ДЛЯ КОГО ЭТА КНИГА?
Доходит до смешного. Не так уж давно весьма высокий чин российской православной церкви, имени коего я не назову из гуманных соображений, в одной из своих публичных речей назвал Наполеона чуть ли не антихристом, который хотел завоевать Россию. Большую чушь придумать трудно. Стало быть, эта книга — для высших церковных иерархов.
Наполеон воевать с Россией не хотел. Война с Россией была последним делом, на которое он мог решиться. И не только потому, что война на два фронта была ему совершенно не нужна (в то время шли полномасштабные военные действия в Испании). На протяжении всего своего правления Наполеон добивался мира со своим естественным союзником — Россией. Так и писал министру иностранных дел: «Я убежден, что союз с Россией был бы нам очень выгоден». И требовал от своих подчиненных «ничего не жалеть для этого». И сам ничего не жалел: Наполеон отослал взятых им в плен русских солдат царю Павлу, да еще полностью обмундировал их за свой счет и даже дал денег на дорогу. Он всячески старался расположить к себе и царя Александра. В 1812 году Наполеон настолько не рассчитывал вторгаться в Россию, что запланировал деловую поездку в Италию.
А что же русский царь?.. А вот русскому царю явно неймется. Он и его генералы в 1811 году планируют интервенцию в Европу: «…начать наступление, вторгнуться в герцогство Варшавское, войдя по возможности в Силезию, и вместе с Пруссией занять линию Одера…»
Как СССР в 1941 году был наполнен ожиданием близкой войны с Германией, так вся Россия в 1811 году знала: скоро опять будем воевать с Наполеоном! Причем психологическое и политическое обоснование своим наступательным замыслам царь Александр дал следующее: «Славянские нации воинственные по природе, и если их поощрять, составят значительную силу и… могут совершить мощную диверсию против Австрии и французских владений в Адриатике. При счастливом стечении обстоятельств будет возможным даже продвинуться через Боснию и Хорватию достаточно далеко. Я посылаю адмирала Чичагова, человека весьма умного, чтобы все соответствующим образом устроить». Эти слова были написаны русским царем в апреле 1812 года.
Но может быть, царь Александр планировал превентивную войну, зная, что Наполеону очень хочется зачем-то завоевать холодную Россию и отнять у нее всю картошку? Нет. Царский барон Беннигсен еще в феврале 1811 года, настаивая на наступательной войне против Наполеона, так оценивал возможность нападения самого Бонапарта на Россию: «…власть Наполеона никогда не была менее опасна для России, как в сие время, в которое он ведет несчастную войну в Гишпании и озабочен охранением большого пространства берегов».
Наполеону эта война не нужна. А Александр рассылает в западные войска приказы о том, чтобы их командиры готовились к скорому выступлению. Приказы эти подписаны октябрем 1811 года!
Понимая, что русские сколачивают очередной антифранцузский союз и вот-вот ударят по Польше, Наполеон также готовится к войне. Но это пока еще не русская война: в декабре 1811 года в письме к Евгению Богарне он называет грядущую войну «польской кампанией» и приказывает строить укрепления в районе Варшавы. Бонапарт требует от своих маршалов повышенной бдительности: «Если русские не начнут агрессии, самое главное будет удобно расположить войска, хорошо обеспечить их продовольствием и построить предмостные укрепления на Висле». В июне месяце Наполеон пишет своему генералу Гражану: «Если на вас будут наседать вражеские войска… отступайте на Ковно…»
Наконец, в конце апреля 1812 года царь Александр лично выезжает из столицы в Вильно — поближе к горяченькому.
И только после этого — в начале мая — Наполеон покидает Париж и спешно отправляется в Польшу.
У нас привыкли называть эту войну Отечественной. Рассказывают о дубине народной войны, партизанах и прочем. Действительно, были банды мужиков, нападавшие на отставших французов: отчего же не пограбить богатых иностранцев? Но в учебниках истории почему-то не пишут, что в четырех уездах Московской губернии, где долго стояли французы, мужики, собравшись на сход, заявили, что они отныне считают себя подданными Наполеона. В учебниках истории не отражен тот факт, что за десять лет — с 1800 по 1810-й — в России вспыхнуло примерно восемь десятков крестьянских восстаний, то есть в среднем по восемь за год. А в одном только 1812 году — аж сорок!
В Москве есть улица партизанки Василисы Кожиной — бабы, собравшей партизанский отряд, воюющий против французов. А вот улицы с именем ее украинской «подельницы» — только с другим знаком — в Москве нет. Наверное, потому, что она сколотила отряд с целью идти вместе с наполеоновской армией на Москву.
Многие слышали о героизме казаков, трепавших наполеоновские отряды. Но кто в курсе, что казаки не столько воевали с Наполеоном, сколько грабили русские деревни и Москву, нанеся экономике России больший ущерб, чем французы? Казачий атаман Платов целыми обозами отправлял награбленное в русских селениях добро к себе на Дон. Бенкендорф писал, что лагеря казаков «напоминали воровские притоны». А генерал Ермолов позже вспоминал: «Генерал Платов перестал служить, его войска предались распутству и грабежам… опустошили землю от Смоленска до Москвы».
…Так вот, эта книга для тех, кто слышал, но не знает.
|
