Сущность поэзиии и судьба поэта
|
Скачать 2.26 Mb.
|
И просветлел мой темный взор и стал мне виден мир незримый, И слышит ухо с этих пор все, что другим не уловимо. И с горней выси я сошел, проникнут весь ее лучами, И на волнующийся дол взираю новыми очами. И сразу слышу разговор везде немолчный раздается, И сердце каменное гор с любовью в темных недрах бьется. С любовью в тверди голубой клубятся медленные тучи, А под древесною корой весною свежей и пахучей С любовью к листьям сок живой струей подъемлется певучей. И вещим сердцем понял я, что все, рожденное от Слова, Лучи Любви вокруг лия, к Нему вернуться жаждет снова. Что жизни каждая струя, любви послушная закону, Стремится силой бытия неудержимо к Божью Лону. Что всюду жизнь и всюду свет, и всем мирам одно начало. И ничего в Природе нет, чтобы Любовью не дышало. Духовное осмысление поэзии предполагает и Николай Гумилев в своем «Шестом чувстве»: Так некогда в разросшихся хвощах хрипела от сознания бессилья Тварь скользкая, почуяв на плечах еще не развернувшиеся крылья... Так век за веком. Скоро ли, Господь? Под скальпелем природы и искусства Хрипит наш дух, изнемогает плоть, рождая орган для «шестого чувства». Творчество у Гумилева возникает как закономерный итог всей эволюции природы, причем именно по воле Господа Бога. Свою духовную ориентации в отношении поэзии Н.С. Гумилев высказал в стихотворении «Слово»: Но забыли мы, что осиянно только Слово средь земных тревог, И в Евангелии от Иоанна сказано, что это слово - Бог! Мы ему поставили пределом скудные пределы естества, Но, как пчелы в улье опустелом, дурно пахнут мертвые слова... Десакрализованная поэзия, по мнению Гумилева, «дурно пахнет. Единственно, что не хотелось бы забывать, что именно Серебряный век русской поэзии, ярким представителем которого был и сам Гумилев, и внес мощнейший вклад в дело сатанизации русской поэзии. И в его стихах дьявол не раз поминался всуе, и не раз бродил поэт на краю духовной бездны. А многие современные интерпретаторы согласны, что Христос, появляющийся в финале поэмы Блока «Двенадцать», и не Христос вовсе, а сам Сатана. Никто иной не мог бы руководить этой разгулявшейся бандой матросов. Более христианское духовное представление высказывает предыдущее поколение поэтов – представители «Золотого века» русской поэзии, в частности, Афанасий Фет. Фет - это псевдоним, настоящая его фамилия Шеншин. Я процитирую только два его стихотворения: Я потрясен, когда кругом гудят леса, грохочет гром, И в блеск огней гляжу я снизу. Когда испугом обуян, на скалы мечет океан свою серебряную ризу. Но, просветленный и немой, овеян властью неземной, Стою не в этот миг тяжелый, а в час , когда как бы во сне, Твой светлый ангел шепчет мне неизреченные глаголы. Я загораюсь и горю, я порываюсь и парю в томленьях крайнего усилья И верю сердцем, что растут и тотчас в небо унесут меня раскинутые крылья! И второе стихотворение: Не тем, Господь, могуч, непостижим Ты пред моим мятущимся сознаньем, Что в оный день твой светлый серафим громадный шар зажег над мирозданьем. ….. Нет, Ты могуч и мне непостижим тем, что я сам, бессильный и мгновенный, Ношу в груди, как оный серафим, огонь сильней и ярче всей вселенной. Меж тем, как я – добыча суеты, игралище её непостоянства, - Во мне он вечен, вездесущ, как Ты, ни времени не знает, ни пространства. Речь здесь уже не идет о десакрализации поэтического слова, в дело вступает нечто большее: поэт является у Фета таким же, как Господь, носителем Света, «вечного, вездесущего, не знающего ни Времени, ни Пространства». Здесь уже один шаг до их диалога, «просветляющего миры». На подобной же позиции стоит и известный христианский мыслитель и поэт Владимир Соловьев: Милый друг, иль ты не видишь, что все видимое нами – Только отблеск, только тени от незримого очами? Милый друг, иль ты не слышишь, что житейский шум трескучий – Только отклик искаженный торжествующих созвучий? Милый друг, иль ты не чуешь, что одно на целом свете – Только то, что сердце сердцу говорит в немом привете? Идея «диалога» как универсального способа общения в духовном мире незримо витает в стихах наших духовных поэтов. При этом открывается новая универсальная формула поэзии, когда её начинают понимать именно как диалог, где «сердце сердцу говорит в немом привете». Идея единства двух миров: «незримого очами», по слову Соловьёва, и этого суетного житейского мира пронизывает все творчество Федора Ивановича Тютчева: О, вещая душа моя! О, сердце, полное тревоги, О, как ты бьёшься на пороге как бы двойного Бытия! Так, - ты жилица двух миров: твой день, болезненный и страстный, Твой сон – прочески-неясный, как откровение духов. Пускай страдальческую грудь волнуют страсти роковые, - Душа готова, как Мария, к ногам Христа навек прильнуть. Душа поэта – действительно «жилица двух миров», иначе, как бы Бог смог общаться с ней и вкладывать в ее «прочески-неясный сон» свои духовные откровения и истины? Эту же истину свидетельствует своими «Пятистопными ямбами « Николай Гумилев: И счастием душа обожжена с тех самых пор; веселием полна, И ясностью, и мудростью, о Боге со звездами беседует она, Глас Бога слышит в воинской тревоге и Божьими зовет свои дороги. Честнейшую честнейших херувим, славнейшую славнейших серафим, Земных надежд небесное Свершенье она величит каждое мгновенье, И чувствует к простым словам своим вниманье, милость и благоволенье. Гумилев фиксирует сам факт диалога души «со звездами», но «о Боге», он подтверждает «вниманье, милость и благоволенье» со стороны Неба к своим простым словам. С прямой просьбой к Богу, в своей молитве, обращается к Небесам, поэт К.Р., великий князь Константин Романов: Научи меня, Боже, любить всем умом Тебя, всем помышленьем, Чтоб и душу Тебе посвятить и всю жизнь с каждым сердца биеньем. Научи меня соблюдать лишь Твою милосердную волю, Научи никогда не роптать на свою многотрудную долю. Всех, которых пришел искупить Ты Своею Пречистою Кровью, - Бескорыстной, глубокой любовью научи меня , Боже, любить! Поэт намечает в этом стихотворении основные постулаты духовного отношения к миру: - полная и бескорыстная любовь к Богу; - полная самоотдача Ему, жертва всей жизни; - соблюдение Его воли; - отказ от ропота на свою многотрудную долю; - любовь ко всем людям. Конечно в эстетической парадигме поэзии, которую приемлет К.Р., у него не возникало вопроса о возможности царской любви ко всем крестьянам, это предположение некорректно, ибо под «людьми» все тогда понимали только представителей своего круга. Социальное видение все же тогда доминировало над эстетическим, перемены начались только с Серебряного века поэзии, как в лучшую, так и в худшую сторону. Близкий царскому кругу поэт, граф А.К.Толстой высказывался в таком же, как К.Р., духе: В жизни светской, в жизни душной песнопевца не узнать! В нем личиной равнодушной скрыта Божия печать. В нем таится гордый гений, душу в нем скрывает прах, Дремлет буря вдохновений в отдыхающих струнах. Жизни ток его спокоен, как река среди равнин, Меж людей он добрый воин или мирный гражданин. Но порой мечтою странной он томится, одинок; В час великий, в час нежданный пробуждается пророк. Свет чело его коснется, дрожь по жилам пробежит, Сердце чутко встрепенется – и исчезнет прежний вид. Ангел, Богом вдохновенный, с ним беседовать слетел, Он умчался дерзновенно за вещественный предел… Уже, вихрями несомый, позабыл он здешний мир, В облаках, под голос грома он настроил свой псалтырь. Мир далекий, мир незримый зрит его орлиный взгляд, И от крыльев херувима струны мощные звучат! Нельзя сказать, что все поэты, начиная с Серебряного века, сделали чисто мирским свое творчество. Вполне принадлежащий этому кругу, поэт и писатель Иван Бунин стоял в стороне от этих модных веяний: За все Тебя, Господь, благодарю! Ты после дня тревоги и печали Даруешь мне вечернюю зарю, простор полей и кротость синей дали. Я одинок и ныне – как всегда. Но вот закат разлил свой пышный пламень, И тает в нем Вечерняя Звезда, дрожа насквозь, как самоцветный камень. И счастлив я печальною судьбой, и есть отрада сладкая в сознаньи, Что я один в безмолвном созерцанье, что всем я чужд, и говорю - с Тобой! Можно из этих стихов вывести одно общее качество, объединяющее всех духовных поэтов, вступающих в диалог с Господом: этот диалог происходит, как правило, под вечер и на лоне природы. Никогда, к примеру, в толчее городской суеты и шума! И, если даже мира чистой и ясной природы у творца нет под рукой, ОН ВОЛЕН ЕГО САМ СОЗДАТЬ, как Константин Бальмонт: Бог создал мир из ничего, - учись художник у Него! И, если твой талант – крупица, соделай с нею чудеса, Взрасти безмерные леса и сам, как сказочная птица, Умчись высоко в Небеса, где светит вольная зарница, Где вечный облачный прибой бежит по бездне голубой. Бальмонт – поэт, «кровь от крови, плоть от плоти», дитя Серебряного века поэзии, поэтому самого диалога с Богом у него нет, а есть попытка тихо следовать по следам Бога. Сама формула «Бог создал мир из ничего», также довольно противоречива. Из Библии мы знаем, что Бог творит «из себя», а это совсем не «из ничего». Ж. КОСМИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПОЭЗИИ Об этих аспектах разговор уже шел, когда мы говорили о поэзии Николая Заболоцкого – одного из самых космических поэтов России. Но «космическая тема в поэзии» отнюдь не исчерпывается только наличием места действия в Космосе. Куда важнее «космическое мироощущение», универсализм поэтического сознания, отказ от его региональной, национальной или любой другой, «частной локализации». В наибольшей степени удалось выразить это «универсальное мировоззрение» австрийскому поэту Эриху Мария Рильке, духовные претензии которого были тесно связаны именно с Россией. Друг Марины Цветаевой и Бориса Пастернака, он многому у них научился, а они у него. Не случайно именно на русском языке в переводах Пастернака появились два наиболее удачных космических стиха Рильке «За книгой» и «Созерцание». «ЗА КНИГОЙ»: Я зачитался, Я читал давно. С тех пор, как дождь пошел хлестать в окно. Весь с головою в чтение уйдя, не слышал я дождя. Я вглядывался в строчки, как в морщины задумчивости, И часы подряд стояло время или шло назад, Как вдруг я вижу – краскою карминной в них набрано: закат, закат, закат. Как нитки ожерелья, строчки рвутся и буквы катятся, куда хотят. Я знаю солнце , покидая сад, должно было еще раз оглянуться из-за охваченных зарей оград Но вот как будто ночь по всем приметам, деревья жмутся по краям дорог, А люди собираются в кружок и тихо рассуждают, каждый слог дороже золота ценя при этом. И, если я от книги подниму глаза и за окно уставлюсь взглядом, Как будет близко все, как станет рядом, сродни и впору сердцу моему! Лишь надо глубже вжиться в полутьму и глаз приноровить к ночным громадам. И я увижу, что земле мала околица, - она переросла себя и стала шире небосвода. А дальняя звезда в конце села, - как свет в последнем домике прихода. «СОЗЕРЦАНИЕ»: Деревья складками коры мне говорят об ураганах. Я этих сообщений странных не в силах слышать средь нежданный Невзгод в скитаньях постоянных один, без друга , без сестры. Сквозь рощу рвется непогода, сквозь изгороди и дома. И вновь без возраста природа, и дни и вещи обихода, И даль пространств, как стих псалма. Как мелки с жизнью наши споры, как крупно все, что против нас! Когда б мы поддались напору стихии, ищущей простора, Мы выросли бы во сто раз. Все, что мы побеждаем, - малость, нас унижает наш успех. Необычайность, небывалость зовет бойцов, совсем не тех. Так ангел Ветхого завета нашел соперника подстать. Как арфу, он сжимал атлета, которого любая жила Струною ангелу служила , чтоб схваткой гимн на нем сыграть. Кого тот ангел победил, тот правым, не гордясь собою, Выходит из такого боя в сознанье и в расцвете сил. Не станет он искать побед, он ждет, чтоб высшее начало Его все чаще побеждало, чтобы ему расти в ответ. Попытаемся сформулировать те космические уроки, которые оставил нам Рильке, в этих стихах: - искусство может останавливать время и даже заставлять его идти назад; - природа находится в полной гармонии с человеком; - человеку пребывающему в гармонии с искусством, близка и впору его сердцу окружающая природа; - необходимо только приноровить свое сердце к ней; - только так можно увидеть, что свет окошка в доме равен свету дальней звезды. - человек слаб перед стихией природы, но если он поддастся ей, он во сто раз вырастет; - наши победы сомнительны, успех нас унижает; - если нас побеждают небесные силы, то мы выходим из боя в сознании и расцвете сил; - мы ждем, чтоб высшее начало самих нас чаще побеждало, чтоб нам тогда расти в ответ. О влиянии Космоса на нашу жизнь неоднократно писал Заболоцкий: Но для бездн, где летят метеоры, ни большого, ни малого нет, И равно беспредельны просторы для микробов, людей и планет. В результате их общих усилий зажигается пламя Плеяд, И кометы летят легкокрылей и быстрее созвездья летят. И в углу невысокой вселенной, под стеклом кабинетной трубы, Тот же самый поток неизменный движет тайная воля судьбы. Там я звездное чую дыханье, слышу речь органических масс И стремительный шум созиданья, столь знакомый любому из нас. Одним из наиболее таинственных представителей русской космической поэзии, безусловно, является Михаил Юрьевич Лермонтов. Духовным итогом космических предвидений поэта является стихотворение “1831-го июня, 11 дня”. Название фиксирует очень важную для поэта дату, которую мы можем условно назвать датой “космического просветления”. Это нечто подобное шоку, испытанному Пушкиным в конце августа 1826 года, когда он написал в Михайловском “Пророк”. Лермонтовское стихотворение столь важно для темы нашего рассмотрения, что на нем стоит остановиться более подробно. Сначала несколько слов о его композиции. Стихотворение очень большое - 32 восьмистишия, пронумерованные самим автором, то есть, 256 строк. Таким образом, в “золотое сечение” стиха попадают 13 и 20 восьмистишия, несущие главную для поэта мысль. О чем они? Смысловой основой 13-го является образ Любви, “богини юных дней”. Поэт сравнивает ее с выросшей на развалинах березкой, что “украшает сумрачный гранит”. В основе 20-го восьмистишия лежит образ “духовной высоты” как символ реализованной духовности: “Кто близь небес, тот не сражен земным”. Чем выше ты находишься в своем духовном развитии, тем более эффективным становится твой диалог с Космосом. Поэтому “Любовь” и Небесная высота” - две важнейших смысловых метафоры этого стихотворения. По христианским заветам Бог - это Любовь, а нахождение в горах тоже приближает человека к космическим прозрениям. Свидетельством этому являются картины Николая Рериха. Другое дело, что из гор не стоит делать кумира, чтоб не стать неоязычниками, как стали ими многие “поклонники семьи Рерихов”. Попытаемся нарисовать смысловую структуру стихотворения, кратко охарактеризовав темы всех 32 -х восьмистиший: 1. Душа впадает в сон 2. Внеземная жизнь близка душе поэта 3. Суть мира не выразима в словах 4. Бессмертие обещано поэту пророком 5. Любовь поэта бессмертна 6. Все ничтожно, в сравнении с Вечностью, кроме души 7. Душу поэта спасает природа 8. Мука безответной любви сладка 9. Поэт холоден и горд чисто внешне 10. Тучи скрывают пламень 11. Душа поэта осуждена на блуждания 12. Надо любить всем напряженьем сил 13. Любовь - вечно юная березка на развалинах 14. Страсть всесильна лишь в разбитом сердце 15. Гордая душа противостоит судьбе 16. Поэт ценит изменения в природе 17. Гармонию Вселенной можно оценит лишь перед лицом Вечности 18. Горы прекрасны лишь на закате 19. Прошлое любезно поэту 20. Кто близь небес, тот не сражен земным 21. Вид степей печален 22. Необходимо действовать во имя бессмертия 23. Жажда бытия сильнее приносимых ею страданий 24. В сумерках предмет желаний души мрачен 25. Человек есть соединенье священного с порочным 26. Жизнь - кладбище не оправдавшихся надежд 27. Жизнь поэта беспокойна, как волна 28. Поэта ждет ужасная смерть 29. Всякая чистая душа в мире будет о нем помнить 30. Могила поэта затеряна в глуши 31. Поэт был достоин любви, но не был понят 32. Внеземная красота не выразима словами Как все это можно понимать и в космическом, и в более реалистическом, и психологическом контексте? Сразу же поэт признается, что “его душа уж с детских лет чудесного искала”. Устремленность в космический мир близка ему с юных пор. Неудовлетворенный всем окружающим, он рвется в небеса. Жизнь там не выразима в слове, но лишь с ней поэт связывает свое бессмертие. |
Похожие:
 |
Урок-лекция А. С. Пушкин: жизнь и судьба Цели: изучить жизненный путь поэта; развивать творческое мышление детей; воспитывать любовь к Поэту |
|
Криминалистическое прогнозирование как частная криминалистическая... Сущность и значение криминалистического прогноза проявляется при сравнении его с гипотезой |
 |
А. С. Пушкин. Личность поэта Цель урока: создать условия для знакомства с биографией А. С. Пушкина; способствовать формированию у учащихся образа поэта; помочь... |
|
Урок №1 Тема Тема. М. А. Шолохов «Судьба человека». Трагическая судьба одного человека как воплощение трагедии всего народа во время Великой Отечественной... |
|
Валентина Демидова удивительная судьба Георгия Демидова "Чудная планета". Обычный путь произведения от письменного стола писателя до прилавка магазина может растянуться,... |
|
Тема: «Любовь, как гармония душ в интимной лирике А. С. Пушкина» Образовательная: познакомить с любовной лирикой А. С. Пушкина; вызвать интерес к личности и творчеству поэта; изучить факты, свидетельства,... |
|
Судьба литературных произведений в других видах искусства «Книги имеют свою судьбу»,- писал римский писатель Теренциан Мавр. И действительно, необыкновенна судьба тех книг, которые не только... |
|
Судьба Отечества в истории русской философии, наряду с религиозным... Творец о России, что есть Россия и какова ее судьба. Еще в Киевской Руси в среде книжников осознание исторических задач, стоящих... |
|
Урок №15. Тема. А. С. Пушкин. Детские годы поэта. Стихотворение «Няне» А. С. Пушкина, оказавшими влияние на становление личности поэта; воссоздать атмосферу эпохи начала XIX века |
|
Сказкам; рисунки детей по произведениям поэта на тему «Моя любимая сказка» Пушкина, воспитывать умение видеть красоту родной природы, слушать и читать стихи поэта |