Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора




Скачать 2.32 Mb.
Название Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора
страница 1/15
Дата публикации 21.06.2014
Размер 2.32 Mb.
Тип Документы
literature-edu.ru > География > Документы
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15

Рик Джароу

В поисках Священного



Аннотация



Дух и ум человека всегда стремятся познать природу бытия, понять природу своего существования. Именно это внутреннее устремление и побудило автора отправиться в паломничество по святым местам Франции, Италии, Греции, Индии, Египта и Израиля — путешествие, сочетающее в себе личное странствие с культурным, путешествие, которое все мы совершаем в течение жизни. 
Воспоминания, о которых вы прочитаете на страницах этой книги, представляют собой отчет о шестимесячном паломничестве по различным очагам духовной силы, святым местам, которые, как верят люди, расширяют границы души.
 «История, рассказанная в этой книге, представляет собой один завершенный эпизод моей жизни, а возможно, и прелюдию к новому, еще более великому испытанию. Как только человек перестает играть в проницательного мудреца или наивного простака, он уже не может ни следовать за кем-то, ни вести за собой. Остается только делиться. И этой историей я хочу поделиться. Я посвящаю ее всем странствующим и всем странствиям, переплетающимся с нашими. Я делюсь этой историей во имя нового сообщества, возникающего сегодня на Земле. Так же, как и сама история, оно бросает вызов всем устоям этого мира и не принадлежит ни месту, ни времени, ни отдельно взятому человеку. Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора».

УДК 9+2

ББК 88

Д40

Rick Jarow

In Search of the Sacred: Pilgrimage to Holy Places

Перевод с английского Д. В. Вологи

Художественное оформление обложки Н. Н. Ивановой

Джароу Р.

Д40 В поисках священного. Паломничество по святым землям. — СПб.: ИГ «Весь», 2012. — 176 с.: ил. — (География эзотерики) .

ISBN 978-5-9573-2055-5

Дух и ум человека всегда стремятся познать природу бытия, понять природу своего существования. Именно это внутреннее устремление и побудило автора отправиться в паломничество по святым местам Франции, Италии, Греции, Индии, Египта и Израиля — путешествие, сочетающее в себе личное странствие с культурным, путешествие, которое все мы совершаем в течение жизни.

Воспоминания, о которых вы прочитаете на страницах этой книги, представляют собой отчет о шестимесячном паломничестве по различным очагам духовной силы, святым местам, которые, как верят люди, расширяют границы души.

«История, рассказанная в этой книге, представляет собой один завершенный эпизод моей жизни, а возможно, и прелюдию к новому, еще более великому испытанию. Как только человек перестает играть в проницательного мудреца или наивного простака, он уже не может ни следовать за кем-то, ни вести за собой. Остается только делиться. И этой историей я хочу поделиться. Я посвящаю ее всем странствующим и всем странствиям, переплетающимся с нашими. Я делюсь этой историей во имя нового сообщества, возникающего сегодня на Земле. Так же, как и сама история, оно бросает вызов всем устоям этого мира и не принадлежит ни месту, ни времени, ни отдельно взятому человеку. Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора».

Тематика: Эзотерика / Парапсихология

Книга публикуется с разрешения Theosophical Publishing House, 306 West Geneva Road, Wheaton, IL 60187, USA.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения Theosophical Publishing House, за исключением цитат, включаемых в критические статьи и обзоры.

© 1986 by Rick Jarow

© Перевод на русский язык, издание на русском языке. ОАО «Издательская группа „Весь“», 2012

Посвящается моим любимым родителям

Выражение признания

Я искренне благодарю своих учителей, и особенно Питера Ренда, за его поддержку и воодушевление.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Выражение признания

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

ВРАТА ДХАРМЫ

Глава 1

ФРАНЦИЯ

Страна лилипутов

Земля

Нотр-Дам де ла Гард

Снова в Париже

Монмартр

Собор в Амьене

Святые

Святой Колет

Жанна д′Арк

Лизьё

Крест Ванна

Лурд

Чудесная гробница

Глава 2

ИТАЛИЯ И ГРЕЦИЯ

Генуя и Флоренция

Флоренция

Лопиано

Ватикан

Синагога

Чудотворная Мария

Афины

Акрополь

Крит

Глава 3

ИНДИЯ

Снова в Бомбее

Вриндаван

Академия

Ступая на землю гималайскую

Свами Джнанананда

Рамнатхапур

Дакшинешвар

Саи Баба в Бангалоре

Бомбей — возвращение

Глава 4

ЕГИПЕТ И ИЗРАИЛЬ

Великие пирамиды

Вступая на Святую землю

Иерусалим

Цитадель Давида

Музей холокоста

Эйн Карем

Рабби

Доктор

Эпилог

ИЗ ВАЙОМИНГА В ВАШИНГТОН

ОБ АВТОРЕ

Книги серии «Четвертый путь»

Книги серии «Путь воина»

Книги серии «Знания из подсознания»

Книги серии «Искусство магии»

Введение

ВРАТА ДХАРМЫ

Последние несколько лет мне довелось работать с выдающимся кубинским целителем Орестом Вальдесом — человеком, чьи методы (да и сам он) корнями своими глубоко уходят в сердце природы. После долгих лет изучения различных восточных и западных школ медитации я поверил, что знаю об этом все, и как же я был удивлен, когда Орест показал мне, что можно работать с энергией не только Неба, но и Земли — эти методы широко распространены в традиции шаманов и коренных американцев, столь близких Оресту. Продолжая открывать неизведанное, я обнаружил прочные, устойчивые связи и преемственность между священными учениями всех времен и народов.

Время от времени в середине дня, когда стихает поток людей, жаждущих увидеть Ореста, мы делаем перерыв, завариваем чайник темного испанского кофе, садимся и отдыхаем, рассказывая друг другу истории. Орест часто рассказывает о своей традиции, о детстве и о том, как это знание перешло к нему от отца. В такие моменты я поражаюсь тому, как глубоко он ухватил суть идеи дхармы — идеи, а кто-то может назвать ее энергией, которая была и остается той руководящей силой, что подвигла меня на паломничество к вратам дхармы — вратам священных учений.

Орест осознал, что он целитель, когда в восемь лет (или в двенадцать, как гласит один из вариантов его истории) он упал в реку и чуть не утонул. Пока жители деревушки откачивали его, он увидел Каталину — своего духа-проводника, и та сообщила ему, что Орест выживет, так как у него в этой жизни есть важная миссия. «У каждого человека на Земле есть своя река, ведущая к Богу», — часто говорит Орест, медленно потягивая из чашки крепкий напиток. — Ты должен найти свою реку. Если попытаешься переплыть другую — утонешь.

Индийское слово дхарма — так же как и китайское дао — в сущности, непереводимо. Под ним часто понимают «религию», «священный долг», «добродетель», «космический порядок» и тому подобные вещи. В этимологическом плане слово происходит от санскритского корня дхр , означающего «держать» — то есть нечто, держащее вместе все сущее. Один праведный индийский богослов однажды объяснил мне, что это — внутренняя природа вещей. Дхарма воды — влажность. Дхарма меда — сладость. Но определить — значит разрушить; любые категории и подсчеты принадлежат прошлому, а прошлое есть фикция.

С другой стороны, внутренняя природа течет сквозь все категории. Эта река резонирует, она течет, подобно истории, и вы никогда не войдете в ее воды дважды, но навсегда запомните ее, и будете вновь и вновь рассказывать о ее потоке. Воспоминания, о которых вы прочитаете на страницах этой книги, представляют собой отобранные сведения о шестимесячном паломничестве по различным очагам духовной силы, святым местам, которые, как верят люди, расширяют границы души. Должно быть, сквозь все эти места течет одна и та же река, разделяясь на множество рукавов и течений. Искатели Грааля, Марко Поло, идущий на Восток, паломники из Лурда и Компостелы — у каждого из них есть своя удивительная история.

Но что именно помнят люди, о чем рассказывают? И зачем вообще вновь и вновь пересказывать эту древнюю историю, когда подлинные паломники современности — это те, кто выходит в открытый космос и раскрывает тайны микроэлектроники? Может, это просто ностальгия по чему-то давно забытому, нежелание старого романтика принимать плоды современной цивилизации? Или это поиск некой всеобъемлющей истины? А может, это просто бегство, дурацкая попытка ухватиться за древнюю надежду перед лицом рассыпающегося на части мира?

Любое из этих предположений имеет право на жизнь. Но есть и другая правда, и состоит она в том, что человеческий ум нуждается в тесной связи со всем окружающим его космосом. Именно это внутреннее устремление и побудило меня отправиться в паломничество по святым местам — путешествие, сочетающее в себе личное странствие с культурным, которое все мы совершаем в течение жизни.

Мое паломничество началось так же, как оно начинается у любого американца. Моими спутниками в самом начале были отнюдь не классические фолианты, и даже не внутреннее ощущение миссии. Я вырос на «Трех марионетках» и Супи Сейлзе, на бейсболе, баскетболе и рок-н-ролле. Все вокруг намекало, что мне стоит научиться играть по правилам, чтобы играть хорошо. И я играл, и с баскетбольным мячом в руках я проложил себе дорогу в Гарвард, что было весьма значительным достижением для парня из бруклинской Новой Утрехтской школы. Я достиг немалых успехов, и даже не задумывался о нереальности всего происходящего, не замечал растущей во мне тревоги.

Я продолжал играть в эту игру, но все больше и больше стал задаваться вопросами: «Кто я? Откуда я? В чем смысл всего?» Люди снисходительно улыбались и говорили, что это пройдет. Некоторые называли мое всевозрастающее смятение мещанским пережитком — уговаривали перестать копаться в себе и совершить, наконец, революцию сознания.

В целом, в Гарвард я пошел именно за революцией. К тому моменту я уже довольно подустал от всего этого. Лекционные залы, корпуса, «священные» академические традиции — все это не имело никакого отношения к тому, что происходило на улицах Кембриджа. Здесь был совсем иной мир — мир, населенный пестрым разнообразием видов, одетых в разношерстные костюмы, придерживающихся различных идеологий, а воздух казался просто наэлектризованным ожиданиями.

Я хорошо помню день, когда отказался от мира и стал, наконец, собой. Я сидел в аудитории вместе с тремя сотнями других студентов и слушал лекцию нобелевского лауреата по биохимии, который объяснял нам, что мир возник в результате Большого взрыва и последующего смешения углерода, кислорода, водорода и азота. Я решил не упускать шанса и продемонстрировал всю свою глупость, на глазах у всей аудитории подняв руку и спросив оратора, что же послужило причиной Большого взрыва. В ответ ученый насмешливо заметил, что неумно выдавать подобное шутовство за глубокомыслие.

Сегодня я понимаю, что в словах профессора была львиная доля правды. В конце концов, даже Будда во всем своем великодушии советовал ученикам не задавать подобных вопросов, поскольку они ничему не научают. Но в тот момент меня осенило, что никто, в действительности, ничего не знает.

Я пустился в непрерывный поиск. Я читал одну за другой книги по психологии и религиоведению. Ходил по улицам и разговаривал с незнакомцами, и они утверждали, что гарвардская школа теологии кишит атеистами, а большинство чернокожих выпускников уехали в Африку, но вскоре снова вернулись в Америку, будучи весьма разочарованными. Моя комната превратилась в ночлежку для людей с улицы. Я стал активным участником собраний на гарвардской площади, встречался с радикалами, сливался с процессиями людей в черных одеждах и с крестами на шеях, с кришнаитами, с Черными Пантерами, с борцами за освобождение животных и другими людьми. Впервые я открыл глаза и увидел, как одиноки студенты, и осознал, что так называемое образование держится на зазубривании и страхе. Богатый и бедняк — все они блуждали в пустоте, не осознавая своей сущности, самого центра, этого общего сердца, биение которого мы перестали слышать. Я продолжал читать все больше и больше «литературы». По крайней мере, на страницах этих книг никто не претендовал на некое знание, оставляя это право за учеными. Однажды профессор мировой литературы, уважаемый мной человек, в порыве откровения сказал мне: «Ступай, я ничего не знаю, и не собираюсь играть перед тобой отца-наставника». В тот день я ушел.

Я бросил колледж. Ушел из дома. Оставил друзей, которых уже тошнило оттого, что я полощу им мозги, и отправился в мир. Кто-то говорил: «Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь». Другие говорили: «Через шесть месяцев ты остынешь». Я приехал в Нью-Йорк и стал таксистом. В это время город был невероятно открытым, настоящими воротами мира, и ты никогда не знал, кто окажется у тебя на заднем сиденье. Я дал обет отказаться от обусловленности восприятия и раскрылся для любого опыта. Да, через шесть месяцев я перегорел.

Мне удалось скопить некоторую сумму денег, и как бы вымотан и разбит я ни был, что-то внутри открылось, и я понял, что обратного пути нет. Тогда пришло решение посмотреть на свою страну, отправиться автостопом от побережья до побережья. И произошло нечто действительно странное. Кто бы ни подбирал меня на дороге — будь то чернокожий священник-баптист из Южной Каролины, молодой американский буддист, постящийся уже сороковой день и останавливающийся на каждой заправке, чтобы сделать глоток воды, или перевоплощенный житель Атлантиды из института Эдгара Кейси — все они начинали говорить со мной о Боге.

Это было для меня чем-то новым. Они говорили о Боге не как о теории или упорядоченной религиозной системе, а как об очень личном опыте. В гордом одиночестве я обосновался в парке в горах Грейт-Смоки, в Вирджинии, и впервые за всю свою жизнь начал молиться. В своих молитвах я не просил о чем-то особенном — просто сидел на земле и молился. Я осознал, что жизнь моя катится в пропасть, и упущено нечто крайне важное, самая сущность вещей.

Что-то затронуло меня, потрясло до самой глубины души, и я осознал, что жизнь моя может оказаться в руках силы, которая сметет все, что я когда-то считал своим. Нужно только довериться. Это понимание не было философским по своей сути, оно просто стало происходить со мной, все больше и больше вторгалось в мою жизнь денно и нощно, хотел я этого или нет, вторгалось так же, как и те посланники Господа, что подбирали меня на дороге.

В один из моментов такой жизни я, сидя в фургоне, несущим меня на запад, стал лихорадочно записывать все, что со мной происходило накануне. Когда наши пути с сердобольным водителем машины разошлись и каждый пошел своей дорогой, я с ужасом обнаружил, что все записи, все мои величественные размышления о любви и жизни остались в грузовике, который унес их с собой в неизвестном направлении. Навсегда. Внутри послышался панический, полный отчаяния крик: «Все потеряно!» Но я быстро успокоился и сказал себе: «Ладно. Я доверяю: если это случилось, значит, я должен это принять». Стоило мне подумать об этом, как я споткнулся о некий предмет, валявшийся на обочине, примыкавшей к кукурузному полю. Вокруг не было ни души. Я наклонился и увидел перед собой томик изречений Лао-цзы — книга «Дао пути», о том, как выбросить из головы все лишнее, как стать цельным.

Вернувшись в Нью-Йорк, я снова устроился работать таксистом. Но осталось ощущение необходимости отбросить все свое прошлое, избавиться от цепкой хватки общества, семьи, друзей. Мне удалось скопить достаточно денег, чтобы пересечь океан, и я стал паломником, искателем пути. Я путешествовал по заморским странам, читал книги в библиотеках старых европейских городов, встречал людей, оставался с ними, работал на рынках и в сельских общинах. Были знакомства с различными духовными учителями, занятия йогой и медитацией, я сидел в одном кругу с признанными гуру, и в какой-то момент стал убежденным учеником, приняв роль религиозного человека. В Европе я впервые открыл для себя соборы и монашеские ордена — временами они становились моим пристанищем. Встреченные там люди казались мне друзьями, которых я давно потерял, но вновь обрел. Встреча с другой культурой помогла мне иначе взглянуть на историю — не книжную хронологию, но историю, в которой отдельная человеческая душа может вырваться из замкнутого круга повседневности и совершить удивительное путешествие сквозь пространство и время.

Особенно на меня повлияли духовные учения Востока. Как и большинство американцев, я не тяготел к каким-либо физическим упражнениям. Мне не хватало выдержки даже для того, чтобы долго сидеть, скрестив ноги, я был сутул, питался как попало — булочки, тосты и прочая ерунда. Я осознал, что присутствие в моей жизни телевизора и набитого деликатесами холодильника превратило меня в раба своих чувственных желаний. Да можно ли осознать «истину», возможно ли «пойти внутрь себя», если не получается даже на десять минут успокоиться и сосредоточиться? Образ «духовной жизни», представленный через восточные идеалы медитации и благоразумного поведения, казался мне более правильным путем. В этом была цель, абстрактный пункт назначения.

Меня также привлекла идея духовного Учителя с его силой и способностями — это не имеет ничего общего с харизматическим лидером. Большинство таких учителей утверждает, что их учения и сила происходят из некой духовной реки — особый поток устремляется к ним, неся с собой священное знание. Этот источник становится краеугольным камнем культур, нитью, которая связывает собой все области общественной и личной жизни. Еда, сон, работа, межличностные отношения — все это перестает быть случайным и хаотичным. Напротив, эти вещи становятся частью традиции, частью чьей-то садханы * или духовного учения.

И я решил последовать этому пути. Так продолжалось несколько лет — в какой-то момент я оказался в Индии, начал заниматься медитацией, изу­чал священные тексты, жил в ашрамах** своих учителей. Я всем сердцем полюбил эти земли. Облачившись в одежды нищего бродяги, я и отправился в путешествие по тиртхам — священным местам паломников. Где бы я ни оказывался, я встречал только доброту и поддержку со стороны людей. Садху — кочующие аскеты, святые йогины — принимали меня как равного, давали пищу и кров. Конечно, некоторые из них оказались чрезмерно любопытными, но все же под маской их отрешенных лиц скрывалась заразительная доброта, исходящая из глубины сердец. Незнакомец, не знающий местного диалекта, я мог спокойно зайти в любую деревушку. Достаточно было встретиться взглядом с любым местным жителем, чтобы ощутить себя дома, ощутить себя частью этого окружения. Мне давали ночлег и заботу люди, чье гостеприимство не знало никаких границ. Я очень легко стал частью Индии, возможно, слишком легко. Все это напоминало мне пребывание в летнем лагере (за исключением периодических вспышек дизентерии и малярии во время этих странствий). И я с долей легкой грусти осознавал тот факт, что мне не удастся провести остаток своей жизни на берегах Ганги***. Меня продолжала преследовать моя собственная культура, она требовала пересмотра, повторного принятия.

Сегодня я все еще с удивлением думаю о том, почему эта простая, но духовно насыщенная жизнь оказалась для меня недостаточной. Почему я оставил все это и отправился на поиски своей собственной реки? Возможно, я был безнадежно испорчен. Может, мне не хватало веры, настоящей веры. А может, я уловил проблеск этой удивительной невинности прошлого, и боязнь замутить ее своим осознанием того, что мастер — это создание ученика, еще один продукт вечно цепляющегося ума. В конце концов, каждый из нас остается наедине с собой.

Через семь лет я снова оказался в Нью-Йорке за рулем такси. Я жил в лофте**** с девятью другими людьми, каждый из которых был своего рода духовным странником и аскетом. Пространство лофта делилось на части при помощи занавесок, у нас была общая кухня и одна на всех стиральная машина. Поскольку все занимались индивидуальными практиками, мы вместе посещали занятия по медитации: их проводила Хильда Чарльтон — она провела восемнадцать лет, скитаясь по Индии. Хильда делилась энергией и энтузиазмом не только с нами, но, казалось, со всеми приверженцами неоиндуизма, живущими в Нью-Йорке, и делала это очень хорошо, с юмором и любовью. Мы существовали в рамках общества, но не были его частью. Большинство из нас занимались черной работой и зарабатывали ровно столько, чтобы хватало на корку хлеба. Я был счастлив. Я соблюдал садхану, медитировал, работал и даже вернулся в школу.

У американской садханы выявился ряд необычных особенностей, которых не хватало в Индии, — например, можно было ходить в кино и есть мороженое. И это было нормально. Мы изобретали свои собственные духовные практики, пели под гитару вместо органов и тамбуринов, носили джинсы вместо ряс и набедренных повязок, а на алтарь клали фигурки Христа, Кришны и Будды.

Я устроился на работу учителем без образования и занимался детьми с неврологическими и эмоциональными расстройствами. В школе мне даже разрешили вести занятия по йоге. И все же день ото дня атмосфера становилась все более и более депрессивной. Никто не обращал внимания на внутреннюю красоту этих детей, никто даже не задумывался об их потенциале. Вместо этого мы часами учили их читать и писать. Если кто-то дерзил, мы должны были вести их к декану, иногда с применением силы (что случалось нередко). В классе доминировала атмосфера «ну и кто же здесь главный?» Ученики ходили на занятия почти из-под палки — просто потому, что этого от них требовали. Жизнь в школе была полностью оторвана от жизни вне ее. Изо дня в день их силой усаживали за парты, и это только усиливало общее недовольство. После школы они выходили на улицы и вымещали там на всем, что ни попадя, то, что у них накопилось. Они ждали только одного: повзрослеть и навсегда осесть в извилистых улицах.

Я снова вернулся работать в такси, но Нью-Йорк к тому времени сильно изменился. Все машины были оснащены прозрачными пуленепробиваемыми барьерами, защищавшими водителя. Таксистов предупреждали о том, как опасно подвозить «черных» и заезжать в «неблагоприятные кварталы». Но мне было наплевать. Я разъезжал по городу с опущенными стеклами, напевал свои мантры, подбирал всех без разбора, и однажды недалеко от Центрального парка стал жертвой вооруженного ограбления.

Почти все духовные учения сходятся в одном: человек должен выйти за пределы своего физического тела и ума. Но мой ум был крайне любопытен и, что еще хуже, критически настроен. К тому времени я успел проглотить целиком немало учений и учителей. Уже в Индии я понял, что все гораздо глубже и сложнее, чем мне представлялось. Я снова начал читать специальную литературу и приступил к изучению санскрита, желая лично докопаться до самых корней священных традиций.

Мне нужно было чем-то кормиться, и я продавал на улице орехи, где меня и арестовали за то, что я занимался этим в несанкционированном месте. Улицы бурлили и полнились толчеей, духом варьете с его сексуальными флюидами, газетами, звуком рожков и многим другим. Каждый стремился заработать свой доллар, и бродяге-попрошайке было нелегко обосноваться здесь.

Одним из главных мотивов традиционных духовных учений является отказ от женщин, отрицание сексуальности и пребывание на приличном расстоянии от второй чакры*****. Но у меня все же возникла связь с одной танцовщицей: эта женщина понимала земные силы так, как мне никогда не удавалось. Тогда я выяснил, что страдания из-за отношений могут привести к духовному росту. Я осознал, что руководствуюсь умственной установкой, которая больше не действует.

Я научился медитировать по нескольку часов и получать «послания извне». Да, я сидел в позе лотоса, и в какой-то момент — вместо того чтобы разрушить энергетический каркас и вернуться в действительность — начинал говорить, но не от своего лица: эти слова приходили из неизвестного мне пространства. Слова звучали через меня. Энергия сквозила через мое тело, которое переполнялось электрическими вибрациями. Я познакомился с новым миром — целой вселенной «высших существ», святых, мастеров и подобных им людей, и мною овладело чувство тотального, непрекращающегося блаженства. Маленькие чудеса, вроде свободного парковочного места в центре Нью-Йорка, стали происходить все чаще, и целыми днями я словно плыл, подхваченный течением. Меня все же очень интересовали эти чудеса, послания и учения, которые их обосновывали. И при этом меня не покидало чувство, что мне недостает цельности, не хватает связи с землей и людьми, ее населяющими.

Ореховый бизнес оказался не очень-то прибыльным, и вообще меня мало привлекала сама идея стоять днями напролет на улице посреди зимы. Поэтому, несмотря на историю с ограблением, я снова сел за руль и стал работать по ночам. Было интересно наблюдать, как к трем часам утра город засыпал и его улицы становились похожи на призрачный кошмар, наводнялись людьми, которых, казалось, отбирали в преисподней. Разъезжая по городу, я размышлял о своей открытости универсуму на фоне нищеты и угнетающей экономической реальности жизни. Может, все это мне кажется? Это посвящение, этот полет сердца — может, это мираж? Неужели на самом деле каждый должен сделать выбор между Богом и миром? И возможно ли жить, разделяя целостное видение мира?

Я чувствовал, что духовность, какой бы она ни была, должна конструктивно взаимодействовать с миром, с жизнью, движением, с перемалывающей все машиной времени. Все эти группы и наставники стали казаться плаксивыми суррогатами мамочки и папочки, костылями, которые люди держат, чтобы только не упасть лицом в действительность со всеми ее проблемами, одна из которых — культурная дезинтеграция. Мне снова захотелось вернуться в мир, оказаться в его авангарде, но на этот раз не ценой своей души. Я слушал учения общества, слушал учения университета, слушал учения Востока, оккультистов и авангардистов, но все еще не обрел центра, у меня так и не появилось чувство корней, мне не хватало живой метафоры, которая помогла бы мне сохранять равновесие в подвижном мире. Да, все мы — сами по себе, но есть также и река, чье течение несет в себе традиции, чей поток необходим каждому так же, как кровь в жилах.

И я снова отправился в путешествие, но на этот раз оно стало прелюдией к возвращению в мир. Я вознамерился выяснить свое происхождение и найти новый способ жить, обрести живой взгляд на мир. Во мне окрепла решимость найти всех, кто когда-либо встречался и помогал на моем пути, и осознать, что же на самом деле является частью меня, а что — нет.

К этому меня подтолкнули и тяжелые чувства. Я хоть и отгонял от себя дурные пророчества прорицателей с больным самомнением, все же боялся, что у меня может не оказаться второго шанса посетить святые места. Хорошо помню, как целую неделю я провел в зендо******, расположенном в Нью-Йорке, пытаясь отогнать от себя вибрации ненависти, которыми средства массовой информации, словно клубами дыма, окружили фигуру аятоллы Хомейни. Куда ни посмотри, повсюду расползалась раковая опухоль информации, оружия, апокалипсических предсказаний, и я всерьез начал задумываться о том, сколько времени осталось на космических часах.

Как любой нормальный американец, я был напрочь лишен чувства прошлого и не следовал традиции, которую мог бы назвать своей. Гора Рашмор не казалась мне достаточно величественной, чтобы начать поклоняться ей. Также я не мог ухватиться и за будущее, особенно в свете «пророчеств» шестичасовых новостей, и было ясно, что глупо пытаться примерять одежды еще одной мифологии — это было бы притворством, слепым увлечением. Ни одна река не может течь, если у нее нет источника. Я должен был найти эти источники, понять, что они действительно несут в себе для меня, ощутить всей своей сущностью дух священного, оставшийся в этих местах, и причаститься светом, который все еще горит во многих храмах и святынях этого мира.

У меня не было никакого плана, я не думал, с чего именно начинать. И решил тянуться к тем местам, которые резонируют с моим сердцем. Мной владело желание посетить многих, очень многих святых людей и мест. Но если бы мне удалось посетить даже несколько из этих мест, возможно, я бы обрел свое наследие. Тогда я бы мог разделить его между людьми своего сообщества вместе с пониманием священной географии «священных мест», вместе с умением ценить землю, на которой все мы стоим здесь и сейчас.

Паломничество, совершаемое с правильным ментальным отношением, — нечто большее, чем просто сбор экзотических фактов. Это средство очищения, утверждение внутреннего процесса во внешнем мире. Путешествие, попытка достичь места назначения, осознанное сохранение открытости ума и сердца проявлениям священного — все это открывает существу совершенно иной взгляд, дарит озарение и цель.

Я не ставил себе целью вновь обрести нечто потерянное и сделать его частью каждодневной реальности. Напротив, я хотел идти с широко раскрытыми глазами и пробудиться в стенах храмов прошлого. Хотел перестать цепляться за бесполезные формы, оставаясь восприимчивым по отношению к величию душ, которые нам помогают. Я хотел сделать мудрый и покорный шаг навстречу своей судьбе.

Соборы Франции до сих пор несут на себе отпечаток атмосферы христианства, его славы, которая сочится сквозь темные нефы — этот остаток средневекового сознания, примирившегося, наконец, со своей душой. Возникновение фермерских и лесных общин знаменует собой рождение на Земле новой культуры — культуры, почитающей многообразие живой природы. Классические постройки говорят о совершенно ином наследии, о реке, соединяющей берега вечности. В памяти возникают образы забытых стран, и можно вновь ощутить гармонию древности. В Индии святые пилигримы до сих пор ходят по ее землям, проповедуют магические танцы — своеобразное ощущение чуда перед лицом вымирания.

Путь паломника лежал в Иерусалим — город в Святой земле, разрушенный войной. Здесь путешествие должно заканчиваться. Тропы паломников, странствующие рыцари, идущие на поиски прощения грехов, жаждущие увидеть чудо — все это происходит здесь. Воплощение обрело новые формы, но историю рано заканчивать до тех пор, пока река продолжает свой бег.

История, рассказанная в этой книге, представляет собой один завершенный эпизод моей жизни, а возможно, и прелюдию к новому, еще более великому испытанию. Как только человек перестает играть в проницательного мудреца или наивного простака, он уже не может ни следовать за кем-то, ни вести за собой. Остается только делиться. И этой историей я хочу поделиться. Я посвящаю ее всем странствующим и всем странствиям, переплетающимся с нашими. Я делюсь этой историей во имя нового сообщества, возникающего сегодня на Земле. Так же, как и сама история, оно бросает вызов всем устоям этого мира и не принадлежит ни месту, ни времени, ни отдельно взятому человеку. Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите, и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора.
* Духовная практика. — Здесь и далее примеч. пер. и ред.
** Духовное убежище, сообщество; иногда — подобие монастыря.
*** Индусское имя реки Ганг — женского рода. Аборигены называют ее Ма Ганга (Мать Ганга) или просто Ганга. Здесь автор также придерживается этой традиции.
**** Помещение промышленного или делового назначения, используемое в качестве жилья.
***** Свадхистана-чакра — ее проекция на тело приходится на точку над лобковой костью; средоточие сексуальной энергии.
****** Помещение для медитаций в дзен-буддизме.

  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15

Добавить документ в свой блог или на сайт

Похожие:

Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon Современные буддийские мастера
Без этой практики он сможет лишь увеличить свое неведенье и увековечить страстное желание самоутверждения. Без медитации не существует...
Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon Филип Гардинер Ворота в другие миры. Тайны последнего пути
Хеопса настоящий ключ к квантовому миру; для чего и кому были нужны мистические круглые башни, разбросанные по всей планете; работает...
Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon Мировой Глаз Шамбалы несет чело­вечеству благо. Мировой Глаз Шамба­лы...
«Вы, жители Запада, ничего не знаете о Шамбале и не хотите ничего знать. Вероятно, ты спрашиваешь только из любопытства и впустую...
Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon План Теоретическая часть: 1 методы обеспечения электробезопасности....
Сила поражающего тока зависит от его рода и частоты, напряжения в сети, сопротивления цепи протекания тока, в том числе и тела человека,...
Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon Инструкция 774 по Текущему содержанию железнодорожного пути, 2000...
Птэ и инструкции, действующие в путевом хозяйстве и на железнодорожном транспорте
Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon Томас дж. Стэнли уильям д. Данко
Со временем обнаружилась одна странная вещь: многие из тех, кто живет в дорогих домах и имеет роскошные автомобили, вовсе не так...
Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon Томас дж. Стэнли уильям д. Данко
Со временем обнаружилась одна странная вещь: многие из тех, кто живет в дорогих домах и имеет роскошные автомобили, вовсе не так...
Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon Александр Волков Ступени бытия 2 Москва 2007
«товарищами» в самом высоком смысле этого слова! Таким образом, отсутствие обновленного мировоззрения приводит к еще большему расслоению...
Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon Роль книги в развитии
Лучше читать поменьше, но чаще: почитал 5–7 минут и пересказал содержание абзаца. Через час-два – еще 1–2 абзаца. Перед сном – еще...
Через ворота дхармы лежат многие пути. О самом пути нам ничего не известно. Идите и, ошибка за ошибкой, прокладывайте свою дорогу. В глубине долины возвышается еще одна гора icon Рать Святая Сивый Конь! Живи в Раю! Никогда я не оставлю Без Рая Родину свою!
Сварожья Стокружная Колья с Торами Спасителя на Золотом Пути Трансгуманизма в Огненную Сваргу
Литература


При копировании материала укажите ссылку © 2015
контакты
literature-edu.ru
Поиск на сайте

Главная страница  Литература  Доклады  Рефераты  Курсовая работа  Лекции