Когда биологи говорят об эволюции, то по большей части имеется в виду процесс длительных и постепенных изменений, которые, в конечном счете, приводят к коренным и качественным изменениям, сопровождающимся возникновением новых биологических систем, форм и видов. Применение эволюционного подхода к развитию научного знания означает признание того факта, что «все живое обладает элементами будущего в настоящем» (В.В. Налимов).
Термин «эволюция» был впервые введен швейцарским эмбриологом Ж.Боннэ в 1762 году. В биологии концепция эволюции получила фундаментальное значение, поскольку именно для развития живой природы развитие во времени является неотъемлемым и наиболее характерным свойством. Именно в биологии эта концепция стала той основой, на которой происходит наращивание нового специализированного знания. Созданная Ч. Дарвином эволюционная теория имеет универсальное значение, так как она приложима к объяснению явлений не только в живой, но и неживой природе. Именно поэтому идея развития, или эволюция, а также исторический метод исследования взяты на вооружение всем естествознанием.
Основоположником и ведущим специалистом философского направления эпистемологии естественного отбора является Карл Поппер, его работы относятся к 30-м годам нашего века. Особенностью поспозитивизма является тот факт, что он не ограничивается статикой знания, основное назначение философии науки с точки зрения постпозитивизма в исследовании процесса развития, «роста» знания. Общим для этого направления является признание важности мировоззренческих, философских, метафизических основ научных теорий, стремление осуществить синтез логико-методологического и историко-научного методов анализа научного знания. Взамен разработки идеальной модели познания постпозитивизм обращается к его реальной истории, демонстрируя зависимость познавательного процесса от общества и от познающего индивида.
Для философия науки К. Поппера характерны: эмпиризм, фальсификационизм, эволюционно-биологическая концепция науки.
Развитие научного знания, согласно Попперу, - это непрерывный процесс ниспровержения одних научных теорий и замены их другими, более удовлетворительными. В целом теорию этого процесса можно представить в виде следующей структуры:
1). выдвижение гипотезы,
2) оценка степени фальсифицируемости гипотезы,
3) выбор предпочтительной гипотезы, то есть такой, которая имеет большее число потенциальных фальсификаторов (предпочтительнее те гипотезы, которые рискованнее),
4) выведение эмпирически проверяемых следствий и проведение экспериментов,
5) отбор следствий, имеющих принципиально новый характер,
6) отбрасывание гипотезы в случае ее фальсификации, если же теория не фальсифицируется, она временно поддерживается,
7) принятие конвенционального или волевого решения о прекращении проверок и объявлении определенных фактов и теорий условно принятыми.
Другими словами, наука, согласно Попперу, развивается благодаря выдвижению смелых предположений и их последующей
беспощадной критике путем нахождения контрпримеров.
К. Поппер исходил из предпосылки, что законы науки не выражаются аналитическими суждениями и в то же время не сводимы к наблюдениям. А это означает, что эти законы не верифицируемы. Науке, по мнению К. Поппера, нужен другой принцип – не принцип верификации, а принцип фальсификации, т.е. не подтверждение на истинность, а опровержение неистинности. Фальсификация по Попперу, это принципиальная опровержимость (фальсифицируемость) любого учреждения, относящегося к науке. Принцип фальсификации используется Поппером как разграничительная линия в отделении научного знания от ненаучного. Этот принцип, в каком то смысле непосредственно направлен против принципа верификации.
Поппер утверждал, что истинным можно считать такое высказывание, которое не опровергнуто опытом. Если найдены условия, при которых хотя бы некоторые базисные «атомарные высказывания» (теории, гипотезы) ложны, то данная теория, гипотеза опровержима. Когда же опытное опровержение гипотезы отсутствует, то она может считаться истинной, или, по крайней мере, оправданной. В этом он близок к эмпиристам. Однако, с точки зрения Поппера, научное знание не сводимо к опытному, эмпирическому. Эмпирическое знание – это только один уровень научного знания. Наряду с ним, существует и другой – теоретический. Эмпирический и теоретический уровни органически связаны между собой. Поэтому принцип фальсификации – это не способ эмпирической проверки, а определенная установка науки на критический анализ содержания научного знания, на постоянную необходимость критического пересмотра всех его достижений. Таким образом, Поппер утверждает взгляд на науку как на постоянный динамический процесс, в котором непрерывно происходят какие то изменения. Причем, развитие научного знания по Попперу не следует представлять как прогрессивный, кумулятивный процесс, т.е. процесс добавления, накопления новых истинных знаний. Научные теории независимы друг от друга. Они в своем развитии не дополняют, а развивают друг друга. В науке постоянно происходит процесс перестроек теории.24
Концепция Стивена Тулмина является одним из вариантов постпозитивизма, завоевавшего на Западе признание и популярность. Представляя свою теорию эволюционного развития науки Ст. Тулмин подчеркивал: «…Современная область любой науки – объекты, свойства или события, которые образуют проблемы науки и таким образом обогащают ее «явления», определяются не столько самой природой, сколько теми интеллектуальными установками, с которыми люди в настоящее время подходят к природе; не столько природой в качестве «вещи в себе», как возможно сказал бы Кант, сколько характером нынешних представлений о природе. В результате свойства окружающего мира, которые ученые одного поколения отнюдь не находили таинственными, становятся загадочными и «проблематичными» для людей следующего поколения – просто потому, что круг их устремлений стал более широким…» 25.
В этой концепции, изложенной в работах «Рациональность и научное открытие» и «Человеческое понимание», прогресс науки и рост знаний рассматривается во все более глубоком понимании окружающего мира, в понимании сути проблем, а не в выдвижении и формулировании более истинных утверждений как предлагает К.Поппер. «Более полное знание через более истинные суждения» Тулмин заменяет на «более глубокое понимание через более адекватные понятия».
Таким образом, прогресс науки как рост знания заменяется Тулминым на эволюцию науки в связи с улучшением понимания. В таком ракурсе сама наука предстает как популяция понятий и объяснительных процедур. Процесс изменения научных понятий интерпретируется Тулминым как «человеческое понимание». Построив эволюционистскую теорию развития научных понятий по типу эволюционной теории в биологии, Тулмин тем самым раскрыл динамику развития науки. Вопрос о закономерностях развития науки (научного знания) сводится к двум группам вопросов:
какие факторы определяют появление теоретических новаций (аналог проблемы происхождения мутантных форм в биологии);
какие факторы определяют признание и закрепление того или иного концептуального варианта (аналог проблемы биологического отбора).
Результаты оцениваются не с точки зрения истинности, а по критериям: предсказательная надежность; связность; когерентность; удобство.
Заканчивая анализ эволюционистского подхода к развитию научного знания, обратимся к достоинствам данного подхода, выделенным Г.И.Рузавиным. По мнению этого автора, достоинствами можно назвать:
в этом подходе научные знания рассматриваются в процессе изменения и развития, поэтому законы и теории науки становятся все более адекватными;
подчеркнута тесная связь обыденного и научного знания, при этом научное знание начинается с обыденного, повседневного путем устранения его недостатков через рациональную критику;
началом научного исследования признается не сбор эмпирических данных, а постановка проблем, направленных на преодоление противоречия между новыми фактами и старыми методами их объяснения;
подчеркнута связь между естественными и социальными науками, обладающими свои особенности, но имеющими и общие подходы к методам исследования;
эволюционный подход дает обоснованную и убедительную критику неопозитивизма по вопросу преувеличения логического подхода к анализу готового знания и способов его верификации.26
Революционисты признают развитие знания, науки не плавным, эволюционным процессом, а процессом, в ходе которого происходит постоянная смена конкурирующих парадигм. Концепция смены научных парадигм была разработана американским историком науки Томасом Куном.27 Развитие науки Кун представляет как скачкообразный, революционный процесс, сущность которого выражается в смене парадигм. «Под парадигмой, - писал Кун – я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решения». Из этих моделей, по мнению Куна, возникают конкретные традиции того или иного направления в исследовании. Парадигмы имеют как познавательную, так и нормативную функции. Они дают ученым основные принципы их познавательной деятельности и формы реализации этих принципов.
Парадигмы, по мнению Куна, являются источником методов, проблемных ситуаций, стандартов решения проблем, принятых в тех или иных сообществах ученых. Центральное место в концепции Куна занимает понятие парадигмы, или совокупности наиболее общих идей и методологических установок в науке, признаваемых данным научным сообществом. Парадигма обладает двумя свойствами: 1) она принята научным сообществом как основа для дальнейшей работы; 2) она содержит переменные вопросы, т.е. открывает простор для исследователей. Парадигма - это начало всякой науки, она обеспечивает возможность целенаправленного отбора фактов и их интерпретации. Парадигма, по Куну, или “дисциплинарная матрица”, как он ее предложил называть в дальнейшем, включает в свой состав четыре типа компонентов:
“символические обобщения” - те выражения, которые используются членами научной группы без сомнений и разногласий, которые могут быть облечены в логическую форму,
“метафизические части парадигм” типа: “теплота представляет собой кинетическую энергию частей, составляющих тело”,
ценности, например, касающиеся предсказаний, количественные предсказания должны быть предпочтительнее качественных,
4) общепризнанные образцы.
Более низким уровнем организации научного познания, по сравнению с парадигмой, является научная теория. Каждая теория создается в рамках той или иной парадигмы. Теории, существующие в рамках различных парадигм, не сопоставимы. Поэтому одна и та же теория не может входить в разные парадигмы без предварительного ее серьезного переосмысления. А это означает, что при смене парадигм невозможно осуществить преемственность теорий. Позднее Кун называет парадигмы дисциплинарными матрицами.
Развитие науки в какой-то период идет в рамках данной парадигмы: происходит накапливание эмпирического материала, обработка данных, совершенствуются методики исследований и т.д. Этот период развития знания Кун назвал нормальной наукой, которую охарактеризовал как кумулятивное накопление знаний. Но постепенно возникают причины для сомнения в ясности, очевидности и обоснованности общепринятых теоретических положений. Парадигма как привычный стиль мышления расшатывается, и на каком-то этапе наступает кризис основных исходных понятий в данной науке. Кун описывает этот кризис как с содержательной стороны развития науки (несоответствие новых методик старым), так и с эмоционально-волевой (утрата доверия к исходным принципам действующей парадигмы со стороны значительной части научного сообщества). И в переходе к новой парадигме действуют те же факторы. Переход к новой парадигме не может основываться на чисто рациональных доводах, хотя этот элемент значителен. Здесь необходимы волевые факторы – убеждение и вера. Однако Кун не сторонник иррациональных оснований смены парадигм. Подчеркивая эмоционально-волевой характер принятия решения, он указывает, что это решение опирается на определенные рациональные основания, которые заложены в логике научного исследования в тех требованиях, которые предъявляют к стилю и способу мышления новые научные данные. Постепенно эти рациональные основания углубляются, и новая парадигма завоевывает в сообществе все большее количество сторонников, пока не произойдет смена научной парадигмы.
Т. Кун считает, что не следует представлять науку как собрание истинных или ложных идей, высказываний, теорий, развивающихся по своим собственным законам – законам познания. В науке действует человек-ученый как субъект научной деятельности. Он подчеркивал, что научное познание осуществляется сообществом ученых профессионалов, действующих по неписаным правилам, которые регулируют их взаимоотношения. Таким образом, Кун исходит из представления о науке как социальном институте, в котором действуют определенные социальные группы и организации. Но главным объединяющим началом общества ученых являются не нормы профессиональной этики, а единый стиль мышления, признание данным обществом определенных фундаментальных теорий и методов исследования. Эти положения, объединяющие сообщество ученых Кун назвал парадигмой.
Методология исследовательских программ И. Лакатоса.28 Лакатос разработал оригинальную логико-нормативную реконструкцию развития науки – методологию научно-исследовательских программ. Научно-исследовательская программа является основной структурно-динамической единицей его модели науки. По характеристике Лакатоса, исследовательские программы являются величайшими научными достижениями и их можно оценивать на основе прогрессивного или регрессивного сдвига проблем. Прогрессивный сдвиг проблем – означает по Лакатосу – научную революцию. Исследовательская программа считается прогрессирующей тогда, когда ее теоретический рост предвосхищает ее эмпирический рост, т.е. когда она может предсказывать новые факты. Регресс наступает тогда, когда она дает запоздалое объяснение научных открытий или фактов, предвосхищаемых и открываемых конкурирующей исследовательской программой. Если данная исследовательская программа объясняет больше, нежели конкурирующая, то она вытесняет последнюю из оборота сообщества ученых.
Каждая исследовательская программа, считает Лакатос, представляет собой сложную и структурированную систему, состоящую из ряда элементов: «жесткого ядра» – совокупности суждений, которые являются теоретической основой данного стиля мышления, «защитного пояса» – суждений связывающих исследовательскую программу с эмпирическими данными, «негативной эвристики» - указывающей, какие пути исследования надо избегать, «позитивной эвристики» - рекомендующей наиболее предпочтительные пути исследования. Утверждения составляющие «жесткое ядро» в рамках данной программы принимаются как неопровержимые. «Защитный пояс» предохраняет «жесткое ядро» от опровержения, но изменяется и совершенствуется, благодаря правилам «позитивной эвристики», а также с помощью процедур фальсификации и верификации.
История развития науки, по Лакатосу, - это история борьбы и смены конкурирующих исследовательских программ, которые соревнуются на основе их эвристической силы в объяснении эмпирических фактов, предвидении путей развития науки и принятии контрмер против ослабления этой силы. По сути дела здесь Лакатос воспроизводит в иных терминах, в более дифференцированном виде куновскую концепцию развития науки на основе парадигм. Однако при интерпретации движущих причин смены исследовательских программ, конкретных механизмов развития науки Лакатос не разделяет взгляды Куна. Он видит в науке внутреннюю и внешнюю историю. Внутренняя история науки базируется на движении идей, методологии, методик научного исследования, то, что, по словам Лакатоса, составляет собственное содержание науки. Внешняя история – это формы организации науки и личностные факторы научного исследования. Кун подчеркивал огромное значение этих внешних факторов, Лакатос же отдает им второстепенное значение.
М. Полани (создатель концепции неявного знания) так же как и Кун, исходит из отличных от попперовских представлений о развитии науки, рассматривая в качестве ее сущностных характеристик культурно-исторические предпосылки, формирующие не только облик науки как общественного института, но и сами критерии научной рациональности. Вместе с Куном он считает задачей философии науки выявление ее человеческого фактора. Отказываясь от неопозитивистского противопоставления объекта и субъекта познания, Полани настаивает на том, что человеку свойственно не абстрактное проникновение в суть вещей самих по себе, но соотнесение реальности с человеческим миром. Любая попытка устранить человеческую перспективу из картины мира ведет не к объективности, а к абсурду. По его мнению, основу научного прогресса составляет личностное проникновение ученого в суть исследовательской задачи. Условием же успешного функционирования научного коллектива является приобретение его членами общих интеллектуальных навыков, составляющих основу совместной работы ученых.
Смысл научного исследования, по Полани – проникновение в объективную рациональность и внутреннюю структуру реальности. По его мнению, научные гипотезы не могут быть выведены непосредственно из наблюдения, а научные понятия – из экспериментов; невозможно построить логику научного открытия как формальную систему. Концепция Полани нацелена на отказ и от чисто эмпирического, и от формально-логицистского подходов – ее основу составляет эпистемология неявного знания.
Основой концепции неявного знания является тезис о существовании двух типов знания: центрального (явного) и периферического (скрытого, неявного). При этом последнее рассматривается не просто как неформализируемый избыток информации, а как необходимое основание логических форм знания. Любой термин, по Полани, нагружен неявным знанием, и адекватное понимание его смысла возможно лишь в теоретическом контексте употребления. Полани принадлежит приоритет в изучении роли таких форм передачи знания, где логико-вербальные формы играют вспомогательную роль (посредством демонстрации, подражания и т. д.). Предпосылки, на которые ученый опирается в своей работе, невозможно полностью вербализовать, т.е. выразить в языке. Именно знания такого типа Полани назвал неявными и утверждал, что в самом сердце науки существуют области практического знания, которые через формулировки передать невозможно. К ним можно отнести традиции и ценностные ориентации.
Неявное знание включает в себя не только периферическое знание элементов некоторой целостности, но и те интегративные процессы, посредством которых оно включается в целостность. Процесс познания, по Полани, предстает как постоянное расширение рамок неявного знания с параллельным включением его компонентов в центральное знание. Любые определения отодвигают, но не устраняют область неявного. Получаемая через органы чувств информация значительно богаче той, которая проходит через сознание, человек знает больше, чем может выразить. Такие неосознанные ощущения и образуют эмпирический базис неявного знания.
С концепцией неявного знания связана теория личностного знания Полани. Он указывает, что знания получаются конкретными личностями, процесс познания неформализуем, качество знаний зависит от оригинальности конкретного ученого, хотя и уделяет недостаточно внимания социальным аспектам познания, а тезис о личностном характере последнего приводит его вслед за К. Поппером к выводу об относительности любого знания. Главным моментом, определяющим принятие ученым той или иной научной теории, по Полани, является не степень ее критического обоснования, ее сознательного соотнесения с принятыми в науке нормативами, а исключительно степень личностного «вживания» в эту теорию, доверия к ней. Категория веры является для Полани центральной в понимании познания и знания. Само приобщение человека к науке он рассматривает как акт некоего личного обращения, по аналогии с обращением в религиозную веру.
Недостатком теории Полани можно считать то, что он не обращается к генетической взаимосвязи явного и неявного знаний. Кроме того, подчеркивая роль неформальных, содержательных компонентов в научном исследовании, Полани из тезиса о невозможности полной алгоритмизации и формализации познания делает весьма спорный с точки зрения науки вывод о малой пользе методологических исследований вообще.
В исследованиях механизма развития науки особое место занимает теория, суть которой – не в уточнении механизма, а в полном его отрицании. Пол Фейерабенд выдвинул методологическую концепцию, называемую «эпистимологическим анархизмом», которая явилась итогом критики позитивисткой методологии и развития некоторых идей Поппера и Куна.29 Опираясь на разработанное Поппером и Лакатосом положение о том, что при столкновении научных теории с некоторым фактом для ее опровержения нужна еще одна теория (придающая этому факту значение опровергающего свидетельства), выдвинул методологический принцип пролиферации (размножения) теорий: ученые должны стремиться создавать теории несовместимые с существующими и признанными теориями. Создание таких альтернативных теорий способствует их взаимной критике и ускоряет развитие науки. Фейерабенд отвергает существование в науке теоретически нейтрального эмпирического языка, считая, что все научные термины «теоретически нагружены». Значения научных терминов детерминируются той теорией, в которую они входят, поэтому при переходе термина из одной теории в другую его значение полностью изменяется; каждая теория создает свой собственный язык для описания фактов. Отсюда Фейерабенд приходит к выводу о несоизмеримости конкурирующих и сменяющих друг друга альтернативных теорий. Их нельзя сравнивать как в отношении к общему эмпирическому базису, так и с точки .зрения логико-методологических стандартов и норм.
Соединение у Фейерабенда плюрализма теорий с тезисом об их несоизмеримости порождает анархизм. Каждый ученый, по Фейерабенду, может изобретать и разрабатывать свои собственные теории, не обращая внимания на несообразности, противоречия и критику. Деятельность ученого не подчиняется никаким рациональным нормам. Поэтому развитие науки, по Фейерабенду, иррационально: новые теории побеждают и получают признание не вследствие рационально обоснованного выбора и не в силу того, что они ближе к истине или лучше соответствуют фактам, а благодаря пропагандисткой деятельности их сторонников. В этом смысле наука, считает Фейерабенд, ничем не отличается от мифа и религии. Поэтому следует освободить общество от «диктата науки», отделить науку от государства и представить науке, мифу, религии одинаковые права в общественной жизни.
Таким образом, анализ представленного материала показал, что развитие науки определяется внешними и внутренними факторами. К первым относится влияние государства, экономических, культурных, национальных факторов и ценностных установок ученых. Вторые определяются внутренней логикой развития науки. Внутренняя логика имеет свои особенности на каждом из уровней исследования, эмпирическому уровню присущ кумулятивный характер, поскольку даже отрицательный результат наблюдения или эксперимента вносит свой вклад в накопление знаний. Теоретический уровень имеет более скачкообразный характер, так как каждая новая теория представляет собой качественное преобразование всей системы знания, как правило, новая теория не отрицает предшествующую полностью, а включает ее в качестве частного случая.
К концу XX века философския теория развития науки считается в значительной степени сформированной. Концепции Т. Куна, К. Поппера и И. Лакатоса, Ст. Тулмина, П. Фейерабенда и М. Полани занимают достойное место в сокровищнице мировой философской мысли. Однако в силу своей многогранности и актуальности вопросы философии науки продолжают приковывать к себе внимание философов и ученых различных специальностей.
Подводя итог, представляем интересную концепцию
современного австрийского философа, профессора Венского университета Эрхарда Эзера.30 По мнению этого автора, несмотря на все расхождения во взглядах сторонников того или иного философского направления (кумулятивизм/релятивизм, интернализм/экстернализм), революционной или эволюционной моделей развития науки, между ними существует определенная общность: “Не только все авторы теории научного развития, как, например, Кун и Тулмин, но и Поппер прибегают к аналогии с дарвиновской эволюционной теорией. Все вышеперечисленные позиции в теории, психологии и социологии науки с их на первый взгляд столь различной терминологией могут без труда быть преобразованы в одну более глубокую и универсальную эволюционную теорию и изложены в ее терминах. Важнейшее для проблемы возникновения всего нового в истории науки понятийное преобразование - это преобразование понятия “смена парадигм” в понятие “переход в новую фазу”. С его помощью можно превратить исследование динамики теорий, которым ограничивался Кун с его понятием смены парадигм, в общее исследование динамики науки”. Обращаясь к истории науки, Эзер убедительно показывает, что “...наука изначально есть не что иное, как механизм выживания второго порядка...”, “...поскольку опытные научные конструкты, т.е. гипотезы и теории, применяются на практике и служат руководством для человеческих действий...и ...выбирается та теория, которая лучше функционирует, больше объясняет и точнее предсказывает”.
В рамках подобной эволюционной модели можно дать ответ о возникновении нового знания в науке. “Что именно возникает: новые факты, гипотезы, теории или методы? - задает вопрос Эзер, - Ни одна из этих возможностей не должна рассматриваться отдельно, ибо все они функционально взаимосвязаны.” Следовательно, “если возникновение нового в мире связано с различными, но функционально взаимосвязанными возможностями, тогда существуют и различные типы переходов из одной фазы в другую, из которых лишь один может быть назван “сменой парадигмы” (Кун)”. Далее дается типология “фазовых переходов”, наблюдающихся в науке, среди них автор описывает следующие фазы:
Переход от дотеоретической стадии науки к первичной теории.
Переход от одной теории к другой (альтернативной) теории (так называемая научная революция = “смена парадигмы”.
Переход от двух отдельно возникших и параллельно развивавшихся частных теорий к одной универсальной теории (интеграция теорий).
Переход от наглядной, основанной на чувственном опыте теории к абстрактной ненаглядной теории с тотальной сменой основных понятий.
Отвечая на вопросы, как следует тогда понимать структуру истории науки: как революцию или эволюцию, Эзер замечает, что “в результате непрерывного процесса не возникает ничего нового. Новое появляется лишь вследствие прерывности”, т.е. революции. “Однако, это не означает, что у прерывности нет своей предыстории, причем каждая содержит свои маленькие прерывности”. В то же время, “...это не означает, что в истории науки совсем нет внезапных и неожиданных фазовых переходов. Согласно попперовскому понятию интегративного роста теорий такой переход имеет место всякий раз, когда две самостоятельно развивавшиеся теории интегрируются в одну новую.” Таким образом, можно утверждать, что развитие научного знания происходит скорее эволюционным, чем революционным, путем, но эволюция эта происходит через “квазиреволюции”.
Таким образом, мы убедились, что наука – сложное явление, обладающее своими особенностями, зависящее от того, в каком обществе она функционирует и развивается. Изучение науки возможно в разных плоскостях, поэтому для исследователя важно определить свою позицию в данном вопросе.
Современное видение этой проблемы существенно отличается от того, которое господствовало, пожалуй, до середины нашего столетия. Прежде полагали, что в науке идет непрерывное приращение научного знания, постоянное накопление новых научных открытий и все более точных теорий, создающее в итоге кумулятивный эффект на разных направлениях познания природы. Ныне логика развития науки представляется иной: она развивается не только путем непрерывного накопления новых фактов и идей - шаг за шагом, но и через фундаментальные теоретические сдвиги. В один прекрасный момент они заставляют ученых перекраивать привычную общую картину мира и перестраивать свою деятельность на базе принципиально иных мировоззренческих установок. Логику неспешной эволюции науки (шаг за шагом) сменила логика научных революций и катастрофы. Ввиду новизны и сложности проблемы в методологии науки еще не сложилось общепризнанного подхода логики развития научного знания. Таких моделей множество. Но некоторые все же приобрели приоритет. На наш взгляд, знание механизмов развития науки и сознательное следование избранной концепции (или не следование никакой, но тогда и доказательство своей собственной позиции) создает реальную возможность повышения объективности оценивания новизны и значимости полученных результатов.
|
