«НЕРЕПРЕССИВНАЯ ПЕДАГОГИКА»
© профессор Константин Сельчёнок,
Виталий Сомов (редакция).
Cсодержание
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 1
Боже, спаси взрослых, Боже, спаси родителей. Для твоей же пользы прошу тебя, Боже, а то построят они тебе вавилонскую башню, надгробный памятник всем дуракам, которых ты выпустил на эту Землю плодиться и размножаться, не продумав как следует последствий акселерации…
Аркадий и Борис Стругацкие
Мы суеверно представляем себе и воспитание, и самовоспитание, и преподавание, и образование как насильственную процедуру, в большей или меньшей степени. Это глубочайшее социальное заблуждение, потому что кроме живого интереса, радости, удовольствия, счастья, на самом деле, воспитание, образование, обучение приносить ничего не должно. Вы прекрасно понимаете, что человек радующийся, свободный, счастливый воспринимает новое, необходимое для его жизни очень эффективно и легко, запоминает надолго, усваивает и осваивает очень охотно. Но почему-то все привыкли сопрягать слова «насилие», «подчинение», «принуждение», «навязывание», «приказ», «давление» со словом «педагогика». Мы с вами рассмотрим истоки, питающие ложные представления людей о процессе обретения знаний, умений, навыков. Попытаемся выяснить, с чем связано, бытующее в обществе, неверное восприятие практики воспитания-обучения как жесткой насильственной процедуры. Исследуем корни этой проблемы. Достаточно серьёзно углубимся в то, отчего все это происходит, а главное – что со всем этим делать. Каким образом, для начала, изменить хотя бы своё собственное бытие, своё мировоззрение и личные отношения. И если мы хотим заняться самовоспитанием, то это тоже педагогика в определенном смысле. А потому имеет смысл ознакомиться с нерессивными принципами педагогики ненасилия и, по возможности, проникнуться ими сущностно.
Нерепрессивная педагогика – это некая философия жизни, определенного рода мировоззрение, определенная нравственная позиция по отношению к тому, что называют проблемами, жизненными трудностями, чего бы они не касались, где бы нас не настигали. Она не имеет никакого отношения к унылому толстовству (Толстой – это одно, толстовцы – это другое), примиренчеству, потаканию злу, «разрешению» проблем путем неучастия в их разрешении. К сожалению, чаще всего ненасилие понимают как нечто очень блеклое, пыльное, слабое, тусклое, малоинтересное, а главное, малоэффективное. На самом деле, ненасилие – это проявление очень большой силы, демонстрация очень большого знания. Ибо насилие порождается лишь в тех жизненных ситуациях, где мы не в состоянии самостоятельно разрешить проблему, выйти из тупика непонимания, преодолеть затруднение. Я предлагаю вам освещение некоторой сферы человеческой жизни, которая имеет отношение не столько к нашим детям, сколько к нам самим, потому что себя мы воспитываем, как правило, весьма воинственно. Сколько мучений порой претерпевают люди по поводу тех или иных диет. Хочется кушать, а человек на себя наседает, наступает, принуждает, насилует. Сколько проблем с ранним вставанием по утрам, со сдерживанием гнева, когда он прорывается. Мы порождаем волны насилия прежде всего по отношению к самим себе. В данном случае под педагогикой понимается искусство содействия здоровому развитию другого, даже если этот другой мы сами.
В основе заболеваний, так или иначе, лежат психические причины, поэтому современные специалисты называют все болезни психосоматозами. Развитие любой патологии обуславливает внутренний конфликт, неважно, пришел он по родовой линии, внедрен родителями, обществом или создан человеком самостоятельно. Психотерапия является промежуточным звеном, она изначально имеет дело со следствиями. Где же корни, причины?
Все проблемы коренятся во взаимоотношениях родителей с детьми, в отношениях, складывающихся между школьными учителями и воспитанниками. Здесь закладывается все зло мира. Мы можем с кем угодно ассоциировать источник зла, но, как ни странно, он находится очень близко. Источник зла – это семья и школа. К сожалению, именно семья и школа порождают насилие в нашем мире. Они дают «путевку в жизнь» стереотипам агрессии, стереотипам бегства, стереотипам, которые называются психологическими защитами. В том или ином виде насилие характерно для нашего опыта, нашей памяти, представлений раннего детства. Я не говорю сейчас о наказаниях, физических расправах родителей над детьми. Речь идет о насильственном тоне, внедрении в психику ребёнка шаблонов чувства вины, обиды, стыда, страха, разочарования, злости, гнева, раздражения. Это все неестественные программы, автоматизмы, которые далее, увы, тиражируются очень широко. В результате это приводит к тем катастрофам и бедствиям, которыми отмечена вся история человечества.
Если угодно, все людские несчастья, все слезы и кровь, пролитые на планете, связаны исключительно с несовершенством педагогики. Без серьёзной трансформации этого звена социальной действительности дать реальный отпор насилию и невежеству не представляется никакой возможности. Изменить взрослого человека можно, но всех взрослых людей менять чрезвычайно трудно, гораздо легче не делать их сразу больными. Намного проще воспитывать людей счастливыми, а этого можно достичь только в нерепрессивной атмосфере, в атмосфере отказа от насилия и принуждения. Мы почему-то убеждены, что положение в семьях и школе можно изменить за сто-триста лет. Нужна смена поколений, формаций, новая экономика. Необходимы разносторонние психотехнологии. На самом деле, человечеству требуются не психотехнологии, а дидактотехнологии. Широкое распространение последних, предложение качественно иного способа понимания себя и мира позволят человеку не только самому творить реальность, но также изменять, устранять не нравящиеся условия, препоны, преграды, зависимости. Люди схватятся за это предложение, потому что это очень удобное видение мира, потрясающе эффективное. Итак, проблема в дидактотехнологиях, в отношениях с семьей.
Мы все время забываем, что человек – это животное. Каждый из нас является биологическим существом. А всякое тварное создание устроено как саморегулирующаяся система. Люди же отличаются от животных наличием особой информационной саморегуляции, самоконтроля, упорядочивания жизненных процессов. Это суть психика. В целом законы функционирования нашего организма, живого существа, подобны, идентичны. Это одни и те же законы. Они едины и для биологии, и для физики – некий нерушимый свод законов. Всем хорошо известно как работает компьютер. И когда появились первые компьютерные модели психологии, а они были связаны с развитием когнитивной психологии, которая основывалась на анализе информационных процессов в биосистемах (в психике), все вокруг зашумели: человек – не компьютер, его нельзя запрограммировать, это зомбирование. Хотя мне никто толком не объяснил, чем отличается воспитание от программирования. Специалисты в области человековедения пришли к выводу, что воспитание и зомбирование – это идентичные в информационном, психологическом смысле феномены. Это не просто схожие явления, это одно и то же. Вопрос только в том, как запрограммировать человека? Мозг человека, несмотря на протесты многих психологов, функционирует в значительной степени как компьютер. Другое дело, что он представляет собой суперкомпьютер, гиперкомпьютер. Но основные принципы функционирования едины как для компьютерных систем, так и для человека.
Все мы знаем, что у нас есть сознание и подсознание. Подсознание автоматично, а сознание характеризуется направленным лучом внимания, возможностью выбора, волевого контроля происходящего. Вспомните, что первоначально трудно было сесть на велосипед и следить за тем, что творится вокруг нас. Позже мы научились ездить на велосипеде, не задумываясь над совершением движений и спокойно глазея по сторонам. Что же произошло? Нами был создан стереотип, организм его запомнил и в подходящих условиях реализовывал без участия сознания, вне зависимости от волевого контроля. В любой момент времени мы имеем возможность убедиться в немаловажной роли, которую играют стереотипы в повседневной деятельности людей.
Вышеприведенный пример показывает, что наработанная программа автоматизировала в памяти двигательный навык, тем самым, освободив сознание от лишней «головной боли» и хлопот. Теперь человек имеет возможность передвигаться на велосипеде, не прикладывая умственных усилий на ежесекундное принятие решений касательно вопросов координации. При этом шаблон не только взял на себя ответственность за моторику, но отвлекая пристальное внимание сознания от последней, позволил ему наблюдать за происходящим вокруг, ориентироваться куда двигаться, попутно решать другие немаловажные задачи.
Сознание обычного человека – штука достаточно узкая, загруженная всякими неотложными делами для того, чтобы отвлекаться на эти стереотипы. Точно так же люди моют посуду, щелкают семечки. Когда ребёнок учится говорить, он очень часто ошибается. Малыш подрос и отправляется в школу, где прилежно изучает грамматику. И вот спустя много лет мы встречаем его уже основательно повзрослевшим. Он научился говорить и не задумывается какое спряжение должно быть. Не помня грамматических правил, мальчик просто правильно говорит. Почему? Он привык, у него выработался стереотип, шаблон, автоматизм, привычка. У Авессалома Подводного есть замечательная метафора в отношении сознания и бессознательного. Сознание – это король, бессознательное – министр. Его Величество сознание выдумывает программу, вызывает своего первого министра, поручает ему выполнение надлежащего поручения и тут же о нем забывает. Через какое-то время министр приходит и возвещает: «Программа выполнена!». Тогда ему дают другую задачу, и он отправляется её выполнять. Метафора А. Подводного очень хорошо демонстрирует взаимодействие, взаимоотношение сознания и бессознательного.
Но беда заключается в том, что мы с вами глубочайшим образом запрограммированы с первой секунды рождения. На протяжение всех первых лет жизни (до 3-5 лет) мы были, как утверждает большинство психологов, глубоко бессознательными существами. А основное обучение человека: программирование, передача шаблонов, внедрение стереотипов – происходит в возрасте до 3-5 лет. Все, что мы видели в этот момент вокруг себя, слышали, ощущали, легло достаточно глубоко в недра подсознания, стало нашими верованиями, догматами, «непогрешимыми истинами». Эрик Берн называет их сценариями жизни, последователи НЛП – убеждениями. В основе всего нашего поведения, восприятия окружающей среды лежат эти закодированные программы психики. Где-то на неосознаваемом уровне мы поверили своим родителям. Почему мы не должны им верить? Ведь они такие большие, просто огромные. Они нас кормили, присматривали за нами, мы боялись быть без них. Это были абсолютные авторитеты. Постоянно слыша от них, что нет в жизни счастья, мы запомнили это на уровне фундаментального убеждения. Счастье подозрительно. По-видимому, тот кто говорит, что он счастлив, на самом деле скрыто несчастен. Потому что мама говорила, когда мне было 8 месяцев, странные слова, что в жизни счастья нет.
Психофизиологи пришли к выводу, когда начали электродами раздражать различные участки височной доли, что каждый из нас запоминает абсолютно все, начиная с первого момента рождения. Более того, человек помнит то, и это подтверждают исследования в измененных состояниях сознания, что было до физиологических родов по прошествии трех месяцев с момента зачатия. В 8 месяцев ребёнок не понимает, что означает мамина фраза «нет в жизни счастья», но затем его бессознательная психика, когда он уже в зрелом возрасте знакомится с идеей счастья, вспоминает, что говорил, очень уверенно и авторитетно, самый близкий человек на Земле. И таких деструктивных убеждений, негативных верований у людей очень много. Они называются фундаментальной интерпретационной системой. Система интерпретаций целиком определяется глубинными программами подсознания. Она оказывает глобальное влияние на то, как мы воспринимаем жизнь, формируя стили восприятия, на то, как мы перерабатываем информацию. Ужас же заключается в том, что последние определяют характер наших действий. Так называемое неудачничество, в большинстве случаев, является внедренным с раннего возраста. Речь идет не о фрейдизме и его толковании важности периода младенчества и детства, а об общем биокомпьютерном понимании того, как человек осваивает мир, а также об осознании того, что и когда в него закладывается. Наиболее важные стереотипы, шаблоны, программы бессознательного закладываются именно в раннем детстве. Это связано с тотальным восприятием той среды, в которой живет ребёнок. Причем маленький человек регистрирует не слова, а интонации. Он экзистенциально, сущностно ощущает, когда взрослый говорит одни слова, а чувствует другое. Для всех детей были сверхактуальными все без исключения состояния отца и матери. От запоминания того, как следует общаться с папой и мамой, родственниками и окружающими зависело выживание ребёнка. Затем малыш начинает ориентироваться на школьную среду. В результате уже в начале своей жизни он оказывается нашпигованным негативными, деструктивными стереотипами. Например, сценарием неудачничества, недоверия к лицам противоположного пола, болезненности. Беда заключается в том, что мы даже не подозреваем сколь глубоко подобные верования определяют наше поведение, а в целом – нашу реальность. Однако сие «наследие» поддается перекодировке. И перепрограммирование это осуществляется не при помощи психотерапевта, а самостоятельно. Существуют определенные алгоритмы и приемы, правила и рекомендации для того, чтобы подвергнуть анализу свои собственные убеждения и переделать их. И хотя трансформация, по определению, возможна не следует забывать, что стереотипные установки подсознания чрезвычайно живучи и очень сильны.
В жизни каждого из нас встречается три потока. Именно они играют главную роль в том как мы сейчас живём, чувствуем, относимся к себе и к миру. Первый поток – поток кармы. Это то, что передается генотипически – с наследственным материалом отца и матери от дедушек и бабушек. Большой негативный опыт наследуется ребёнком от своих предков по отцовской и материнской линии. Второй компонент – социальная карма. Это и социальное программирование, и отношения в родительской среде, когда взрослые ориентируются не на своих детей, а на мнение соседей, учителей, знакомых – кого угодно, только не на интересы самих малышей. Наконец, личная интерпретация – наша стереотипная привычка говорить самим себе, что все равно ничего не получится, ничего нельзя изменить, когда мы пытаемся объективизировать неудачи. Очень многие родители со священным трепетом относятся к характерологическим особенностям своих детей. Они искренне считают, что если малыш таким уродился, то уж ничего нельзя поделать, тем самым, взрослые прекращают действовать в этом направлении. Это парадоксальнейший факт. На самом деле, представление о неизменяемости генотипических признаков это суеверие. Человек на всех уровнях своей организации представляет собой сложнейший биокомпьютер, он не просто может быть перепрограммирован, а подлежит регулярному пересмотру, трансформации, преображению. В этом и заключается искусство самосовершенствования, воспитания, творчества, духовного развития.
Если взять за основу компьютерную парадигму, то каждый человек не просто может, но должен себя периодически перерабатывать, перепрограммировать. Он не имеет нравственного права не соответствовать жизни, окружению. Кто же его в таком случае будет менять как не он сам? В определенном смысле мир всегда развивается быстрее нас с вами, мы не поспеваем за ним. При этом у нас ещё сформировалось колоссальное заблуждение, что мы не в состоянии качественно изменять самих себя. А между тем это возможно проделывать не только теоретически, это достаточно просто достигается практически, причем на самых глубоких, потаенных уровнях. Необходимо лишь действительное хотение, искреннее желание сделать свою жизнь счастливой. Нерепрессивная педагогика как раз и основана на таком метафорическом компьютерном понимании человека. Компьютер – это машина, механика, инструмент. Человек – это великая тайна. Но глупость людская должна изображаться в модели именно негативно запрограммированным компьютером. Разумеется, когда человек перепрограммируется, когда он освобождается от всего этого мусора, шлака, иллюзий: невозможности что-то изменить, чего-то достичь, чем-то овладеть, что-то освоить – тогда включаются его удивительные возможности. Тогда открываются перед ним таинственные врата. Тогда включается дар интуиции – непосредственное живое ощущение ситуации как таковой. И здесь речь идет не столько о прозрении будущего, сколько об адекватном восприятии настоящего. Наш разговор не о замене человеческой головы арифмометром, а о безупречном резонансе с тем что происходит вокруг. Ибо точная настройка на среду уже является гарантом обретения правильных ответов на её бесконечные вопросы и задачи. Но до этого необходимо трансформироваться, измениться. Без такого обновления, очищения, если угодно, перерождения счастливым быть нельзя. Потому что мы все время идём, как преступники с гирей на ноге.
Кто-то из великих сказал, что главное в воспитании научить ребёнка заботиться о себе. Может быть одно из самых больших заблуждений людей в результате накопления педагогического мусора за века сокрыто в слове «эгоизм»? Чампион Тойч приводит прекрасную метафору: «Персиковую косточку бросают в землю. Она как свободное существо стоит перед выбором: быть альтруистом и не отбирать соки, питательные вещества и минеральные соли у окружающей среды, оставить все другим семенам или быть эгоистом. Буду эгоистом, говорит персиковая косточка, так как она, в отличие от нас, не замусорена негативными программами самообвинения, стыда и т.п. Косточка начинает вбирать в себя все необходимое для своей жизнедеятельности. Вырос персиковый росток и у него на следующий год стоит другой выбор: расти или не расти. Он совершает свой выбор и продолжает тянуться к солнцу. Наконец, вырастает огромное дерево и на нем появляется тысяча плодов, аналогичных исходному. Люди питаются дарами персикового древа, затем эти плоды падают на землю, рассеиваются и поднимается персиковая роща». Пожалуйста, подумайте в рамках этой удивительной метафоры – эгоизм это хорошо или плохо.
Мы не умеем заботиться о себе. Например, этика в отношениях с людьми – это тоже забота о себе. Нерепрессивная педагогика самая эгоистичная из всех известных мне психологических дисциплин. Вы учитесь не правильно воспитывать детей, а избавляться от головной боли по поводу проблем, связанных с ними. С малышами необходимо общаться тогда, когда Вам от них что-либо нужно, или им от Вас. Почему дети любят гулять на улице? Ведь дома родители. Особенно сильно это чувствуется в подростковом возрасте, когда мы ищем свободы, спонтанности самовыражения. При родителях многое нельзя, само присутствие взрослых ограничивает, подразумевает возможность угрозы, агрессии, насилия. И даже если ребёнку нечего делать на улице, он все равно туда уходит для того, чтобы обрести хотя бы капельку свободы. Если вы на собственном примере покажете детям, что такое настоящий хороший эгоизм, то сделаете их счастливыми людьми.
Законопослушность – это тоже забота о себе, а не о государстве. Это выполнение установленных законов, предписаний, постановлений исключительно для того, чтобы не трогали. Все духовные проблемы, альтруистические порывы в конечном счете также являются заботой о себе. Но мы почему-то не хотим думать о том, что представляем собой ценность для мироздания. Боимся признать в себе неотъемлемое звено мозаики разумного мироустройства. Мы даже не склонны любить себя. Как же можно любить весь мир, если не любить частицу этого мира – себя?! Мы не можем, оказывается, хорошо относится к детям, если наше отношение к самим себе носит недоброжелательный характер. Не в состоянии заботиться о ребёнке, подарить счастье другому, если не проявляем заботы о себе, если сами несчастливы. Вместо того, чтобы принимать участие в бережном облагораживании сада душевных проявлений, мы позволяем заниматься самообвинениями в свой собственный адрес. Феномен вины, изначально являющийся патологическим, как раз, и состоит в отрыве человека от окружающего мира. Таким образом, когда мы обучаем человека поиску виноватых, поиску причины неприятностей вовне, мы уже закладываем фундамент несчастья.
К счастью или к сожалению, но люди тиражируют, распространяют, излучают в мир только то, что есть в них самих. И видят они в мире исключительно то, что присутствует, имеет место в их внутренней реальности. И ничего другого. Это прописная истина загадочного и непостижимого феномена человеческого восприятия. Жизненное кредо большинства людей зрелого возраста состоит из сплошных «не». Оно насквозь пропитано всевозможными табу, запретами и ограничениями. Взрослые оказались заложниками деструктивных стереотипов, шаблонов, клише, впечатанных в раннем детстве. То, что было посеяно, вмонтировано в нас на первых годах жизни, оно непременно вырастает, подтверждается в точности до мельчайших нюансов. Мы магически на основе намерений, верований, убеждений создаем свою реальность. Силой своего внимания притягиваем глубинные запечатки. Создаем ситуации, генерируя соответствующее психополе, под девизом: «Кто чего боится, с тем то и случится».
Ребёнок учится у взрослых искусству адаптации в среде. Он – живая система, которая хочет научиться выживать красиво все больше и больше. Малыш смотрит на папу и маму, как они говорят, реагируют, ведут себя. Несмотря на то, что он чего-то не понимает, последний регистрирует тотально все. В результате его биокомпьютер оказывается захламленным неврозами, агрессией, раздражением, гневом, страхом, глупыми идеями, которые в дальнейшем определяют судьбу ребёнка. В школе эту гремучую смесь усиливают, нагнетают, прессуют. В итоге общество получает ещё одного несчастного человека. Вот откуда исходит наркомания и зависимости всевозможного рода – от алкоголизма до разврата. Вот где кроются корни стремления к хищничеству на экономической почве, тяга к преступлениям, суициды и прочее. А мы недоумеваем, в чем же причина? В принципиально неправильном воспитании. Кто за это ответственен? Каждый из нас, потому что невозможно свалить данную проблему на психологов или педагогов. Они могут чему угодно учить в школах. Ребёнок приходит домой и ему демонстрируются примеры близких родственников. По генетическому родству у детей половина генетического аппарата от папы и половина от мамы. Существует любопытнейший парапсихологический феномен – биорезонанс. Дело в том, что родительский пример не просто нагляден, убедителен, он биологически родственен организму ребёнка. Малыш программируется на молекулярном уровне. Биокомпьютер человека работает на полевой основе – холистический компьютер. Образ папиной и маминой жизни напрямую транслируется в маленького человека, идет передача с винчестера на дискету. Все это необходимо умело и грамотно перекодировать, ибо это единственный путь к изменению жизни, улучшению отношений с детьми. В этом и заключается удивительная простота и естественность искусства счастья, искусства здоровой жизни.
|
