. 131-148.

⁶⁾ Цит. по: Геллер M. Машина и винтики. История формирования советского человека. M.: МИК, 1994. С. 43.