З. Б. Кипкеева

Скачать 2.34 Mb.

Название	З. Б. Кипкеева
страница	2/13
Дата публикации	28.09.2014
Размер	2.34 Mb.
Тип	Документы

literature-edu.ru > История > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 13

Глава I. ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ ПЕРЕСЕЛЕНИЯ КАРАЧАЕВЦЕВ И БАЛКАРЦЕВ В ТУРЦИЮ
§ 1. Мухаджирство 1884-1887 годов
Переселение значительной части горцев различных народов Северного Кавказа в 1884-1887 годах до сих пор рассматривалось на общем фоне так называемого «мухаджирства», т.е. переселения по религиозным мотивам, охватившего почти все кавказские народы в процессе военной и экономической экспансии России на Кавказе.

Исследования архивных материалов ГАКК, ЦГА РСО-А, РГВИА, трудов историков-кавказоведов Берже А., Потто В. А., Сысоева В.М., Абрамова Я. В., Алиева У. Д., Дзидзария Г.А., Невской В. П., Кокиева Г. А., Шаманова И. М., Текеева К. М. и других, а также данные этнографических экспедиций в Турцию, в места компактного расселения карачаево-балкарской диаспоры, позволяют пересмотреть ряд концепций о причинах переселения карачаевцев и балкарцев во второй половине XI - начале XX века.

Необходимо признать, что причины эти были политического и экономического характера, связанные с подготовкой и проведением крестьянской и аграрной реформ во второй половине XIX века. Мухаджирство части карачаевцев и балкарцев не было связано непосредственно с военной экспансией со стороны России, оно было добровольным и проходило в мирных условиях.

Надо отметить, что Карачай и Балкария вступили в подданство России до начала Кавказской войны. В 1827 году балкарцы приняли присягу на верность императору Николаю I. Под обращением от имени народа подписались балкарские князья Мырзакул Урусбиев, Магомет Шакманов, Арслан Аджи Джанхотов, Магомет Макшанов, Касай Кубатиев '. В 1828 году после победы войск генерала Эммануэля над народным ополчением независимого Карачая владетель Ислам Крымшамхалов и другие князья подписались под мирным договором с Россией ². В Кавказской войне карачаевцы и балкарцы участия не принимали. Российское правительство пыталось мирными реформами интегрировать новые территории в структуру Российской Империи.

Карачаево-балкарское общество разделялось на чёткую сословную иерархию: высшее сословие - князья (бии, таубии, чанка), затем - дворяне (ёздени), независимые крестьяне (каракиши), зависимые или крепостные крестьяне (чагары, кулы.).

До установления прямого правления в начале 60-х годов XIX века российское правительство управляло через местных князей. Внутренние и внешние отношения народа продолжали регламентироваться и контролироваться княжескими фамилиями, которые являлись собственниками земель. Они регулировали экономическую и общественную жизнь в феодальных обществах, стояли во главе народного суда - Тёре, собирали военные дружины в случае необходимости и т.д.

Благодаря традиционному укладу, стабильности в обществе и трудолюбию карачаевцы и балкарцы жили богаче и спокойнее других северокавказских народов, хотя у них был самый большой недостаток плодородных земель. Исследователь жизни и быта карачаевцев конца XIX - начала XX в. В. М. Сысоев писал: «Огромные стада этого племени пасутся на землях, находящихся в наших руках; впереди Кисловодской линии они не имеют другой земли для пастьбы этих стад, и богатства их с тех пор, как они нам покорились, более нежели удвоились»³.

Ещё раньше чиновник царской администрации П. Гаврилов, исследовав поземельные отношения на Северном Кавказе в пореформенный период, отмечал, что в Карачае «весьма значительное пространство занято бесплодными скалами, недоступными горными трущобами и частью вечными ледниками»⁴.

Тем не менее и к земледелию горцы относились очень серьезно и использовали любой пригодный для этого клочок земли. В отчете по военно-народному управлению Кубанской области с 1863 по 1869 год отмечено: «Только в Карачае, бедном землями для хлебопашества и сенокосов, возделывание земли производится с большим тщанием, знанием дела и огромными трудами на расчистки полян от камней, удобрение и разрыхление скудной почвы, а также на провод и поддержание оросительных канав»⁵.

Недостаток хлеба в общине восполняли владетели, обеспечивая зерном всех нуждающихся. Дело доходило до того, что торговля хлебом была запрещена адатом (обычное право). Этот обычай был серьезным препятствием для развития в Карачае рыночных отношений. В архивах сохранились отчёты чиновников: «С крестьянской реформой высшее сословие, поддерживающее обычай, воспрещающий продавать хлеб нуждающимся, уже лишено возможности дарить арбами просо и кукурузу»⁶.

Скудное земледелие компенсировалось в горах интенсивным скотоводством, которое обеспечивало карачаевцам и балкарцам достойную жизнь и независимость. Исследователи отмечали, что «положение карачаевцев далеко не бедное: прекрасные горные пастбища и обширное скотоводство карачаевцев даже с избытком обеспечивают их потребности»⁷. На это указывал и первый начальник Баталпашинского отдела Н.Г. Петрусевич: «При таком недостатке земель, удобных к пахоте, всё внимание тех, которые жили в этой суровой местности, обратилось на другой род хозяйства - на скотоводство, которое было и есть главным источником богатства и благосостояния карачаевцев»⁸.

Исследователь жизни народов Кавказа Евг. Марков писал почти то же самое о балкарцах: «Жители почти бесплодных скал Балкарского, Безенгиевского, Хуламского, Чегемского и Урусбиевского ущелий, составляющие так называемые «горские общества» Большой Кабарды, живут гораздо зажиточнее и спокойнее настоящих кабардинцев равнины, хотя суровая почва, суровый климат и страшное обилие сусликов не дозволяют им посевов пшеницы и проса и хотя собираемого хлеба достаёт им только на два месяца»⁹.

Главной проблемой было сохранение пастбищ и кошей -временных хозяйственных стойбищ, где проходила большая часть жизни карачаевцев-скотоводов. Первое вмешательство правительства в сложившиеся земельные отношения карачаевцев касалось их пастбищ, вошедших в состав Терской области, когда два близкородственных народа, карачаевцы и балкарцы, были разведены в разные административные единицы. Карачай оказался в составе Кубанской области, а Балкария и часть карачаевцев Баксанского и Чегемского ущелий - Терской области.

Испокон веков карачаевцы пользовались пастбищами между р.р. Эшкакон и Кичи-Малкой (Кичи-Балыком). В 1859 году специальная комиссия, рассматривавшая земельные отношения в Нагорной полосе, своим распоряжением «ограничила карачаевские земли с востока Водораздельным хребтом между системой Кубани и Терека, лишив этим самым карачаевцев эшкаконских пастбищ..., как и многие последующие распоряжения, оно нанесло карачаевскому хозяйству значительный урон»¹⁰. Кроме того, было явным игнорированием княжеской власти, которая традиционно была гарантом безопасности и неотъемлемости дальних пастбищ и кошей, что было жизненно важно для народа, основу хозяйства которого составляло обширное отгонное скотоводство.

Настоящим бедствием для карачаевцев и балкарцев до присоединения к России были постоянные набеги со стороны соседних народов, угонявших скот, а иногда и людей. Обязанностью князей было возвращение краденого, отмщение и улаживание конфликтов с соседями. Но с установлением российской власти охрану кошей осуществляли и казачьи посты, расположенные вблизи казачьих станиц и абазинских аулов. Примеры подобного рода набегов мы находим во множестве не только в фольклоре, но и в документах.

Вот отрывок из «Истории Хоперского полка казачьего войска», составленной В. Толстовым: «В 1859 году вечером 13 апреля девять конных горцев в глубоких балках р. Дарьи (Айдара) напали на карачаевские коши, отхватили 15 лошадей и пустились с ними к Кубани. Пастухи подняли тревогу. В первый момент из кумско-лоовского аула выскочил прапорщик Лафишев с десятком милиционеров, который, узнав о набеге хищников, послал одного всадника уведомить кубанский кордон, а с остальными кинулся преследовать. Рано утром 14 числа к Лафишеву присоединилась команда Хоперских казаков с ближайших постов, под командой поручика князя Клычева, а вслед затем были открыты ниже Усть-Тохтамышевского поста следы переправы через Кубань всей партии горцев с лошадьми. Тогда казаки и милиционеры наддали ходу и на Большом Зеленчуке настигли хищников. Не давая им опомниться, казаки атаковали горцев и отбили всех выкраденных лошадей, а потом принялись за самих хищников. Хоперцы и милиционеры настойчивым и энергичным преследованием загнали черкесов к урочищу «Белая круча» на Большом Зеленчуке вблизи ст. Исправной. Здесь хищники были окружены и после упорного сопротивления и сильной перестрелки все были перебиты»".

В конце 1862 года Верхне-Кубанский участок кордонной линии имел 12 постов Хоперского казачьего полка.

Административно и политические права карачаевских князей в конце 60-х годов XIX в. были сведены до минимума, самих их стали называть просто старшинами, отождествляя со старшинами некоторых других горских народов, не имеющих высшего сословия. Но, так как для проведения крестьянской реформы правительству нужна была поддержка влиятельных родов, потерю власти им компенсировали при распределении земель, оставив в неприкосновенности частные владения и наделив дополнительными наделами.

В 1862 году Командующий войсками Кубанской области граф Евдокимов объявил от имени Его Императорского Величества прокламацию, в которой права на земли предоставляются в частную собственность, т.е. констатировался существующий порядок вещей. Это был первый правительственный акт по определению земельных отношений в Карачае: «С 1855 года преданностью нашему правительству и точным исполнением обязанностей верноподданных Государя Императора вы приобрели внимание начальства и заслужили монаршую милость. Исполняя волю Его Величества, который в отеческой заботливости об улучшении быта всех подданных всемилостивейше повелел утвердить за вами на прочных основаниях ту землю, которой доселе пользовались в постоянных распрях и тяжбах с соседями, я приказал Верхне-Кубанскому Приставу указать Вам границу ее, как предназначенной в вечное и в потомственное владение. Земля эта отныне будут составлять вашу неотъемлемую собственность. Объявляя об этом и прилагая при сём план упомянутой земли, надеюсь, что вы, Карачаевцы, последующими вашими действиями докажите, что умеете ценить милость Государя»¹².

Несомненно, этот документ был обращен к представителям княжеского сословия, которые являлись землевладельцами и определяли общие правила землепользования внутри общины. Именно их лояльность и поддержка нужны были российской власти для проведения преобразующих реформ в Карачае. Здесь авторитет и влияние князей были очень высоки, и нельзя было игнорировать тот факт, что «порядок пользования землями и сложившееся временем право частной собственности на землю уже настолько установился в Карачае, что у карачаевского общества не возникает в этом отношении серьезных недоразумений»¹³.

В 1864 году была создана временная посредническая комиссия под председательством полковника Ильинского для исследования поземельных прав и потребностей карачаевцев в пахотных и покосных землях. В законах и распоряжениях по аграрному вопросу для карачаевцев всегда делалось исключение, так как в их высокогорном крае недостаточность земли была очевидна и делала невозможным успешное проведение крестьянской реформы.

Особым на их счет было и распоряжение Наместника Начальнику Кубанской области от 18 июля 1865 года. «Для разрешения поземельного вопроса в этой части края еще не собрано необходимых данных, но, принимая во внимание, что в пространстве земель, занимаемых карачаевцами ... не заключается достаточного количества земли для обеспечения быта карачаевцев, я 17 апреля 1865 года сделал распоряжение, чтобы из смежного с Карачаевскими землями участка свободных кордонных земель, заключающих в себе до 50 тысяч десятин, часть этого участка в количестве 40 тысяч десятин, впредь до решения поземельного вопроса в Карачаевском обществе, была предоставлена в постоянное пользование жителей этого общества собственно для пастьбы, взамен находящихся в их пользовании пастбищных мест, лежащих в пределах Терской области между р.р. Эшкакон и Кумой»¹⁴.

Это распоряжение противопоставлялось прокламации Евдокимова от 19 февраля 1862 года, в которой от имени Императора утверждалась частная собственность на землю в Карачае, а объявление этих земель достоянием казны являлось нарушением обещаний владетелям карачаевских земель.

В 1865 году российским правительством было решено прирезать карачаевцам 40 тысяч десятин взамен эшкаконских пастбищ, отобранных в пользу соседней Кабарды. Исследователи поземельных отношений у горцев отмечали: «Карачаевцы и другие горские племена разновременно пользовались ими (Эшкаконскими пастбищами - 3. К.), но каких-либо определенных прав, кроме права сильного, на обладание этими землями, не имели и права на них давно потеряли, в силу последующих правительственных распоряжений. Разбор же этих прав невозможен за отсутствием исторических документальных данных, и, наконец, с установлением междуобластной границы, - все земли по правую сторону р. Кумы были переданы во владение Терской областной администрации»¹⁵. «Исторические документальные данные», отсутствие которых у бесписьменных народов было очевидным, требовались царским чиновникам каждый раз, когда они сами «по праву сильного» распоряжались землями народов, в исторических, национальных и земельных отношениях которых они плохо разбирались. Так, тюркоязычные жители пяти горских обществ, близкородственные карачаевцам, известные под именем «таулу», т.е. горцы, нередко назывались в официальных документах кабардинцами: «До 60-х годов кабардинцы пяти горских обществ -Урусбиевского, Чегемского, Балкарского и др., ныне Терской области, пользовались горными пастбищами по вершине р.р.Терека и Кубани (на севере от г. Эльбрус) совместно»¹⁶.

В середине 60-х годов была учреждена Комиссия для разграничения областей в этих местностях. Она определила границей между Терской и Кубанской областями водораздел между бассейнами этих рек. Горные пастбища Терской оставлены в совместном пользовании кабардинцев и балкарцев. Карачаевцам же, взамен участия их в этих пастбищах, предположено было дать 40 тысяч десятин из кордонных земель, отобранных раньше для заселения казачьими станицами.

Видный историк-кавказовед П.А. Шацкий писал: «Основную часть земельной площади, которой пользовались карачаевцы, черкесы, абазины и ногайцы, царизм объявил войсковой собственностью и передал казачьим станицам, а земли Нагорной полосы взял в казну»¹⁷.

В целях привлечения притока казачьего населения в линейные станицы в верховьях Кубани правительство шло на ужесточение мер по отношению к горцам. В 70-е годы XIX века им было «запрещено носить огнестрельное оружие, ограничивалась выдача отпускных билетов в пределы казачьих станиц. Согласно распоряжению, конфисковывалось имущество тех, кто отлучался из аулов и не возвращался в семидневный срок»¹⁸. Казаки становились полновластными хозяевами в предгорьях Карачая, пользуясь привилегиями и покровительством властей.

Что же касается балкарцев, положение их после включения в Терскую область только усугубилось, так как более многочисленные и исторически имевшие тесные связи с Россией кабардинцы всячески ущемляли их права. «Терские общества Большой Кабарды: Балкарское, Безенгиевское, Хуламское, Чегемское и Урусбиевское, имея единственным источником богатства - скотоводство, находились в крайнем стесненном положении и в хозяйственном отношении по недостатку в районе их земель, удобных для весенних и осенних пастбищ, и хотя они пользовались означенными пастбищами на плоскости Большой Кабарды, но всегда терпели при этом притеснения со стороны кабардинцев»¹⁹.

Для проведения крестьянской реформы на Северном Кавказе Указом Наместника Кавказа Великого князя Михаила в 1866 году был учрежден «Особый комитет по крестьянским делам». На основании этого указа были образованы сословно-поземельные комиссии в Терской и Кубанской областях, которые изучили правовые нормы всех сословных категорий северокавказских народов, в том числе карачаевцев и балкарцев.

Начиналась работа по освобождению зависимых сословий в горских племенах Кавказа. Самым важным моментом в подготовке реформы было введение общинного землепользования, которое упрощало вопрос наделения крестьян землей и давало возможность ускорить введение подати. Правительство не брало на себя никаких обязательств по отношению к освобождаемым крестьянам, рассчитывая, что они будут обеспечены землей за счет перераспределения общинных земель.

Но земельные отношения горцев были намного сложнее и не сводились к общинному землепользованию. Особенно это касалось карачаевцев и балкарцев, у которых феодальная зависимость усиливалась как раз из-за малоземелья, вынуждающего арендовать земельные наделы или наниматься в работники за плату скотом к землевладельцам.

Начальник Кабардинского округа полковник Нурид, составлявший перечень повинностей зависимых сословий, отмечал: «Так как зависимость каракишей в горских обществах была чисто административной, совсем не то, что зависимость других зависимых сословий, то при освобождении крепостных я отложил освобождение каракишей, и когда в горских обществах были освобождены все зависимые, то я освободил их без всяких условий, в чем и выдал тогда же установленные свидетельства»²⁰.

«Крепостных», зависимых лично и не имеющих никаких прав и имущества, здесь было ничтожное количество («казаки» и «карауаши»), в отличие от Кабарды, где «князья приобретали себе рабов, в основном, воровством или покупкой у соседних народов»²¹. Тем не менее принципы освобождения крепостных у кабардинцев, карачаевцев, балкарцев, осетин и кумыков были общие, хотя карачаевцы, в отличие от других названных народов, входили в Кубанскую область.

Но среди горцев Кубанской области карачаевцев выделяли при рассмотрении земельного вопроса, так как они сохранили «установившееся у них временем и обычаем право поземельной собственности; население же остальных округов, собранное из остатков различных туземных племен Закубанского края, не имело определенных прав на владение землею»²².

Важным моментом крестьянской реформы в феодальных обществах кумыков, осетин, кабардинцев, балкарцев и карачаевцев было то, что правительство пошло на явные уступки высшим сословиям, разрешив им освобождать крестьян самим, на договорных соглашениях. Это обернулось тем, что «крепостные были обобраны до нитки и отрабатывали выкупные суммы за себя и свои семьи по 8-10 лет. Привилегии, льготы, подкупы и раздача царских чинов горским князьям использовались для того, чтобы заставить их отказаться от прав частной собственности на землю и признать общину.

Начальник Кабардинского округа полковник Нурид отмечал в своем письме от 3 ноября 1866 года: «Прежде чем было преступлено к решению холопского вопроса, высшее сословие Кабарды, имевшее в среде своей землевладельцев-собственников, сделало огромную услугу и правительству и народу, признав земли общественной собственностью, так что освобождение зависимых сословий не ставит правительство в необходимость наделять их землями, а каждый освобожденный холоп будет иметь одинаковые права на землю с бывшим его владельцем»²³.

Обманом принудив горских князей отказаться от частной собственности, правительство объявило большую часть родовых земель казенными и после отмены крепостного права наделяло ими чиновников и офицеров, в том числе и из горцев, по своему усмотрению²⁴.

В целях скорейшей интеграции малочисленных народов в структуру Российской империи правительственные реформы проводились на завоёванных территориях Северного Кавказа. В 1867 году крестьянская реформа была проведена у балкарцев в Терской области. В 1868 году - у карачаевцев в Кубанской области. Но процесс освобождения от крепостной зависимости затянулся на несколько лет. Освобождение крестьян в феодальных обществах Карачая и Балкарии было бы невозможным без решения главного вопроса - земельного, так как, не имея земельного надела, они в любом случае оставались бы в полной зависимости от феодалов-землевладельцев.

В письме начальнику Терской области об обмене опытом в разрешении крестьянского вопроса в горских областях Кавказа начальник Кубанской области объясняет задержку проведения реформы во вверенной ему области. Он пишет, что обещанные земельные участки для горцев еще не выделены и ссылается на «объявление от имени Государя Великого Князя, что к крестьянскому вопросу будет преступлено лишь по наделе горцев землею и устройству их хозяйства»²⁵.

В 1868 году Карачаю были отмежеваны обещанные земли взамен Эшкаконских пастбищ: 26 тысяч десятин между р. Кубанью и р. Кумой, 14 тысяч десятин на левой стороне р. Теберды. По ходатайству начальника Баталпашинского уезда Н. Г. Петрусевича на указанных им землях были образованы новые аулы: Теберда (1868г.), Сенты (1870г.), Каменномост (1870г.), Мара (1875г.), Джегута (1883г.). Эти территории должны были быть заселены безземельными и малоземельными крестьянами, освобожденными от крепостной зависимости и оказавшимися в совершенно бедственном положении: получив свободу, они не получили земли.

Земля в Старом Карачае, несмотря на все старания комиссий, все же фактически оставалась в частной фамильной собственности высших сословий, поэтому предполагалось, что освобожденные получат земельные наделы в Новом Карачае, где землепользование было объявлено общинным. Но этого не случилось. Объективно сложилась следующая картина.

Так как условия освобождения были для большинства очень тяжелы, то понадобились годы, чтобы крестьяне смогли, наконец, расплатиться и собраться в дальний по тем временам путь на новое место жительства. Проведение и формальное завершение реформы в течение 1868 года совсем не отражало действительного положения вещей. Крестьянам предстояло выплатить огромные выкупные суммы или отработать их, прежде чем они получили действительное освобождение от своих владельцев.

Между тем, более богатые семьи, понимая все преимущества отведенных карачаевцам земель, особенно те, кто издавна имел там коши и родовые земли, поспешили занять место в общинах так называемого Нового Карачая. Они первыми вступили во владение земельными наделами, распределив все выделенные общине угодья на паи соответственно успевшим переселиться семьям.

Так как в новых аулах землепользование было установлено на общинном праве, право пользования землей имело только ограниченное число членов общины. Таким образом, в Карачае признавалось существование и частного, и общинного землепользования.

Такое же положение сложилось и в Балкарии, где также традиционно власть таубиев (горских князей) была очень сильна и они, как собственники всех земель, руководили землепользованием в общинах. Правительство пыталось разграничить частную и общественную собственность, тем самым лишая высшее сословие их влияния на народ.

Из отзыва Великого Князя Наместника Военному Министру от 23 июня 1869 года по поводу разграничения кабардинских и горских (балкарских) территорий в Нальчикском округе и их земельному устройству: «После самого строгого изучения потребностей горских обществ в пастбищных землях, а также после неоднократных обсуждений способов удовлетворения таковых потребностей, окончательно предположено: укрепить за горскими обществами все земли, издавна составляющие их собственность и границы, которые ныне с достоверностью известны», и далее: «Все земли в районе горских обществ составляют собственность или целых обществ, или частных лиц. К первой категории земель, т.е. общественной собственности преимущественно относятся обширные пастбища и сенокосные места, а ко второй весьма ограниченное количество пахотных земель и земель, находящихся под усадебными оседлостями»²⁶.

Как бы там ни было, землевладельцы, сохранив за собой фамильные земли в старых селениях, стали полноправными членами новых общин, а беднейшие слои, не успев к разделу паев, даже не могли вернуться назад. Многие бывшие крепостные оказались в новых селениях «временно проживающими». Безземельные и бесправные, лишенные покровительства своих биев (князей), они не получили помощи и защиты от правительства. «Не получившие земельного надела, в большинстве случаев, переселились в Турцию»²⁷. Они и составили основной контингент карачаевских и балкарских мухаджиров 80-х годов XIX века.

Вмешательство в поземельные отношения горцев, органично связанные с общественно-политическим устройством их обществ, стало очень серьёзным ударом по традиционному укладу жизнедеятельности, в течение многих веков адекватно приспособленному к тяжелейшим условиям высокогорья и малоземелья в Карачае и Балкарии. Искусственные изменения во внутреннем устройстве Карачая и Балкарии с неизбежностью привели к бесперспективности и краху жизни значительного слоя населения. В таких условиях возможность переселения в единоверную страну, где им были обещаны компактное расселение и достаточные для жизнеобеспечения земельные наделы, представлялась единственным спасением.

Несомненно, решение покинуть Родину далось очень тяжело. Это было настоящей трагедией и для уезжающих, и для остающихся. Только безысходность могла толкнуть гордых сынов гор оставить могилы предков и искать лучшей доли в чужой стране.

Красноречивое описание причин переселения беднейших слоев карачаевцев дал в своих «Очерках Карачая» автор начала XX в. Н.Е.Талицкий: «Когда незнакомый с историей Карачая путешественник посетит аулы Сенты, Теберды и другие карачаевские селения, то ему прежде всего бросятся в глаза много заброшенных саклей, печальное состояние которых наводит невольно на раздумье: все вокруг позаросло сорною травою; ни в чем не видно и следа, чтобы тут, хотя зимой, когда карачаевцы целыми семьями возвращаются в аулы из своих летних дач - кошей, жил кто-нибудь. В этих саклях действительно никто уже не живет: обитатели переселились в Турцию лет десять тому назад»²⁸.

Знакомясь с жизнью простых людей, автор приходит к выводу, что главная причина этого переселения кроется в структуре общины: «Главное зло - безземелье некоторых карачаевцев». Талицкий ссылается на рукописную заметку народного учителя из аула Сенты Р. Куатова о причинах переселения: «самая важная - это неравномерное распределение земли между карачаевцами». Учитель Куатов был очевидцем отъезда своих односельчан и описал его: «Наконец-то разрешили! Наконец-то разрешили нам переселиться в Стамбул! - так радостно восклицали наши карачаи в день получения известия о Высочайшем разрешении им переселиться в Турцию и весело, поздравляя, жали друг другу руки. Не долго продолжалось их радостное настроение. Начались хлопоты по продаже имущества, и два - три дня были проведены в приготовлениях в дорогу.

Настал последний день. Утром того дня я проходил мимо соседа. Он стал у ворот своего дома, и, прислонившись к калитке, что-то думал, понурив голову. Он стоял совершенно бледный, с заплаканными глазами, и сразу произвел на меня удручающее впечатление... Я догадался, почему он плакал, и так как у меня тоже стали подступать слезы, то я скорей отошел от него. Бедный карачаевец! Ему жаль было расставаться с родными горами, с родным углом, где он родился и вырос, с соседями, с которыми делил и радость и горе в течение многих лет! - Пройдя дальше, я увидел еще более печальные картины. Всюду по аулу карачаевцы провожали своих соседей или родственников, и как те, так и другие плакали, как дети. У нас редко можно видеть мужчину в слезах, даже при самом безутешном горе, но тут поголовно плакали все. Плакали и молодые и старики, плакали девушки и молодые женщины и с душераздирающими рыданиями бросались на шеи своих родственников, остающихся в России»²⁹.

Очевидно, что бывшие крепостные, не имевшие своих средств, не могли рассчитывать и на помощь государства в переселении на чужбину. В Турцию они поехали с князьями, надеясь на их покровительство. Среди переселенцев было немало лиц высшего сословия, надеющихся сохранить княжеское достоинство и власть над своими крестьянами в Турции.

С нарушением прав собственности на землю высшего сословия российское правительство теряло их поддержку, кроме того, это шло вразрез с прокламацией графа Евдокимова, объявленной от имени царя. Поэтому потерю политической и административной власти местным феодалам компенсировали передачей им в частную собственность земельных наделов: «в особых заботах Его Величества Наместника Кавказского об улучшении быта туземцев Северного Кавказа, в том числе и Карачаевцев, было испрошено Высочайшее соизволение на дарование земель в потомственную собственность некоторым лицам из Карачаевцев, оказавших услуги Правительству, как своим полезным влиянием на народ, так и особой преданностью русской власти»³⁰.

В «Списке земель, пожалованных и отведенных на льготных условиях представителям русской и горской знати»³¹ в 1870 году, указаны следующие карачаевские землевладельцы: 1. Старшина штаб-ротмистр Гаджи-Мурза Крымшамхалов с братом Асланбеком - 1 084 десятины в Эльбрусском округе Кубанской области.
Карачаевские землевладельцы: слева направо (сидят) хаджи Абдурахман Боташев, хаджи Абдурзак Крымшамхалов, хаджи-Даут-Герий Крымшамхалов, хаджи Таусолтан Крымшамхалов, (стоят) Юсуп Боташев, эфенди Алиса Узденов, Асланбек Крымшамхалов. Аул Карт-Джурт. 1867 г.

2.Бывший валий (владетель Карачая) старшина поручик Магомет Крымшамхалов - 322 десятины в Баталпашинском уезде Кубанской области. 3.Старшина аула Хурзук Давлет-Гирей Крымшамхалов -102 десятины.4. Старшина подпоручик Каншаубий Крымшамхалов- 201 десятина.5.Старшина аула Карт-Джурт поручик Абдурзак Крымшамхалов - 201 десятина. 6.Старшина поручик Бадра Крымшамхалов - 201 десятина. 7. Старшина аула Учкулан Пшемахо Дудов - 201 десятина. 8. Старшина аула Даут Идрис Карабашев и сын его подпоручик Адемей - 403 десятины. 9. Кадий окружного словесного суда Магомет Байрамуков - 202 десятины. 10.Бывший депутат окружного словесного суда Али Бостанов- 201 десятина. 11. Кадий окружного словесного суда Исмаил Кочкаров - 202 десятины. 12. Депутат окружного словесного суда Джашарбек Байрамуков - 201 десятина. 13.Поручик Абдрахман Боташев - 101 десятина. 14. Юнкер Ожай Байчоров -341 десятина. 15. Князь Кучук Карамурзин - 204 десятины. 16. Князь Асланбек Карамурзин - 147 десятин. 17.В 1874 году старшина аула Учкулан Токмак Акбаев получил 200 десятин.

Таким образом, права карачаевцев на собственную землю фактически были определены. Пожалованные и родовые участки землевладельцы, основываясь на общероссийском законодательстве, могли продавать, сдавать в аренду и т.д. Благодаря этому в Карачае возник новый слой землевладельцев из разных сословий, которые могли купить себе землю у местных богачей и у царских чиновников, продающих пожалованные им огромные наделы на Кавказе.

После отмены крепостного права сословное деление карачаевцев на биев, узденей и кулов было формально отменено, внутреннее устройство общества разрушено. Управление сельской общиной переходило из рук владетельных князей Крымшамхаловых под контроль царских чиновников.

С 60-х годов XIX века царское правительство активно проводит реформы по преобразованию общественной жизни горцев с целью постепенного подчинения их общим законам Империи. Одной из первоочередных мер было «упразднение влияния и власти владетельных родов и введение выборного управления»³². Но кавказская администрация из-за непродуманности и несоответствия местным реалиям многих реформ, в первую очередь земельной, не обеспечивала улучшения или хотя бы стабильности существования горцев в рамках российского законодательства.

Переселение горцев в Турцию после отмены крепостного права не было стихийным, неорганизованным бегством, оно вполне регулировалось и контролировалось царским правительством. Были составлены необходимые правила, по которым должно было производиться переселение, и послано в Константинополь «особое доверенное лицо для ведения переговоров с Портою при посредстве посольства»³³.

Что касалось мухаджирства воинственных адыгских племён, то заинтересованность свою в переселении коренных жителей Севере - Западного Кавказа даже не пытались завуалировать и открыто делили еще не освободившиеся территории. Так, Командующий войсками Кавказского военного округа высказывал «предположение о заселении освобождающихся от туземцев земель семействами отставных солдат и другими переселенцами, проживающими в пределах Кубанской области. Общественные постройки переселившихся передать в распоряжение администрации для обращения их ими на надобности новых поселений»³⁴.

Из отзыва Начальника Главного Штаба генерал-адъютанта Обручева командующему Войсками Кавказского Военного округа видно, что сам Государь Император «высочайше соизволил одобрить проектируемые общие основания правил выселения», где, между прочим, устанавливалось количество «душ», необходимых переселить: «Путем дипломатических переговоров получить согласие Порты на прием к себе в подданство приблизительно 24 000 душ мужского пола переселенцев из Кубанской области с указанием мест для водворения их отнюдь не в пограничных с нами провинциях.

Горцы, переселяющиеся в целом составе общества, пользуются общественными суммами на расходы по переселению, не испрашивая никаких пособий от администрации. Выселившимся горцам не дозволять возвращаться ни в каком случае и ни под каким предлогом. С возвратившимися на Кавказ поступать по всей строгости законов, как с абреками»³⁵. Но нельзя сказать, что имело место насильственное принуждение к переселению в Турцию.

Источников, подтверждающих поощрение к переселению карачаевцев и балкарцев со стороны правительства нет. Здесь заинтересованными лицами выступают местные богачи и чиновники. Религиозная окраска была придана переселению в их интересах, чтобы завуалировать истинные причины тяжелейшего положения беднейших слоев народа. Пользуясь авторитетом в народе, активную агитацию за переселение вели эфенди (мусульманские священнослужители). Карачаевцы и балкарцы, как на родине, так и в Турции, до сих пор помнят их имена.

В Балкарии это был высокообразованный теолог Энеев Алий-эфенди, за которым последовала большая часть крестьян из с. Кёнделен. Эфенди внушал, что только «ислам может быть желанной опорой для горских адатов (обычаев) чести»³⁶.

В Карачае безземельных крестьян из Джегуты возглавил Турклиев Юсуп-эфенди. В Турции они основали с. Килиса. Впоследствии Юсуп-эфенди был переведён священнослужителем в мечеть другого карачаевского селения - Эртугрул (Якапынар)³⁷. Тюркге кёчмеклик тынч тюлдю. Алай а, Наны-хаджи, бизге къаршчи ишинг къалсын, Къарачайлыланы муслиман джерден тыя эсе, Наны-хаджи орус клисагьа табынсын.

В Турцию переселение не лёгкое дело. Но, Наны-хаджи, нам препятствовать перестань. Карачаевцев от мусульманской земли удерживает если, Наны-хаджи русской церкви поклоняется пусть. (Подстрочный перевод автора.)

Таким образом, двойственная позиция агитаторов выдает социальную подоплеку причин переселения, которому пытались придать религиозную окраску.

Нестабильность и безысходность на Родине, бесконечные бесплодные реформы, алчность и вседозволенность чиновников полностью дестабилизировали обстановку в Карачае. В докладе правителю канцелярии Начальника Кубанской области председатель Баталпашинского суда Филимонов писал: «В числе причин, вызывающих обеднение горцев, после малоземелья, первое место занимает, по-моему, постоянное брожение мысли о переселении в Стамбул и неуверенность, вследствие этого, даже у наиболее склонных к труду горцев, в своем будущем и в том, не придется ли рано или поздно бросить все нажитое и идти за своими односельчанами в Турцию»⁴⁰.

В 80-е годы в России наступила жесткая политическая реакция, которая отразилась и на реформах, проводимых на Кавказе. «Малейшие волнения в горских аулах вызывали волну репрессий и арестов. Усилился колониальный гнет. У карачаевцев, черкесов и других народов Северного Кавказа было отобрано даже то куцее самоуправление и политические права, которые они получили в 60-70 годах. Все управление Кубанской областью было военизировано и подчинено казачьей администрации»⁴¹. Острое малоземелье, нерешенный земельный вопрос, классовые противоречия между формирующимся классом мелких собственников и освобожденными от крепостной зависимости безземельными крестьянами был отягощен колониальным гнетом. Это вызвало народные волнения, которые духовенство и высшее сословие в своих интересах использовали для агитации за переселение в Турцию. Политика правительственных чиновников способствовала этому, «поставив условием переселения согласие всех жителей аула или в крайнем случае двух третей его»⁴².

Начальник Баталпашинского отдела писал: «Вследствие этого многие горцы, помимо личного своего желания, находились под давлением влиятельных фамилий или большинства и дабы не препятствовать остальным одноаульцам, вносят свои имена в списки изъявивших намерение переселиться в Турцию, тогда как при иных условиях они, вероятно, навсегда остались бы подданными России»⁴³.

Часть балкарского народа из Терской области переселялась совместно со своими соседями - кабардинцами и осетинами. Кабардинские князья активно агитировали горцев за мухаджир-ство, так как отмена крепостного права наиболее ощутимо ударила именно по их благополучию. В Турции они надеялись сохранить власть над крестьянами.

Очевидцем отправки вагона с мухаджирами из Терской области на железнодорожной станции Минеральные Воды стал известный публицист Я. В. Абрамов (1858-1906 гг.). В 1884 году он опубликовал в журнале «Дело» исторический очерк «Кавказские горцы», в котором дал объективную картину положения горцев в 60-80 годы XIX века, изложил причины переселения части горских народов, опираясь на письменные источники и свои собственные наблюдения.

Я. В. Абрамова возмущала официальная точка зрения на мухаджирство, высказываемая, например, историком Берже, что «изгнание горцев было вызвано их постоянными разбоями, что усмирить их не было никакой возможности иначе как или истребить совершенно, или выселить из гор на плоскость или в Турцию»⁴⁴.

Конечно, эта государственная концепция была актуальна после окончания Кавказской войны, в период мухаджирства части горских народов в 1858-1865 годах. В 80-х годах ситуация была иная, и переселение охватило, в основном, народы, не воевавшие с Россией.

Яркий представитель прогрессивной интеллигенции Абрамов беспристрастно показал тяжёлое экономическое положение коренного населения, а также пагубность переселения как для них самих, так и для будущего процветания кавказского края.

Опровергая попытки обвинить горцев в дикости и некультурности, Абрамов писал: «...лицам, говорящим о некультурности горцев и недостатке у них трудолюбия, следовало бы обратить внимание на факты ...характеризующие степень культурности и трудолюбия кавказских туземцев, каковыми фактами могут служить: ...скотоводство у горцев вообще и карачаевцев в особенности, ухитрившихся развести огромные стада рогатого скота на неприступных высотах у подошвы Эльбруса»⁴⁵.

Причину переселения в Турцию Абрамов видел в катастрофическом малоземелье горцев и «несравненно менее выгодных экономических условиях, чем условия экономической жизни казаков»⁴⁶. Выражая точку истинных патриотов своей Родины, мыслящей интеллигенции, Абрамов высказывался за устранение всех причин, толкающих горцев на переселение, и писал, что «...такое положение вещей, всего менее желательное для России, создано совершенно искусственно, является продуктом грубого непонимания интересов России на Кавказе, а во многих отношениях и прямых злоупотреблений»⁴⁷.

Экономическая ситуация, сложившаяся в Карачае и Балкарии после отмены крепостного права, малоземелье и безземелье значительной части крестьянства оказались неразрешимой проблемой для российского правительства во второй половине XIX столетия. Эмиграция стала выходом из этого положения.

Переселение из Кабарды, Балкарии, Осетии и Карачая в 1884-1887 годах шло, в основном, сухопутным путём через Закавказье. Поэтому в Турции эти мухаджиры обосновались в северо-восточных районах Анатолии вблизи городов Токат, Сивас, Кайсери.

Что касается количества мухаджиров первой волны из Карачая и Балкарии, то надо отметить, что исчерпывающих данных нет. Историк И. М. Шаманов по отрывочным статистическим данным о численности карачаевцев, приводимым дореволюционными русскими историками, составил таблицу о количественном составе карачаевских селений до (3319 дворов) и после (2881 дворов) проведения крестьянской реформы ⁴⁸.

Как видим, население Карачая за десятилетие заметно уменьшилось. Учитывая, что в 60-80-е годы здесь не было крупных эпидемий, военных столкновений, истребления или изгнания со своей территории карачаевцев, такое уменьшение, очевидно, можно объяснить только переселением части народа в Турцию.

Даже не учитывая естественный прирост населения, мы можем констатировать, что после переселения мухаджиров в 1884-1887 годах в Карачае стало меньше народа на 438 семей, которые состояли чаще из нескольких десятков человек и образовывали большую патриархальную семью.

В начале XX столетия исследователь Б. В. Миллер писал, что «в среднем число человек карачаевского двора колеблется между 15-25 человеками»⁴⁹. Таким образом, мухаджиров первой волны из Карачая было не менее 5 000 человек. Если учесть, что «в год отмены крепостного права в Карачае население составило около 30 тыс. человек»⁵⁰, а в 80-е годы ещё увеличилось, то можно предположить, что переселение охватило около 1/6 части народа.

Что касается балкарцев, которые административно входили в Кабардинский округ Терской области, то мы можем привести только примерную численность общего количества переселившихся кабардинцев и балкарцев. Известно, что в Кабарде население (кабардинское и балкарское) уменьшилось в 1890 году по сравнению с 1875 годом на 8 624 человека⁵¹.

Итак, в 80-е годы XIX столетия численность мухаджиров из Карачая составила не менее 5 000 человек, а из Кабарды и Балкарии не менее 8 000 человек (из них не менее 2 000 балкарцев). В Турции они основали шесть мононациональных селений: Чифтлик, Килиса, Эйрисоют, Эмирлер, Арпаджи-карачай, Чилехане. Кроме того, часть этих переселенцев осела в Сирии, где карачаевцы и балкарцы основали два селения: Блей и Бойдан.

По данным наших информаторов о численности домов первопоселенцев в этих селениях, количество мухаджиров 1884-1887 годов из Карачая и Балкарии не противоречит нашим подсчётам.

Воспоминания потомков мухаджиров о рассказах своих дедов подтверждают, что основной причиной переселения были острое малоземелье и несправедливый раздел общинных земель в новых селениях.

Таким образом, переселение карачаевцев и балкарцев в Турцию в 80-е годы XIX века связывать с результатами военных операций в ходе завоевания Россией Северного Кавказа нет оснований. Основной причиной переселения стала крестьянская реформа, проводимая царским правительством на завоеванных и присоединенных территориях, и преобразования в землевладении.

Мухаджирами в этот период стала небольшая часть высшего сословия (бии, чанка и таубии), лишенная своих владетельных прав, и беднейшие слои крестьянства (кулы), освобожденные от крепостной зависимости, но оставшиеся без земли.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 13

Литература