Сигачёв александр Александрович поэтическое искусство. Маленькие поэмы
|
Скачать 2,26 Mb.
|
2. ИЗ ВЕСНЫ В ЛЕТО Весна, весна, тобою сердце красно! Весна, весна, волнуй сердца волнуй, А наша жизнь и тем уже прекрасна, Что есть на свете первый поцелуй. Когда весна, цветами осыпает, С черёмух льётся светлое вино, Мне это вновь и вновь напоминает, Как бросил ветку девушке в окно… В ладье весны царило восхищенье, Поэт уж песню о весне сложил, Как ты прекрасно песен вдохновенье! Какое сердце ты не обнажишь?! Заря, одежды неба обновляя, Как будто бубном солнечным играя, А месяц, появляясь в час вечерний, Среди цветов и веточек, и терний; Нам проливал амброзии струи, И языком влюблённым говорил… Друзья, когда с пастушками пою, Как соловьиным сердцем говорю… Внезапно стихло всё – и переливы Отдельных гамм влились в мотив напевный, В высокий гимн, как речки горной Шумит мотив её просторный; Бежит струёй сверкающей и пенной, Заводит неземное песнопенье, Моим восторгам нет в том выраженья, Для этого души преображенья; Хотел давать я предпочтенье флейте, Что лучше, самых лучших флейт на свете, Но так напевно рокотали струи, Что флейту предпочти, мог только всуе; Мне больше эта музыка простая, Звучала, словно арфа золотая, И звук органа, дальше по теченью Все чувства приводил мои в смущенье… И дождевые с брызгами струи Звенели, словно тетива любви! Так пусть же песнь не став ни чем на суше, Льёт из струю нектара звуки в души!.. Улыбкой утра все тревоги сняты И стали мы все сказочно богаты! Нам звуков светлый дух всего дороже, Пока звучит, ни что нас не тревожит. Ты, чудный звук, и ночи - затемнитель, И в свете Солнца, свет - воспламенитель! И кубок твой поющий всем отрада, Так здравствуй, песня, здравствуй, звуков радость! И песни, истощив мой дух печальный, Несли напев под свод небес хрустальный! Пока её влекли, зарю встречая, В душе ещё приятней зазвучали… Лучи, от солнца раннего играя, Искрились всюду, звукам помогая. Друзья, когда с пастушками пою, Как соловьиным сердцем говорю… Ах, чудо-сон, покой невыразимый, Побудь, ещё, желанный и любимый!.. Цари покоем, речка и дубрава, Прохладу навевающие травы; Играйте арфы с флейтой в унисон, Весенним утром, сказочном, лесном. Вдруг тишину взорвало восклицанье, Неведомое сердцу ликованье… Внезапно разнеслось: «Друзья, подруги, Смотрите: Лето с щебетом и звоном! Само собою нам даётся в руки, Как первый голубь-поцелуй влюблённым!.. Уже идёт по клеверным полянам, Не пропустите столь блаженный час! Цветов букетом лето всех изрядно Отхлещет колокольчиками вас! Ликует жизнь! «Великое - свершилось! - Всё царство Берендея всполошилось!» Зашевелились в роще, на опушке, Закуковали веселей кукушки. И пастушки, как этого и ждали, Сказали: «Лодку к берегу причалим, Поэту крылья новые подарим, - По поднебесью лета полетаем!..» Поэт, хоть удивлён был беспредельно, Собою всё же быстро овладел он, Решил: «За крылья - умный не осудит, Так пусть оно, что будет, то и будет!..» И про себя подумал он невольно, Коль с неба упадёшь, не будет больно, Недаром же в народе говорится, Что на земле большее ушибиться… И вот друзья все вместе уж в полёте, И в небе, всяк – по-своему резвится… Поэт подумал сразу же на взлёте: «Быть может, это сон во сне мне снится?!» И видится поэту колесница, Что и во сне прекрасней не присниться, Четвёрка времён года проезжала, Ах, боже мой, как вся она сверкала!.. Как Солнце колесницей управляло, И как четвёрка двигалась помалу, Пыхтя и фыркая, когда светило В созвездье льва блистательно катило. Ах, клумбой волшебства и чародейства Прекрасных маков расцвело семейство. Для облаков подобное цветенье, В ком не возбудит головокруженья?! И пел поэт, и песнь его живая, Была прекрасной - без конца и края, И замелькали пёстрые, живые Перед глазами - гаммы цветовые. Картины те и то чародеянье, - Ему казались божьим дарованьем; В зените неба, девственно мерцая, Ему мечта сияла золотая! Но понесло в опаснейшие дали. В низу пещеры, гроты замелькали. И сверху водопадов грохотанье Воспринимал, как нежное роптанье. И вдруг. Похолодев от удивленья, Он бриллиант увидел в отдаленье, Что с трона тьму свергал и свет был рьяным, Как Солнце над хаосом первозданным. Не всякий дух был выдать в состоянье Достойное предмета описанье, Ей смог бы языком поведать внятным О тех, кто солнце сделал незакатным… И проплывали новые картины: Цветы, озёра, лебеди, павлины, Что тут же на глазах преображались, И чудеса на водах продолжались, И с облегченьем рухнув в неизвестность, Наполнив ароматами окрестность, Принёс героя в этот райский сад, Орёл стремглав вновь полетел назад… Герой лежал на ложе мшистом, В жасминовом убежище душистом И счастье у него над головою Невыразимой светится звездою. Он слушал тишину проникновенно – Как музыка бывает совершенна! И сколь священ, росой умытый мир, С дыханьем заодно дышал эфир. Лишь песня ему слышится простая, Да сверху - неба чаша голубая, Вся облаками вспенилась, играя, Ах, жизнь моя, - ты без конца и края!.. 3. В ГОСТЯХ У СКАЗОЧНОГО ЛЕТА В цветах все очутились по колено. Фиалок, мёда, липового цвета Росло благоухание. За это Запел друзьям он серенады лета… Недолго пребывал в оцепененье Когда свершилось в лето приземленье; Услышав песни лета, пробудился, И тут же встал, слезами разразился. Сквозь камышинки продувая воду, Он в них дудел, как будто не был сроду, Таким вот взрослым, и с восторгом юным Напевы начал сочинять влюблённым. Представьте, песней захотелось взвиться Под небеса, как пойманная птица, - Поближе к солнцу, но цветы, цветы Внезапно закружили с высоты… Большим, сплошным душистым покрывалом, Он был объят восторгом небывалым, Росой небес, как будто причащён… Ах, боже мой, чтоб это не был сон… «Неужто это – всё? – вздохнул глубоко, Она спросила. – Странно и печально; Ведь что-то же должно быт нам остаться. Что бы в легендах наших воспеваться!.. Той простодушной девушкой за прялкой, Что станет петь, как он, скиталец жалкий, Не веря, отрицал в самой основе Существованье истинной любви. Ты, песня, из серебряного горна Лети по небу, где тебе просторно! Я за тобой вослед влюблённым взором Стремлюсь к небес серебряным озёрам. И, приводя фантазию в движенье, Покуда яд людского окруженья Не упадёт с язвительного жала, - Ах, сколько не поём, но всё нам мало! Охваченный потоком дивных грёз, Сейчас он за кустами дивных роз, В источнике холодном нестерпимо Нашаривает нервно и незримо Какой-то стебель. Вот она, удача! Он лилию срывает, чуть не плача От восхищенья запахом и цветом… Ни лилию сел мотылёк. Пометам На крылышках нельзя не подивиться, И наш герой их разгадать стремится, Разглядывая с детскою улыбкой. Подхвачена струёй воздушной зыбкой Порхала птичка здесь над головою, Какая радость! Боже, что со мною?! Он возбуждён и, щурясь против света, Он следовал за ней по странам света; В тиши зелёной, солнечной, вечерней Над крепостью среди древесных терний. Над вереском, над полумраком сонным. Что лето напролёт – во сне бездонном. Над просекой, сбегающей в теснину, Над морем пролетел, нырнул в лощину, Ту самую, которая от века Не слыхивала звуков человека. Летел герой, ведомый этим милым Поводырём своим весёлокрылым, Пока не долетели до фонтана, Кропившего слёзами непрестанно Медвяный воздух. Ласточка с разлёту, Как будто сделала тяжёлую работу, Чтоб ей напиться, ринулась в низину, Воды коснулась бережно, невинно И, не продлив полёт ни на мгновенье, Сокрылась с глаз в момент прикосновенья. И долго так стоять остался он, Случившимся до глубины души сражён. И обыскал поэт наш все поляны, Но не нашёл знакомки, как ни странно, Но под кустом приметил он, мой Боже, Там девушка, что лилии моложе! И, косы беспокойно вороша, Промолвила она, едва дыша: «Друг, не напрасны все твои скитанья, Заждался ты любви и состраданья… Сопровожу тебя, пойдёшь ты дале, Туда, где прежде смертных не видали, Искать, искать ты будешь вновь и вновь, Пока не обретёшь свою любовь…» И только вот, когда она сказала, Так сразу же из вида и пропала… И наш поэт был до того смущён, Как лета навсегда лишился он… Опомнился поэт не так-то скоро, Неужто, осень вышла на просторы? Весны и лета, как и не бывало, Ах, боже, боже, - этого так мало… Подумать даже горько для поэта, Что он лишится солнечного света, И звуки арфы с флейтой - сменят гусли, И зазвучат надолго песни грусти… 4. СВЕТОЗАРНАЯ ОСЕНЬ Ах, осень, мчу с тобой, как на оленях, И песню просвирелю с вдохновеньем! Не знаю сам, куда я направляюсь? Дай выговорюсь, в радость погружаясь! Ах, осень, дай душе моей излиться: Живу доныне в прошлом, как в темнице! Пущу я рыбок стайкою волшебной В твой ручеёк любимый и целебный. Жемчужные ключи пусть станут горем Иль, может, радость разольётся морем. Любимая, вне всякого сравненья - Объятья наши, – в этом нет сомненья!..» Он говорил поспешно, в лихорадке, Чтоб чувства, что метались в беспорядке, Вернулись в состояние покоя. И девушка, улыбкой удостоив, Его горячность, - залилась слезами И молвила, едва под небесами Излили свет восточные долины: «Любовь ли обратилась тут в руины, Иль сердце успокоилось навечно, Ведь жизнь земная, друг мой, быстротечна… Возьмёмся, друг, мы за руки друг друга, И будем счастливы! – Цветами луга. Я осени в подарок дам корону. Вознагражу, мой друг, осенним троном, И подарю все краски и все звуки, И птицу счастья - в умные вам руки!.. Пускай в сердцах вам гимны запоются, Со всех сторон друзья пускай сойдутся. Пойдут во все концы иные пенья, Иные засвирелются свирели…» «Хочу с тобою жить уединённо, Одной тобой, чтоб быть мне упоённым, И, омывая новой песней душу, - Со мной рассвет придёт в страну пастушью! Любовь моя, как песня ты прекрасна, О, россиянка милая, согласна ль, - Мне быть сестрой, делить всегда со мною Любовь и музу с русскою судьбою?!» «Играй и пой, мой друг, и пусть сквозь грозы, Почувствуем источники угрозы, Когда зимы дыхания нагрянут, Пусть эти звуки нам отрадой станут… Разлука предстоит с тобою вскоре, Мы разойдёмся, словно лодки в море; Тебя, прощаясь, я благословляю, Живи, друг, вечно, ты - душа живая…» И вот, представьте, поутру однажды Её не стало рядом, сердце жаждой, Как путника в пустыне охватило. И, словно ядом сердце поразило. Куда она исчезла? Неизвестно, Был обеззвёзден этот свод небесный. Я был тогда красив, на зависть многим, Состарился, вдруг, вскоре стал убогим. И, только лишь, - один счастливый случай, Освободил меня от чар могучих… Счастливый край был солнцем озарён. Хрусталью засверкал со всех сторон… И люди в серебре все прибывали. Друг друга видя, шагу прибавляли. Их лица лучезарные светились. Алмазы в их коронах серебрились… Гуляя на свободе, на просторе, - Так ветры не волнуются на море, Как волновались люди при свиданье, Я это описать не в состоянье. А кое-как описывать всё это, - Грехом большим считаю для поэта; Так завершу главу я торопливо, Что б ни судил меня, читатель милый… Я скромной песней закруглю сказанье, Поэту петь, отнюдь, - не наказанье… Послушайте, друзья мои, прошу вас, Люблю я наши песни без прикрас… 5. СВИРЕЛЬЩИК СЕВЕРА. Здравствуй, Север, слышу стон страдальный - Колесницы Северного края, - По Сиянью в Северном краю - Звон кандальных песен узнаю… - Слушай песни, строго не суди, - Узник пел с наколкой на груди; Грудь - вождей украсили портреты, И слова вокруг портретов этих: «Мать в тюрьме за колоски сидела, Родила меня в бараке белом, И со мной, баланду разделив, Колыбельные под лай овчарок пела…» То ли песня, то ли стон в груди… Русь моя – мороз, метели, голод… Сердце, сердце, тише… погоди, - Ты послушай песню Гумилёва: «В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо Своё тогда Солнце останавливали словом, Словом разрушали города. И орёл не взмахивал крылами, Звёзды жались в ужасе к луне, Словно заревое розовое пламя, - Слово проплывало в вышине… А для низкой жизни были числа, Как домашний подъяремный скот, Потому, что все оттенки смысла Умное число передаёт. Патриарх седой себе под руку Покоривший и добро, и зло, Не решаясь обратиться к звуку, Тростью не песке чертил число. Но забыли мы, что осияно, Только слово средь земных тревог, И в Евангелии от Иоанна Сказано, что слово – это Бог. Мы ему поставили пределом Скудные пределы естества, И, как пчёлы в улье опустелом, Дурно пахнут мёртвые слова…» Ах, не растерять слова бы эти, - Их потомкам в пору донести; Для которых - Солнце Правды светит, Освещая новые пути… Чуть потише бег свой, колесница, Не буди стон в Северном краю… Вот она - Россейская Столица Ледяная - в Ледяном раю… Где ещё, столь хладные пределы? Хочешь, нет? – Их созерцать изволь: Было царство Снежной Королевы, Воцарился Ледяной Король… Ничего, что песни безымянны, Ничего, что горечи полны; Ты их слушай, слушай, друг желанный, Песнь Великой Северной страны! Для тебя не выдумал я песни, Мне певал их мой отец казак, Многое он пел мне каждый вечер, И просил – другим пересказать… Вам пою, отнюдь, не ради славы, Ради памяти, друзья, пою; Вам держать бразды иной Державы, В Северном серебряном краю… ПРОЩЁНЫЙ ВЕЧЕР В ПОДМОСКОВЬЕ Маленькая поэма Масленицы Вечереет. На дворе мороз. Словно нехотя летят снежинки… Чувствуется: скоро будет пост, Все спешат, чтоб насладиться жизнью. Улица села оживлена, Едут с бубенцами вдоль села – Сани разных видов и цветов, Всякий перегнать других готов!.. Сани все набитые парнями, Девками, хмельными мужиками, Слышатся отрывки разных песен, - Кто кого перекричит, - всяк весел: «Верея ль ты моя, Ах, Вереюшка! Ты сдержи меня, Хмельну-пьяную!..» На других санях, иная песня! Век живи, а песнь, всегда нова… Эх, в груди от новой песни тесно, - До чего ж она душе мила: «Сера улица, ества моя! Красна девица – невеста моя! Эй, крылышки поднебесные, - С невестой и в санях – не тесно мне!..» «Возле блина, возле чаю, Я с милою не скучаю! Возле чаю, да блина, - Она в меня влюблена!..» Покрытые цветными лоскутами, Клячи деревенские устали; Отдохнув, качают головами, - Клячи, тоже были рысаками!.. Непривычен звон им побрякушек, Утомляют лошадей-старушек. Лошади, ведь тоже - понимают, - Слишком краткой Масленка бывает!.. К кабаку гнедая, подъезжая, Всех хмельных, уже не отличает… Двери кабака, лишь отворятся, - С клубом пара – песни заклубятся: «Эх, топни, нога! Да притопни, друга! Мне блина да пирога, - Рассыпаю трепака!..» Из питейного - выходят двое За порог нетвёрдою ногою… Сохранить непросто равновесье, И с трудом плетут частушки-песни: - Ты теперь куда, брат-полушубок? - А почём я знаю, где причалю?.. - Я с тобою вместе, полушубок… - Выкинь дурь из головы, сначала… -Думаешь, что, если полушубок, Телогрейке - ты грубишь, как мерин? Коль умён, ответь мне, полушубок: Возле чаю, что стоит, к примеру?.. - Что поставишь, то стоймя стоит… Не поставишь – нечему стоять… Видишь, кляча наша, уж борзит, - Выпить-то не дали ей опять… А теперь вот, как мы рядом стали, Чаешь, ведь, и ты, и чаю я: У неё, уж и ноги заиграли, Чает, что зело возить меня… - Вот и вышел «пшик» – неразуменье, И цена тебе, за пшик твой, – грош… Подле чаю, рядом Воскресенье, Только, всё одно ты – не поймёшь… - «Чаю Воскресенье» - говорится. У тебя же вышел, только «пшик»… - Ой, лохмоть, нашёл, чем возгордиться, Деревенский ты, лохмоть-мужик!.. - Кто лохмоть-то? Ну-ка, повтори-ка!.. - Ты лохмоть! Ты был лохмоть - и есть… - А раз так! То, на-ка вот, держи-ка - Оплеуху справой, - в вашу честь!.. - Как ты смел, московскому портному, - Оплеуху в ухо залепить?! Ведь тебя, по нашему закону Вот за это, могут засудить… Я тебя к московскому судейству Предоставлю, и тебя сгноят… Эта лошадь, верный в том свидетель… - Ладно, брат. Не обижайся, брат… Ради дня прощёного, прости, брат… Ведь не по злобе я, сгоряча… Мировую поднести уж рад я… - Разве поднесёшь, чтоб не серчал? - А то нет? Обманывать не стану В этот день, ты сам, брат, посуди… (Виноватый хлопнул по карману), Заходи в кабак, брат, заходи!.. - Коль ни день прощёный, я б иначе Рассудил... Но нынче – Бог велит… - Что ж, христьянин ты настоящий, Малость, согрешим и всё… Ни-ни… Вот уж смерклось. Звёзды замигали, И в домах светились огоньки… Божий храм, ревниво охраняя, Сторож в колокольчик позвонил… Молодёжь, натешившись гуляньем, Завершает Масляный обряд: Куклу Марью усадили в сани, За село везут, за дальний сад… КИХОТ В БЛОШИНРОМ КОРОЛЕВСТВЕ Сцены из маленькой поэмы. СЦЕНА ПЕРВАЯ Королева, дочь королевы. Позднее Командор К о р о л е в а Слушай, Елена, понять не могу эту нашу придворную, вредную Гниду, Можешь представить: даёт мне совет – покинуть дворец и бежать с ним, Он запугал меня насмерть блошиным восстаньем и гибелью нашей. Что посоветуешь ты: как поступить надлежит нам? Что надо нам делать? Е л е н а Он, как я знаю, тюремный теперь надзиратель, он и судья, и палач в королевстве, Я удивляюсь: не слишком ли много ему вы доверили неограниченной власти. К о р о л е в а Надо признать, что тому я сама удивляюсь. Да ещё говорит, что влюблён он в меня… Е л е н а (Громко смеётся) Вот проказник, какой! Он и мне предложил с ним бежать, называя любимой… К о р о л е в а (Удивлённо) Ты серьёзно, Елена? Так, выходит, теперь, мы соперницы стали с тобою?.. (Обе смеются, обнимаются) К о р о л е в а Ай, да Гнида! Вот шельма, так шельма!.. Е л е н а Ах, оставим его. И сюда ему больше ни шагу… К о р о л е в а Ты права. Из тюрьмы пусть уже не выходит. Командору поручим: Пусть его урезонит, как надо и упрячет подальше без шума и пыли. (Появляется командор.) Как ты, кстати, мой друг. Без китайских к тебе церемоний обращаюсь. К о м а н д о р Рад служить вам и слушать вас рад. Служу королеве лишь и королевству! К о р о л е в а Гниду нашу тебе поручаю отправить в темницу и без промедленья. Так, чтоб слуху о нём никакого никому, никогда и без лишнего шума… К о м а н д о р Будьте покойны. Сейчас же исполню… (Собирается уходить.) К о р о л е в а Не торопись, Командор. Побудь ещё с нами… К о м а н д о р Вот я здесь… К о р о л е в а Знаете что?.. Лишь одно успокоит меня от волненья. Ваша помощь нужна. К о м а н д о р Вот я здесь, и помочь я готов. К о р о л е в а Подержите мне пряжу, мой друг командор… К о м а н д о р (Вопросительно смотрит на Елену.) Пряжу мне подержать? К о р о л е в а Это разве зазорно, помогать королеве? К о м а н д о р (Оглядывается на Елену.) Нет, конечно, совсем не зазорно; но солидно ли мне, командору? К о р о л е в а Ясно. Подержите тогда пряжу нашей Елене. Я же буду вязать… (Командор держит пряжу. Елена сматывает нитки в клубок. Королева вяжет.) К о р о л е в а А не спеть ли, любезные вам, что-то трогательное для души… Е л е н а (с упрёком.) Ваше Величество, вы чересчур уже это… К о р о л е в а (с шуткой) Что тут такого, Елена, мы все здесь свои… Е л е н а Ах, Ваше Величество, Ваше Величество!.. К о р о л е в а Ну, хорошо, я одна стану петь, а на припеве лишь мне подпевайте… (Королева напевает тихонько, улыбаясь, поглядывает на Елену и Командора.) Вы слышите: это знакомая флейта играет, И громче походные, медные трубы гремят! Там друг мой любезный отряд боевой собирает, И выступит скоро за дело святое отряд... Мне видно с балкона: любимый бойцов созывает, О Боже, степной мой орёл, вдруг взлетел на коня! И меч боевой, так легко высоко поднимает; Как сердце тревожно забилось в груди у меня!.. Припев: Вперёд, мой товарищ, за Родину Мать! Героя, так хочется к сердцу прижать! Пусть флейта играет! Пусть трубы гремят! Нет выше награды, чем воином стать!.. О, если б мне только в отряде с любимым быть вместе! О, если б доверили мне боевого коня! С каким бы восторгом я в бой понеслась, ради чести - По дымным дорогам любимой Отчизны, пыля!.. За нашу Отчизну, за край мой, всем сердцем любимый, - Летела б, как птица - ковыльной равниной степей! - Враги отступают!.. Громи их, громи, мой родимый! Смелее мой конь, за свободу Отчизны - смелей!.. Припев: Вперёд, мой товарищ, за Родину Мать! Героя, так хочется к сердцу прижать! Пусть флейта играет! Пусть трубы гремят! Нет выше награды, чем воином стать!.. СЦЕНА ВТОРАЯ Лунная соловьиная ночь. Роскошная дворцовая комната Елены. Балконная дверь распахнута настежь. Елена сидит при свечах за столом в задумчивости. За окном, под балконом послышались звуки гитары… Е л е н а. (Взволнованно.) Боже! Откуда ночью музыкант во дворце, где все ворота на запоре? (Послышалось пение под балконом.) Тихо над Тобосом… Дремлет всё селенье, Разметавши косы Дремлет Дульцинея. Друг мой Санчо-Пансо, Взять гитару надо, Пусть исторгнут пальцы Сердца серенаду. Не дадим амбиции Обернуться в страх, Если инквизиции Донесёт монарх. Знать, недаром важный он Брит иезуит, Мне рукой продажною С лоджии грозит. Не испортить песни Этому банану. Не сойдёт он с места Поздно или рано. Шёлковую лестницу Выну из кармана, За мою прелестницу Он получит рану!.. Е л е н а. (Говорит тихо за занавеской, не выходя на балкон.) Кто здесь поёт? Что от меня вам надо? Идите прочь своей дорогой… К и х о т. (Говорит тихо). О Дульц Елена, с трудом выбрал путь ко дворцу ради встречи с тобою, Жду с нетерпеньем тебя у балкона, богиня моя, умоляю, скорее приди… Е л е н а. Нет, не возможно сейчас. Могут увидеть нас вместе с тобою, Кихот… К и х о т. Долго и тщетно искал нашей встречи, скорее приди, жизнь и любовь моя! Необходимо с тобой объясниться… Мне медлить уж больше ни часа нельзя… Е л е н а. Нет. Не теперь, друг Кихит, умоляю, не время сейчас. Ты жив, - это главное, Всё ж остальное, поверь мне, исполнится… К и х о т. Может, тебя заподозрили? Е л е н а. Нет! Моё соучастие вне подозрений, но мне предстоит стать женой Командора… К и х о т. Завтра же ночью готовься, Елена, к побегу; медлить нам больше нельзя… Е л е н а. Всё, друг Кихот, уходи! Погубишь себя и меня ты; и общее дело погубишь… К и х о т. (Поёт негромко, удаляясь от балкона.) Эпиграммы! Эпиграммы! Проснитесь, наденьте доспехи! Мы едем! Мы едем! Путешествовать по свету! О, моя Дульцинея, Не отрекись от меня: Смелее, смелее Садись на коня!.. Ударю по щиту копьем: Вперёд, кабальеро!.. Владей моим сердцем, Моя королева! Мне по духу сестра, Коль мне по сердцу дама! Как шпага остра Моя эпиграмма! Да упадёт мой юмор К ногам каплей разума. Дульцинея, на коленях Не умолял ни разу я… Венцом будет юмор, Моя Дульцинея, нам в старости. Не откажи, моя богиня, Хотя б в самой малости: О, моя Дульцинея, Не отрекись от меня – Смелее, смелее Садись на коня!.. СЦЕНА ТРЕТЬЯ Дворцовая комната Елены, вся заставлена корзинами с цветами и богатыми свадебными подарками для Елены. Елена печальна и неразговорчива. Королева старается её развеселить. Командор чувствует себя, словно не в своей тарелке. К о р о л е в а. Сколько чудесных цветов! Места уж нет, где поставить корзины с цветами! Любят вассалы тебя, словно братья, счастье твоё, счастьем своим признают… (Елена печальная, молча, подходит к окну, смотрит во двор.) Что же, Елена, словно не к свадьбе готовишься ты, но к своей тризне, Разве к лицу тебе это? Что ты смущаешь, всем видом своим Командора? (Обращается к Командору, желая развеять тягостное молчание.) Друг мой, герой Командор, слышала я,- чернь не на шутку бунтует? Все охватило провинции. Все ли предприняты меры, чтоб до нас не дошло? В замке довольно ли нашего войска? Как охраняются наши ворота? К о м а н д о р. Да, я не скрою от Вас, моя королева, весьма разрастается смута, Всё под контролем моим. Одно лишь меня весьма и весьма беспокоит, В замок проходит Кихот по ночам, весьма он опасный преступник, Жулик отпетый, смутьян и бездельник - растормошил блошиное всё королевство, Но я уж вышел на след негодяя Кихота, скоро удастся загнать его в сети… К о р о л е в а. (С негодованием.) Сколько же можно, мой друг Командор, нянькаться с этим опасным Кихотом, Он оборванец и лодырь, и плут вместо того, чтоб трудиться на благо Отчизны, Мутит блошиный народ, вот уж дворцу моему угрожает и замок колеблет. Ради меня и Елены ты должен схватить негодяя, казнить - другим в назиданье. Будь осторожен; он очень хитёр и коварен… К о м а н д о р. Будьте уверены. Нынче же ночью он сам в мои сети запрыгнет. Ответит за всё Сыщики наши не дремлют, а инквизитор сумеет всю подноготную вызнать, Мастер по этому делу он первоклассный… К о р о л е в а. Боже, как глуп же Кихот, считая себя всех умнее… К о м а н д о р. Точно подметили вы, королева: глуп он как пробка, амбиции, хоть отбавляй. К о р о л е в а Но, ведь какую он мог бы нам оказать всем услугу, если бы вдруг захотел; Но, вместо этого, он причиняет нам лишь огорченья, без пользы себе. Но не в пример им, наши пиры и приёмы, тесно сплотили дворцовых вассалов… К о м а н д о р. Как монолит, все вассалы едины!.. К о р о л е в а. Крепче, теснее мы все сплочены, чем все опасные тайные сборища эти… К о м а н д о р. Истинно так. Тайные сборища крепки до первого только ареста и пытки… К о р о л е в а. Мне не понятно: чем он, Кихот волнует народ? Вед за душой у него, - ничего; Голь перекатная. А, вот поди ж ты, чернь глазеет, как на удава, каждое слово Ловит, как манну небесную. Нам он вредит, а пользы себе не приносит… К о м а н д о р. В наших несчастьях вина его в том, - потворствует пришлым он миссионерам. В тайне ликует, что могут они много наделать нам зла, бесчинством своим… Но повторяю, считайте, он в наших руках этой ночью. К о р о л е в а. Этой надеждой живу, надеюсь и верю… Е л е н а (Взволновано подходит к окну, пристально смотрит во двор.) Что это там, на площади, будто, солдаты идут? К о м а н д о р. Личная охрана королевы… Е л е н а. Нет. Солдат там гораздо больше. Чуть ли не весь гарнизон нашего замка. Что б это значило? Прошу, Командор, сходите, узнайте, в чём дело? Видно, что там чрезвычайное что-то. Не медлите, Командор, прошу вас! К о м а н д о р. Что ж хорошо, душа моя, сейчас всё узнаю и скоро вернусь с докладом… (Командор уходит.) К о р о л е в а. Мне показалось, Елена, - бесцеремонно выдворила ты Командора во двор. Е л е н а. Я ничего не сумела поделать с собою. Не знаю: как мне себя вести с ним? К о р о л е в а. Он, ведь, так предан нам, надобно это ценить. Е л е н а. Ваше величество, вы с Командором жёстко настроены против Кихота. К о р о л е в а. |
Похожие:
 |
Сигачёв александр Александрович послание освобождения В данной поэме нет вымысла. Материал поэмы взят из исторических фактов и поэтизирован в меру способности автора данной поэмы. Послание... |
|
Сигачёв александр Александрович муза узников гулага Александра Садкова в рамках благотворительного конкурса «Часовни Памяти». Поэтическое исследование было направлено на сбор поэзии... |
|
Сигачёв александр Александрович миниатюры литературы. Миниатюрное искусство Книжные миниатюры известны уже в древнем Египте («Книга мёртвых») эпохи нового царства с рисунками пером и плоскостной живописью... |
|
Сигачёв александр Александрович баллады. Из цикла «Песенное искусство» Баллада стала любимым жанром поэзии сентиментализма, романтизма, а также получило широкое развитие героическая и героико-эпическая... |
 |
Список литературы для чтения летом А. С. Пушкин «Южные поэмы», «Повести Белкина», «Медный всадник», «Пиковая дама», «Маленькие трагедии», лирика |
|
Александр Александрович Блок родился 16 (28) ноября 1880 года в Петербурге Отец Блока, Александр Львович, был юристом, профессором права Варшавского университета |
|
Урок по литературе в 7 классе Тема : Главные герои поэмы «Полтава» Цели: 1 продолжить знакомство с героями поэмы «Полтава»; познакомиться с изображением Полтавской битвы в поэме |
|
Фольклор искусство слова, следовательно обладает такими свойствами... Фольклор – искусство слова, следовательно обладает такими свойствами как художественность, поэтичность. Унт (устное народное творчество)... |
|
Мурза Александр Александрович Александров Михаил Алексеевич Мурашкин... В книге, подготовленной к изданию, рассматривается вопрос о возможности «оранжевой» революции в России |
|
И нформационно-библиографический отдел Александр Сергеевич Пушкин [Текст] : документы к биографии, 1799 – 1829 / сост и вступ ст. Старк В. П. – Спб. Искусство-спб, 2007.... |