Историософская проблематика в русской мысли




Скачать 284.11 Kb.
Название Историософская проблематика в русской мысли
страница 1/3
Дата публикации 22.09.2014
Размер 284.11 Kb.
Тип Лекция
literature-edu.ru > История > Лекция
  1   2   3
Лекция 7. ИСТОРИОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА В РУССКОЙ МЫСЛИ XI XVIII вв.



  1. Историософские проблемы в религиозно-философской мысли Киевской Руси (XI-XIII вв.)

  2. Историософские проблемы в религиозно-философской мысли Московской Руси (XIV-XVII вв.)

  3. Историософская тематика в трудах русских просветителей (XVIII в.)




  1. Историософские проблемы в религиозно-философской мысли Киевской Руси (XI-XIII вв.)


Обращаясь к эпохе формирования историософской мысли в России, следует хотя бы в общих чертах рассмотреть общекультурную ситуацию этого времени. Она в решающей степени определялась важнейшими историческими событиями – крещением Руси, появлением письменности и особенностями интеллектуальной традиции, которая была перенята у Византии. Византия в X-XI веках оставалась непревзойденным культурным ориентиром в европейском мире, представляя собой не только авангард христианской культуры, но и гарант сохранности многовекового наследия античности. Христианизация Руси позволила молодому государству начать интеллектуальное общение с Византией, Болгарией, другими странами христианского мира. С появлением письменности русскому читателю становятся доступными не только сочинения Отцов Церкви – Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, но и фрагменты текстов античных авторов, в первую очередь Платона и Аристотеля. Знакомство с античной философией на Руси происходит через традицию её христианского прочтения и осмысления.

На формирование историософской мысли первых веков русской истории оказали влияние два ключевых фактора – заимствования из Византии общехристианской идеи священной истории, и процесс политического становления государства.

Первый фактор, который вполне можно назвать заимствованием историософской парадигмы, представляется особенно значимым. Историософская интенция как таковая коренится в новых мировоззренческих установках, привнесенных христианством. В первую очередь это представление об однонаправленности движения истории, которая подобно летящей стреле имеет начальную точку движения, апогей и цель. Линейный ход времени подразумевает уникальность каждого исторического события и лица. Провиденциальный план истории, не случайность её событий свидетельствует о наличии в них единого смысла. Русская культура усваивает, перерабатывает и начинает пользоваться этими идеями, практически с момента своего зарождения. Заимствование историософской парадигмы совпадает с началом летописания, стимулирует создание целостного исторического образа из разрозненных описаний событий. Таким образом, в определяющий период формирования национального самосознания русская мысль имеет уже разработанную область ответов на наиболее важные в данной ситуации вопросы.

Другим существенным фактором в формировании русского историософского сознания этого периода можно считать процессы государственного строительства, представленные, во-первых, центростремительными тенденциями («призвание варягов», крещение Руси, соподчинение князей), во-вторых, тенденциями центробежными («лествичное право» и вытекающие из него перемещения князей, междоусобицы). Осмысление этого процесса вносит в историософскую мысль специфические проблемы: происхождения земли Русской, важность политического единства, исторического «зла» раздробленности.

Среди немногих сохранившихся произведений древнерусской мысли следует остановиться на двух, в них историософская тематика прослеживается наиболее отчетливо, – «Повести временных лет» Нестора и «Слове о Законе и Благодати» Илариона.

«Повесть временных лет» – условное название свода летописей XII века. Он имеет несколько авторов-летописцев, каждый из которых пользовался чужими текстами, свободно их компилируя и комментируя. Автором свода считается монах Киево-Печерского монастыря Нестор (к. XI – н. XII вв.). Нестора относят к ученикам и последователям Феодосия Печерского, известного разработкой концепции «богоугодного властелина».

В «Повести временных лет» мы встречаемся с рядом тем, которые могут быть отнесены к размышлениям историософского характера. Следует отметить, что задача объяснения, истолкования исторических событий, никогда не ставилась летописцами. Не нужно забывать, что выявление тех или иных историософских идей из летописных текстов является нашей, достаточно свободной их интерпретацией.

Первой такой темой «Повести временных лет» является описание происхождения славян и отношение их к другим народам. Апеллируя к библейскому авторитету, Нестор производит славян от третьего сына Ноя – Иафета, которому достались западные и северные земли. Этим летописец как бы причисляет славян к «полноправным историческим» народам. В описании территории расселения, быта и обычаев славян, можно усмотреть указание на их самостоятельность, отличность от других народов. История легендарного «призвания варягов» традиционно интерпретируется как ретроспективная легитимизация власти Рюриковичей в Киеве. Наконец, в полном драматизма повествовании о крещении Руси, заметно акцентирование Нестором ряда моментов. Это и добровольный характер принятия христианства, и наличие анализа и сравнения других вероисповеданий Владимиром, то есть демонстрация аргументированности его выбора, и достоинства православного вероисповедания, пришедшиеся по нраву русским послам. Здесь можно увидеть проведение летописцем идеи о религиозной «правильности» русского народа, его «христианской пригодности».

Вторая тема «Повести временных лет», несущая на себе отпечаток историософской интенции, это размышление о роли личности в истории, исторических задачах власти. В описаниях религиозного поиска Владимира, убийствах Бориса и Глеба их братом Святополком Окаянным мы сталкиваемся с зародышем концепции «богоугодного властелина».

В описании этих же событий, можно увидеть и постановку Нестором действительно историософской проблемы – об источнике, причинах и смысле зла в истории. В летописном тексте достаточно отчетливо различаются три вида зла. Первый вид – это «малое зло» существующее по Божьему попущению, когда Он дает волю бесам смущать людей и подталкивать их к греху. Примером такого вида зла могут служить языческие игрища. Второй вид зла совершается не по слабости людей, соблазненных лукавыми бесами, а по сознательной злой воле человека, это – умышленное зло. С ним мы встречаемся в описании и интерпретации убийства Бориса и Глеба. Наконец, третий вид зла, – это собственно историческое зло по своим масштабам и смыслу. К этому виду зла относятся последствия катастроф – войн внутренних и нашествия иноземцев, мор от болезней и голода, стихийные бедствия. Это зло проистекает от гнева Божия, которым Он «наказывает» и «учит» народы.

Еще одно произведение древнерусской литературы, в котором можно обнаружить историософскую проблематику – «Слово о Законе и Благодати». Это праздничная пасхальная проповедь, произнесенная, скорее всего 26 марта 1049 года, когда праздник Пасхи совпал с праздником Благовещения. «Слово о Законе и Благодати» считается первым дошедшим до нас авторским произведением древнерусской литературы, его автор – священник села Берестово под Киевом (летняя резиденция князя Ярослава Мудрого) Иларион, с 1051 года ставший первым русским митрополитом.

В «Слове о Законе и Благодати» мы встречаемся с разработкой трех основных тем. Начинается произведение сопоставлением ветхозаветной и новозаветной эпохи, далее следует славословие двойственной богочеловеческой природе Иисуса Христа, и «Похвала государю нашему Владимиру, им бы крещены были»1.

Наиболее показательна для нас тема преемства трех времен – времени Закона, Благодати и Века будущего. Иларион рассматривает эти эпохи как органически сменяющие друг друга, как бы вырастающие друг из друга. «Ибо Закон предтечей стал и слугой Благодати и истине, истина же и Благодать – слуга веку будущему, жизни нетленной. Как Закон приводит подзаконных к благодетельному крещению, так крещение сынов своих впускает в вечную жизнь»2.

«Итак, о Законе, Моисеем данном, и о Благодати и истине, в Христе явившихся, повесть эта. Что дал Закон, и что Благодать? Прежде Закон, потом она, Благодать. Прежде лишь тень, потом – истина»3 – так автор приступает к размышлению о ходе мировой истории. Основная идея, проводимая Иларионом, такова: две исторические эпохи, соответствующие Ветхому и Новому заветам, развивались по различным принципам. Ветхозаветная эпоха определяется Иларионом как «царство закона». В этот период единственным путем спасения для человека был путь следования букве закона Моисеева, который представлял собой руководство поведения для конкретных ситуаций, он не содержал указаний на сам принцип спасения. Путь ветхозаветного человека это путь оправдания, путь раба, добродетелью которого является безоговорочное следование воле господина, без попытки понять или объяснить её для себя. «Царство закона» – это царство тени, которое живет ожиданием света, но не имеет в себе этого света. Оно для немногих избранных – еврейского народа. «Иудеи лишь только познали Бога, израильтяне славили имя Его – в Иерусалиме одном пребывал Бог»4.

Эпоха Нового завета открывает «царство благодати». С этого времени спасение дается человеку не в соответствии со строго установленными правилами и предписаниями, а даруется по вере и милости Божией. «Царство благодати» переводит человека из статуса раба в статус сына, повиновение которого осознанно и свободно. Это царство света, который просиял для всех, а не только для избранных, причем, в первую очередь для «новых народов», недавних язычников.

Две исторические эпохи это, по Илариону, еще и времена двух избранных народов – вначале иудеев, затем христиан, которые по-разному действуют в истории. «Ибо иудеи при свече Закона себя утверждали, христиане же при благодетельном солнце свое спасение зиждут; ибо иудеи тенью и Законом утверждали себя, а не спаслись, христиане же истиной и Благодатью не утверждают себя, а спасаются. Ибо среди иудеев – самоутверждение, а у христиан – спасение. Как самоутверждение в этом мире, спасение – в будущем веке. Ибо иудеи о земном радели, христиане же – о небесном. Их самоутверждение иудейское скупо от зависти, ибо не простиралось оно на другие народы, оно стало лишь для иудеев, а христиан спасение благо и щедро простирается на все края земные»5. Хотя обе эпохи занимают в истории свои законные места, и ветхозаветное «Царство Закона», по логике Илариона, было необходимо в свое время, в целом, при их сравнении, автор подчеркивает несовершенство начального периода истории.

Для зримого сопоставления двух периодов истории, Иларион использует библейские образы и сюжеты. Одной из первых таких иллюстраций является уподобление новозаветного и ветхозаветного времени женам Авраама. «А образ Закона и Благодати – Агарь и Сара, рабская Агарь и свободная Сара, рабская прежде, потом – свободная»6. Первая эпоха истории подобна рабыни Агари. Эта эпоха в силу несовершенства людей еще не может вместить истинного откровения Бога людям, и дает им замену, не полное, ограниченное откровение. «Сара сказала Аврааму: “Обрек меня Господь Бог не рожать, так войди к рабыне моей Агари и родишь он нее”. Благодать же сказала Богу: “Еще не время сойти Мне на землю и спасти мир, сойди на гору Синай и Закон положи”»7.

Вторая эпоха уподобляется Иларионом законной жене Саре, хоть и не сразу, но родившей патриарху законного наследника Исаака. «Тогда же разомкнул Бог и утробу Саррину, и, зачав, родила Исаака – свободная свободного. Как посетил Бог человеческое естество уже явилось неведомое и таенное: и родилась Благодать – истина, а не Закон, Сын, а не раб»8.

Смену двух эпох Иларион осмысливает как выход из ограниченного состояния в более совершенное, как своеобразное историческое созревание. «Как отошел свет луны, когда солнце воссияло, так и Закон – перед Благодатью явившейся. И стужа ночная побеждена, солнечная теплота землю согрела. И уже не теснится человечество в Законе, а в Благодати свободно ходит»9.

Затрагивается Иларионом и тема личности в истории. Он не соглашается с легендарной версией просвещения славян апостолом Андреем, считая, что вся заслуга обращения соотечественников в истинную веру принадлежит князю Владимиру. Сравнивая этого государственного деятеля с апостолами Петром и Павлом10, царем Константином, автор «Слова» пишет: «Ты же с бабкою своею Ольгой, принес крест из нового Иерусалима, Константина града, по всей земле своей его поставив, утвердил веру, ибо ты подобен ему»11. На примере Владимира Иларион раскрывает идею «богоугодного властелина», чьи деяния направляют ход истории, и чей выбор является судьбоносным для его народа. Христианский правитель должен сочетать в себе моральные и интеллектуальные добродетели, для того чтобы его выбор между добром и злом мог иметь благие последствия. Иларион полагает, что осеняющая властителей благодать неотделима от свободы личности, от поиска истины, что требует как «благих помыслов и остроумия», так и «благочестия, сопряженного с властью». Подчеркивая небывалую мудрость, скорее даже прозорливость Владимира, Иларион пишет – «Ты же, о блаженный, безо всего того пришел к Христу, только благим смыслом и острым умом уразумев, что есть Бог един – Творец невидимым и видимым, небесным и земным, и что послал Он в мир, спасения ради, возлюбленного Сына своего»12. В сочинении Илариона можно усмотреть уже вполне ясно выраженный образ Святой Руси, как идеал исторического развития.

Таким образом, в религиозно-философской мысли Киевской Руси, мы можем выделить, по крайней мере, три достаточно четко прослеживающиеся историософские проблемы. Первая – это место Руси во всемирной истории. В её рамках поднимаются вопросы вхождения Руси в христианский мир, самостоятельность русской государственности, особенности отношений Руси с другими государствами. Заявляет о себе и тема русской истории, её характера. Она весьма слабо просматривается у Нестора и Илариона, но присутствует едва ли не в качестве основного мотива, в «Слове о полку Игореве», где выражается через указания на зло раздробленности, на необходимость единения всех русских земель. Вторая тема – осмысление всемирной истории, её периодизация. Наконец, третья – место личности в истории, присутствует не только в рассматриваемых сочинениях, но является неотъемлемой составляющей фольклорных образов. Можно сказать, что к этому времени относятся две устоявшиеся модели исторического героя – светская и религиозная. Светским вершителем истории, как правило, видится князь-просветитель и богатырь-освободитель (реже ремесленник) – энергичный, деятельный, справедливый, уважающий старшинство. Религиозная модель исторического лица связана, как правило, с образом монаха – молитвенника и чудотворца, чьё участие в исторических событиях непосредственно раскрывает их трансцендентный смысл.


  1. Историософские проблемы в религиозно-философской мысли Московской Руси (XIV-XVI вв.)


XIV-XVI вв. ознаменованы в русской истории процессами возрождения утраченных за века татарского владычества культурных достижений, и одновременно становлением новой, общерусской традиции. Главной тенденцией в политической жизни Руси этого времени выступает восстановление единства и государственного суверенитета. Длительный и тяжелый процесс освобождения русских земель и консолидация их вокруг Москвы, начавшийся 1328 годом, когда Иван Калита получает ярлык великого князя, успешно завершается образованием Московского царства с венчанием в 1547 году на царство Ивана Грозного.

В развитии историософской мысли этого периода ведущую роль играет не только активное утверждение идеологии Московской Руси, но и политические процессы, происходящие в Константинополе. С конца XIV века Византийская империя жила под постоянной угрозой турецкой экспансии, что заставило Константинополь в конце концов искать союза с Европой. В значительной степени именно политическая нестабильность провоцирует заключение в 1439 году акта об унии Восточной и Западной Церкви, с признанием греческой Церковью католических догматов и главенства Римского папы. Однако религиозный компромисс не спас Византии, которая после падения в 1453 году Константинополя, оказывается в подчинении у мусульманского султана.

В этой ситуации православная Русь, избежавшая соблазна унии (подписавший унию митрополит Исидор был низложен), начинает играть для бывшей культурной метрополии роль последнего аванпоста. Именно в Россию устремляется поток византийских эмигрантов. Происходит очередной приток новых литературных памятников, на этот раз мистических и аскетических. С этого времени начинается сильнейшее влияние на русскую духовную жизнь афоно-византийского исихазма (IV-VII вв. – Макарий Египетский, Евагрий, Иоанн Лествичник; XIII-XIV вв. – Григорий Синанит, Григорий Палама). Преодоление многовекового татарского ига, государственная централизация и политическое усиление, с одной стороны, трагический конец культурной наставницы (падение Византии на Руси зачастую воспринималось как следствие измены православию), с другой, способствовали повышению исторической самооценки. Таким образом, культура Руси этого периода проходит путь от инертного восприятия византийских традиций, до сохранения и самостоятельной переработки основных её достижений. По-прежнему большую роль играют русские связи с Константинополем и Афоном, но в рассматриваемый период этот процесс утрачивает одностороннюю заинтересованность.

Основным событием интеллектуальной жизни Московского царства XV века можно назвать религиозно-политический спор иосифлян и нестяжателей, в центре которого находились вопросы соотношения власти духовной и власти светской, осмысления Церкви как социального института, должной позиции церковных и светских властей по отношению к иноверцам. XVI век знаменуется дискуссией о царской власти, её источнике и границах. Нередко эти темы интерпретируются как историософские. Но на наш взгляд, такое рассмотрение вряд ли можно считать продуктивным, поскольку оно неоправданно размывает границы исследуемой области. Споры иосифлян и нестяжателей, Ивана Грозного и Андрея Курбского, при всей их глубине, остроте мысли и актуальности для своего времени, происходили в области социального и политического мышления. Историософская же проблематика в этот период наиболее явно просматривается в произведениях, поднимающих тему участия России во всемирной истории, её места в деле сохранения «истинной христианской веры». Разработку данной проблематики связывают с формированием идеологии крепнущего государства и ассоциируют с идеей «Москва – третий Рим».

Формирование концепции, согласно которой, благодать истинного христианского государства, сменив два царства – Рим и Константинополь, навечно обосновалась в третьем – Москве, восходит к византийской идее «странствующего царства». Эта доктрина утвердилась на Руси при
  1   2   3

Добавить документ в свой блог или на сайт

Похожие:

Историософская проблематика в русской мысли icon А. С. Пушкин в казани
Качалова, я была полна впечатлений от увиденного, мысли были об искусстве, о литературе, о А. С. Пушкине. А. С. Пушкин – гений русской...
Историософская проблематика в русской мысли icon А. С. Пушкин «Пиковая дама». Нравственная проблематика произведения,...
Тема: А. С. Пушкин «Пиковая дама». Нравственная проблематика произведения, проблема «наполеонизма» (2 часа)
Историософская проблематика в русской мысли icon Николай Александрович Бердяев о "вечно бабьем" в русской душе
...
Историософская проблематика в русской мысли icon Содержание программы курса
В течение первых пяти занятий рассматриваются функции художественного произведения, его тематика и проблематика
Историософская проблематика в русской мысли icon Курсовая работа Культурологическая проблематика в работе Л. Н. Гумилева...
Санкт-Петербургский Государственный Университет Телекоммуникаций им проф. М. А. Бонч-Бруевича
Историософская проблематика в русской мысли icon В век просвещения
Большое внимание уделено русским просветителям второй половины XVIII в., харак­теризуется своеобразие русской просветительской мысли....
Историософская проблематика в русской мысли icon Планы практических занятий по зарубежной литературе 17-18 вв
Категория героического – основа классицистической трагедии П. Корнеля. Проблематика и поэтика трагедии
Историософская проблематика в русской мысли icon Льва толстого в польше
Рассмотрение в этом контексте творчества Льва Николаевича Толстого, гениального писателя, который с предельной остротой и проницательностью...
Историософская проблематика в русской мысли icon Тематическое планирование уроков литературы в 11 классе
Основные направления, темы и проблемы русской литературы XX века. Характеристика литературного процесса начала XX века. Многообразие...
Историософская проблематика в русской мысли icon Течение русской мысли 1840 гг., противоположное славянофильству....
Рассуждая в духе гегельянской философии деяния, они считали движущей силой истории не народные массы, «коснеющие под тяжестью исторических...
Литература


При копировании материала укажите ссылку © 2015
контакты
literature-edu.ru
Поиск на сайте

Главная страница  Литература  Доклады  Рефераты  Курсовая работа  Лекции